Хана Лили

Скорпиус провожает девушек унылым взглядом. Морозить слизеринский свой зад ему большая охота после обеда. Собственно у него есть избирательность, и да, он ненавидит тыкву, а сегодня она в изобилии — печёная, в виде супа, в салате, а на десерт, как издевка — в карамели и в виде пирога. Чёртовы эльфы. Да, они и впрямь издевались сегодня. Дед рассказывал, что раньше, когда учился он — их подвергали порке. В какой-то мере, Скорпиус понимал предков, нельзя же давать таким жалким существам столько свободы. Сегодня тыква, а завтра что? Печеночный торт? Тухлая рыба в банке? На самом деле, они с Забини просто поспорили о том, что Скорпиуса примут всё-таки в Слизеринскую команду по квиддичу, но после купленного дедом его папаше места — к нему отнеслись слишком предвзято. По крайней мере, он старался себя в этом убедить. Забини был реалистом, хотя Малфой ему говорил, что тот пессимист до мозга костей, на что тот отвечал преспокойно, слегка протягивая гласные в разговоры, словно аристократ: — Я все детство провел с бабкой. А та похоронила плюс-минус десять мужей. — Ты не знаешь точное число? — Я сбился со счета, когда она рассказывала про третьего. Кажется, это был мой дед, то есть настоящий, но я не уверен. — Поня-ятно, — передразнил Скорпиус друга. Друга? Так как Малфои относили себя к малочисленной уже элите, то среди таких — не было друзей. Соратники, товарищи, но друзья? Пожалуй, Паскаль все-таки мог быть ему ближе, если бы не знакомство с Альбусом Поттером, что был совершенно по «ту» сторону. Сын победителя и сын побежденного. А судьба умеет шутить шутки. Но и с Альбусом у Скорпа возникали трудности, все-таки разные миры, на то и разные — Малфой рассказывал о новой лошади и конном инструкторе, что выписал ему отец из Франции, а Альбус про совершенно маггловские каникулы с хот-догами, плестейшеном и холи-фестом. Объединяла их пожалуй немногое — Слизерин, проблемы с собственными отцами и желанием казаться лучше, чем они есть на самом деле. Но то немногое позволило мальчишкам сдружиться. Честно говоря, Скорпиус иногда не понимал Альбуса — о том, чтобы Гарри Поттер был их отцом, мечтали многие. Малфой не мечтал, но вполне лояльно относился к тому, что иногда самый знаменитый волшебник мог заявиться в школу, к примеру, на урок ЗОТИ и что-нибудь им рассказать лично. Опыт-то у него обширный. У современных подростков, то есть, в число которых входят они с Алом, и забав-то, кроме квиддича, нет. Учеба, учеба и учеба. Можно еще и в Запретный Лес заглянуть, если захотелось проблем от школы или от кентавров. Но Скорпиусу не хотелось. Своего же отца он презирал. Нет, не из-за того, что бывший Пожиратель, к деду Скорп даже как-то проникся, хотя старик был абсолютной брюзгой. Просто собственного отца — он считал размазней и тряпкой, в каком-то роде абсолютным трусом. Никогда не говорил об этом вслух, но похоже Драко и так догадывался, заперевшись в собственном кабинете и не выказывая своего носа дальше северного крыла особняка. После смерти Астории, он неплох сдал, на лице появилась маска, а также парочку глубоких морщин. Обрюзгнуть он не мог только из-за быстрого метаболизма. Дед с бабушкой также не оставили семейное поместье, именно они до сих пор заботятся о Скорпиусе. Люциуса парализовало после Азкабана и теперь он двигался исключительно в кресле, а ноги были покрыты пледом. Нарцисса, наоборот, выглядела свежее всех остальных членов этого (дур)дома и любила копаться в саду с розами. После победы она несколько пересмотрела свои планы на жизнь и теперь старалась делать все, что ей захочется. В конце концов, Беллатриса, ее авторитет с детства, умерла, а с Андромедой она давно не общалась. Та тоже не стремилась к сестре, поэтому квиты. Спор был проигран, и Скорпиус должен был кого-то пригласить на Весенний бал, с тех пор, как директором Хога стала МакГонагалл, балы стали привычной рутиной — на Рождественский бал обычно мальчики приглашали девочек, а вот на Весенний — все наоборот. Только Скорпиус танцульки эти ненавидел и никогда их не посещал. Бал был для старшеклассников с четвертого до седьмого. Для младших курсов были свои приколы — например, соревнования по настолкам. Минерва обожала магическую Монополию и, конечно, классику в виде зачарованных шахмат. Забини прекрасно знал, что Скорп воспротивится этому желанию, но сам Паск любил туда ходить, а на балах Слизеринцев не жаловали и, плевать, что прошло уже много лет, а чистокровок осталось столько, сколько можно пересчитать по пальцам одной руки. К примеру, тот же Поттер — полукровка, однако не чуть не менее популярен, как и Малфой. Популярен в том, что бы носить громкую фамилию. Девушки, впрочем, были более очарованы старшим Поттером, от которого у Скорпиуса начиналась изжога. Была ещё самая младшая — но Малфой видел ее лишь пару раз. Она до невозможности рыжей. То есть очень рыжей. Как тыква, как ненавистная Скорпиусу тыква, которая, к примеру, сегодня была в изобилии. Она училась… дайте подумать, ведь Ал рассказывал — на Пуффендуе, самом непримечательном факультете, и, кажется, была на два года младше. Они нечасто сталкивались, но когда это происходило — Скорпиус надменно хмыкал, скорее снисходительно, а девушка старалась скрыться из поле зрения. Вроде она была середнячок. Не стремилась в кумиры всей школы, как старший выскочка, но и не была удостоена бесчисленных открыток, присланных миссис Поттер и любовно адресованных и ругающих краснеющего Альбуса. Она не была заучкой, как Роза, и не была фанатиком квиддичом, как Хьюго. Ее бесцветные веки блестели на солнце и лягушачий рот иногда изгибался в робкой улыбке, когда она встречала братьев и махала им. Словно они давно не виделись. Ещё Скорп видел ее пару роз в Сладком Королевстве по осени, и тогда она носила берет… коричневый, но банально — с лисьими ушками. Слишком много оранжевого. Просто вульгарно много. Цвет волос задиры Скорпа и Ала — Розы, был скорее спокойным рыжим — медным, больше относящимся к переливающемуся с каштановым переливом. У нее не было веснушек на вечно выдернутом вверх носу, она не носила очки, хотя безумно много читала. Словно откопировалась от матери, так любил повторять Альбус, когда она в очередной раз могла его смерить взором закатывающихся глаз, если на уроке он не отвечал на «что-то простое». И ведь обязательно ещё развернет голову в их сторону. Ведьма. Нет хуже. Сколопендра какая-то. Зад от сидения на холодных камнях подмерзал, а Скорп не хотел уходить в очередной раз ни с чем. Его порядком достали отказы. Не то, чтобы он был любимец девушек, но и не так плох. Он раньше встречался с Эль Паркинсон, его отец даже одобрительно на это кивал. Кажется, ее мать тоже таскалась за Драко когда-то, но так ничего и не получила, кроме соратничество по факультету. Но и Паркинсон не захотела идти с ним на бал, у нее уже был новый объект воздыхания, она «ничем помочь не могла». Врёт же… могла бы и помочь Скорпу, у нее много знакомых девчонок, но не захотела. И это после того, как она сама его бросила, хотя Скорп до последнего тянул, чтобы порвать с ней. Паркинсон была решительней него и отодрал эту засохшую корку с их больных и хромых отношений. Хоть за этой ей спасибо. — Сейчас закрою глаза, досчитаю до десяти и, — Скорпиус усмехнулся, потирая лицо ладонью, — ладно, я похоже с ума сошел. Чем я занимаюсь? Приглашу первую, кто попадется на мои глаза. Это, в конце концов, всего лишь танцы. Слышала бы его сейчас бабуля, которая терпеть не могла, когда ее так называли, обязательно бы фыркнула с присказкой: «Где ваши манеры, молодой человек?» Но ее здесь не было, и Скорп любил за это Хогвартс, он его вообще не жаловал, но за отсутствие родственников, вмешивающихся в его жизнь — обожал. Сосредоточившись при закрытых глазах, Скорпиус прислушался. Не очень-то хотелось выглядеть дураком, уснувшим на холодном камне, среди первокурсников или профессоров. Ему нужен девчачий цокот школьных туфель. На удивление в последние три секунды установилась удивительная тишина, а затем ыстрый «цок-цок-цок», словно кто-то бежал. — Что за тупица бегает по коридорам? — Скорпиус спрыгнул с камня и, открыв глаза, увидела за секунду до падения — летящую младшую Поттер на него. — Ой! — только и воскликнула она, притормаживая, но Малфой же не устоял — свалился драгоценным задом на холодный пол. — Ой? — передразнил Скорпиус, — ты сумашедшая? — Я просто убегала от Пивза, — пролепетала рыжая и протянула ему ладонь. Малфой ударил ее по руке, грозно смеряя взглядом серых глаз. — Поттер, ты просто… катастрофа! — все же она была сестрой Ала и дочерью Великого Волшебника, спасшего мир от зла и бла-бла. Но теперь, вспоминая свой собственный план, Скорпиус жалел, что вообще открыл рот. Нет, конечно, можно было ждать, сколько угодно — только Малфой знал, что не пригласит никого. Лучшая неуклюжая младшая сестра друга, чем какая-нибудь заноза, которая потом от него не отлипнет. Она в него, конечно, не может быть влюблена. «Держу пари, — про себя подумал Малфой, — она меня презирает. Учитывая, ее близость с этой противной Уизелкой-Грейнджер. Та могла наболтать обо мне всякого — унижать нас с Алом она безумно любит». — Извини меня. — Ага, — Скорпиус отряхнул мантию, кивая, — в общем, Поттер, идешь на бал? Лили смерила его заинтересованным взглядом. Не уж то Альбус растрепал ему, что она не получила ни одного приглашения и что, возможно, она пойдет на бал с Розой и ее парнем Джаредом. Это было сделано ими от абсолютной жалости, но Лили не хотелось в первый год так позорно сидеть одной в комнате. Ее сокурсниц уже давно пригласили. Она единственная из четвертых пока еще не нашла пару на бал. — Все идут. — Чушь, — Скорп возмутился. Девчонка явно ждала большего от сиго мероприятия, оно до ужасно банальное. Малфой не ходил, но мельком на четвертом курсе пробегал в мантии невидимости, любезно утащенной у друга и также любезно возвращенной без его ведома. Приемы, что нечасто устраивала Нарциссса, были и то веселее — хотя народу было, куда меньше, а средний возраст собравшихся был приближен к шестому десятку. — Значит, ты не идешь? — Лили знала, что Малфой туда не ходит, но зачем у нее интересовался — вот тайна! — Иду в этом году. Хочешь со мной? — последняя фраза была произнесена невнятна. Скорп рассмеется в лицо тому, кто скажет, что он стесняется. Вовсе и нет — просто ситуация настолько глупая, что хочется быстрее сбежать. Хорошо, что и в коридоре никого — иначе, этот жест можно принять за тайную симпатию слизеринца. — Что последнее ты сказал? Я не услышала, — Скорпиус хотел поинтересоваться, не глухая ли Лили настолько, насколько рыжая. Отвратительно. — Пойдешь на бал… со мной? Поттер, решайся. Я буду галантен, в отличие от ваших гриффиндорских обмудков — хочешь притащу бутоньерку… с лилией? — Скорпиус даже попытался улыбнуться, но вышло как-то кривовато. В конце концов, он не был таким уж обольстителем сердец, Паркинсон перла напролом. Там все было без лишних слов и неловких жестов. — Ты хочешь пойти именно со мной? — да, Мерлин, она издевается, не меньше. «Конечно, нет, — хотелось кричать Скорпу, — просто ты единственная, кто влетела в меня, а Вселенная любит шутить шутки». — Кстати, я не люблю лилии. — Это не банально, — хмыкнул Малфой, хотя на самом деле — при взгляде на нее хотелось подарить ей тыкву, а не цветы. Эту рыжую и глупую безвкусную субстанцию. — Я, — она замерла на полуслове. Уж неужели откажет? — согласна. Все-таки от Пивза есть польза.