Гнев Высших, или Затишье перед Бурей

      Pov Гермиона Грейнджер       Девочка 8ми лет, с пышными, светло-русыми волосами и карими глазами спала в своей кровати и видела необычный и весьма интересный сон. Замок, с высокими, остроконечными башнями и шпилями, покрытыми синей черепицей, разлившее свои темные, глубокие воды озеро, странный, словно живой лес. Медленными шагами девочка шла к лесу, а там, под раскидистым деревом, сидит красивая, молодая девушка. Длинные, темно-русые, почти черные волосы, убраны в тугую, перетянутую лентой косу. Ярко-синие, как драгоценные камни глаза, светлая, почти молочная кожа, изящные черты лица. На ней длинное в пол платье, под цвет глаз, с глухим воротом, пуговицами на груди и манжетах, прямым, не пышным подолом. В руках она держит книгу и читает.       Девушка выглядела, как аристократка из старых фильмов о рыцарях и принцессах. Но почему-то, глядя на нее, казалось, что девушка способна не только вышивать и танцевать. Ей и меч в руке подойдет, и доспехи рыцарские будут в самый раз. Девочка думала, что эта девушка, читающая под деревом, не уступит ни одному рыцарю по храбрости и умениям. И столкнись она с каким-нибудь сэром Ланцелотом или сэром Гавейном, останется загадкой, кто из них выйдет победителем...       - …ми, Герми, пора вставать, - голос мамы рушит сон, уводит прочь. Девочке хотелось и дальше смотреть на эту разностороннюю леди. Герми просыпается, потягивается, улыбается и мечтает стать такой же, как эта синеглазая брюнетка. Быть красивой, изящной, но при этом способной за себя постоять и утереть нос любому, кто посмеет ей что-то сказать или обидеть. Девочка переодевается, расчесывает свои непослушные волосы и не замечая пару темных, гладких прядок и мимолетного синего блеска в глазах спускается к столу на завтрак.       9 лет       Все это время сны маленькой Герми были разнообразными. И волшебными, с магией и чудесами, и приключенческими с путешествиями и захватывающими моментами, и дружескими, в которых девочка видела еще троих волшебников, друзей-побратимов этой удивительной леди. Девочка все это время видела самые яркие моменты из жизни, даже личную и семейную жизнь. Ощущала те же чувства, что и синеглазая леди, когда стала женой, матерью, дважды. Все эти чувства девочка проецировала на себя и воспринимала их, как свои. Просыпаться после очередного волшебного сна не хотелось.       Очередной сон о черноволосой и синеглазой леди приводит девочку в длинный, увешанный картинами коридор. Та самая женщина, с длинными, почти до пят волосами, заплетенными в косу сложного плетения, украшенную нитью жемчуга, одетую в платье глубокого синего цвета в пол, с корсетом, рюшами и воланами на рукавах. Как всегда, платье в тон глаз, сверкающих, как сапфиры. Женщина спорила с девушкой, на вид лет 20. Юная девушка, как две капли воды похожа на женщину, рядом поставь – не отличишь. Слова были не доступны, девочка не слышала имен, смотрела цветное, немое кино. Где смысл улавливался лишь по жестам и выражению лиц. И смотря на женщину и девушку, она была уверена, они о чем-то спорили, возможно ругались. Когда разговор на повышенных тонах закончился, юная леди топнула ногой и резко развернувшись – ушла, оставив мать одну. Леди не долго стояла в пустом, длинном коридоре, развернувшись так же резко, спешно покинула место спора.       Девочка проснулась раньше будильника, и почему-то подумала, что эта встреча в длинном коридоре стала для матери и дочери последней. Что кто-то из них в ближайшее время будет мертв. Хмурая и задумчивая, Герми приводила себя в порядок, причесывала давно ставшие послушными, длинные, почти до поясницы волосы. Убирала их тугую косу, как у синеглазой леди из снов. Ее не удивляло то, что волосы стали прямее и темнее. «Наследство» - говорила мама, а сапфировые искры, иногда мелькавшие в глазах, она не замечала. Как и побледневшую кожу, пропавшие веснушки и родинки. «Взрослеешь» - говорит папа, и она с ними не спорит. Врачам виднее, даже дантистам.       10 лет       Снова сон о волшебной леди-рыцаре. Девочка ждала этот сон несколько недель, а то и месяцев. Надеялась на то, что предчувствие, оставленное последним сном в коридоре не сбудется и ничего плохого не произойдет. Но, увы. Представшая перед глазами картина заставляет сердце сжаться от боли, рухнуть на землю и громко плакать. Какой-то лес. Девочка идет вперед не смотря на то, что глаза застилает стоящий стеной ливень, под ногами хлюпала грязь, а в земле вязли ноги. В данный момент это все не важно. Уже не важно. Для той, кто мертв – точно.       Синеглазая, черноволосая леди, прижимала к груди тело дочери, покинувшей этот мир в самом расцвете лет. Она выла подобно зверю, прижимая со всей доступной силы к себе дочь, моля и требуя, крича и плача. Раскачиваясь, словно убаюкивая ее, шептала что-то в ухо, убирала с лица мокрые пряди и целовала в щеку. Слезы синеглазой леди смешались с потоками дождя, и текли по лицу. Подол синего, бархатного платья полностью пропитался грязью, кровью и дождевой водой, как и лежавшие в кроваво-дождевой луже длинные, черные волосы, как всегда заплетённые в тугую косу. Очередной крик боли и отчаянья и мощный взрыв энергии, как гейзер или извержение вулкана. От леди во все стороны расходиться синий поток энергии, обдавая волной и стоящую рядом девочку…       - Аааа! – на крик из детской комнаты бежит мать и отец, не зная, что происходит. Как не знала и девочка, сидящая на своей кровати. Она была в слезах, все еще видя тот дождливый вечер, ощущая эмоции и боль от потери, плакала не прекращая. Девочка была не только зареванная, но мокрая насквозь. Волосы, пижаму – хоть выжимай, как и постельное белье. Но не это напугало родителей, а пропитавшая постельное белье и пижамные штаны грязь, да и ноги, такое чувство, что она стояла в вязкой, хлюпающей луже несколько минут. Девочку успокаивали долго, потом намыли, постельное белье поменяли и до рассвета сидели рядом. Только родители уснули быстрее и не услышали слов дочери:       - Ну, здравствуй мир живых!       ***       Pov Драко Малфой       7 лет       Беловолосому, сероглазому мальчику, уже который раз сниться странный сон. Сначала это были обрывки и не связанные по смыслу картинки, мелькавшие перед глазами в беспорядке. Но каждый раз сон становился длиннее, приобретали смысл эпизоды, сливались в сюжет. Замок, башни, остроконечные крыши и шпили, покрытые синей черепицей, разлившееся неподалеку озеро, воды которого глубоки и черны, как небо ночью. Лес густой и непроглядный, а вид – дух захватывало. И на все это великолепие мальчик смотрит с высоты птичьего полета. В ушах – шум ветра, волосы треплют воздушные потоки, а сердце от восторга замирает. И так всю ночь.       Утром мальчик впервые улыбнулся, искренней, радостной улыбкой, спеша поделиться ей со всем семейством. Доброй и детской улыбкой, а не высокомерным оскалом, присущим всему его семейству, удивил мать, шокировал отца. Родители напугано переглянулись, синхронно друг другу кивнули, соглашаясь с обоюдным мнением следить за поведением сына, а возможно и за внешними переменами.       8 лет       Очередной волшебный сон, мальчик в предвкушении увидеть еще раз тот самый волшебный замок и его окрестности, прогуляться вдоль озера, заглянуть в глубь леса. Но не в этот раз. Мальчик видит молодого мужчину, на вид лет 20, или чуть меньше. В его каштановых волосах пляшут огненные искры-пряди, а глаза от задора и веселья блестят словно золото. Одет юноша в простую белую рубашку, рукава закатаны до локтя, в черные брюки, так же закатанные до колен и босиком. В руке у юноши меч, он отрабатывает движения, выпады, удары, развороты, блоки и комбинации, танцуя с собственной тенью, не замечая ничего и никого вокруг.       И тут его меч встречается преграду, сталкивается с мечом другого юноши, волосы которого черны, как воронового крыло, завязаны в высокий хвост, а кончик касается поясницы. Глаза черноволосого юноши подобны драгоценным камням, горят зеленым задором, а губы растянуты в улыбку. Одет так же, по-простому: в белую рубашку, брюки и без обуви. По выражению лица золотоглазого, мальчик понял, это – друг. Даже больше – лучший друг! Их движение и столкновение клинков завораживало, казалось, они могут так сражаться целую вечность.       На этом сон заканчивается и начинаются обычные, не интересные, скучные, приевшиеся будни. Мальчик на удивление родителей и протест домовых сам приводит свою внешность в порядок, расчесывает и укладывает белые, почти платиновые волосы, не замечая промелькнувших алых волосков в его идеальной, стали подобной внешности. Как и золотых искр в глазах. Не видит он, но видят отец и мать. Старшие не поднимают панику. То, что в мальчике что-то просыпается – факт, они, носители особенной крови понимают это как никто другой. Только что именно и чья кровь возьмет верх – вопрос, на который они получат ответ, но позже. Лорд и леди ждут больших изменений, а пока просто наблюдают.       9 лет       В это раз беловолосый мальчик видит ссору, пусть и не слышит голосов и криков, но по движениям, жестам и мимике видно, золотоглазый и зеленоглазый ругаются. Точнее кричит и покрывает матом красноволосый мужчина, держа и тряся черноволосого за грудки, с желанием выбить всю дурь из его головы. Зеленоглазый при этом покорно висит и не вырывается из захвата, позволяя вороту рубашки и дальше оставаться в руках друга. В отличие от золотоглазого, он говорит шепотом с минимум движений и эмоций.       Глаза, в прошлом горящие счастьем, радостью и жизнью – потухли. Изумрудами их более не назовешь, два куска стекла, а не драгоценность.       Когда золотоглазый высказался, выговорился, но так и не добился нужного ему ответа, отпустил воротник друга и одними лишь губами сказал: «Сал, мне жаль», вызвав лишь кривую, наполненную болью улыбку. Друзья разошлись, как в море корабли. Мальчик смотрел, как каждый из них уходит в разные стороны. И почему-то ребенку в тот момент казалось, этот разговор был последним. Что друзья более не встретятся.       Сон закончился, а утро началось с головной боли. Мальчик впервые за долгое время встал в отвратительном настроении. Кое как расчесался, откинув назад длинные пепельные волосы, в которых мелькали алыми искрами красные пряди, едва заметные, особенно если хвост выше делать. Не укрылся от него и мечущий золотые молнии взгляд. Хотелось подобно тому золотоглазому схватить отца за воротник и столкнув пару раз со стеной - выяснить, что же с ним происходит. Что за изменения во внешности и сны, в которых он видит будущую школу, красноволосого мужчину и его друзей.       Сын просил, а отец отказался давать ответ, сказав лишь: «рано, потерпи еще пару месяцев». В тот вечер досталось по полной программе всем попавшимся под руку домовым эльфам. В порыве гнева, мальчик в своей комнате перевернул все вверх дном, ругался и выл, но пойти против воли отца не мог. Если Люциус сказал – ждать, то ему придется ждать.       10 лет       Мальчик ждал. Столько, сколько нужно. Делал все, что от него требовали, радовал успехами учителей и мать, отцом. В своем возрасте он полностью освоил программу первого курса школы, за это он получил от отца подарок – метлу. Первую метлу, которую тут же оседлал и взмыл в воздух. Летя над менором, наворачивая круг за кругом, слыша свист ветра в ушах и потоки воздуха в волосах, смеясь и радуясь – не вписался в очередной поворот, его занесло встречным потоком воздуха, и мальчик влетел на всей скорости в дерево. Удар выбил из легких воздух, слышался треск костей, на губах вкус крови, по телу разливается боль и настигает темнота.       Сон, вызванный обезболивающими зельями и лечебными чарами - казался бредом. Но мальчик продолжал смотреть. История золотоглазого, красноволосого юноши, ставшего красивым, статным мужчиной, сильным воином и волшебником продолжилась. Волшебник стоял на коленях, на какой-то скале, а с нее открывался вид на море. Алые волосы трепал ветер, как и ворот рубашки, а по щеке катилась одинокая слеза. Сердце разрывалось от боли и утраты. Губы шептали имя погибшего друга: «- Сал! Сал! Сал! Как ты мог умереть!» - кричал мужчина, вбивая с каждым слово кулак в землю, повторяя одну и ту же фразу.       Мальчик пришел в себя в комнате. Рядом сидела мать, держа его руку, в дверях показался отец. То, что они испугались за сына – понятно. Влететь на скорости в дерево и рухнуть вниз, при этом остаться в живых – подарок Судьбы. Волновало родителей мальчика не это, а насыщенные ярко-алые пряди в пепельных волосах, которых после столкновения с деревом и падением стало еще больше. А еще глаза, они сменили свой цвет со стального на золотой.       Глава семьи принял решение, что как только мальчик полностью поправит здоровье, отметит свой десятый день рождения - они всей семьей навестят банк и гоблинов, чтобы узнать, что в их сыне пробуждается и почему так рано. То, что должна взять верх одна из сущностей четы Малфой – не обсуждалось. И род Малфой, и род Блэк, из которого и вышла сиятельная леди Нарцисса принадлежит к расе вейл. Только Малфои – светлые, а Блэки - темные. Вопрос в том, что ни та, ни другая вейла не имеет золотых глаз и огненных волос. Кем же станет их сын – вопрос, на который в скором времени они получат ответ. Они, но не он. И стоило отцу выйти из комнаты, а матери закрыть дверь, как он произнес, падая на подушку, улыбаясь и радуясь:       - Я – жив!       ***       Pov Невиллин Лонгботтом       7 лет       - Нет, дядюшка Элджи! Мне страшно! – кричит маленькая, светловолосая, голубоглазая девочка, в светло-голубом платье с пышной юбкой и белых гольфах, которая висит вниз головой за окном третьего этажа и заливается горючими слезами. Ее за лодыжки держит дядюшка Элджи, пришедший в гости на чай. И в очередной раз пытается пробудить ее магические способности. Не дело быть сквибом в старом, магическом роде Лонгботтом, являясь единственной прямой наследницей рода. Именно поэтому он каждый раз придумывает что-то разное, то из-за угла напугает, то боггарта натравит, то с пирса столкнет. А этот раз стал для девочки воистину опасным. Дядюшку позвали на чай, а он, переместив руки с лодыжек на колени, не успел поймать девочку и та полетела вниз. Но она не разбилась, а как мяч отскочила от земли и встала на ноги. Но от страха сознание потеряла.       Сон, странный и необычный. Раньше таких снов девочка не видела. Единороги, русалки, феи и бабочки – да, а тут странный лес, застывший в тишине. Ни единого звука, колыхания веток и шума листвы. Словно время для этого места остановилось. Девочка встала на ноги и почувствовала небывалое тепло и мягкость. Под ногами – зеленый ковер из мха, в котором она утопала и нежилась. Наклоняясь, вдыхая запах леса, погружая маленькие пальчики и в травинки – заливисто смеялась и радовалась. Кружила по зеленому ковру, расставив руки.       Не заметила, как над головой оказалось дерево, покрытое таким же теплым и мягким мхом. Девочке казалось, дерево живое, словно оно дышит, как она. И стала прислушиваться, а не бьется ли сердце. И в какой-то момент послышался удар, через еще минуту или полторы следующий. Девочка стояла у дерева, прижимаясь щекой и ухом, обнимая бархатно-зеленый ствол, считая удары сердца. И под эти удары – уснула, приходя в себя в собственной комнате.       8 лет             Девочке снился сон, но не родная роща с живым деревом и бархатным ковром, а странный замок. Высокие башни, острые крыши и шпили, покрытые черепицей. Разлившееся рядом озеро и лес, зовущий и манящий. Он, как и ее дерево – живой, с душой и сердцем. Но не это привлекло внимание, а юная девушка, чем-то похожая на нее. Возможно, так будет выглядеть девочка, когда вырастет. Те же светлые волосы, как солнце, голубые, подобны чистому небу глаза, не высокая, стройная. Девушку и правда можно принять за повзрослевшую Неви. Но наряд явно не этого столетия. Так что это точно не ее будущее.       А к блондинке присоединились еще трое молодых людей. Двое юношей и девушка. Один юноша золотоглазый и огненно-волосый, второй черноволосый и зеленоглазый, а девушка черноволосая и синеглазая. Все они одеты в старинные наряды, юноши с мечами на боку, и волшебными палочками в руках, как и девушки, но без мечей. Квартет волшебников стоял напротив замка, смотря на его окрестности. О чем-то говорили, а потом каждый из них обнажив палочку, надрезав ладонь встал в круг, соединяя руки, произнося какую-то формулу. Вокруг них вспыхнуло золотое сияние и стало частью каждого.       - Побратимы! – пробормотала девочка, открывая глаза. А от услышанных слов и увиденных с девочкой перемен, не значительных, несколько золотых прядей с светлых волосах и потемневших на пару тонов глаз - впала в ступор и удивление леди Августа Лонгботтом. Она не стала сразу бить панику и стучать во все колокола, обещала самой себе внимательнее следить за внучкой и ее изменениями.       9 лет       Снов и историй из жизни той самой золотоволосой, голубоглазой леди девочка ждала с замиранием сердца. И каждый раз сон показывал ей прошлое, насыщенное волшебством, приключениями, реже испытаниями и ссорами, но чаще дружбой, любовью и заботой. Квартет жил в мире и согласии, помогая друг другу, и всем нуждающимся. Как волшебникам, так и волшебным существам, животным. Всех привечали и никому не отказывали. Замок – он же школа волшебства Хогвартс стал неотъемлемой частью ее снов. Девочка ждала момента, когда придет заветное письмо и поход на Косую Аллею.       В этот раз сон был из тех редких, несущих в себе испытание, боль и горе, рвущее на части сердце. Девочка шла туда, куда звал ее сон. Ноги привели ее к кладбищу, семейному склепу с вороном на воротах. Девочка прочитала имя, прощальную надпись и дату жизни и смерти. По ее щеке текла соленая дорожка, а губа дрожала от захлестнувших эмоций. Золотоволосая леди прижимала к себе синеглазую подругу, стоя на могиле ее дочери. Так она и стояла, провожая в последний путь леди Елену.       Проснулась девочка с мокрыми от слез щеками и искусанными в кровь губами. Бабушка Августа не могла не заметить еще больших изменений, произошедших с внучкой. Золотых волос стало больше, почти половина, а глаза, еще немного и они будут подобны чистому, безоблачному небу. На десять лет леди Лонгботтом решила устроить внучке проверку крови, чтобы узнать, что же за род или создание в ней просыпается. А пока она понаблюдает. Время еще есть.       10 лет       В этот раз сон был коротким, но ярким и с трагичным концом. Шла война между волшебниками и магглами. Негласная война, скорее вынужденная мера, заставившая магов сопротивляться. Ведь они хотели жить. И была бы их воля, то ушли бы и скрылись от глаз магглов, стерев им всем память и знания о том, что магия и волшебники существуют. Но поздно, время не вернешь вспять.       Горят костры, вырубаются и сжигаются магические леса, уничтожаются волшебные создания, осушаются озера и родники. Всех владеющих магией ждет один печальный конец – смерть, или от гильотины, или от костра. Не обошла стороной утрата и потеря брата солнцеподобной леди. Его жену сожгли на костре. Пока он прорубал путь магией и мечом, время вышло, и пришел лишь к тлеющим останкам. Охваченный горем и гневом он пошел мстить. Заберет столько, сколько сможет, остальные сами подохнут. На слова красноволосого брата не реагировал и уговоров не слышал. Шел вперед с мечом в руке, готовый отдать жизнь ради мести.       Девочка проснулась с горечью во рту и щемившим от боли сердцем. Сидя на своей кровати, растирала катящиеся из глаз дорожки соленых слез. Перед ее глазами все еще горящие огнем леса, погибшие волшебные создания с потухшими глазами. Мысли ее все еще там – в прошлом, но она уже здесь – в настоящем. В своей комнате, в домашней пижаме, и россыпи золотых волос, окружающих ее как покрывало, она плакала и говорила лишь одну фразу:       - Сал, какой же ты дурак!       ***       Pov Гарольд Поттер       31 октября 1981 года.       Ночь, звезды и луна. Тисовая улица спит, ни единой души. Лишь фонари горят. Но и они гаснут, отдавая свое свечение странному предмету, в руках еще более странного старика. Длинная, белая борода, волосы, бархатное в пол одеяние с широкими руками, расшитое бисером и золотыми нитками, на голове колпак. Он идет к одному конкретному дому под номером 4. К нему присоединяется странная в возрасте дама в зеленой мантии и черной остроконечной шляпе. Любой, кто был бы в ту ночь на улице, увидел бы, как до этого кошка, сидящая на ветке - спрыгнула, меняя в полете облик, становясь той самой дамой в шляпе. Она подошла к старику и спросила об общих делах, но не успел старик ответить, как тишину Тисовой нарушил рев мотоцикла.       Хагрид, так звали наездника этого железного чудовища, издававшего звук охрипшего граммофона, нарушил сон Тисовой. В руках у Хагрида корзинка с маленьким, спящим ребенком, года от роду, с черными волосами, зелеными глазами и свежим шрамом-молнией. Завернут в теплое одеялко. Хагрид протягивает ребенка старику, а тот приложив записку с просьбой позаботиться, оставляет корзинку. И никто не возражает, словно так и надо.       ***       Почти пять лет прошло с тех пор, как мальчика подкинули под дверь дома 4 по Тисовой. Все это время о нем заботились, его любили, обнимали, целовали, вкусно и досыта кормили, поили, хвалили, ставили другим детям в пример. Дядя и тетя приняли его, как родного. Заботились о нем не меньше, чем о своем сыне Дадли. Мальчик был счастлив. Ровно до шестого дня рождения.       Утром, как только мальчику исполнилось шесть, ему показали на коморку под лестницей, назвав комнатой, и перечислили длиннющий список обязанностей. Мальчик не понимал, что происходит. Куда делись его заботливые и любящие дядя с тетей. Но за этот вопрос он получил затрещину, «паршивец не благодарный» вместо имени, дополнительные задания по дому и на два дня лишился еды.       И так длилось год за годом. Коморка под лестницей, крик тетки Петуньи, слоноподобный топот кузена Дадли и приказы сидящего за столом дяди Вернона: «Живее!», «Поторапливайся!», «Где мой кофе?», «Смотри за беконом!» и так далее. А та жизнь казалась сном, возможно, бредом от горячки. И о нем лучше забыть и не вспоминать.       ***       Черноволосому, зеленоглазому мальчику, в круглых очках-велосипедах исполнилось восемь лет, хотя, по внешности не дашь и шести. Слишком маленький и худой, а в одежде кузена-слона и подавно. Снилось ему странное. Мальчик видел прекрасный замок, возвышающиеся остроконечные башни, покрытые синей черепицей. Рядом разлилось озеро, воды которого черны и глубоки, а еще лес, дремучий и непроглядный, зовущий и манящий в самую чащу. Но отвлек от зова леса юноша. В темно-зеленом костюме, высоких, походных сапогах и с плащом за спиной. Мальчику казалась знакомой внешность юноши.       Притягивали взгляд необычной длинны черные, как вороново крыло волосы и странно-знакомые глаза, похожие на драгоценные камни - изумруды. У тети Петуньи было что-то из украшений с подобными камнями. Мальчик шел, все ближе и ближе подходя к юноше. И с каждым шагом ему казалось, что этот юноша – он сам. Только одежда и длинные волосы не закрепляли эту мысль.       «- Возможно, это мой предок, - подумал мальчик, - а может, это предыдущее воплощение, как у дяди Вернона в телевизоре говорят?» - спросил мальчик, смотря на черноволосого юношу.       А потом сон закончился. Мальчик проснулся в своей каморке под лестницей, не успел открыть дверь и выйти, как услышал слоновьи шаги кузена, и крик тетки Пет: «- Гарри! Завтрак!». Запустив руку в черные вихры на голове, сладко зевнув, надев склеенные скотчем очки-велосипеды, мальчик приступил к своим обязанностям по дому, которыми его наградили «любимые и родные» тетя и дядя четыре года назад.              9 лет       День рожденья – грустный праздник! Так было и будет. Отвлекает от этой мысли очередной волшебный сон, даря мальчику по имени Гарри искру света в беспроглядной тьме его существования. В этот раз черноволосый юноша был не один. С ним необычайной красоты девушка, с длинными, как расплавленное серебро волосами, светло-голубыми, как льдинки глазами. Тонкая, хрупкая, невесомая. Юноша счастливо улыбается, смеется, кружа в объятиях лунную деву. А она смотрит на него с обожанием и любовью. Он – ее душа и сердце, она – его жизнь и самое дорогое, что есть на этом свете. Идиллия. Заливистый смех сливаются в унисон, и разливается на несколько сотен метров вокруг.       На этом сон мальчика заканчивается. Не важно, что это, сны, или привет из прошлого, но он рад, хоть на несколько часов оказаться в сказке, оставив позади, жестокую реальность. Снова топот по лестнице, крик тетки и недовольное выражение дяди, который в сотый, а то и в тысячный раз выражает недовольство его присутствием в доме, и что он, Гарри, должен быть им по гроб жизни обязан и благодарен, что не оставили его в ту ночь на Хэллоуин под дверью а могли бы. Мальчик слушал и повторял одни и те же слова: «Да, дядя Вернон!»       10 лет       День рожденье стал днем избиения и нависшей угрозы смерти. А всему виной глаза и волосы, которые странным образом изменили цвет. Совсем чуть-чуть, едва заметно левый глаз стал не зеленым, как изумруд, а как малахит, темнее и глубже. В волосах же появилась пара белых прядей. Вот и все, что в нем изменилось. А тетка и дядя орали на весь дом, говоря, что в мальчике живет бес и его надо изгнать. Как? Ремнем и голодом. И дядя не поскупился на порку.       Мальчик пытался вырваться и убежать, но руки крепко держали худые ноги, а тонкие запястья для надежности были привязаны к лестничной перилле. Ремень дяди хлестал без устали, не важно, что мальчик плачет и просит пощады, не важно, что тело, ноги и руки исполосованные багровыми линиями, а с головы капает кровь, главное изгнать беса. И от очередной порции боли мальчик проваливается в сон, такой желанный и волшебный. Но даже там его ждет лишь кровь, боль и отчаянье.       Мальчик видит смерть, кровь и мертвые тела, пронзенные насквозь мечом или обожженные огнем. А черноволосый мужчина в эпицентре всего этого хаоса и красок, всех оттенков красного. Его руки, грудь, плечи, лицо, волосы – все пропиталось кровью. Казалось, сталь его клинка, окропленная кровью врагов стала багровой. В его глазах застыли кровавые слезы, а сердце и душу обуял гнев, застилая разум алой пеленой гнева. Мужчина прорубал путь мечом, оставляя за спиной все больше трупов. Один против целого мира.       И Гарри увидел то, что побудило мужчину так поступить, отправив на тот свет несколько десятков людей. Она, та самая лунная леди, с серебряным водопадом волос и голубыми, как льдинки глазами. Она больше не улыбнется ему, не засмеется звонко, заливисто, подобно птичьей трели, не коснется тонкими, длинными пальчиками его щек, не откинет в сторону прядь волос, закрывающую вид на изумрудный взгляд. Не шепнет: «Салли», наградив едва ощутимым касанием нежных, теплых губ. Ее больше нет, его сердце, душа, сущность – умерла вместе с ней, на этом самом чертовом инквизиторском костре. Он уйдет следом за ней – в закат, как требует магия и сущность, а друзья, дети – поймут.       Мальчик открывает глаза, над ним привычный потолок коморки, лежит он на полу рядом с топчаном. Попытка пошевелится, отдает болью во все тело. Перед глазами плывет, в ушах шумит, руки дрожат, голова нещадно болит, а по виску течет что-то теплое. Касаясь кончиками пальцев, поднося глазам, мальчик говорит: - Ты за это ответиш-ш-ш-шь, маггл, - голос подобен змеиному шипению, как и зрачки, на миг стали вытянутыми, как у змеи. Мальчик перебирается на топчан, укрывается старым, в заплатках пледом, говоря: - придет время, ты за все заплатиш-ш-шь.