Речь

Её речь полна восклицательных знаков. Многоточий. Метафор. Эпитетов. Эдакая кокетка, так и не вышедшая из возраста подростка к своим тридцати годам... Его речь - сплошной оксюморон, так и сквозящий иронией. Колкий и резкий, порой беспардонный, бесцеремонный и ядовитый. Тот самый плохой парень, которому, однако, давно за сорок. В Её жизни ничего не задерживалось на долго, увлечения, работа, люди... Она, если честно, этого и не замечала, считая, что всё идёт как надо... Что всё так и должно быть! В Его жизни всё было основательно, раз и навсегда, уже в десять Он точно знал, кем станет и ещё до тридцати Он стал, что, впрочем, не удивительно. Она любила ярко, пылко, с душой! Пусть и не долго... Чувства остывали быстро, скатывались в серость и скуку, а Она не любила скучать. Он не любил вовсе, потому что считал, что это чувство требует слишком много вложений, а у него есть дела более важные, Он не любил никого... Почти. Она не врывалась в Его жизнь, не была ураганом, сносящим всё на своём пути, Она просто горела, совсем близко, всё время перед глазами и медленно выжигла Его мир до тла, не оставляя ничего. Он... Оказался в её жизни случайно, если бы кто-то спросил, Она бы и не вспомнила, как именно это произошло. Он был так похож на мечту, на фантазию, на героя романа, хотелось замереть и просто за Ним наблюдать. Она краснела от Его острых шуток, потом всегда громко и искренне смеялась, не замечая, как яд Его слов заражает Её, не замечая того, как рядом с Ним Её лихорадит. Он пытался потушить Её огонь, пытался заставить Её отстать от Него, но когда Она отвечала Ему так красиво, когда вдруг заговаривала о чём-то совершенно неожиданно, а потом уходила, оставляя за собой лёгкую недосказанность, Он смущённо отводил глаза. Ей нравилось говорить с Ним, дразнить Его, нравилось гулять вместе, а после оказываться в одной постели. Ей нравилось разглядывать Его лицо, долго смотреть Ему в глаза, целовать Его... Ему нравилось, как Она смотрела на Него, Он был готов простить Ей за это почти всё. Ему нравилось, петь Ей перед сном, а потом перебирать Её волосы, Ему нравилась Она. Она... Сама не заметила, как перестала смеяться от Его шуток, как стала отводить взгляд, чтобы лишний раз не встречаться глазами. Он остро ощущал, как тускнеет огонь, но продолжал прощать Ей многое, даже когда у Неё появился любовник, Он ничего Ей не говорил, пока Она не перестала смотреть на Него вовсе. В Её жизни... Появился другой. Совершенно случайно, Она и сама не знала, как это произошло, впрочем, с Ней это часто случалось. В Его жизни больше ничего не горело, осталась лишь кучка пепла, совсем крошечная и неприметная. Она любила всё так же ярко и пылко, но как-то без души. Она с трудом засыпала без Его колыбельных, но всё ещё не любила скучать... Хотя скучать по Нему от чего-то любила. Он не любил вовсе. Он не любил никого. Почти... В Её жизни ничего не задерживалось на долго, увлечения, работа, люди... И Она это замечала, вовсе не считая, что всё идёт как надо... Что всё так и должно быть. В Его жизни больше ничего не было основательно, раз и навсегда. В свои пятьдесят Он совсем не знал, кем Он был и кто Он есть, что, впрочем, не удивительно. Её речь полна вопросительных знаков, Многоточий, метафор и то и дело проглядывающей иронии. Как бы так, между строк. Его речь - ироничное молчание, пропитанное тоской.