Секрет белокурого эльфа

Вино было отвратительным. Но этот пустяк терялся на фоне общего веселья. Не пили только Хальсин и Зевлор. Зевлор продолжал стоять на страже и не хотел в случае чего быть захваченным врасплох. Хальсин отшутился, что он ужасен, когда пьян, и не хочет рисковать, но мне показалось, он также был начеку. Время от времени он обходил стоянку по периметру, вглядываясь во мрак за ее пределами. Другие танцевали под звуки лютни, флейт и барабанов. Кто-то жарко обсуждал прошедший день. Кто-то тихо сидел возле костра и думал о своем. Опьяненная победой и вином, я кружилась в танце, пока не заметила в полумраке Астариона, который стоял поодаль, оперевшись на бочку. Он смотрел на меня. Его глаза сверкали в свете огня, иногда он делал глоток из бутылки в руке, но потом взгляд возвращался ко мне. Кто-то схватил меня за руку и со смехом увлек в хоровод. Я присоединилась к танцующим, и когда вновь посмотрела в сторону бочки, Астариона там не было. Я ощутила досаду, но вдруг сильная рука притянула меня за талию и вырвала из толпы. Астарион немного покружил меня, а потом прижал к себе спиной. - Я вижу, как ты смотришь на меня, - прошептал он мне на ухо, - я чувствую то же самое... Я знаю тихое место неподалеку, где нас никто не увидит... и не услышит. Как насчет того, чтобы сбежать отсюда? Меня моментально бросило в жар. Его близость, его голос, его рука поднимающаяся от живота выше. Он поцеловал меня в шею, я начала таять. Я повернулась к нему лицом. Не получалось сосредоточиться ни на чем, кроме его приоткрытых губ. - Веди, - выдохнула я. Он улыбнулся, взял меня за руку и увлек за собой в темноту. Мы поднялись на поляну выше лагеря, укрытую деревьями и кустарником. Оттуда открывался отличный вид как на вечеринку внизу, так и на звездное небо, где гордо и одиноко висела убывающая луна. Но я не могла оторвать глаз от Астариона. Он обнял меня одной рукой. Другой убрал с моего лица за ухо прядь волос. Я подняла голову и посмотрела в его глаза. - Вот мы и одни. Я так ждал... Так жаждал обладать тобой. С момента, как впервые увидел, - он медленно приблизился и коснулся моих губ. Мое сердце как будто остановилось. Я закрыла глаза и приняла его мягкий поцелуй. Одновременно я почувствовала покалывание на внутренней стороне ноги, которое поднималось все выше и выше, будто там ползло насекомое. Движением бедер я попыталась стряхнуть нежданного участника свидания. Астарион воспринял это по-своему: он провел рукой по спине и ниже, и сильней прижал меня к себе, раздвинув коленом ноги. Мне захотелось прикоснуться к его коже. Рукой я скользнула под его рубаху, но он поймал ее и переместил между моих ног. Руководя пальцами, он принудил меня ласкать себя через одежду. Невольно я начала двигать тазом навстречу движениям. Я не могла сдерживать тихие стоны. Я отстранилась от его губ и уткнулась лбом в его грудь. От него веяло свежестью, забродившими ягодами, бергамотом, и чем-то сладким, едва уловимым, невероятно притягательным. Астарион развернул меня, перехватил руки, и мог теперь управлять обеими. Одну мою руку он положил на грудь. Другую он просунул уже под штаны, в трусики, так что я ощутила, насколько влажной я уже была. - Мм! - мурлыкнул он, почувствовав то же самое. Мне стало непросто стоять на ногах, поэтому мы переместились на заранее расстеленное покрывало. Он уложил меня на спину, начал расстегивать рубашку и лиф, вознаграждая каждый сантиметр обнажающейся кожи поцелуями. От прикосновений его языка к соску по всему телу пробежала сладкая дрожь. По ребрам как будто забегали муравьи. Я провела ладонями по коже, чтобы их стряхнуть, но там ничего не было. Я решила, что из-за плохого алкоголя мозг начал шутить с моим воображением. Астарион заметил это ерзание. - Тебе холодно? - Нет, мне очень хорошо, продолжай, - я хотела запустить руку в его волосы, но он поймал ее и прижал к земле, крепко переплетя свои пальцы с моими. Я не стала сопротивляться, и когда он отпустил руку, я расслабилась и уже не предпринимала попыток проявлять инициативу. Он провел языком от груди до самого пупка. Ведя руками по бокам, Астарион ловко поддел одновременно штаны и нижнее белье и начал медленно стаскивать их с меня. Я засмущалась своей наготы и захихикала. - Ты прекрасна! - выдохнул он. Сев на колени, он обнажил торс, сняв с себя белоснежную сорочку, которая как будто была специально скроена так, чтоб быстро исчезать с тела. Словно хищный зверь, он начал приближаться ко мне на четвереньках. В свете луны его кожа казалась жемчужной. Красивое лицо в полумраке выглядело опасным. Нависнув надо мной, он облизнул губы. - Не медли, - взмолилась я. Приподнявшись, я притянула его к себе за затылок и поцеловала. Обхватив ногами его бедра, я повалила Астариона на спину, чтобы сесть сверху. - А ты нетерпелива! - на секунду он показался мне удивленным. Внезапное прикосновение ледяного ветра к спине заставило меня вздрогнуть. Но листья на деревьях не шевелились, да и судя по ощущениям, воздух был таким же жарким, как горящее во мне желание. - Да что с тобой? - озадаченно спросил он. Я расслабилась и наклонилась, чтоб поцеловать его ключицы. - Все в порядке, не привычно на природе. Он засмеялся. - Согласен. Для меня тоже необычно. Но должен признать, нахожу в этом свои прелести. Он положил руки на мои бедра и начал их поглаживать. Наконец, мне предоставилась возможность полюбоваться его телом. Чуть прохладная кожа была гладкой, словно шелк. Хорошо очерченные мускулы выглядели, будто высеченные из камня. Он весь подрагивал от каждого прикосновения моих пальцев. Я прижалась щекой к его груди, чтобы услышать, трепещет ли его сердце так же, как мое. В ответ меня ждала тишина. Ни одного удара. Его сердце не билось. В голове внезапно сошлись все до сих пор разорванные меж собой факты. По тому, как я притихла, и как напряглось все тело, Астарион, видимо, понял, что продолжать играть дальше нет смысла. Он схватил меня одной рукой за талию, другой - за волосы на затылке, и мы перекатились так, что я снова была снизу. Астарион оскалился, обнажив клыки. Я провела по его спине рукой и нащупала рубцы. Он вздрогнул, на мгновение замер, а затем впился зубами в мою плоть. Буквально через несколько секунд он пришел в себя. - Черт, - негромко выругался он, отпрянув, и испуганно посмотрел мне в лицо. Я чувствовала как кровь струйкой стекала по плечу к спине. Я погладила его по волосам и прижала обратно к шее. - Наверное, ты очень голоден... Только не увлекайся слишком. Он неуверенно поцеловал меня чуть выше укуса, а затем жадно присосался к ране снова. Звезды затанцевали на небе, я быстро потеряла сознание. *** Солнечные лучи упали на лицо, вынудив меня проснуться. Я лежала на боку, под шеей был валик из ткани, я была завернута в покрывало и придавлена к земеле тяжестью нескольких теплых шкур. Голова болела и кружилась. Я открыла глаза и увидела спину Астариона. Он сидел на земле лицом к солнцу, раскинув ноги, полностью подставив себя теплым утренним лучам. Как я могла видеть, он был полностью обнажен. Впрочем, его нагота заинтересовала меня не так, как странные шрамы на его спине. Солнечные зайчики продолжали слепить, но среди символов я разобрала отдельные слова, не складывающиеся в единый текст. Язык, на котором были начертаны символы был мне знаком - это был инфернал. В носу защекотало и я чихнула. Астарион обернулся. - Ты живая, я рад! - облегченно выдохнул он и улыбнулся. - Доброе утро, радость моя. Солнце играло в завитках его белых волос, на его лицо, отражающее свет, было почти больно смотреть. Не знай я теперь, кто он, я бы решила, что за землю снизошел ангел. Я зажмурилась, повернулась на спину и попыталась выпутаться из ткани. - Погоди, я помогу, - он поднялся, натянул штаны, скинул с меня шкуры и принялся разматывать кокон, в который я была заточена. Я не двигалась и наблюдала за его движениями. - Ты вампир. Как такое может быть? - хрипло спросила я. - Это проблема? - он перестал суетиться и присел рядом. Я все еще не могла свободно двигаться. Мне было тревожно, но в неравной борьбе со страхом побеждало любопытство. - Зависит от того, насколько ты в состоянии управлять своим голодом. Вчера ты не смог его сдержать. Астарион опустил глаза и начал наматывать на палец травинки. - Я сам не до конца понимаю, что происходит. Несколько дней назад солнце спалило бы меня дотла, но теперь нечто уберегает меня от этого. Что касается голода... Он никуда не делся, я все еще тот, кто есть. Но уверяю, - он с серьезным лицом посмотрел мне в глаза, - что было вчера случилось со мной впервые. Обычно я питаюсь только животными. Он протянул руку к моей щеке. - Как же тут устоять, ты так соблазнительна! Я отвернулась от его прикосновения, шею пронзила боль. - Не советую сильно вертеться, милая, я не сразу смог остановить кровь. Я вздохнула. - Ты размотаешь меня уже? - мне удалось вытащить руки и я начала бороться с покрывалом. Астарион негромко рассмеялся и помог выбраться. Прохладный утренний воздух заставил мою кожу покрыться пупырышками. Эльф подал одежду и продолжил смотреть на меня. Мне было неловко, я прикрыла грудь руками. - Отвернись, - попросила я его. Он поднес ладонь ко своей щеке и театрально изобразил удивление. - Дорогая, мне показалось, после вчерашней ночи между нами больше не осталось никаких секретов! Взглядом я выразила растущее негодование. Он уловил это и отвернулся, так что солнце снова упало на его лицо, а мне стали видны руны на его спине. Шатаясь, я поднялась на ноги, подавила накатившийся приступ тошноты и начала одеваться. - Интересное у тебя украшение на коже, - бросила я, застегивая рубаху. Он поежился и встал. На его лице было что-то среднее между отвращением и злостью. - Это стихи. Моему хозяину... бывшему хозяину показалось отличной идеей вырезать их прямо на моей плоти. Он терзал меня всю ночь, наслаждаясь криками, - он ссутулился и обнял себя руками за плечи. - Несколько раз он начинал вырезать все заново... - он немного помолчал, - Впрочем, хватит об этом. Остальные уже начали просыпаться. Нам стоит скорее вернуться. Неясную эмоцию смыло с лица эльфа, он снова улыбался как ни в чем не бывало. Он подхватил шкуры и исчез в кустах. Несомненно, разговор о прошлом Астариона был только начат, и я намеревалась при случае его продолжить. Я сложила покрывало и подняла с земли окровавленную ткань, служившую мне подушкой. Это оказалась прекрасная сорочка Астариона. Она была безнадежно испорчена.