Licence to offend

      Холодным февральским утром Джеймс Бонд, агент секретной службы Его величества, уверенной походкой прошествовал в кабинет своего начальника М. Мисс Манипенни, проводив его восхищенным взглядом, завистливо вздохнула. Она уже знала, каким будет его новое задание, и впервые за много лет подумала, что на сей раз Бонду по-настоящему повезло. Ей о мире высокого кино оставалось лишь мечтать.       — А, 007, — М, задумчиво изучавший вид из окна, повернулся в своем кресле и пристально посмотрел на агента. — Присаживайся. Надеюсь, ты успел хорошенько отдохнуть после того дела в Бирме…       — В Мьянме, — машинально поправил Бонд, устраиваясь в кожаном кресле.       — … потому что тебя ждет новое задание, — человек консервативного склада, М не обратил на ремарку подчиненного никакого внимания. — Новое задание — и старые враги, — он кивнул на лежащую на столе папку и медленно повернулся обратно к окну.       Чуя недоброе, Бонд открыл папку.       «Так и знал», — он нахмурился. С черно-белой, но весьма четкой фотографии на Бонда смотрел Эрнст Ставро Блофельд. Подавляя отвращение, Бонд деликатно, словно касаясь чего-то заразного, перевернул фото, от которого так и веяло фиалковым дыханием изображенного на нем криминального гения.       — И что СПЕКТР затеял на этот раз? — подавив спрятанную глубоко внутри ненависть, будничным тоном поинтересовался 007. — Решил похитить у Северной Кореи их единственную атомную джонку? Или наша межнациональная команда угрюмых мускулистых убийц затеяла ограбление очередной порнозвезды?       — Ты почти угадал, — скучающим тоном проговорил М, не отрывая взгляда от окна. — В распоряжение наших спецслужб попала информация, согласно которой твой старый знакомый Блофельд завербовал знаменитую голливудскую актрису и поручил ей устроить взрыв на ежегодной церемонии вручения премии «Алмазный медвежонок».       — Значит, моя миссия заключается в предотвращении взрыва? — вслух подумал Бонд, раскладывая перед собой четыре фотографии самых популярных на данный момент див англосаксонского кинематографа.       М чуть склонил голову набок.       — Не совсем. Чтобы предотвратить взрыв, тебе сначала нужно понять, какую из актрис завербовал Блофельд.       007 бегло, но внимательно изучил каждый снимок. Благодаря своей домработнице он был в курсе всех последних событий из жизни кинозвезд, поэтому ему не составило труда идентифицировать каждую из актрис. На первом снимке была изображена Пенни Пентерброк — голливудская дива в годах, пик карьеры которой минул лет тридцать назад, но которую благодаря добытой в молодости славе продолжали приглашать на роли стервозных мегер, падких до внимания испорченных богатеньких юнцов. Дальше следовала Валлентайн Кингсбридж. Она была младше Пентерброк на десять лет и поэтому еще хорохорилась, но время было неумолимо, и это приводило актрису в отчаяние. По словам домработницы Бонда, если она не выиграет в этом году «Алмазного медвежонка», это поставит крест на ее карьере.       Две другие актрисы, номинированные в этом году на премию, были приблизительно ровесницами, и им обеим лишь недавно минуло тридцать. Энни Клётсон, вернувшаяся к актерской карьере после небольшого перерыва, была известной активисткой и борцом за права угнетенных, и, насколько было известно Бонду, номинировалась как раз за роль в подобном фильме. Наконец, Инесса Вилби была ее полной противоположностью. Роковая женщина, словно шагнувшая в наш мир с киноэкрана тридцатых годов, она номинировалась за роль Маты Хари в высокобюджетном байопике (и откуда только Бонд понабрался таких слов?..), снятом одним из самых прославленных режиссеров современности.       «А Блофельд не дурак, — подумал 007. — Ничего не стоит завербовать любую из них — а сколь катастрофические это может иметь последствия…»       — Когда выезжаю? — спросил он, убрав фотографии и захлопнув папку.       — Завтра, — сказал М. — Только, 007, я вынужден кое о чем тебя предупредить.       Бонд приподнял бровь. Судя по ровному тону М, ничего хорошего ему это не сулило.       Его худшие подозрения подтвердились, когда начальник повернулся и пристально посмотрел ему в глаза.       — Поскольку, по понятным причинам, мы вынуждены были поделиться разведданными с ЦРУ, они настояли на том, что их агенты также будут участвовать в операции.       Теперь 007 ровным счетом ничего не понимал.       — Ну и что? Мы постоянно работаем с американцами. Почему же в данном случае это должно быть проблемой?       Рот М искривился в подобие усмешки, но в его глазах было… сочувствие?       — Потому что в данном случае, Джеймс, американцы отправили на задание форменных имбецилов.

***

      Вот уже третий час Сьюзан Купер, специальный агент ЦРУ, отправленный на супер важное и сверхсекретное задание, от которого зависели судьбы всего человечества, не могла перестать спрашивать себя, что она все-таки сделала, раз начальство столь сильно ее возненавидело.       Нет, Сьюзан всегда была дамой адекватной, звезд с неба не хватала и прекрасно понимала, что, раз природа наделила ее невысоким ростом и внушительной комплекцией, грех было не воспользоваться этим в шпионской работе. Поэтому, хоть и без особого энтузиазма, она соглашалась играть роль и помешанной кошатницы, хозяйки двух дюжин пушистых исчадий ада, и председательницы заштатного клуба по собиранию оригами, и даже оголтелой фанатки Леонардо Ди Каприо, футболки с которым на ее груди принимали столь специфические очертания, что он начинал напоминать сына Марлона Брандо и Опры Уинфри. Но в этот раз Элейн Крокер, директор ЦРУ, превзошла саму себя. Потому что Сьюзан не представляла, как она должна была провиниться, раз начальница заставила ее принять образ члена Союза Доморощенных Объединенных Хулителей Некачественных Испарений (сокращенно — СДОХНИ), которые носят «экологически чистую», но бешено дорогую и безвкусную до вульгарности униформу в виде голубого комбинезона и зеленой водолазки (в которой Сьюзан была похожа на Супер-Марио) и не пользуются дезодорантами и прочей косметикой, чтобы не плодить в атмосфере Некачественные Испарения. Зато всякие глупые знаменитости, которыми был полон сегодня Глобус-Холл, из года в год служивший площадкой для вручения премии «Алмазный медвежонок», таких инфантилов просто обожают, поэтому Сьюзан без труда получила приглашение и теперь сидела за одним из круглых столиков, которыми был заставлен сверкающий зал — потная, напряженная, слегка вонючая и жутко злая.       А что было хуже всего — Элейн отправила вместе с ней на задание Рика Форда, который изображал ее несовершеннолетнего сына с СДВГ(1).       И, надо сказать, у него отлично это получалось.       — Слышь, Купер, мне на хрен все это надоело! — прошипел он, пока смазливый ведущий церемонии неопределенного пола и возраста выдавал целый поток кретинских шуточек, не способных рассмешить и пятилетку. — Я говорил, что этот план — полное дерьмо! Элейн должна была поручить это дело мне! Я бы уложил этих тупорылых баб на лопатки и сразу узнал бы, какую из них завербовал тот нацистский хрен!       — Единственное, что ты можешь уложить на лопатки, Форд, это здравый смысл! — Сьюзан знала, что горячиться не стоило, но в этом кошмарном прикиде, от которого у нее все чесалось, она уже начинала терять терпение. — Это тебе не уличных девок лапать! Каждая из этих актрис в два счета начистила бы тебе репу, и дело с концом!       — Что? — угрожающе рыкнул Форд. — Ты про эту репу говоришь? — он ткнул мускулистым пальцем в свою блестящую лысую голову. — Да я эту репу засунул в жерло Роковой горы, достал оттуда чертово кольцо, переплавил его в Бузинную палочку, сожрал ее, изрыгнул пламя и спалил на хрен Железный Трон, а угли развеял над Далекой Галактикой!       — Ты что, опять всю ночь на «ФикФане» фанфики читал?! — закипев от злости, Сьюзан сжала под столом кулаки. — Ты нам своим трепом завалишь всю операцию! Или ты забыл, что мы должны дожидаться сигнала от агента 007?       — Агент 00-пошел-на-хрен, вот он кто! — злобно парировал Форд. — Какого рожна мы должны подчиняться каким-то паршивым англикашкам?       — Такого, что это совместная операция, и ты обязан придерживаться протокола, если не хочешь получить от начальства по шее!       — По шее? — Форд сверкнул глазами. — По этой шее? Да я эту шею положил под гильотину, и она на хрен затупилась, а потом сломалась и разрубила напополам Наполеона Бонапарта! Я на этой шее перенес через Гималаи Бенедикта Камбербэтча, пока этот хлыщ распутывал убийство Бильбо Бэггинса! Я эту шею подставил под укус Нагайны, и она на хрен сдохла — как, ты думаешь, выжил профессор Снегг??       — Злотеус Злей… — машинально поправила Сьюзан, в изнеможении откинувшись на спинку стула.       — Да плевал я на его хреново имя! — заорал Форд. — Я — суперагент ЦРУ, мать твою, и ни ты, ни твое «ПОМРИ» мне ни хрена не указ!       — Не «ПОМРИ», а «СДОХНИ»! — Сьюзан резко выпрямилась — он ее достал. — И будешь делать, как я скажу! — с этими словами, схватив Форда за его прославленную шею, она с силой приложила его начищенную репу об стол и, одарив очаровательной улыбкой ошеломленных гостей за соседними столиками, проворковала:       — Новейшие методы борьбы с СДВГ — сурово, но эффективно, — с этими словами, воспользовавшись музыкальной паузой в церемонии, она выскользнула из-за стола, оставив бесчувственного и, хвала небесам, наконец-то заткнувшегося Форда, и быстро огляделась в поисках агента 007.       Джеймс Бонд между тем времени не терял. Еще до начала церемонии он успел приятно побеседовать с Пенни Пентерброк. Что ни говори, а она продолжала оставаться роскошной дамой, и 007 потешил себя мыслью, что где-то через лет двадцать пять-тридцать он с удовольствием пообщается с такой женщиной в более приватной обстановке. Пока же, пользуясь своим прикрытием молодого, но невероятно успешного и чертовски привлекательного репортера в белом как снег костюме и с черной как ночь бабочкой, он разговорил старуху Пенни и убедился в том, что эта расфуфыренная курица с минимум тремя пластическими операциями на губах и двумя — на бровях заинтересовала бы Эрнста Ставро Блофельда еще меньше, чем квохчущие наседки в курятнике на ферме где-нибудь в Шотландии. Поэтому Бонд переключился на Инессу Вилби, более интригующий и, чего греха таить, соблазнительный экземпляр, с которой он мило побеседовал по ходу церемонии, после чего изящно поставил разговор на паузу (если вдруг ему нечем будет занять предстоящий вечер) и незаметно подошел к агенту ЦРУ Купер, которая почему-то пришла на церемонию в наряде того пришельца из «Людей в черном».       — Агент Купер, — он незаметно кивнул ей. Понижать голос не было необходимости — из-за громкого безголосого пения забравшейся на сцену поп-звезды их и так никто не слышал. — У вас все чисто?       — Так точно, агент 007, — кивнула Купер. Судя по ее суровому сосредоточенному виду, или у нее от местных устриц с непривычки случилось несварение, или она о чем-то напряженно размышляла. — Я так понимаю, Пентерброк и Вилби вне подозрений?       — Да, — подтвердил Бонд. — А что, у вас появились какие-то соображения?       — Честно говоря, я все думала о том, как они пронесли бомбу на церемонию. Здесь ведь всех так тщательно проверяют.       007 слегка повернулся, взглядом указывая куда-то за кулисы.       — После вручения премии за лучшую женскую роль состоится выезд шмалеков, приуроченный к выходу тысячного эпизода «Доктора Му», — тихо сказал он, и у Сьюзан округлились глаза.       — Точно… — прошептала она. Шмалеки представляли собой расу инопланетных консервных банок, которые вот уже шестьдесят лет безуспешно пытались захватить космос, каждый раз терпя неудачу благодаря умелым действиям храброго Доктора Му и группы его отважных прихлебателей. Сьюзан знала, что никакой человеческой фантазии не хватит, чтобы продолжать эту фантасмагорию еще хотя бы два года, поэтому ее нисколько не удивило, что коварный Блофельд избрал своим орудием именно этих мстительных многострадальных существ.       — Значит, бомбу активирует та актриса, что выиграет премию… — медленно сказала она. — Их всегда уводят за кулисы после того, как дают статуэтку… Но кто это будет? — она посмотрела на Бонда.       — Энни Клётсон, — он незаметно кивнул в сторону молодой женщины, что увлеченно аплодировала выступлению поп-звезды. — Блофельд — непревзойденный стратегический гений, и он, конечно, знает, что в наше время награды дают только за исполнение роли квир-утки-инвалидки, а это как раз наш случай. По крайней мере, так говорит моя домработница.       — А она точно хорошо разбирается в кино? — засомневалась Сьюзан. — Мне кажется, награду получит Валлентайн Кингсбридж. На нее ставили все букмекеры, — она посмотрела на боевитую короткостриженую актрису, что сидела рядом с Уаласаном Гбагмо, первым в истории представителем коренного келмангаккского народа, номинированным на «Алмазного медвежонка». Его национальный костюм был столь широким, что под ним мог уместиться слон.       — Нет, Кингсбридж проиграет, — покачал головой Бонд. — После скандального удаления ее аккаунта из «Лямбды» никто не рискнет дать ей столь престижную премию. Определенно победит Клётсон.       — Значит, нужно действовать, — решила Сьюзан. — Пока этот клоун будет шутить свои шутки (сияющий глупостью ведущий снова занял свое место на сцене), вы отвлечете Клётсон, а я выясню, в каком из шмалеков спрятана бомба.       — Договорились, — кивнул Бонд и, оставив агента Купер, двинулся к столику, за которым сидела Энни Клётсон. Галантно представившись, он предложил угостить ее, на что одетая в блеклое бесцветное платье и слишком броско накрашенная для подобного наряда девица округлила глаза и заверещала:       — Да как ты смеешь, поганый извращенец?! Убери от меня свои грязные руки!       Бонд опешил — он ведь даже не прикоснулся к девушке, всего лишь улыбнулся ей и сел рядом. Энни Клётсон, тем не менее, орала как резаный поросенок, с каждой фразой все больше входя в раж:       — Он ко мне пристает! Этот грязный тип ко мне пристает! Охрана! Охрана, уберите его сейчас же!       Такого с ним еще не случалось. На несколько мгновений 007 совершенно растерялся, и это имело роковые последствия — группа молодцеватых секьюрити разом на него навалилась, и Бонд пикнуть не успел, как ему заломили руки за спину. Где-то впереди него мелькнуло испуганное лицо Сьюзан, но она была слишком далеко, чтобы что-то сделать.       К счастью, в этот момент проснулся агент Форд.       — Сьюзан мать твою Купер! — заорал он, вскакивая на ноги. Осмотревшись, Форд сразу же увидел скрученного на полу 007.       — Так я и знал, что этим дохлякам ни хрена нельзя доверить! — крикнул он, ринувшись в сторону поверженного напарника. По пути ему попался бледный парнишка амебообразного вида, и он грубо оттолкнул его в сторону.       — С дороги, пацан! — рыкнул Форд.       — Ты кого назвал пацаном?! — взвился парнишка.       Агент окинул его нечитаемым взглядом и пожал плечами.       — Прошу прощения, юная барышня.       — Ты кого назвал барышней?! — громче прежнего пискнул неопознанный индивид. — Ты что, не видишь, что мои гендерные местоимения — они, их?!?       — Ты чего мелешь, чудила? — позабыв о Бонде, Форд двинул грудью в гендерно-неопределенную персону, и она попятилась, едва не упав. — Как один человек может быть «их»?! Ты что, гребаный немец?!       — Охрана!! — не хуже Энни Клётсон заверещал индивид. — Арестуйте этого гендерофоба!!       — Чего нах… — не успел Форд закончить материться, как его, вслед за Бондом, скрутили и повалили на пол.       Поскольку Глобус-Холл был достаточно просторен и велик, эти перебранки не помешали проведению церемонии, и буквально спустя несколько секунд после того, как Форда схватила охрана, актриса Трейси Френч, которой выпала честь объявлять победителей в номинации «Лучшая актриса», звонко возвестила:       — И награда уходит… Инессе Вилби, за роль Маты Хари в фильме «Шпионка не для твоих глаз»!       Раздались оглушительные аплодисменты. Сьюзан как в замедленной съемке повернулась к сцене и увидела, что шмалеки за кулисами уже готовились к выходу. Форд зарычал, покрывая густым слоем мата всех окружающих, а 007 собрался с силами, чтобы совершить решительный рывок к свободе, как вдруг со своего места вскочила Валлентайн Кингсбридж.       — Это нечестно! — закричала она, возмущенно потрясая кулаками. — Мымре вручили премию, потому что она самая молодая! Я обвиняю Алмазную академию в геронтофобии!       — Поддерживаю! — загудела Пенни Пентерброк, грузно поднимаясь вслед за коллегой. — И хочу заявить, что тридцать шесть лет назад меня домогался сам глава академии!       Этот поклёп сразу же поддержала яростная и очень громкая Энни Клётсон, и вот уже зал потонул в хоре разгоряченных голосов. Воспользовавшись этим замешательством, Сьюзан бросилась к сцене, чтобы проверить и нейтрализовать шмалеков, и заметила, что Иннеса Вилби, державшая в руках свою награду, слишком уж довольно взирала на происходящее. Взгляд Сьюзан метнулся в зрительный зал, и вдруг она поняла.       — Форд! 007! — завопила Сьюзан. — Это они все! Они все в деле!       Как отреагировали два других агента на ее крик, она не знала. Она видела только, как Валлентайн Кингсбридж и Пенни Пентерброк взмахнули огромным одеянием представителя коренного келмангаккского народа, под которым вместо слона оказалась…       — Бомба! — от крика Сьюзан совсем охрипла, и ее накрыла волна паники. — Бомба была под платьем!..       — Твою ж мать!.. — сломав своей лысиной челюсть одному из охранников, Форд ринулся к актрисам. 007, применив пару своих фирменных приемов, освободился от секьюрити и поспешил к нему на помощь, но Сьюзан нутром чуяла — было уже слишком поздно…

***

      — …и вот потом я этими руками расщепил бомбу на атомы, сделал из них чертово оригами, засунул его в зад тому напыщенному англичашке и отправил его в путешествие до хренова Аида!       — До Плутона, Форд, — Нэнси Артингстейл, лучшая подруга Сьюзан, покачала головой и поставила на свой стол кружку с дымящимся кофе. — Пора бы уже выучить названия планет. Хотя, — задумалась она, — Плутон уже планетой не считается…       Форд, пафосно излагавший историю своего очередного геройства группе молоденьких стажерок, обиделся и, к разочарованию слушательниц, удалился, рассерженно сопя и бормоча что-то про «неблагодарных кривоногих жирафинь».       — На себя посмотри, дятел, — невозмутимо произнесла ему вдогонку Нэнси и с нескрываемым любопытством впилась взглядом в Сьюзан. — Ну, не томи! Расскажи, как все было на самом деле. Это ведь ты нейтрализовала бомбу? Форд все наврал?       Сьюзан махнула рукой.       — Да, Форд все наврал, но бомбу нейтрализовать никому не пришлось.       — То есть, как это? — Нэнси ничего не поняла.       — Видишь ли, — вздохнула Сьюзан, — пусть Эрнст Ставро Блофельд коварен и умен, в нашем жестоком мире он вряд ли долго продержится. Актрис-то он завербовал, только вот все они рьяно сражаются против Климатического Апокалипсиса, поэтому наотрез отказались проносить на церемонию какие-либо вредные химические продукты и вместо этого сделали бомбу из экологически чистых материалов. А единственное, что она смогла взорвать, так это наши органы обоняния, — Сьюзан поморщилась — из ноздрей до сих пор не выветрился запах.       Нэнси хохотала так, что у нее из глаз потекли слезы.       — То есть, вы с Фордом и тем британцем отправились на супер важную миссию и в итоге просто искупались в дерьме? — отсмеявшись, уточнила она.       — Ага, — кисло подтвердила Сьюзан. — Но знаешь, что меня утешает?       — Что? — вопросила Нэнси.       — Вместе с нами искупались в дерьме все эти расфуфыренные безмозглые знаменитости. А для таких, как они, это поистине бесценный опыт.