Наследник Хаширамы.

Над деревней Конохагакуре но Сато стоял вечер. Тихие сумерки, как предвестники глубокой ночи, окутывали её, придавая всему окружающему спокойствие, какое бывает только в конце длинного, наполненного трудами дня. Жители деревни, не торопясь, завершали свои дела, направляясь к тому или иному, что требовало их внимания, всё более углубляясь в быт, в мелочи жизни, что составляли её смысл. Но вот, в это же время, две женщины, ведомые своими мыслями и обстоятельствами, неспешно шли в сторону леса, скрывавшего свои тайны под сенью деревьев. Одна из них, Бивако Сарутоби, несла на себе печать прожитых лет и мудрости, что скапливается за долгие годы. Длинные каштановые волосы, стянутые в хвост, тёмные глаза, в которых отражалась строгость и мудрость. В уголках рта и глаз были складки, эти метки времени, что проявляются на лицах тех, кто пережил многое. Её белое кимоно словно отразило её душевное спокойствие, а шаги, такие лёгкие, но уверенные, выдавали её твердую решимость. Вторая женщина, Кушина Узумаки, молодая, в расцвете своей красоты и сил, шла рядом. Она была светлокожей и стройной, словно воплощение самой молодости. Её фиолетовые глаза с искоркой жизни, её алые волосы, являвшиеся гордостью её клана, обрамляли лицо, словно символ самой природы, щедро одарившей её. На ней было традиционное одеяние шиноби — простое, но элегантное, с отголоском глубинной традиции. Однако за этой внешней гармонией скрывалось беспокойство. Кушина была носителем девятихвостого демона-лиса, и её беременность приносила не только радость, но и страх. Верхушка деревни, мудрые и опытные, предвидели опасность: демон-лис, почувствовав слабость в момент рождения ребёнка, мог вырваться на волю, угрожая всей деревне. И потому было принято решение — роды должны пройти вдали от Конохи, чтобы защитить и мать, и всех жителей от возможной беды. И вот, всё было готово для встречи новой жизни. Минато Намекадзе, четвёртый Хокаге, муж Кушины, сам "Жёлтая Молния" Конохи, завершил последние приготовления. Для него этот день был величайшим из всех: день рождения его наследника, того самого ребёнка, что, по словам его учителя Джирайи, был предначертан как спаситель или разрушитель мира. Глубоко погружённый в свои мысли, Джирайя шёл по поляне, возвращаясь после своей очередной миссии. Он был человеком с длинными белыми волосами, которые небрежно торчали в разные стороны, символизируя его беспокойную натуру и свободный дух. Время не оставило его без следа — линии под его глазами стали длиннее, а осанка чуть более склонённой, но в его облике оставалась твёрдость и решимость. Однако внезапно всё изменилось. Джирайя, как бы сбитый с толку, исчезает прямо на дороге. Он был призван в долину жаб, на гору Мьябоку, где его ждал наставник Фукасаку. Мудрый Фукасаку, представитель древнего племени жаб, был мал ростом, но велик в мудрости. Его желтые глаза, устремленные вглубь мира, видели то, что было недоступно многим. — Наконец-то ты здесь, Джирайя, — с едва заметной улыбкой сказал Фукасаку. — Нам надо спешить. Старейшина хочет тебя видеть. Гамамару, Великая Жаба-Мудрец, был самым древним существом на горе Мьябоку. Его пророчества были известны своей точностью, и вся жабья община с уважением называла его Старикашкой. Его предсказание, которое он вот-вот должен был передать Джирайе, касалось судьбы самого Минато и его будущего ребёнка. — Ребёнок, который скоро появится на свет, — вещал Великий Мудрец, — будет связан с одной богиней, которая либо спасёт мир, либо разрушит его. Джирайя, хорошо понимая важность этих слов, поспешил вернуться в Коноху, чтобы сообщить новость Минато. Под вечер он прибыл в деревню и направился прямо к дому своего ученика, но, к его удивлению, никого не нашёл. Тогда он пошёл к дому Минато, где его встретила Цунаде — его старая подруга и жена Хокаге. — О, ты пришёл, — сказала Цунаде, с улыбкой на губах. — Как твоя миссия? Но лицо Джирайи было озабоченным. Он рассказал о пророчестве и о своём подозрении, что ребёнок Минато — это тот самый предсказанный спаситель или разрушитель. — Но есть одна вещь, — добавил Джирайя, — старейшина говорил только об одном ребёнке. — А что, если их будет двое? — спокойно ответила Цунаде. Эти слова заставили Джирайю замереть на мгновение, осознавая всю глубину пророчества, и с радостью он воскликнул: — Это отличная новость! Время, казалось, остановилось в тот миг, когда Кушина, жена Четвёртого Хокаге, начала рожать. Минато, известный как «Желтая Молния», стоял на страже, сдерживая печать, дабы лис, воплощение разрушающей силы, не вырвался наружу. Барьер, возведённый для охраны этого священного момента, надёжно ограждал место родов, за которым, словно стражи древней крепости, стояли два отряда АНБУ. Один принадлежал верному Хокаге Сарутоби Хирузену, а второй был подчинён холодному и расчётливому Шимуре Данзо, главе Корня. Два друга, два лидера, стояли на страже, следя за происходящим, предчувствуя, что эта ночь станет решающей в истории деревни. Никто из посторонних не должен был проникнуть в пределы барьера, и всё казалось под контролем. Но судьба, неведомая и жестокая, готовила свой неожиданный удар. Как только новорождённые появились на свет, перед взором защитников возникла загадочная воронка. Из неё, словно тень из другой реальности, появился человек в оранжевой маске, изогнутой спиралью, сокрывающей его лицо. Он схватил одного из младенцев, приставив крошечному телу кунай, и в тот миг в сердце Минато и Кушины проснулась невыносимая боль, сродни тому, как если бы душа их стала тонуть в бездне отчаяния. Малыш, которого он держал, заплакал, чувствуя ужас и опасность. – Четвёртый, отойди от джинчурики, или твой сопляк поплатится жизнью, – раздался ледяной голос незнакомца. – Погоди… давай всё обсудим, – сдержанно ответил Минато, однако в его голосе уже чувствовалось напряжение. – В отличие от тебя, я спокоен. Отойди, или последствия будут необратимы. Мир словно застыл, но Минато не колебался. С помощью техники Полёта Бога Грома он молниеносно выхватил ребёнка из рук врага, схватив и второго, и перенёсся в ближайшую хижину. АНБУ наблюдали за этим, беспомощно стоя за барьером, не в силах вмешаться. Но как только Минато перенёс детей в безопасное место, враг воспользовался моментом и извлёк девятихвостого из тела Кушины. Вернувшись, Минато перенёс свою истощённую жену к детям. Он понимал, что времени мало, но ситуация вышла из-под контроля: лис бушевал, сопротивляясь попыткам незнакомца подчинить его. В этот момент четвёртый Хокаге решился призвать Жабьего Босса, гигантское существо, чтобы на мгновение сдержать разбушевавшегося лиса. – Жабий Босс, прошу, удержи его, пока я сбегаю за сосудом! – крикнул Минато, но его союзник лишь удивлённо воззрился на него. – Что? Ты умом тронулся? Но Минато уже не слышал его. Стремительно он вернулся в хижину, где его встретила Кушина. – Зачем ты берёшь Наруто и Менму? – в её голосе звучала тревога. – Лис буйствует, у меня нет выбора, – твёрдо ответил он. – Хорошо… тогда я пойду с тобой, – прошептала она, с трудом поднимаясь. Минато положил руку на плечо Кушины и перенёс их всех обратно на поляну, где происходило сражение. Уложив младенцев на алтарь, он, не колеблясь, призвал Шинигами – Бога Смерти. В то мгновение, как появился Бог, Менма заплакал. – Зачем ты меня вызвал, смертный? – раздался могучий голос. – Я призвал Вас, Шинигами Сама, чтобы запечатать девятихвостого в моих детях, – ответил Минато, смиренно склонив голову. – Ты знаешь цену, смертный? – Да, я готов заплатить, – тихо проговорил он. Шинигами внимательно посмотрел на двух младенцев. Менма, не переставая, плакал, словно ощущая бездну, нависшую над ним. Но второй ребёнок, Наруто, удивил Бога Смерти. Малыш спокойно спал, словно вся эта буря не касалась его. Шинигами, почувствовав перед собой дитя пророчества, не стал затягивать: с помощью своей могучей энергии он разделил девятихвостого на две части. Чакра лиса была запечатана в Менму, а его душа – в Наруто. Когда всё было завершено, Шинигами обратился к Минато. – Я выполнил свою работу, но хочу предупредить тебя. Один из твоих сыновей – дитя пророчества. Ты должен воспитать его, чтобы он не оказался слабым перед лицом опасностей, которые ждут его. – Вы не заберёте мою душу? – удивился Минато. – Пока нет, но помни: если ты допустишь ошибку, тебе это дорого обойдётся. С этими словами Бог исчез, оставив Минато и его семью в тишине. На следующий день состоялся совет. На нём Минато сообщил о том, что произошло ночью, рассказав о рождении своих сыновей и разделении девятихвостого.