я пришёл к тебе с клубникой в декабре

Небезызвестный Пирокинезис по окончании концерта, гремевшего в тот зимний вечер на всю северную столицу, великодушно принимал хвалу и подарки поклонников, разделяя их радость и стараясь уделить секунду каждому, если то представлялось возможным. Андрей изрядно вымотался за день, но был бы истинным подлецом, если бы начал утверждать, что ему не нравилось разливающееся по телу ощущение приятной усталости. Да, он утомился и был готов уснуть сразу же, как переступит порог гримёрки, но получил необходимую дозу адреналина, оттого ярко улыбался, светя белыми зубами, как Чеширский кот. Неисчисляемое множество постепенно превращалось в единый галдящий сгусток мельтешений, а Федорович предчувствовал, что ещё чуть-чуть, и глаза его разноцветными роговицами к переносице сместятся из-за постоянного расфокуса, спровоцированного несосредоточенностью молодого человека на ком-то одном и невозможностью выполнения данного требования. Впереди кто-то размахивал ярким подарочным пакетом, и Андрей потянулся туда, но периферийным зрением зацепился за что-то чрезмерно белое и повернулся, лицезрев перед собой огромный букет белых роз. Девушка, хотя нет — девочка, вероятно только-только достигшая шестнадцатилетнего возраста, тянула двумя руками букет, боясь не удержать и меж тем прося кому-то передать данный презент. — Кому передать, солнышко? — поинтересовался Пиро, взяв цветы. — Лизе, — у незнакомки сорвался голос, но то не помешало музыканту услышать просьбу. Молодой человек глаза метнул в сторону балкона, к которому сегодня было с избытком приковано его внимание. Место, которое он сам изначально забронировал, на протяжении всего концерта пустовало. Федорович озабочен тем был, сбивался пару раз, едва не начиная психовать, но сдерживая порывы эдакие за увлечённостью музыкой. — Обязательно передам, — Андрей губы в улыбке растянул, ещё несколько крафотвых пакетов принял, — Всем ещё раз спасибо! До встречи, друзья, — и ринулся в гримёрку, махнув Беседину, чтобы тот остальные подарки забрал. Первым делом вызвав себе такси до адреса выученного, Пиро шею замотал шарфом, подаренным пару лет назад Серафимом, и куртку натянул, с молнией справляясь чуть дольше из-за дрожи в руках. Из кармана выпало что-то, сильно напоминающее скомканный фантик, но парень его проигнорировал. Очки на переносицу натянув, Андрей подхватил ранее отложенные на стол букет и телефон и к чёрному входу поспешил, со всей любовью к фанатам не желая сегодня попасться их юрким глазам. Вызванное авто подъехало в тот же момент, и молодой человек на заднее сидение запрыгнул, роняя из вежливости приемлемое «Здравствуйте». Пока водитель, кивнувший в ответ на приветствие пассажира, выезжал с территории клуба, ладонь Пиро самопроизвольно потянулась проверить диалог с той, что сегодня по каким-то причинам не пришла на концерт, но парень ничего нового не увидел. Странно, очень странно. Утром, когда он уезжал, всё было обговорено, и собеседница согласилась, но после пропала со всех радаров — в сеть не заходила, а на звонки не отвечала. Андрей и без того весь день был на иголках, как и всегда перед концертом, который заведомо пройдёт без капли алкоголя в организме исполнителя, а сейчас и вовсе чуть ли не трясся, кусая внутреннюю сторону щеки и молясь, чтобы машина ехала быстрее. Десятки его тревожных сообщений скорее всего уходили в пустоту, так как оставались непрочитанными уже на протяжении семи часов. Андрей в окно глянул, пытаясь удостовериться, что машина точно по заданному пути едет, а потом снова в телефон глаза устремил, пальцем нажимая на фотографию в правом углу экрана и делая ту больше. Оттуда на него смотрело практически идентичное отражение, прижимающее к себе темноволосую девушку, смеющуюся то ли из-за шутки негласного фотографа, коим являлся захмелевший Сидорин, то ли из-за того, что такой же поддатый Федорович носом в изгиб её шеи уткнулся, щекоча кожу нежную трёхдневной щетиной. Телефон удобнее перехватив, Федорович изображение приблизил, сетуя мысленно на друга, потому что тот не додумался видео на память снять, и рассматривая девушку свою. Несмотря на внешнюю красоту и внутреннюю, в тот день девушка по-особенному выглядела, и не сказать, что из-за дня рождения, ведь праздник данный не любила никогда, а скорее из-за их встречи долгожданной, потому что перед этим сам Андрей полторы недели провёл в туре. Грешно было бы не помнить, во что вечерние посиделки переросли, когда уже за полночь друзья близкие пределы квартиры покинули. Федорович тогда поддался, позволяя себя к кровати привязать поясом шёлковым, и впервые за последнее время пассивную позицию принял, позволяя девушке всё, чего она захочет. Не упустив возможности ещё раз набрать данному контакту, молодой человек в который раз потерпел неудачу, и, чертыхнувшись, когда авто затормозило в пробке, прикинул, что до дома чуть больше ста метров. Поблагодарив водителя, Пиро убедился, что всё оплачено, и выскочил из машины, букет к себе прижимая и непроизвольно дверцей хлопая чересчур громко. Сойдя на обочину, Андрей вскоре ускорился и перешёл на бег, завидев не так далеко нужный переулок. Миновав мучительное расстояние, парень влетел в парадную и забежал в лифт ровно за миг до того, как тот закрылся. Соседка снизу смерила музыканта придирчивым взором, и тот даже услышал что-то вроде фырчания в свою сторону. Едва не прыснув от смеха, Федорович дождался открытия створок и следующий пролёт миновал пешком, перепрыгивая через ступени. Резкое торможение, попытка перевести дыхание. Андрей смотрит в глазок, как в глаза собственному сопернику, и худым окольцованным пальцем нажимает на звонок, потому что ключи с собой брал крайне редко, боясь в силу своей несобранности их где-то потерять. С той стороны раздалась громогласная трель, вероятнее всего разбудившая дрыхнувшего на диване Ра. Не выдержав, Пиро постучал по металлическому прямоугольному полотну перед собой, шёпотом заклиная ту открыться с помощью телекинеза прямо сейчас. Кто-то бесшумно подошёл к обратной стороне двери и взглянул на пришедшего через глазок. Андрей о том не знал, но каким-то животным инстинктом ощущал подлинность сего предположения. Опустив голову, он лбом прильнул к металлу, едва не рыча от томительного ожидания и чувства непредсказуемости. В замочной скважине против часовой стрелки неспешно провернулся ключ, словно человек в квартире специально медлил или боялся своего гостя. Андрей сделал полшага назад и влево, всматриваясь в щель. Дверь приоткрылась, и на парня с долей испуга в глазах взглянула обитательница квартиры. Вероятнее всего, корила себя за то, что не сдержала обещание, но подробности ещё стоило прояснить. — Привет, — Измайлова отошла в сторону, открывая дверь шире и пропуская пришедшего внутрь. — Я требую объяснений, — с максимальной серьёзностью изрёк Федорович, но не удержался и запечатлел поцелуй на покусанных девичьих губах. — Боюсь, всё не так просто, — девушка заперла дверь. — С нами не может быть просто, — выдавив усмешку, Андрей повесил на вешалку шарф и излюбленную куртку, предварительно выложив телефон на тумбочку, — Это тебе. Просили передать, — протянул принесённый букет, замечая блеск в зелёных глазах. — Спасибо, — улыбка замаячила на красивом лице, и парень проследовал за возлюбленной на кухню. Пока девушка после бессмысленных поисков пропавшей вазы раздобыла где-то двухлитровую банку и, насыпав туда сахара, залила водой, музыкант любовался её неприкрытым изяществом и клялся, что если она всегда будет так трепетно относиться к цветам, он будет дарить их ей хоть каждый день, лишь бы вот так стоять позади и наблюдать, словно чего-то выжидая. Пирокинезис и впрямь выжидал. Ему необходимо было знать причину, по которой Лиза пропустила сегодняшнее мероприятие и не отвечала на телефон. Не хотелось верить, что она делала это специально, зная, что крепкостью нервов он не отличается. — Что случилось? — в лоб вопрошал Федорович, не отрывая глаз от созерцания девушки напротив, когда та поставила цветы на середину стола и вытерла руки полотенцем. Андрей заметил, как собеседница закусила губу, выдавая нервное состояние, и шагнула ближе к нему, глядя в глаза, что было нетрудно в силу её достаточно высокого роста, преимущество которого практически не требовало запрокидывать голову назад. — Пообещай не перебивать, — дождавшись удостоверяющего кивка, она продолжила, периодами заикаясь, — Я прекрасно помню о твоих планах на ближайшее будущее и полностью разделяю их, но пойму, если ты всё же ответишь, что не готов к тому, что я дальше скажу. Сама я узнала только сегодня, поэтому пока не понимаю как реагировать и сильно переживаю. Андрей в ладонях сжал худенькие перста говорившей, ответ найти пытаясь в пленительной глубине её оливковых очей, которые сильно любил рассматривать под лучами солнца по утрам. У самого уже коленки подрагивали от напряжения, а на подкорке сознания раздавались абсолютно разные по смыслу предположения. — Я беременна, Андрей, — высвободив ладонь правую, Лиза из кармана спортивок выудила тест, подтверждающий её слова. Парень впал в неподдельный ступор, на возлюбленную взглянув взволнованно и попытавшись заметить в её поведении что-то, что хоть как-то намекнёт ему на розыгрыш. И толики озорства не узрев, Федорович заметил лишь лёгкий влажный блеск в глазах напротив. Измайлова переживала явно за его реакцию на сие заявление, либо же в голове представляла, что ждёт её совсем скоро, оттого едва слёзы сдерживала, ладонь вторую опуская и в кулачок сжимая до побеления костяшек. Не зная куда себя деть, Пиро в руки принял бело-голубой пластик и в результат вгляделся, на чёрном шрифте фокусируясь. «Беременна 3+» — гласила надпись, и, будь Андрей менее смятен, непременно пошутил бы про тройню, но сдержался, понимая трезво, что цифра — показатель длительности беременности на данный момент. Мысли сами зароились в возбуждённом мозге и явили парню озарение, что сейчас, когда в утробе любимой девушки уже зарождается новая жизнь, являющаяся их общей, совместно созданной частицей, он как раз таки готов к отцовству. Созрел, так сказать, и если опустить все предрассудки о якобы безответственности нынешнего поколения, музыкант был готов если не уйти из профессии, то взять длительный отпуск на послеродовой период, чтобы дать девушке отдохнуть. Андрей не был глуп, не жил в восьмидесятых, поэтому хоть и изредка, но натыкался на видео современных мам, где те рассказывали в мельчайших подробностях о трудностях и прелестях беременности. Парню явно потребуется терпение и хотя бы впечатление напускной выносливости, а девушке — поддержка и забота, поэтому он просто обязан быть рядом. Поймав себя на мысли, что молчанием заставляет Лизу переживать ещё сильнее, Федорович носом шмыгнул тихо, осознавая, что сам уже чуть ли не плачет, и девушку к себе притянул, руки на извечно прямую спину укладывая. Измайлова впилась в плечи покатые своими тонкими пальчиками и сдерживаться перестала, слёзы роняя на чёрную футболку. — Ты представить себе не можешь, как же я рад, — едва не пищал парень, девушку в шею целуя. — Могу, — уже со смешком заключила собеседница, намекая, что абсолютно те же эмоции испытывает. И в правду, Андрей то ли забыл, то ли внимания не обращал просто, как глаза оливковые радостью наливались при виде детей. Зачастую девушка после встреч с университетскими подругами, уже давно живущими насыщенной семейной жизнью в доме — полной чаше, рассказывала возлюбленному о том, какими ангелами бывают дети. Их взаимоотношений эта тема никогда не касалась всерьёз, и если музыкант просто не задумывался особо, то Лиза негласно мечтала о появлении в их квартире такого чуда. — Я уже записалась к гинекологу на завтра, сходишь со мной? — чуть отстранилась девушка, слёзы последние стирая. — Конечно, это даже не обсуждается, — ответил Федорович, словно то было чем-то обыденным и отлагательств не требовало, — Так почему на телефон не отвечала? — Испугалась, ты же знаешь. Боялась, что сорвусь, скажу что-нибудь лишнее, а ты распереживаешься и концерт отменишь, — руку опустив, Лиза свои пальцы переплела с перстами мужскими, голову укладывая на плечо его. — Заботливая ты моя, я же и без того места себе не находил, — выдохнул парень, понимая, что злиться не в состоянии и беременной девушке перечить тоже. — Прости, — искренне попросила девушка, ластясь. Неожиданно для самого себя и для возлюбленной Пирокинезис вспомнил похоже о принадлежности своей к музыке и вытекающим искусствам и, ладонь девичью на плечо уложив, своей талию осиную накрыл, начиная девушку в подобии вальса вести и напевая что-то незамысловатое, постепенно выросшее в одну из его песен. — На самом одиноком корабле я приду к тебе с клубникой в декабре, — в полголоса начал Андрей, лбами встретившись со спутницей, — Или в январе, или в феврале, или ещё попозже. Лишь один вопрос: а ты дождаться сможешь, а? — бровями поиграл, взгляда не отрывая и зрительный контакт сохраняя. — Смогу, — со всей преданностью заверила темноволосая. — Тогда я за клубникой, — и, поцелуй недолгий оставив на щеке впалой, ретировался в прихожую, откуда вскоре послышался негромкий хлопок дверью. Осмотревшись, Измайлова телефон забытый взглядом отыскала и, в руки взяв, в угол дивана села. Ра, прежде рассматривавший пару с блеском в глазах-бусинках и восседавший на спинке тёмно-синего дивана, спрыгнул и устроился на коленях хозяйки, издавая громкое мурчание. Котёнок на протяжении всего дня её сопровождал, как ангел-хранитель. Ластился рьяно, когда та на кафеле в ванной сидела и ревела, как оказалось — по пустякам, мыслями гнетущими в тупик себя загоняя напрасно, и мяукал жалобно, по двери царапал когтями острыми, когда та слишком надолго в комнате какой-либо одна запиралась. Решившись по истечении пятиминутного размышления, девушка номер знакомый набрала, на кнопку вызова стремительно нажала и громкую связь включила, под звук гудков нужные слова подбирая. — Да, дочь, привет, — ответил заинтересованный женский голос. — Мам, привет. Как вы там? — вопрос был вполне логичным и обыденным, так как внушительное расстояние не позволяло родственникам часто видеться, чтобы быть уверенными, что всё в порядке. — С божьей помощью. Живём, работаем, — в прежней манере отвечала мама, — У вас как дела? Как Андрюша? — У нас всё в порядке, Андрюша в магазин ушёл только что, — сама того не заметив, Лиза улыбнулась, имя возлюбленного произнося, — Мам, у нас новость есть. Включи на громкую, пусть папа тоже слышит. — Мы на громкой, дочь, привет, — отозвался мужской баритон, — Случилось что? — У нас с Андреем скоро будет ребёнок, — произнеся, темноволосая затаила дыхание, свободной рукой поглаживая котёнка. Последовала недолгая тишина, после которой раздался едва не оглушительный вскрик, оповещающий о чьей-то нескрываемой радости. Лиза поняла, что рядом с родителями находилась и её младшая сестра — Женя. — Наконец-то! Моя сестра больше не скрывает, что спит с Пирокинезисом! — ликовал подросток. — Евгения! — раздалось предупреждение отца, а после его заливистый смех. — Поздравляем, доченька! — за всех сказала мама, скорее всего не сдерживая слёз. — Спасибо, родные, — Измайлова и сама не сдерживала радости, — Правда, мне страшно очень, но главное, что Андрей рядом. Завтра пойдём в клинику, будем узнавать всё ли в порядке, и я хочу уточнить срок, потому что тест показывает больше трёх недель. — Становись на учёт сразу, — посоветовала мама, — И со свадьбой не затягивайте. — Мам, ну какая свадьба? После родов распишемся, — разумеется, свадьба — мечта каждой девушки, но когда жених — медийная личность, высока угроза ненависти от вездесущих поклонниц. — Как это — какая свадьба? — возмутилась уже Женька, судя по всему выхватывая телефон, — С тебя, может, обет безбрачия сняли наконец, а ты свадьбу не хочешь? — Женька! Язык — твой враг, — заметил мужчина на том конце провода. — Мы подумаем насчёт свадьбы, — отозвался возникший из ниоткуда Федорович, присевший на корточки возле дивана и заставивший Лизу непроизвольно дрогнуть от испуга. — О, Андрюша! — обрадовалась мама девушки, пока парень безмолвно просил ту разговор телефонный как можно мягче закончить. — Мам, мы вам завтра сразу же после врача позвоним, расскажем всё, хорошо? — Измайлова с макушки возлюбленного шапку стянула, на подлокотник положила, а пальцами худыми зарылась в патлы осветлённые. — Хорошо-хорошо, до завтра! — женщина первая звонок закончила, понимая всё и молодых больше отвлекать не собираясь. — Неужели ты от меня скрывала, что спишь с Андреем Пирокинезисом? — изумился музыкант так, словно речь шла не о нём, а о совершенно постороннем человеке. — Ты видел его? Разве кто-то в силах устоять перед таким мужчиной? — поддержала иронию девушка, восхваляя возлюбленного. На щеках у того румянец выступил, неизвестно чем спровоцированный — то ли беготнёй до магазина ближайшего и обратно, то ли морозом нещадным, или речами сладостными, которые буквально как мёд лились. — Зато этот мужчина не в силах устоять только перед одной девушкой, — прошептал Андрей и переместился, ненамеренно нарушив покой Ра и примостившись меж девичьих бёдер, разведя те чуть в стороны. — Девушка готова отдаться мужчине за килограмм клубники, — произнося это, девушка от спинки дивана отдались, к лицу излюбленному приблизившись. — Мужчина добыл два килограмма, — не унимался Пиро, очки поправляя на переносице. — В таком случае, девушка отныне навеки отдана ему, — решительно заявила темноволосая с серьёзным видом. — Первым делом предлагаю вкусить-таки запретные плоды, — Андрей пакет с двумя пластиковыми контейнерами поставил слева от девушки, руки тем самым освобождая и перекладывая на бёдра привычные, которые, как бы то не звучало, слишком завораживающе и эстетично смотрелись, располагаясь вокруг его торса. — Не могу не принять предложение, — не успела Лиза произнести чётко, как оказалась прервана требовательным поцелуем в губы и повалена на спину крепкими руками. Не удосужившись даже снять куртку и шарф, Федорович навис над возлюбленной, губами исследуя чужие уста и чувствуя синхронное ускорение их сердцебиений. Два мельтешащих органа норовили вот-вот покинуть пределы своих возможностей, проломив грудные клетки и выбравшись из-под рёбер, и сплестись венами и артериями воедино. Андрей мог бы сказать, что чувствовал себя как при первом их поцелуе, но в данных отношениях угасание чувств возникнуть просто не могло. Когда вы оба — творческие люди, а окружающее вас пространство давно перестало быть клеткой с шипами изнутри, легко можно найти что-то, что поможет возобновлять ментальные ресурсы, как при зарядке аккумулятора. Испытывая любовь и прилежащее, Измайлова умудрялась подпитывать чувства возлюбленного, не давая тому и секунды на уныние. Кто-то посторонний легко мог посетовать на ребячество, безрассудство, и предположить, что в основе светлых чувств лежит сплошная взаимовыгода, где один плачется, а второй успокаивает. Такой человек оказался бы отнюдь не прав, ведь отношения строятся на взаимопонимании, а крепкости им придаёт умение разговаривать друг с другом. Андрей это дело любил, так как мог философствовать и разглагольствовать, особенно если не шепелявил от волнения. Лиза умела слушать и слышать своего партнёра, в любой момент могла найти необходимые слова и не скупа была на оказание поддержки. Оба не умели любить на момент встречи, но то не помешало им научить друг друга испытывать совокупность трепетных чувств по отношению друг к другу.