Правильно

— Т-с-с-с-а-а-а-а, Рэймсс, Исфет тебя забери! — шипя, словно змея, негромко выругался Реммао, едва не впиваясь зубами в здоровую, не залитую кровью руку. — Больно же! — Потерпи. Немного осталось, — в голосе Рэймсса отчётливо звучало беспокойство. Мягким, но настойчивым движением, он усадил старшего брата так, чтобы лучше видеть пострадавшее в недавней схватке с охотниками плечо. — Рана глубокая, перевязкой не обойдёшься. Зашивать придётся. Реммао мысленно застонал. Вечер, ознаменовавшийся удачно выполненным заказом для влиятельного местного вельможи, подходил к отвратительнейшему из всех возможных завершений. Внезапно нагрянувший отряд охотников, побег от патруля через полгорода, схватка с парочкой особо шустрых и самодовольных идиотов, решивших, что им удастся схватить черномага живьём… Казалось бы, что ещё могло пойти не так? — Голову поверни, — продолжал отдавать распоряжения собранный и сосредоточенный Рэймсс. Худой и нескладный для своих шестнадцати лет, он недавно перегнал брата в росте и смотрелся рядом с ним почти комично. — Я постараюсь всё сделать аккуратно, но тебе нужно лежать неподвижно. Старший подчинился, однако то и дело дёргался, прислушиваясь к любому звуку и шороху, доносившемуся снаружи. Заброшенный дом на окраине города, где они с Рэймссом прятались, нельзя было считать достаточно надёжным убежищем. Охотники, будучи в ярости, что добыча ушла у них из-под носа, перевернут каждый камень в округе и обязательно сюда доберутся — не сегодня, так завтра. А это означало, что братьям предстояло бежать. В очередной раз. Ну, или залечь на дно и скрываться столько, сколько потребуется, чтобы фараоновские ищейки утратили к ним интерес. Вспышка боли, пронзившая плечо, отвлекла от невесёлых мыслей. Реммао вцепился зубами в уцелевший рукав и сдавленно замычал: — Расскажи, что было на заказе, — поспешно заговорил Рэймсс, перехватывая иголку ловкими пальцами. — И кому я обязан тем, что сижу здесь, в пыли и грязи, в надежде, что ты не истечёшь кровью и не умрёшь у меня на руках? Реммао усмехнулся: он прекрасно понимал, что брат изо всех сил старается сделать так, чтобы старший не сосредотачивался на боли. Золотисто-янтарные глаза сперва посмотрели на Рэймсса с благодарностью, а затем загорелись недобрым огнём: — Я знаю их лица и имена. И, будь уверен, через несколько дней они лишатся языков и пальцев и либо будут развлекаться в пыточных в компании охотников, либо их трупы украсят главную городскую площадь. Рэймсс неопределённо хмыкнул и сделал очередной стежок. Реммао поморщился, но на этот раз боль оказалась вполне терпимой. — У тебя хорошо получается. Младший брат улыбнулся. Взгляд его непроницаемо-тёмных глаз потеплел: — Рад, что ты оценил. Нейт любила повторять, что из меня мог выйти отличный ткач. Нейт… Одно-единственное имя — и в груди скрутило болезненным узлом сердце, а затем оно рухнуло куда-то вниз. Горло словно обожгло каленым железом. Реммао судорожно закашлялся, на что плечо отозвалось новой вспышкой боли. К потрескавшимся сухим губам немедленно пододвинулась наполненная водой глиняная кружка: — Спокойнее, вот, пей. Медленно, не опрокинь. Я голову подержу… «Не вспоминать. Не думать. Мы всё сделали правильно. Я всё сделал…правильно». Холодная вода смочила пересохшее горло, но унять покатившуюся по телу волну жара не смогла. В эту минуту, Реммао ненавидел себя сильнее, чем когда-либо в жизни. Ненавидел за то, что так глупо попался и позволил себя подставить. За то, что был слишком самоуверен и пропустил удар, обернувшийся разрезанным до мяса плечом. За то, что Рэймсс, его младший брат, его семья, его единственная близкая родственная душа, рискует быть схваченным, заботясь о нём, а не наоборот. За то, что второй родственной души рядом с ним нет. «Так было надо. Правильно. Всё правильно». — Ты по-прежнему уверен, что не хочешь прислушаться к её увещеваниям и попробовать себя в чём-то менее опасном, чем чёрная магия? В голосе Рэймсса зазвучали металлические нотки: — А ты по-прежнему уверен, что твоё…решение было правильным? Реммао искренне сожалел, что не мог сейчас пошевелиться — очень уж сильным было желание оставить на месте младшего брата горсть пепла: — Следи за языком. Я вообще-то о тебе забочусь. Рэймсс, однако, и бровью не повёл. На лоб старшего легла тяжёлая прохладная ладонь. Стало чуточку легче. — Х-м-м, так и думал. Жар пошёл. То-то говорить странное начинаешь… Реммао протестующе замотал головой, норовясь не то стряхнуть руку брата, не то предпринять попытку встать на ноги. Ни то, ни другое успехом не увенчалось. Тело тяжёлым плотным коконом обвила чёрно-красная ткань. Приятно. — Уснуть попробуй. Ночь тяжёлая будет. Я покараулю, чтоб незваных гостей не было. Рэймсс упрямый. Рэймсс чуткий и проницательный. Рэймсс знает и понимает куда больше, чем Реммао хотел бы. Рэймсс…достоин лучшего. Лучшей жизни. Лучшей судьбы. Лучшего брата, за которым не придётся идти в пекло. Реммао же не заслуживает ничего. Ни его, ни Нейт. Больно. Больно-больно-больно… «Правильно?» — Исфет… Ре м? Ты меня слышишь? Холодно. Или…жарко? Реммао не знал. Тело дёргалось, как в лихорадке. Руки брата аккуратно приподнимают его, притягивая ближе: — Всё закончится. Завтра будет легче, вот увидишь. «Всё правильно…» Реммао понимал, что Рэймсс прав. Завтра действительно будет легче. Завтра, они скроются, убегут прочь и начнут всё заново, не забыв отомстить недругам. И у них получится. А то, что сейчас так плохо и больно…это всё проклятая рана, и жар. Возможно, Реммао просто впал в бред, вот и мерещится, чудится и чувствуется…всякое. Но Рэймсс был прав кое-в-чём ещё. Реммао действительно не уверен, было ли решение оставить Нейт… …правильным.