Обращенные: Легенды Эфира

2023 год, Июль «Подготовка Инари к «вселению» в человеческое тело, проходила множество лет. Испытуемые, чей уровень Эфира был больше восьмидесяти процентов, заключались в камеру, изолированную от внешних раздражителей, способных воздействовать на Эфир. Позже этот феномен получил своё название Пиковый день. Испытуемые, сгораемые в агонии, достигали неимоверного количества. По всем ближайшим городам начался бунт. Матери и отцы, не желающие отдавать ни себя, ни своих детей, с боем шли на старое здание Совета, каждый раз получая отпор. Вскоре стали пропадать только дети. Учёные смогли понять, что молодой организм, не пропитанный собственным Эфиром, способен воспринять новый, подчиняясь ему сполна. Смертность мальчиков была меньше, Инари воспринимала лишь девочек, съедая их изнутри, демон пытался воспротивиться системе, пока в лапы учёных не попала одна». Стоя посреди огромного полигона, Лика, спрятав свои руки в карманы штанов, осматривалась, подмечая для себя расположение деревьев, камней. Каждый аромат, витающий в воздухе, запоминался, отчего девушка хмурилась, с неохотой вытаскивая руку и почесывая нос. — Агент, вы слышите меня? – Грубый мужской голос разнесся по залу эхом. Лика лишь кивнула, отводя правую ногу вбок. – Хорошо. Запустить боевых демонов. Код Красный. Как слышно? Голос с каждой секундой утихал, площадка впадала во мрак, алые зарева вспыхнули вмиг. Огромный Эфирный хвост мерно покачивался из стороны в сторону, пока девушка, прислушиваясь, не дернулась влево, избегая прямого удара в сердце. Тень двигалась быстро. Наступая со злобой, Тварь пыталась убить стоящую перед собой жертву, только что бесшумно запрыгнувшую на огромный валун. Лика сжав руку, образовывая небольшой сгусток Эфира, молниеносно рванула вперед. Спрыгивая с камня, она резко пригнулась, локтем царапаясь о землю, но тут же дернулась вправо, ударяя синим пламенем по Твари, исчезнувшей на глазах. На миг расслабившись, Лика пропустила тяжелый удар по голове. Упав на спину, девушка выругалась, совершенно не ощущая отголоски чужого Эфира, нападающего на неё с большей кровожадностью. — Выходи уже, трус, — почти шепча, Лика сморщилась, ощущая на лице густые слюни, стекающей с разинутой пасти Твари. Распахнутые алые глаза уставились на открытую шею, острые когти разодрали руку. Не дергаясь, девушка не кричала, с подчинением ожидая действий соперника. Тварь нагнулась ближе, раскрывая свой облик перед врагом. Ухмыльнувшись, Лика дернула свободной рукой и Тварь, нависающая над ней, была прижата к земле. Звук раздробленных костей эхом разлетелся по всему павильону, с огромной пасти сгустком стекала кровь со слюной. Свет появился неожиданно, вынуждая прикрыть глаза целой рукой. — Ты пропустила удары, — гулкий щелчок. Щеку неприятно обжигал тяжелый удар. Алые взгляд стал синим, лисий хвост испарился в клубне синего Эфира, с разодранной руки капала кровь. — Простите, — склонив голову, девушка присела на одно колено, — такого более не повторится. — Если бы эта Тварь была настоящей, ты, моя дорогая, оказалась бы разодранной в клочья, а Инари потеряна. Ты хоть представляешь, какой шанс тебе выпал, мерзавка? — Да, господин, я понимаю. — Не дерзи, — ударив по щеке вновь, высокий мужчина, облаченный в мантию, развернулся, скрывая лицо под капюшоном. Продолжая сидеть неподвижно, Лика ждала приказа, но дверь с грохотом заперлась. Свет вновь погас, а шипение, резко появившееся, где—то в трёхстах метрах к северу, утраивалось за долю миллисекунд. Дневные Твари отличались своей грацией, способностью полностью адаптироваться к окружающей среде. Каждый Дневной способен поглощать чужой Эфир, дрожащий перед ним от страха. Содрав с себя футболку и перевязав руку, Лика отвела ногу назад. Появившиеся когти заострились, словно маленькие ножи, они распарывали глотки врагов, приближающихся всё быстрее и быстрее. Маленькие мертвые змеи, растекаясь на Эфир, образовывали новую змею, возрастающую в размере. Тонкий язык – острое лезвие, а слюна – страшный яд, перекрывающий доступ к Эфирным канала в человеческом теле. Тонкий белоснежный мех опутал тело Лики как броня, защищая слепые зоны, он передвигался по коже, становился то твердым, как сталь, то острым, как лезвия. Змея стала огромной. Разодранная рука пульсировала, новые порезы, лишь слегка пропитанные ядом, меняли цвет крови на желтый, создавая под уклоняющейся девушкой прожженные участки. Взревев и встав на четвереньки, Лика оскалилась, обнажая отросшие клыки. Хвост становился естественнее, на голове появлялись уши. Синие огоньки летали над хозяйкой, словно фамильяры, готовые атаковать в любой момент. Земля под тяжестью рук и ног продавилась, мех плотнее опутывал, создавая нерушимую броню. Мужчина хлопал, сидя в кресле и смотря, как двое под руки вытаскивали опустошенное тело из полигона. Высокий юноша, спрятавшись в тени, быстро оказался возле девушки, протягивая той стакан с водой. — Пей, Лик, я тебе помогу добраться до комнаты. — В Обитель её, — скомандовав и поднявшись, мужчина поправил полы мантии. — Но она ранена, и сама передвигаться не может. За что вы её, господин? — Молчать, сопляк, хочешь отправиться за своей ненаглядной сестрой в Обитель? — Хватит, брат, — еле говоря, девушка приподняла голову. Замыленный из—за крови взгляд не фокусировался. Но она знала, что старший сейчас в гневе. – Господин, прошу, не обращайте внимания на моего брата. — Способна говорить? Значит можешь продолжать сражаться, вернуть на полигон. **** В Обители было жарко, смердящие тела, спрятанные глубоко в стенах этих тюрем, рыдали, моля о пощаде. Их осекали, нанося тяжелые удары Эфирными путами, отбирая силу, унижая достоинство. Девушку кинули на мокрую землю, запирая за собой клетку. Её тело ныло, стекающая кроваво—желтая субстанция, походящая на кровь, пропитывала собой почву, создавая новый для этого места аромат. Кости с треском восстанавливались, Лика громко вскрикивала, изгибаясь всем телом. Эфирный хвост исчез, защитный мех распался на глазах по крупицам еще на полигоне, когда новая Тварь замахнулась дубиной, выбивая из девушки последние силы. Она слышала, как старший брат кричал, умоляя отпустить Лику в лазарет, но прыть была остановлена глухой пощечиной и охраной. Крепко держа юношу, рослые Обращенные, не жалея сил толкали его вперед, вынуждая подчиняться и уходить в свою комнату. Девушка не злилась. Только была благодарна за то, что не отправили вслед за ней брата, никогда не видевшего то, что происходит здесь изо дня в день. Громкий крики эхом летали всегда. Можно слышать мольбу и удар плетью. Новую информацию, способную помочь найти опасных Обращенных, чей контроль терялся в любой момент. Она сюда попала из—за собственной слабости. Не желая подчинять себе демона, Лика платилась своим заточением, теряя в смердящей клетке саму себя. Инари кричала. Её вой ослаблял защиту, возложенную на врата заточения. Острые когти снимали скальпель с Эфирного металла, выпуская его сгустки наружу, доводя носителя до изнеможения. Хотелось выть, разодрать себя и выпустить этого демона наружу, позволяя делать с этим миром всё, что ей вздумается. Раздирать когтями глотки, наслаждаясь свободой, выпивая чужеродный Эфир до дна. **** Слегка хромая, Лика бродила по Сайто, перебирая огромные стопки бумаг, раскладывая те по надобности. В дверь без стука вошла высокая девушка, кидая очередную папку на небольшой стол. — Ты вообще в курсе, что у нас проблемы? — Полегче, Анже́лика. Что случилось? — Кто—то ночью прошел в Обитель и перерезал добрую часть моих свидетелей. Замерев, Лика повернулась к подчиненной. — Повтори, что ты сказала? — Да, всех. Даже малыша Рема, который сегодня должен был покинуть эти стены. — Значит он что—то знал, успокойся. — Ты мне говоришь успокоиться? Сама себя слышала? — Хватит, — повысив голос, Лика приблизилась к столу и, подняв телефон, набрала знакомый номер. – Зайди ко мне и Фиби с собой прихвати. Двери в Сайто раскрылись, пропуская во внутрь маленькую девочку, крепко держащую мужскую руку. — Всё никак от Гарена не отстанешь, малявка? – Анже́лика улыбнулась, уступая свой стул юному агенту. — Не моя вина, что ты ревнуешь, старая женщина. — Успокойтесь. И так проблем много, так еще и вы кричите. Гарен, как так вышло, что убийца прошел мимо твоих ребят? — Мне кажется, что у нас в Агентстве живность, — нахмурившись, мужчина приложил руку к двери, скрывая в ладони талисман, созданный им для поглощения звука. Эффект был недолгий, но этого хватало для таких важных дел. — Фиби, что—то нашла? – Лика села за стол, стараясь освободить тот от кипы бумаг. Взяв небольшую карту и растянув ту на освободившемся пространстве, девочка, поднявшись со стула подошла. — Последнее, до чего смогла дотянуться, вот эта камера, — указав на дальнюю камеру в левом крыле, Часовщик тяжело выдохнула, — понадобилось много Эфира, чтобы разделить его. — Напомни, мать, кого ты там держала? — Придержи свой поганый язык, Гарен, — ткнув локтем мужчину, Анже́лика пододвинула принесенную папку. – Бывший хранитель книги Советов. Как вы все знаете, фолиант пропал неделю назад. Совет счел инцидент непростительным и обрёк этого Обращенного на смерть. — И когда ты должна была, ну. — Сегодня, Фибс. Его Эфир – серый сгусток из жажды власти и похоти. Мужчина этот мало того, что пользовался своим положением, так еще и скрыл от Совета то, что надругался над хранительницей врат. — Подожди, Лик, — подойдя, Гарен наклонился к сестре, рассматривая карту. – Вот тут твоя камера, — он указал на рядом находящуюся клетку. — Ну, да, правда если смотреть под другим углом, то моя. Оу, — поняв, о чем подумал брат, Лика почесала затылок. — Так убийца за тобой шёл, Глава, — недоуменно смотря на начальство, Часовщик оглаживала подушечкой пальца чертежи камер. – Как так ошиблись то? Неверная информация? — У кого были данные, что меня там закрыли? — Ну, как обычно: Главы подразделений, то есть я и Анже́лика, малышка Фиби, просто потому что вхожа в твой круг. Глава Совета, пара охранников и тот учёный. — Какой учёный, Лик? — Черт его знает, если честно, — отмахнувшись, Глава откинула голову, протяжно выдыхая, — Эфира в нем мало, разве что по ощущениям показалось, что он его неплохо так прячет. Если брать это в расчет, то он по силе равен нашей Фиби. — Часовщик, как я? Скрывается с помощью сил, отматывая свой Эфир на то время, пока был слаб? — А так можно? — Можно, Гарен, правда для такого ты тратишь огромные запасы Эфира, особенно, если ты Ночной. Следовательно, он должен хорошо потрапезничать прежде, чем сможет повторять это вновь. — Ты как Глава по поимке и ликвидации Обращенных должна отыскать его и привести к нам. Не нравится мне такое совпадение. — Лик, тот эксперимент был три года назад. — Нет, брат, он длился каждый день на протяжении пяти лет. С того момента, как нас с тобой закрыли в этом Агентстве, вручили должности и приказали подчиняться. — Это же сколько тебе было, когда ты стала Главой? – С интересом рассматривая главу, Анже́лика впервые задавалась этим вопросом, тесно сотрудничая с Главой два года. — Тринадцать. Эксперименты начались буквально через месяц, как заняла пост. Гарену было восемнадцать. — Вы вообще родные? А то, что—то не очень похожи. — Она приемная в моей семье, — спрятав руки в карманы штанов, мужчина отвечал без особого желания поднимать эту тему. – Это закрытая информация, если вы обе понимаете. — Обижаешь, старший, — кивнув и улыбнувшись, Фиби протянула руку к Главе, задевая её пальцы. – Я помогу найти эту Тварь и узнать, кто ему позволил думать о том, чтобы поднять на тебя руку. — Такая мелкая, а такие речи. — Где твое уважение к младшим? В своем отделе потерял, пока общался со слюнтяями? — Куда мне до тебя, о великая охотница за головами? – Съязвив, мужчина склонился вбок. Небольшое лезвие, пролетевшее мимо него, вонзилось в пожженное дерево. — Дети, хватит, иди к себе в отдел, Гарен подготовь всё нужное для них. Кивнув, подчиненные почти покинули Сайто, как голос окликнул юного Часовщика, прося остаться ненадолго. Девочка села напротив Главы, убирающей карту на пол. — Спасибо за заботу, Фиби, — улыбнувшись, Глава потирала свои глаза. – Но ты должна понимать, что пока для тебя это опасно. Твоя сила может выйти из—под контроля. — Я понимаю, но хочу просто помочь. Ты ведь знаешь, что среди всех я пока самый лучший Часовщик, взращённый Советом. — Именно поэтому, Фиби, я прошу тебя остаться возле Гарена. Анже́лика справится и с рядовым Часовщиком, способным хотя бы просто ощутить чужой Эфир в нужном промежутке времени. — Точно нельзя пойти? — Если это ловушка, то она справится и за неё у меня не тревожится душа. А ты ещё много не видела и за твою жизнь я ручаюсь лично. У Гарена есть хороший подчиненный, Шун, уверена, он составит тебе компанию и поможет попрактиковаться в поиске Эфира. — Тоже из числа приближенных? Тихо смеясь, Глава кивнула, удивляясь проницанию молодой подчиненной. — Он только вернулся с особого задания. Думаю, что все происшествия за последние пару лет как—то связаны между собой. — Фанатики древнего культа? Вы их смогли поймать? — Нет, не успели. — Предупредили о нас? — Гарену пора брать у тебя уроки понимания с полуслова, Фиби. — Поэтому тебя опять спрятали в Обитель, Лик? — Нет, Фибс, — прикрыв лицо руками, голос Главы слегка дрогнул. – Не смогла убить Обращенного ребенка. **** Эфирные нити крепко сковывали крылатую Тварь, не позволяя той дернуться. Вдавливая ногу в грудину, Лика разминала шею, не обращая внимания на утихающее шипение. — Ты жив лишь только благодаря тому, что тебя видели многие, мерзость, — ударив Тварь в пасть, Глава не позволила телу далеко отлететь, притягивая заключенного, словно тряпичную куклу. Обмякнув, Тварь была не в силах бороться, полностью подчиняясь и принимая над собой полную власть. — Послушный птенец, — присев, Лика, сжав густые волосы Обращенного, приподняла его голову, вынуждая смотреть себе в глаза. – Кто заказал бывшего хранителя? — Я не знаю, — Тварь взвизгнула от боли, ощущая, как крылья ломает нечто, пока Глава щелкала пальцами свободной руки. — Неверный ответ, повторим еще раз. Кто заказал его? — Я не знаю, женщина, — склонив голову и тяжело вздохнув, Лика лишь приподняла руку, как Обращенный взревел, — Я лишь слышал его голос и Эфир, пожалуйста, не надо. Тяжело ударившись о землю, Тварь, не сдерживая своих эмоций, кричала, еле дотрагиваясь освободившимся руками до крыльев. Словно лохмотья, те висели за спиной, перья облетали, испаряясь в легкой белесой дымке. — Для чего были все эти эксперименты надо мной? Что тебе удалось узнать? — Но твое начальство. — Ой, да брось ты уже. Мы оба прекрасно знаем, что они давно заслали ко мне своего Обращенного. Что я, мало в этом живу? — Тогда я просто не понимаю, — Тварь замолчала, смотря в алые глаза. – Инари – богиня, способная очистить любого Обращенного от его «греха». — Сверху дали новое названием тому, что живет в каждом? Не очень—то впечатляющее название, — присев на землю и поджав ноги, девушка скрестила руки, не сводя взгляд с ученого, ставшего самим собой. – Что именно ты видел? — Каждый раз, когда Инари вырывается, твоя жизнь сокращается, не говоря уже об основном даре. — Минус на минус должен давать что—то другое, говори. — Если Инари будет питаться чужой энергией, её носитель сможет жить куда дольше. Но контроль над возрастающим Эфиром будет теряться. — Именно это знал тот похотливый зверь? Кивнув, ученый потирал саднящую шею. Искусывая губы и решаясь, мужчина склонился перед Главой, показывая ей горящее клеймо в виде стрелы. — Это еще что за прелесть? – Поднявшись, Лика приблизилась к мужчине, невесомо очерчивая каждое редкое оперение на кончике стрелы. – Странные символы. Один сложнее другого. — Мю – как опоясанный змеей треугольник. От левой стороны змея сползает вниз, перерезая собой нижнюю грань, а затем, вырываясь из нее стремится вправо, замыкая собой печать. Это символ Неба. Рой – символ льющейся в омуте воды. Три волны в небольшом круге. Это клеймо древнего культа. Его ставили на посыльных и тех, кого использовали для жертвоприношения. — Ты так давно существуешь? — Нет. В моей семье клеймо передавалось из поколения в поколение, вместе с легендой о Властелинах. — А твое тело не загорится в адовом пламени после того, как расскажешь эту тайну? – Усмехаясь, Лика размяла затекшие руки, внимательно слушая странные для себя вещи. — В живых точно не останусь, — улыбнувшись, мужчина на миг замолчал, полностью концентрируясь на дальнейшем рассказе. «Когда—то давно древний Культ Жриц возродил два начала. Темным стал Ворон. Его могучие крылья разрезали собой воздух. Эфир восстанавливал разрушаемые клетки ежесекундно, а сила воли была настолько велика, что ни один смертный не смог выдержать его в себе. Демон манил своими речами. Из его уст лился деготь, утапливая в себе всё новую и новую жертву. Светлой стала Лиса. Её мудрость расширяла границы собственных сил, возводя их на пик. Цветущая жизненная энергия угасала без подпитки и тогда Лиса начала зверствовать. В поисках пропитания то начало с каждым разом видоизменялось, поднимаясь на новую ступень эволюции. Культ пал, когда последние крупицы Эфира были разбросаны на новую планету, взращивая ту для них. Живущие люди проснулись от огненного града, несущего в себе пророчество: когда двое Владык восстанут, их сила поможет воскресить Матерь, чья кровожадность не знает границ. Пусть опасается каждый, чей Эфир она поглотит. Ключ к вратам – Ворон. Печать этих врат – Лис». Запирая за собой дверь в Обитель, девушка кинула быстрый взгляд в сторону пепла, сверху которого валялась небольшая горстка перьев. Поднимаясь в Сайто, Лика быстро набрала номер брата, заставляя того явиться. — Что—то срочное? Как прошел допрос? — Насколько высок сейчас твой уровень? — По протоколу и званию я – Второй по силе в Агентстве, что случилось? — Придумай, как заблокировать мою память. — Не понял, — приблизившись к Главе, Гарен заглянул ей в глаза, видя лишь страх и алые блики Эфира. – Всё настолько серьезно? — Ты поможешь мне? — Как моему начальству или сестре? Тяжело сев за свой стол, Лика лбом уперлась о деревянную поверхность, пытаясь сдерживать рвущийся на свободу нестабильный Эфир. — Подчистую? — А можно как—то выборочно? Сил то хватит? — Обижаешь, значит не всё потеряно. Улыбнувшись уголками губ, мужчина встал позади Главы, бережно поднимая её голову. Легкое тепло разливалось по всему телу, усмиряя внутреннюю бурю, отдаваясь Эфиру, завлекающему к себе знакомым домашним уютом. Эфир Гарена светился оранжевым. Его яркость внушала тепло и доверие, позволяя расслабляться рядом с ним любому, кого мужчина подпускал к себе сам. Словно нет сейчас сильной Главы Агентства, узнавшей много того, чего не следовало слышать, а лишь маленькая девочка. Концентрируясь на услышанном, Лика старалась не забыть лишь клеймо, отчетливо опечатавшееся перед глазами. Уродливое, меняющее структуру кожи, передающееся не первый раз. — Последний раз спрашиваю: ты уверена, Лик? — Мозг мне не сжечь, поэтому не страшно. Главное сам не перестарайся. Сайто погрузилось в оранжевый мрак. Эфир медленно просачивался в подкорку, обходя кричащего демона. Впиваясь своими острыми зубьями в память, Эфир вытаскивал изнутри слизь, выливая память как воду. Тонкие капли, мерно стекающие по щекам, неприятно обжигали кожу, оставляя на ней легкие, еле заметные шрамы. Мужчина стискивал зубы, стараясь перебороть мощь Эфира, исходящего от злобного демона. Из последних сил Гарен «вылил» остатки памяти, осаживаясь на колени и тяжело дыша. Голова болела, обожженные руки пульсировали, пелена перед глазами иногда улетучивалась. Ощутив легкое прикосновение, Гарен кивнул, стараясь успокоить обеспокоенную Главу. Прохлада, легко задевшая ожоги, расслабляла, позволяя побороть рвотные позывы от запаха жженной плоти, стоявшего на всё Сайто. — Лик, прекрати, — Гарен отстранялся, не позволяя сестре себе помочь. – Шрамы – мое украшение, забыла? — Твой вечный и саднящий шрам – это я. Остальное – твоя беспечность. — Да пожалуйста, сестра, всегда рад помочь тебе. Тихо смеясь, девушка помогла брату встать. Поправляя чужую форму, Лика касалась шрамов на открытых руках, мысленно в очередной раз третируя Гарена за невнимательность. — Что я без тебя буду делать? — Как что, жить. Рано или поздно мне придется уйти, дорогая. Никто в нашем мире не вечен, особенно те, кто работают здесь. Правда, от нас остается всегда лишь малая горсть пепла и воспоминания близких людей. Уткнувшись лбом в широкую грудь, Лика тяжело выдохнула, ощущая теплые ладони на спине. — Ты не заслужила того, что он сделал, запомни. — Если бы не я, ты бы никогда не работал здесь, жил обычной жизнью с новой семьей. — В ком—то взыграла ревность, — коснувшись губами макушки Главы, Гарен крепко обнял её. – Ничего, Лик. Справимся. Главное помни, что я всегда рядом. — Всегда? — Ты неисправимый ребёнок, дурёха, — Гарен перешел на шепот, не замечая того, как болят и дрожат руки. **** Склонившись на одно колено, мужчина предстал перед тьмой, окружающей все вокруг. Грубый голос эхом донесся до слуха, вынуждая зажмуриться. — Ты сделал всё, как мы договаривались? — Да, господин. — Прекрасно, мальчик мой. Над высокой фигурой, возникшей посреди пустого зала, образовался сгусток Эфира, освещая черную мантию, скрывающую его личность. Заклинатель стоял неподвижно, всем нутром чувствуя приближение мощного Эфира. Инстинкты кричали, умоляя схватить свои ножны и вытащить тонкую саблю для защиты, но тело онемело. Темный Эфир поглощал, выбивая из легких воздух. — Где наша книга? — К сожалению, пойманные Главой разведки шпионы, оказались лишь чужими марионетками. След прервался на хранителе, господин. — Никто не мог предугадать, что нанятый Обращенный окажется таким глупым, что убьет этого мерзавца. — Каков ваш дальнейший приказ, господин? — В книге говорится о трех реликвиях Жриц, способных пробудить Владык. Тебе нужно узнать и найти эти предметы прежде, чем твоя любимая сестра. Ты меня понял, Гарен? Заклинатель поднялся, поднимая тяжелый взгляд за лицо, еле—еле заметное под капюшоном. — Понял, господин.