Три года

      Крис отказался идти на её похороны.       В лицо начальству назвал это мероприятие цирком и фарсом, игнорируя любые попытки ему возразить. Он, конечно, понимал, почему спустя три месяца поиски свернули — ресурсы, как человеческие, так и финансовые, у организации не бесконечные. Но принять мысль о том, что Джилл Валентайн вот так просто исчезнет и никому не будет никакого дела до того, где же она, не мог. В конце концов — с гневом он разбил какую-то вазу, что новый глава BSAA подарил ей после неловкого комментария, что ей некуда дома девать цветы — если бы не Джилл, то эти бюрократы даже не сидели бы за столом перед документами. Если бы не Джилл, то BSAA вовсе не существовало бы.       Всё, что теперь было Джилл Валентайн — это пустой гроб, наспех заваленный землёй из ямы, куда его поместили, и краткая дежурная надпись на могильном камне. Что-то про преданного друга и бесценного товарища.       Там даже не было её тела.       Клэр не стала пытаться его уговорить пойти. Когда младшая Редфилд узнала, что брат вернулся из Европы без Джилл, то взяла срочный отпуск в Террасейв. На третий день Крис с какой-то горькой тоской отметил, что с ним она вела себя точно также как с любой жертвой биотерроризма — она повторяла ему классические вопросы и слова поддержки — от последнего оставшегося близкого человека, — как если бы была на работе. Когда ему совсем стало тошно выслушивать её заверения в том, что ему не стоит отчаиваться, ему стоит взять себя в руки, Джилл не хотела бы видеть его таким, то выгнал сестру за дверь. Спустя неделю снова впустил на порог квартиры, устало махнув рукой.       Сначала она хотела вновь попытаться с ним поговорить, но в памяти всплывало его лицо и его «ты же не на работе, Клэр», и решила не повторять ошибку. Рассказала о своей последней встрече с Леоном, закончившейся весьма плачевно — Крис показался лишь наполовину заинтересованным, но и этого ей было достаточно. Рассказала о Бёртонах, и тогда Крис с ещё большей печалью заметил, что Барри не в курсе о произошедшем. У него не хватило духу позвонить и рассказать, что Джилл больше нет.       — Почему же? — у Клэр взгляд на удивление пронзительный; она, должно быть, за это время услышала сотни таких историй, перестав пропускать каждую сквозь себя. Отвердела, отстранилась. Выросла.       — Чувство, что так я признаю, что она мертва.       — Ты в это не веришь?       — Клэр, она исчезла вместе с Вескером. Он умеет возвращаться из мёртвых, — он сжал кулаки в каком-то беспомощном жесте. — Мы не нашли их тел. Если он может сохранить ей жизнь, то…       — …то пусть он будет жив, — Клэр улыбнулась непривычно за последнюю неделю мягко и заботливо. — Я тебя поняла.       Клэр не могла остаться с ним на дольше, чем до самых похорон — в их день к ним пришли Барри с Кэти. Судя по тому, что женщина ей рассказала, то из знакомых и друзей Джилл там появились они и ещё пара человек. Судя по лицу Барри, он извинялся перед могилой Джилл не меньше минут десяти, пока Кэти его не уговорила уйти. Это было странно, но всё равно понятно — каждый раз в кругу выживших Бёртон вёл себя так, словно в одиночку пытался загладить вину за все людские грехи. В случае Джилл — за особняк. За то, как помогал Вескеру от них избавиться. За то, как точным ударом рукояти пистолета отправил Джилл за решётку, оставив на верную смерть. За то, как предал их.       Крис сказал, что Джилл никогда на него не злилась и не обижалась. Клэр попросила подождать и извиниться ей в лицо, когда она вернётся.       Перед тем, как вернуться к рабочим обязанностям, она тоже заехала на кладбище. Молча смотрела на холодную землю, с усмешкой рассматривала положенные рядом букеты и свечи — кто бы их не принес, он даже любимых цветов Джилл не знал, в конце прикоснулась пальцами к отполированный поверхности могильного камня.       — Не сомневайся, он обязательно сюда придёт, — она улыбнулась. — Мой брат не будем им, если не станет тебя навещать каждую неделю, — в памяти всплыло вечно молодое лицо Валентайн, и Клэр нервно облизнула губы.       Только сейчас ей стало понятно и осязаемо, что подруги нет. Нет её беззаботного голоса в телефоне, нет её рассказов о неудачах Криса, нет их вечерних посиделок с мороженым и дурацким фильмом о любви. Её не будет, когда с Клэр снова случится нечто, меняющее сознание, и она не будет сидеть рядом на кровати, внимательно слушая чужой бессвязный поток речи. Она не бросит ей тёплую кофту и не сунет в руки горячую чашку с кофе, как было в тот холодный декабрьский вечер, когда они с Крисом — уставшие и побитые — вернулись из Антарктики.       У Клэр неожиданно затряслись руки и в уголках глаз собрались слёзы. Крис был абсолютно во всём прав — здесь даже нет её тела. Джилл никогда не услышит её слов.       — Возвращайся скорее, — во рту пересохло; Клэр быстрым движением вытерла влагу с глаз, поспешив обратно на работу.       Крис действительно пришёл на следующий день. На кладбище было лишь несколько людей, поминавших своих старых друзей, имена которых теперь знают только несколько живых. Он так и не сумел утром работницам в цветочном сказать, что он идёт не на свидание с любимой девушкой, а на могилу к пропавшей подруге — флористки хихикали про то, как же повезло его возлюбленной, пока завязывали ленту в бант.       Это был очень дорогой и красивый букет, который Крис должен был вручить Джилл в руки, неловко смотря наверх и избегая слов «ты мне давно нравишься» или «давай всегда будем вместе», словно ему пятнадцать, а не класть на остывшую мокрую землю.       Он будет приходить на её могилу — клянётся себе в этом. Расскажет ей о каждой выполненной миссии, о каждой минуте, которую он посвятит её поискам, пока Клэр в соседнем городе будет вычёркивать дни в календаре до момента, когда его вера подведёт их обоих.       Крис осторожно положил букет так, чтобы лепестки соприкасались с её именем, мысленно проклиная разбитую на эмоциях вазу.