Раз в морозный вечерок девушка гадала

      По стене, неистово корчась и кривляясь, скакала в бешеном танце причудливая тень. Она ежесекундно меняла очертания, будто отплясывала рок-н-ролл. Попытка угадать в ней какие-то конкретные силуэты с треском провалилась, в глазах рябило, начала побаливать голова.

***

      Закончились шумные новогодние праздники, холодильник наконец освободился от остатков оливье, пустые бутылки из-под шампанского сиротливо стояли на полу около батареи, ожидая своей участи. Общение в соцсетях плавно сошло на нет, а морозная погода напрочь лишила горожан какой-либо активности, и я решила провести этот вечер дома одна. Ну, не совсем одна. На доисторическом кухонном диванчике, которому я еще в детстве почему-то дала имя Диплодок, зарывшись в подушки, тихонько посапывал серый полосатый кот Маркиз, прикрыв пушистой лапой свой розовый с темным пятнышком носик. Я же устроилась в комнате, включенный обогреватель и старенький клетчатый мамин плед создавали подобие уюта, а кружка с горячим чаем и любимое имбирное печенье из вчерашнего заказа обещали сделать вечер вполне терпимым. Читать не хотелось, компьютер и смартфон я выключила, решила произвести полную перезагрузку своих мозгов.       Стоящий прямо за окном фонарь раскидал блики, будто маленькие монетки, по пустой заснеженной улице, и горбатые сугробы казались грудами поблескивающих серебром драгоценностей. Фонарь был такой яркий, что в комнате с выключенным светом без труда можно было разглядеть компьютерный стол с двумя большими мониторами и заваленной бумагами изогнутой клавиатурой, разложенный широкий диван у противоположной стены, кресло с неубранной в шкаф одеждой, низкий журнальный столик на выгнутых дугой металлических кружевных ножках, где кроме кружки и пачки печенья красовалась внушительная стопка непрочитанных книг. «Обязательно все разложу по местам и начну читать то, что накупила, не зря же потратила деньги. Завтра…» — подумала я, задергивая плотные шторы и зажигая ароматную свечку. — «А сейчас я… погадаю!»       Не то, чтобы мне сильно хотелось узнать свое ближайшее будущее, совсем нет. На жизнь грех было жаловаться, работа приносила стабильный доход, любимый мужчина окружал меня заботой и успешно решал немногочисленные проблемы. Но чего-то не хватало в этой обыденности. Куража, драйва? Не знаю, возможно. И в самой глубине подсознания маленьким юрким червячком копошилась мыслишка: а вдруг гадание подскажет мне что-нибудь и поможет раскрасить серую повседневность яркими красками нетривиальных событий.       Мама однажды рассказала, как еще девчонкой с подругами в такие морозные дни они поджигали газеты и смотрели на возникающую на стене тень, пытаясь угадать, что их ждет. Я порылась среди рекламных буклетов, разбросанных между креслом и диваном, но газет, естественно, там не было, эпоха интернета убрала их из нашей жизни. На столе около компьютера скопилось много ненужных исписанных вдоль и поперек бумаг, и я наугад вытащила первую попавшуюся из тех, что были приготовлены на выброс. На кухне нашла старую сковородку (устроить пожар не входило в мои планы), скомкала листок и поднесла к горящей свечке. Когда огонь уверенно пополз по бумаге, положила ее в сковороду, зажмурилась и, открыв глаза, уставилась на появившуюся на стене тень.       Вроде, все я сделала правильно, лист горел ровным ярким пламенем. Горел и горел… но не сгорал. А вот тень вела себя как перепивший подросток на танцполе. Уж какие тут образы, все мельтешило перед глазами, сбивая с толку, не давая возможности ухватиться взглядом за пляшущие контуры возникающих на стене рисунков. Я уже собралась плеснуть в сковороду остатками недопитого чая, признав провал свой затеи, но неожиданно тень, вся трепеща, как полузастывший холодец, сошла со стены и уселась на кресло, прямо на ворох лежащей там одежды.       — Ну, здрасьте, мы еще ничего не обсудили, а ты уже меня прогнать пытаешься, — тень, которая наконец-то приобрела очертания человеческой фигуры, явно показывала свое недовольство, раскачиваясь из стороны в сторону. — Пора нам определиться с нашими отношениями. Ты ведь для этого меня позвала?       — Я?.. Эм-м-м… — ситуация явно выходила из-под контроля, я попыталась заорать что-то вроде «спасите-помогите!!!», но кроме мычания не смогла ничего из себя выдавить.       — Соберись и послушай, что я тебе скажу. У меня к тебе деловое предложение, — тень вальяжно расположилась в кресле, явно приготовившись к долгой беседе, но неожиданно чихнула и скрутилась сначала в подобие какого-то игольчатого шара, потом стала принимать очертание очень толстой свиньи с рожками, но затем вновь вернулась к человеческому обличию. — Дверь закрой.       — Что?? — в голове с космической скоростью распространялся вакуум. — Какую дверь?       — З-забей. Предложение такое: я готова заменить твою тень-недотепу на себя, а я, скажу тебе, обладаю немалыми способностями.       Размеренный голос и ритмичное колыхание непрошенной гостьи действовали успокаивающе, и разговор перестал казаться мне абсурдным, отторжение сменилось любопытством. Значит, моя тень считается среди теней недотепой, вот интересно-то! Привычка все просчитывать на несколько ходов вперед, учитывая плюсы и минусы возможного действия, сработала автоматически:       — И что мне это даст, если я соглашусь?       — Оу, вот это деловой разговор! — мне показалось, что собеседница в кресле начала переливаться радужными цветами, и я завертела головой в поисках нового источника света, но она отвлекла меня, заговорив скороговоркой: — Здоровье, счастье, удачу, радость…       — Подожди, не так быстро… Ты что, Дед Мороз? Или волшебница?       — Ну что ты, — в голосе вновь потерявшей краски субстанции появились кокетливые нотки, — я всего лишь тень, но тень обученная, получившая сертификат! Я ведь правильно угадала твои желания, загаданные в новогоднюю ночь?       Я вспомнила, как держа в руке бокал шампанского, тараторила про себя эти самые слова под бой курантов, опасаясь не успеть озвучить все, что хотела. Но желаний было больше!       — А что же ты забыла про поездку к морю летом и про покупку нового ноутбука? — ехидно спросила я, перечисленное тенью мог пожелать себе в новом году каждый второй, ничего сверхъестественного я от нее не услышала.       — А что же ты меня перебиваешь на полуслове? — в тон мне произнесло бестелесное существо и снова чихнуло. — Конечно, будет тебе и пятизвездочный отель на Мальдивах, и Apple MacBook, о котором ты и думать себе запретила.       Свечка, которая никак не хотела догорать, как и пылающая в сковороде бумага, затрещала, в воздух полетели кусочки копоти, и тень явно забеспокоилась, подскочила и зависла над креслом, покрутилась на месте и приняла форму самолета, плавно перетекшего в раскидистую пальму, а затем своими очертаниями напомнила лайнер, несущийся по волнам, быстро скомпоновавшийся в подобие монитора. «Демонстрирует мне блага, которые я получу?» — хмыкнула я про себя, а вслух произнесла, с трудом заставив шевелиться ставшие вдруг непослушными губы:       — И какова б-будет плата за наш с-союз?       — Ну какая плата, что ты… — заюлила тень, ерзая по креслу, — сущая ерунда, тебе и делать ничего не придется, мне только надо быть рядом с тобой, и всё!       «И где подвох? — вяло подумала я, чувствуя, как тело наливается свинцом, будто земное притяжение увеличилось в несколько раз. — Ведь так не бывает… Сейчас заставит кровью договор подписывать и душу потребует…» Видимо, слова про договор тень каким-то образом услышала, потому что она медовым голоском проворковала:       — Подписание договора кровью давно ушло в небытие! Так уже несколько веков никто не делает, ну что ты, право, мы ведь тоже развиваемся: прогресс, модернизация, оптимизация, и все такое. Мы тебе сейчас чипчик вживим, ма-а-а-аленький такой, никто его и не увидит, и не узнает, что он есть!       «Чипчик… чепчик… чубчик…» — крыша моя точно ехала в неизвестном направлении, и остановить ее было совершенно невозможно. Но я собрала все остатки своей воли и проблеяла:       — А почем-му ты именно ко м-мне прибе-е-е-е-е-жала?.. Или прилете-е-е-ела? Неожиданно вид собеседницы резко изменился, она перестала дергаться и качаться из стороны в сторону, голос ее обрел твердость:       — Ну так ты идеальный кандидат для замены тени. Вот подумай, что ты сделала для того, чтобы твои желания исполнялись? Ты же хочешь всё и сразу за просто так. Просишь здоровья, но все свое время проводишь у компьютера и телефона, тебе даже сто метров пешком пройти лень. Призываешь удачу, но ведь прекрасно знаешь, что без труда, — тут тень хмыкнула, — без труда не вытащишь и рыбку из пруда. Ты хочешь радости, но каждый день ходишь на нелюбимую работу и встречаешься с удобным мужчиной. Да что я тебе все это говорю? Сейчас чипирую тебя, и будет тебе счастье!       Тень как-то мерзко то ли хрюкнула, то ли засмеялась и протянула ко мне свои руки-щупальца. И тут я увидела то, во что в детстве никак не могла поверить. Под журнальным столиком горели недобрым огнем два желтых глаза-фонаря величиной с чайную чашку каждый! Сколько раз я спорила с бабушкой, которая читала мне книгу Андерсена «Огниво», что не бывает у собак таких больших глаз, топала ногами и не слушала никаких ее объяснений, а тут глаза моего кота были не меньше кружки, из которой я только что пила чай, и это была реальность! Наверное, реальность…       — Убери кота!!! Апчхи! У меня на них аллерг… пчхи! …гия!!! — стол пошатнулся, свеча согнулась буквой Г и погасла, и в это же мгновение догорела лежащая в сковороде бумага. Темнота окутала все вокруг, будто укрыла тяжелым одеялом, ни лучика не проникало из окна через плотные шторы, и я провалилась в сон.

***

      Утро приветствовало меня радостным мурчанием Маркиза, тактично напоминающего, что неплохо было бы и позавтракать. Это была хорошая идея, и я уже собиралась перемещаться на кухню, но тут увидела остатки оплывшей свечки на столике у дивана и пепел в сковороде. «Нда… наше подсознание иногда такие сны выдает, — подумала я и взяла сковородку, чтобы ее скорее помыть и убрать подальше, да и свечку заодно. — Чипчик — слово наидебильнейшее! Надо же, а бумага-то не вся прогорела…»       Я вынула из кучки черных хлопьев уцелевший кусочек, пригляделась — на нем шариковой ручкой была изображена голова рыбы, выглядывающая из воды. Под картинкой моим почерком красовалась надпись, которую я точно не писала: «И много желал, да ничего не поймал». На лбу у меня выступили капельки пота, и тут нарисованная рыба, слегка покачнувшись, ехидно мне подмигнула.       Наступивший выходной я посвятила уборке квартиры, за которой сверху сосредоточенно наблюдал сидящий на шкафу Маркиз, получивший от меня много любимых вкусняшек на завтрак. Вечером, свернувшись калачиком у меня на коленках, он внимательно выслушал мое торжественное обещание навести такой же порядок в своей жизни, поднялся и ласково потерся о мою щеку, будто говоря, что я могу полностью рассчитывать на его поддержку.