Сундук с сокровищами

      Когда человек взрослеет, перед ним открывается одна важная истина: в мире, где мы живём, куда больше хаоса, чем хотелось бы. Как бы мы ни пытались навести в нём порядок, мир лишь смеётся в ответ на наши жалкие потуги и продолжает проворачивать свои хитрые схемы.       Иногда эти схемы коварны и чуть ли не злонамеренны; иногда — менее порочны, но всё так же коварны.       Любит он, наш мир, над нами посмеяться.       Начало конкретно этой махинации, затеянной мирозданием, было абсолютно обыденным. Как встреча со знакомым на улице, или как полученное по ошибке чужое письмо, или…       — Эй, ребят, а что это за коробка там под партами? Вот в самом дальнем углу?       Или как уронившая ручку Юи Юигахама, которой пришлось лезть под груду парт, тех, что хранятся у нас в клубной комнате. Где она и нашла какую-то коробку. Вот в самом дальнем углу.       От неожиданности мы с Юкиношитой отложили книги и переглянулись.       — Правда?       — Иди сам глянь.       Ведомый любопытством, я полез под парту. Ну кто бы мог подумать, действительно, коробка. Точнее, небольшой, размером с аптечку, саквояж из коричневой кожи, с закруглёнными краями и изящной ручкой сверху.       — Выглядит эта коробочка весьма симпатично, — заметила Юкиношита.       — Юкинон, а ты о ней ничего не знала?       В замешательстве посмотрев на Юигахаму, Юкиношита ответила:       — Нет, абсолютно ничего. Получив в распоряжение эту комнату, я не стала её обыскивать. И вряд ли кто-нибудь на моём месте полез бы под эти парты.       — Вот пусть и лежит где лежала, — вставил я, — парты двигать у меня желания нет.       — Или ползать по этим залежам пыли, если уж на то пошло, — добавила Юкиношита.       В ответ Юигахама мило насупилась.       — Да лааадно вам! У нас тут сундук с сокровищами, а вам совсем неинтересно?       — Ни капли.       — Нет.       — Ну пожааалуйста!       Наша с Юкиношитой непреклонность, тем не менее, таяла, как льды Антарктики.       Думаю, мы бы смогли продержаться в обороне подольше, если бы Юигахама не применила своё супер-оружие. Приподнявшись на мысках, она сделала круглые просящие глаза:       — Ну любопытно же!       Видимо, ночных аниме она раньше не смотрела…       Ну да неважно. Айсберг нашей с Юкиношитой решимости испарился под напором Юигахамы; в такие моменты любое сопротивление ей бесполезно.       — Ладно, ладно, — смирился я, — достанем мы его. Остаётся только решить, как.       — На разбор этой баррикады уйдёт как минимум неделя, и толку от нас Юигахамой-сан будет немного, — заметила Юкиношита, — так что, полагаю, кому-то придётся туда лезть.       — Именно так, благодарю. И полезет одна из вас, вы меньше размером.       Юкиношита вздохнула.       — Действительно. Но Юигахаму-сан туда пускать страшно, потому что её придётся потом оттуда откапывать, — в ответ на это Юигахама снова насупилась. — Ладно, я этим займусь.       На этом мы и сошлись: запустим туда Юкиношиту. Это как зашвырнуть туда мугла, только не зашвырнуть, а пустить ползком, и не мугла, а Юкиношиту.       Десять минут ушло на то, чтобы притащить из раздевалки её спортивную форму. Ещё пять — на то, чтобы она переоделась. На этом моменте я проявил вежливость и вышел из класса, получив за это в награду тихое «спасибо». И наконец, оставшиеся две минуты мы с Юигахамой, затаив дыхание, наблюдали за опасными манёврами Юкиношиты под нагромождением из парт. Когда с этим было покончено, мы извлекли оттуда очень пыльную, чихающую Юкиношиту с саквояжем в руках.       Увидь её фанатки в таком виде, они бы померли от ужаса. Но сначала бы линчевали нас с Юигахамой.       — Вау, спасибо, Юкинон! — помогла ей отряхнуться радостная Юигахама. — Мы у тебя в долгу!       — Так и есть. Я обдумаю свою награду и дам вам знать, — сухо ответила Юкиношита. Впрочем, всю её серьёзность испортило очередное «апчхи». Ох уж эти «апчхи», никакой с ними серьёзности.       Стоит отметить, чихает Юкиношита миленько. Прямо как Камакура, даже головой так же трясёт. Говорить я ей об этом, конечно, не буду: она меня за это взглядом прожжёт. Правда, за что точно, не знаю: либо за слова «Юкиношита» и «миленько» в одном предложении, либо за сравнение.       Открыв сундучок, я заглянул внутрь. Внутри обнаружилось нечто странное: груда фотографий и стопка бумаг. Пока я раскладывал всё это на нашем «столе для совещаний», девушки, наконец, закончили с очисткой Юкиношиты и приблизились.       — Эй, это что, Хирацука-сенсей?!       Это действительно была Хирацука-сенсей. От себя обычной, с великолепной гривой чёрных волос и сигаретой в зубах, её версия с фотографий отличалась джинсами и гавайской рубашкой, а также аномально большим количеством улыбок. Улыбалась она на всех фотографиях.       И на всех фотографиях её сопровождал высокий и широкоплечий мужчина с аккуратно подстриженной густой бородой, чёрными волосами и улыбкой на миллион йен, какую разве что в журналах показывают. Одет он был всё в те же джинсы и гавайку. Они что, в одном месте отоварились? И, похоже, для Хирацуки-сенсей он был кем-то близким. Прям совсем близким. Прям вот «обнять за талию и не быть избитым» каким близким. Или «погладить по волосам и не быть избитым» каким близким. Ну вы поняли.       Но самой большой странностью были локации: либо раменные (много, много разных раменных), либо кухни, где, если судить по виду утвари, тоже готовили рамен. Хотя, зная нашу сенсей, и неудивительно.       — Я одновременно удивлена и восхищена, — признала Юкиношита, — у Хирацуки-сенсей всё-таки имеется личная жизнь.       — Юкинон, это слишком грубо. Надо бы её поздравить.       — Ага, — ответил я, — может, нас за это даже не побьют.       — Полагаю, лучшим вариантом будет отправить к ней тебя, Хикигая-кун. Ты уже испытал на себе её, так сказать, проблему с гневом, и знаешь, что делать.       — Вот как, значит, ты меня ценишь. Чтоб ты знала, она и до вас доберётся, чтобы не оставлять свидетелей и улики. Не зря же она смотрела все эти фильмы со Стетхемом и Голго-13… И прочее всякое.       Юкиношита в задумчивости потёрла подбородок:       — Да, если подумать, вариант действительно не лучший.       — То есть поменять мнение тебя заставила исключительно угроза смерти? Прояви, блин, хоть немного чуткости к одноклубнику!       — Так я проявила. За жизнь Юигахамы-сан я тоже беспокоюсь.       — Ты поняла, о чём я. Могла хотя бы притвориться.       Издав преувеличенно тяжёлый вздох, Юкиношита утёрла несуществующую слезу.       — Ты даже не представляешь, Хикигая-кун, сколь глубокую печаль вызывает у меня мысль о твоей жертве. Клянусь, она не пропадёт втуне.       — Мы теперь что, в «Унесённых ветром»? И вообще, не убедила.       Ответом мне послужила лишь нахальная улыбка. Вот и пытайся её переспорить. Но я не жалуюсь.       — Хикки? Юкинон? — попыталась добиться нашего внимания Юигахама, указывая на отложенные мной бумажки. — Смотрите, это же рецепты.       Я взял одну.       — Хм… Свиные ножки, свиные кости, куриные кости, чеснок, кунжутное масло…       — У меня то же самое, — просмотрев свой рецепт, ответила Юкиношита, — похоже, это всё рецепты бульона.       — Бульона на рамен, точно. Понятия не имею, зачем класть их к этим фо…       На этом моменте я услышал звук открываемой двери и знакомое цоканье каблуков.       — Приветики, чем занима… что за?!       Ох уж это мироздание и его хитрые схемы! Тоже бы на его месте так поступил.       Медленно обернувшись, я посмотрел на Хирацуку-сенсей. Та, широко распахнув глаза, беззвучно открывала и закрывала рот, явно силясь что-то сказать.       Юкиношита издала долгий вздох.       — Сенсей, я же столько раз просила стучаться. Никогда вы меня не слушаете.       Сенсей наконец захлопнула рот и диким взглядом уставилась на Юкиношиту.       — Чт-как-г-откуда это у вас?!       — Под партами была коробка. Мы её совершенно случайно нашли и решили проверить, что в ней. Приносим свои искренние извинения, мы никому ничего не расскажем, — вот она, наш президент. Спокойная, собранная, смотрит опасностям в лицо. Будь я на её месте, уже на четвёртом слове меня бы пришлось оттирать со стен. Ну, наверное. Я не уверен насчёт количества слов.       Хирацука-сенсей наконец успокоилась.       — Ладно… неважно… забудьте, — пробормотала она, подходя к столу. Аккуратно погладив одну из фотографий, она улыбнулась и продолжила: — Всё равно это было давно. И не для детских ушей эта история. Это между мной и Кенджи, не будем ворошить прошлое.       Значит, его зовут Кенджи. Что бы я делал без этой информации?       — Сенсей, так что это за рецепты? — всё-таки решился спросить я.       — Реце… а! Рецепты, их-то мне и не хватало! — она выхватила бумажку у меня из рук. — Это результаты наших совместных экспериментов. Лучшие, почти идеальные рецепты бульона! Вот, взгляни на этот, например. Представь себе ресторан в Окинавской глуши, у нас — ничего, кроме…       — Там сзади что-то написано, — внезапно вмешалась Юигахама.       — Юигахама, тебя родители не учили не перебивать? — раздражённо спросила сенсей. Но бумажку перевернула, — Я вам тут пытаюсь историю рассказать-       Её глаза вдруг широко распахнулись, и она рванула из класса со скоростью выпущенной пули. Через пару секунд мы остались наедине с медленно планирующей на землю бумажкой.       — И что это было? — наконец пришёл в себя я.       Юкиношита подняла бумажку с рецептом и принялась зачитывать вслух:       — «Здание «Минийон», первый этаж, пять-пять-один, Роппонги, Токио. Буду ждать каждый год тридцатого сентября». Это многое объясняет. Непонятно только, что это за адрес такой.       — Это Тенкаиппин в Роппонги, а тридцатое — завтра. Там, видимо, он и будет её ждать, — устало ответил я. Чувствовал я себя так, будто меня взяли в заложники, а потом внезапно отпустили. Слишком много переживаний. Пощадите.       — Надеюсь, у неё всё получится, — обеспокоилась Юигахама.       — Мы сделали, что могли, Юигахама-сан, — ответила ей Юкиношита, — дело за ней.       — Хмм… Это считается за решённую проблему? У меня и стикер есть.       — Опять твои стикеры? На нашу коллекцию стикеров уже люди смотреть приходят, будто в музей.       — Плохо, что ли, Хикки?       — Боже… Кстати, спасибо, что спасла ситуацию, Юкиношита.       — Всегда пожалуйста. Я решила, что рановато тобой жертвовать, — она улыбнулась в ответ на мой хмурый взгляд, — и пока я не забыла, Юигахама-сан, хочу напомнить о причитающейся мне награде.       — Точно, Юкинон! Пойдёмте в кафе, я угощаю! Я же это это всё затеяла.       — Я не против. Хикигая-кун?       — Я тоже.       — Вот и договорились.