Сравнение (Медленно убивает меня)

      — Карен только что подключилась к серверу.       Мстители, Пеппер и Харли одновременно вскочили на ноги.       — Отлично. Где сейчас Питер? — спросил Тони, включая электронную карту.       — У Карен выключен трекер, поэтому я не могу узнать местоположение, пока она не отправит сигнал бедствия. Если будет отправлен сигнал бедствия, у вас будет полный доступ ко всем деактивированным протоколам, таким как местоположение, жизненно важные показатели и сканирование травм.       Тони снова сел, закрыв лицо руками: — Ты уже связалась с Фьюри?       Как только выяснилось, что Питер отправился на миссию с участием ГИДРЫ, группа единогласно решила, что это, должно быть, Фьюри надоумил его пойти. Кто еще имел к нему прямой доступ и последний с ним контактировал? Они уже несколько часов пытались связаться с Фьюри, и даже после того, как солнце уступило своё место сверкающим звёздам, у них все еще не было ответа.       Питер находился на другом конце страны, и у них не было возможности добраться до него.       — Нет, он все еще недоступен.       — Что ж, продолжай пытаться, — сказал Роуди.       Он посмотрел на своего лучшего друга. Роуди знал, что Тони не переживет, если потеряет ребенка навсегда. Тем более что он уже один раз случайно потерял ребенка; Тони столько всего нужно было проработать с Питером, и он уже презирал себя за то, что позволил всему зайти настолько далеко.       Как будто его ребенка уже нет.       Минуты проходили в молчании.       Вскоре гнетущую тишину прервала Пятница.       — Карен посылает сигнал бедствия. Пятый уровень срочности.       Тони резко вскочил на ноги: — Где?       На карте появилась красная мигающая точка, которая находилась далеко от ближайшего города Калифорнии.       — Пятница, доложи о ситуации. Каково состояние Питера? — Баки встал и подошел, чтобы рассмотреть карту поближе.       Появился еще один экран, отображающий жизненно важные показатели Паркера.       — Критические жизненные показатели и слабый пульс. Питер получил серьезные травмы и в настоящее время находится без сознания.       — Какие травмы? Пятница? — Тони начал искать другую контактную информацию. Ему нужно было найти, кто руководил миссией и с кем он мог бы связаться, чтобы вернуть своего ребенка домой.       Для ответа Пятнице понадобилось несколько минут: — Ожоги ног второй и третьей степени, тяжелое сотрясение мозга и глубокие рваные раны груди. Сильная кровопотеря. Похоже, причина в какой-то самодельной бомбе.       — Что? — прошептал Тони с нескрываемым ужасом на лице. Мужчина застыл, чувствуя, как против его воли начали трястись руки.       — Вам звонит Ник Фьюри, — проинформировала Пятница.       — Ответь! — первой крикнула Пеппер.       В комнате раздался напряженный голос Фьюри: — Старк. Мы везём Питера домой. Позовите Чо и Брюса. Ему нужна операция.       — Да неужели? Я, блин, до этого не додумался! Особенно после слов о сильной кровопотере! — Тони всё же сломался. Зажав рот рукой, он почувствовал, как у него потекли слёзы.       — Мы будем на месте через десять минут. Возможно, пять, если нам повезёт. Будьте готовы.       — Как? Он в Калифорнии! — крикнул Сэм.       — Мы обратились за помощью к доктору Стрэнджу после того, как всё пошло под откос. Он будет наблюдать за операцией, — ответил Фьюри. — О, и… Тони?!       — Да? — ответил Старк дрожащим голосом.       — Нам может понадобиться твоя помощь в лечении.       Звонок завершился.

_______________

      Оранжевые искры полетели кругами, и в операционной открылся портал. Тони, Чо и Брюс подняли головы, когда доктор Стрэндж вошел, держа в руках обмякшее тело, с которого капала кровь.       Боже, ребенок выглядел таким беззащитным.       Запах горелой кожи и крови наполнил комнату, заставляя Тони сдерживать рвотные позывы.       Стрэндж уложил раненого на стол и стянул с Питера костюм. Он начал внимательно его рассматривать, заметив, что костюм уберег его от более сильных ожогов, несмотря на то, что в некоторых местах он чуть не вплавился в кожу.       — Тони. Нам нужно твое согласие на лечение, — сказал Стрэндж, отстраняясь от пациента.       Тони не понравилось обеспокоенное выражение лица Стрэнджа.       — Какое согласие? Если это ему поможет, тогда да, ответ — да!       — Тони, наш самый безопасный вариант — одновременно и худший.       — Просто скажи мне, что с ним! — отец боролся с панической атакой с тех пор, как прозвучал сигнал бедствия. Ему нужно было держаться.       — Шрапнель…       — В НЕМ ЕСТЬ ШРАПНЕЛЬ? — тут же закричал Тони. Он посмотрел на своего сына и увидел множество маленьких глубоких порезов на его животе. Это зрелище было ему слишком знакомым…       — Нам нужна твоя технология дугового реактора, — тихо сказал Стрейндж.       Тони посмотрел на мага. Большие испуганные карие глаза встретились с обеспокоенными холодными голубыми.       Брови Тони нахмурились, словно спрашивая: «Все настолько плохо?»       Стрэндж коротко кивнул.       И это было все, что нужно Тони. Он пулей помчался в свою мастерскую.       И вдруг Тони понял, почему Пеппер так ненавидела его дуговой реактор.       Это был один кусок хрупкого металла.       Один маленький кусок металла, который стоит между Питером и смертью.

_______________

      Операция прошла успешно. Насколько это было возможно.       Не сумев вытащить из Питера все куски шрапнели, они установили реактор, чтобы дать ему время для восстановления.       — Поступим так же, как когда-то с тобой, Тони. Дадим ему немного времени, а потом вытащим остатки, — сказал Брюс.       — Это меня не сильно утешает, — возразил Тони.       Брюс тихо опустил голову, и Тони продолжил: — Как, черт возьми, я могу оставаться спокойным, когда в моем ребенке просто сидит шрапнель?       Стрэндж и Чо проделали серьёзную работу по удалению оставшихся частей костюма из ожогов на его ногах. Также они занялись и сотрясением мозга.       Теперь Питер молча лежал на больничной койке. Всё его тело было забинтованным, а лицо закрывала дыхательная маска. Тони осторожно накрыл его тонкой простыней и нежно поцеловал в лоб, едва касаясь кожи.       Это была его вина.       Тони покачал головой, зная, что заслуживает эти муки совести, но все равно не желал этого. Ему сейчас нужно было сохранять прохладную голову. Он не мог себе позволить отвлечься, только не тогда, когда дуговой реактор был единственным, что удерживало его ребенка от медленной и мучительной смерти, а технология, предотвращающая это, не использовалась уже год.       Тони откинулся на спинку стула рядом с больничной койкой. И смотрел.       Наблюдал за неподвижным синим светом, тихо исходившим из груди его сына.       Теперь Тони понял, почему Питера так утешал спокойный синий свет: он означал жизнь.       Пока горел свет, его сын был жив.       У его сына был шанс.

_______________

      — Что значит «всё не так просто»? Какие у него травмы?       — Шрапнель? Как понять «не можем её вытащить?»       — Он выживет?       Пеппер «отряхнулась» от воспоминаний. Ее сын не мог стать таким же, как ее муж. Даже если с ее мужем сейчас все в порядке, на это потребовалось много времени, ошибок и боли.       Она сидела на полу в лаборатории Тони, глядя на пустой ящик, в котором Тони обычно хранил свой дуговой реактор.       Она знала, почему он исчез. Но она не хотела в это верить.       Еще один человек, которого она любила, полагается на этот дурацкий кусок металла.       — Как я ненавижу технологии, — прошептала Пеппер в тишине.       Но она не могла сказать этого, когда это было единственное, что поддерживало жизнь Питера. Когда это спасло ее мужа.       А еще… она была генеральным директором технологической компании.       Пеппер неуверенно встала и осторожно вытерла глаза: — Пятница? Каково состояние Питера?       — Питер сейчас стабилен. Его жизненные показатели и пульс в норме.       Пеппер усмехнулась, когда резко нахлынувшее облегчение наполнило ее надеждой. Питер был жив.       У ее сына был шанс.

_______________

      Харли не был уверен, как он оказался в больничной палате Питера Паркера. Он смутно осознавал, что делал, когда спросил Пятницу, может ли он его увидеть. Он хотел увидеть его, но не знал почему.       Он всё понял, когда увидел, как бледный мальчик медленно дышит, а дуговой реактор поднимается и опускается синхронно с его дыханием.       Хоть Харли почти не видел его за тот месяц, что провел в башне, он очень полюбил его. В какой-то момент он даже разозлил Пятницу, после того как слишком много раз за два часа спросил, где Питер. Он действительно просто хотел с ним познакомиться…       Тем более что он собирался переехать в башню.       Тони отзывался о нем так тепло и нежно, что Харли не мог не попытаться завоевать его расположение. Питер также казался очень умным. Харли не сомневался, что младший подросток умнее его, хотя он никогда в этом не признается.       Хорошо, возможно, он это сделает.       Несколько раз, когда он разговаривал с Питером, он чувствовал, что они могут стать лучшими друзьями. Они могли бы вместе пережить лучшие времена — и стать причиной худших (очевидно, они оба были известны своими розыгрышами).       Харли осторожно сел на пустой стул у кровати Питера. Тони сидел там до того, как Стрэндж позвал его на разговор с Фьюри.       Итак, Харли сидел один.       В тишине.       — Ладно, это невыносимо, — Харли наконец нарушил тишину. — Послушай, я знаю, что ты, вероятно, меня не слышишь. Но мне бы хотелось, чтобы ты проснулся и услышал то, что я хочу сказать…       Питеру казалось, что всё вокруг плывёт.       Ноги у него совершенно онемели, а руки были ватными.       Голова у него гудела.       Сквозь веки начал просачиваться тусклый свет, а слух уловил глухое гудение, низкий писк, его сердцебиение и неустойчивое чужое сердцебиение.       Он внимательно прислушался — низкое гудение становилось все отчетливее и начинало превращаться в слова.       — …И я знаю, что тебе, вероятно, просто было некомфортно находиться рядом со мной, и я это понимаю. Мне просто хотелось бы узнать тебя получше. Мне очень жаль, что это случилось с тобой, это действительно моя вина, что бы ни говорила Наташа.       Питер прищурился, пытаясь увидеть того, кто говорит. Обычно он мог определить это по сердцебиению, но в тот момент его мозг отказывался принимать информацию. В этот раз ему придется полагаться на зрение.       Харли сидел у его кровати и тихо разглагольствовал.       Ему потребовалась минута, чтобы собраться с мыслями и заговорить: — Я думал, что я единственный здесь, кто может беспрерывно разговаривать несколько десятков минут.       Харли резко дёрнулся и повернулся к нему лицом, его глаза расширились.       — Я… — он сделал паузу, обдумывая слова Питера, и на его лице появилась застенчивая улыбка. — Тони сказал, что это у нас общее, — прошептал он и посмотрел в сторону двери. — Мне нужно позвать Тони…       — Пожалуйста, не надо, — прошептал Питер, зажмурив глаза.       Харли в замешательстве посмотрел на него. Но вскоре кивнул: — Хочешь, чтобы я остался? — всё ещё колеблясь спросил он.       — Если не сложно, — Питер улыбнулся так ярко, как только мог. Он знал, что со стороны это, наверное, выглядело глупо, но сейчас не было никого, кто мог бы его осудить. — Я тоже хотел бы узнать о тебе побольше.       Харли потер затылок и сел в кресло.       — Возможно, сейчас не самое подходящее время для этих 53 вопросов, да?       Питер тихо рассмеялся, но быстро остановился, когда почувствовал сильную боль.       — Возможно, нет, — прошептал он, прежде чем добавить: — Какого черта? У меня что, сгорели голосовые связки?       Брови Харли нахмурились, и он наклонился, чтобы взять блокнот, лежащий в изножье кровати. Он пролистал пару страниц и сказал: — Ну, я ничего не вижу… Хотя, подожди. Пятница, в каком состоянии голосовые связки Питера?       — Повреждений нет.       Питер покачал головой, а на его лице снова появилась нелепая кривая улыбка: — Вот только мне чертовски больно говорить.       — Тогда лучше молчи, — сказал Харли.       Питер откинул голову назад и прошептал: — Именно такая логика заставляет мир вращаться.       Харли усмехнулся, но, не найдя остроумного ответа, решил промолчать. В конце он вовсе сменил тему: — Насколько сильно болит?       Питер вздрогнул и снова повернулся, чтобы посмотреть на Харли: — Я не знаю. Очень?       — Даже так? Брюс прописал тебе довольно сильные обезболивающие, но сказал, что, возможно, ему придется увеличить дозу. Я могу передать ему, если хочешь.       — Ага. Было бы здорово.       Харли торжественно кивнул: — Хорошо. Пятница, скажешь Брюсу увеличить дозу?       ИИ ответил утвердительно, и подростки повернулись друг к другу.       — У тебя болит грудь? Тони рассказывал, что ему было больно, когда ему впервые поставили реактор, — спросил Харли, нахмурив брови от искреннего беспокойства.       Питер уставился на парня.       При чем здесь Афганистан?       Питер с недоверием посмотрел на Харли, а затем перевел взгляд на свою грудь.       Знакомый синий свет исходил из маленького круга в его груди.       В нем был дуговой реактор.       Уставший мозг Питера работал медленно и не успевал обрабатывать новую информацию.       — Почему он у меня? — спросил он.       Харли наконец понял, что Питеру еще не рассказали о реакторе, и начал пытаться быстро перевести тему. А что еще ему оставалось делать? Он понятия не имел, насколько плохо паника скажется на здоровье Питера.       — Эй, Питер. У меня вопрос.       Питер покосился на него и мысли о реакторе быстро выскользнули из его головы.       — Валяй.       — Я видел этого сломанного робота на твоем столе. Пятница сказала, что ты хочешь его починить, и… я не знаю, мне было интересно, не хочешь ли ты сделать это вместе?       Питер был удивлен. Рад, но удивлён: — Это было бы здорово. Но… лето почти закончилось. Разве тебе не придется в конце вернуться домой?       Харли слегка вздрогнул: — Вообще-то… Питер, я… думаю, я мог бы переехать сюда.       Первой мыслью Питера было то, что наступает конец света. А потом он вспомнил всю нынешнюю ситуацию и подумал… возможно, все усвоили урок. И у него больше не было причин избегать Харли. Ему казалось, что всё налаживается…       Харли чувствовал себя неловко из-за молчания Питера. Он забыл, что мозг Питера всё ещё работал вдвое медленнее, чем обычно.       — Но я еще не уверен, что сделаю это. Знаешь, я не совсем понимаю, почему Тони попросил меня об этом, и…       — Знаешь, Тони считает тебя своим ребенком, — прервал его Питер.       Харли выглядел слегка озадаченным, пока на его губах не появилась довольная улыбка: — Не только меня. — Он ухмыльнулся и посмотрел на Питера с озорным блеском в глазах: — Знаешь, я всегда хотел брата.       Брови Питера в шоке поднялись, а затем уголки его рта тоже дернулись вверх: — Не поверишь, я тоже.

_______________

      — Ладно, я понимаю, что ты расстроен. Я подверг твоего сына опасности, — спокойно сказал Фьюри.       — О, я не просто расстроен! Какого черта, ты отправил его на такое рискованное дело? Он ребенок! — крикнул Тони в ответ.       Фьюри вздохнул: — Питер гораздо более способный и зрелый, чем вы все думаете. Но я признаю, что тоже не хотел, чтобы он участвовал в миссии. Возможно, им следовало выбрать кого-нибудь постарше…       — Следовало?       — …но они не захотели. Человек-паук был для них лучшим вариантом, и Питер доказал, что он на это способен.       Тони закрыл лицо руками, успокаивающе вздохнув. Затем он отстранился, чтобы снова встретиться взглядом с агентом: — Хватит, я даже не могу сейчас на тебя смотреть. Я собираюсь увидеть своего ребенка.       — Не так быстро, Базз Лайтер, — сказал Фьюри. — Питеру прописали отдых и покой. Ему нужна минутка, чтобы… разобраться с кое-какими делами.       — С чем это ему нужно разобраться, когда он все еще без сознания из-за сотрясения мозга, полученного от ВЗРЫВА. НА БАЗЕ ГИДРЫ! — Тони снова начал кричать.       — Я полагаю, ты помнишь обстоятельства, при которых выяснилось, что он был на задании? Знаешь, ну после того, как его уже три дня не было? — ответил Фьюри агрессией на агрессию.       Тони покачал головой и рассмеялся сердитым смехом: — Ты забрал моего ребенка на задание. На опасную миссию. А потом пришел сюда и вместо того, чтобы сказать нам, что он в опасности, ты просто сделал вид, что понятия не имеешь, где он находится! Сделал вид, что ты так же растерян, как и все мы. Вот что я тебе скажу: мой сын умирает из-за тебя! Почему ты не отозвал его с задания?       — Я говорил с Питером о том, как ему больно. Это больше, чем ты можешь себе представить, Тони, — сказал Фьюри. — И я уважал желание Питера. Он бы не хотел, чтобы я сказал вам, что он чувствует себя забытым и одиноким. Он сказал, что хочет, чтобы вы осознали это сами. Мне просто жаль, что мне пришлось поспособствовать этому.       Тони глубоко вздохнул, понимая, что Фьюри прав.       И было больно чувствовать свою вину.       Фьюри вошел в больничную палату Питера и ткнул пальцем в сторону двери, когда Харли увидел его. Подросток помахал Питеру и ушел без сопротивления.       Фьюри опустился на колени возле кровати: — Как ты себя чувствуешь?       — Плохо. Но немного счастливее. Я рад, что отправился на миссию, — прошептал Питер. — Харли крутой.       Фьюри слегка улыбнулся ему. Только Питер найдет светлую сторону даже в самый мрачный момент.       — А как ты себя чувствуешь, когда дело касается всех остальных?       Питер пожал плечами и нерешительно встретился взглядом с Фьюри: — Я скучаю по отцу. Я хочу, чтобы Тони был здесь, но… я не знаю. Мне все еще больно.       Фьюри понимающе кивнул: — Я понимаю, малыш. Знаешь, ты можешь видеть его, но всё равно ждать момента, когда сможешь простить его.       Питер посмотрел на него с надеждой: — Правда?       — Ага. Думаю, Тони это тоже помогло бы. Если ты простишь его слишком легко, он может забеспокоиться о том, насколько ты добр со всеми остальными, — Фьюри усмехнулся.       Питер медленно закатил глаза. Это оказалось тоже больно делать — отлично.       Фьюри встал.       — Ну, твой отец так и стремится меня выгнать, так что я уйду прежде, чем он успеет это сделать.       Питер слегка улыбнулся: — Это потому, что вы отправили меня одного на миссию в Голливуд, не так ли?       — Как ты узнал? — спросил Фьюри с ухмылкой. Он сделал паузу и добавил: — Просто убедись, что ты прощаешь их в своем темпе.       — Вы знаете, мой темп слишком быстрый. У меня же суперскорость!       — Верно, верно… ну, я не знаю, что тебе сказать, малыш. Они игнорировали тебя половину летних каникул, решили не делить время поровну между вами, детьми, и не заметили, когда ты пропал. Это крайне безответственное воспитание детей. Тебе решать, считаешь ли ты, что стоит пройти через все это только для того, чтобы они немедленно получили прощение и не извлекли никакого урока.       Внезапная тишина воцарилась в комнате, пока Фьюри ждал ответа Питера.       — Вы правы, — тихо сказал Питер. — Может быть, ради этого я откажусь от своей суперскорости…       Фьюри улыбнулся: — Мне можно приходить к тебе?       — Конечно! Ваше отсутствие только усугубит травму, потому что человек, с которым мне никогда не позволят тусоваться — единственный, кого я хочу видеть прямо сейчас, — Питер озорно ухмыльнулся.       Фьюри покачал головой: — И именно поэтому они не позволяют мне видеться с тобой.       Мужчина вышел из комнаты, и Питер почти сразу же снова погрузился в сон.

_______________

      Питер резко проснулся, сел на кровати и тут же вскрикнул от жгучей боли в голове. Он схватился за голову, зажмурив глаза. Это была отчаянная борьба со слезами и тьмой, угрожавшей снова завладеть им. Когда он сидел, он всегда был на грани потери сознания, особенно, когда это происходило внезапно. В такие моменты боль в голове быстро становилась невыносимой.       Прошло несколько минут, прежде чем боль начала утихать, и к тому времени Питер понял, что лег обратно, одной рукой прижимая к голове пакет со льдом, а другой рукой пробегая по волосам и убирая их с лица. Беззвучные слезы текли по его лицу, и он глубоко вздохнул, услышав знакомый голос, говорящий с ним на тихом итальянском языке.       Питер обычно понимал, что говорит Тони, когда говорил по-итальянски, но в данный момент его умственные способности отставали на несколько миль. Он прислушался к успокаивающему голосу, когда его дыхание начало замедляться и выравниваться.       Глаза Питера наконец открылись и сквозь темноту он увидел склонившееся над ним обеспокоенное лицо отца, освещенное синим светом дугового реактора.       — Привет, бамбино, — прошептал мужчина, понимая, насколько раздраженным должен быть суперслух Питера.       Питер в качестве приветствия еле заметно кивнул и снова закрыл глаза, сосредоточившись на своем дыхании. Когда оно, наконец, полностью успокоилось, он снова открыл глаза.       Тони все еще был там.       И этот простой жест заставил лицо Питера расплыться в кривой улыбке.       Тони приподнял бровь: — Что?       — Ты по-прежнему здесь, — пробормотал Питер.       Тони нахмурился: — Конечно, бамбино. Особенно после… — он покачал головой. — Мы поговорим об этом позже. У нас будет долгий разговор об этом попозже. Как ты себя чувствуешь?       — Счастливым, — сказал Питер, вытягивая слово. — Ты здесь.       — Тебе так легко угодить, — сказал Тони. Питер не заметил грустного оттенка в дразнящем голосе.       — Всё немного плывёт, — пробормотал Питер.       — Да, Брюс дал тебе хорошее обезболивающее, — пробормотал Тони.       Питеру не нужно было знать о произошедшем фиаско, когда они поняли, что ему нужно что-то посильнее. В тот момент Питер просто лежал в постели и плакал, совершенно безразличный к окружающему миру и смотрел в потолок. Они все испугались, спрашивали, что случилось? Когда вошел Брюс, ему хватило одного короткого взгляда на Питера, чтобы понять, в чём причина.       — Ого, Харли не шутил. Ему нужны более сильные лекарства.       Тони продолжал проводить пальцами по волосам своего ребенка, радуясь, что это всегда так легко расслабляло Питера. Он был рад, что хотя бы это не изменилось.       — Зачем мне дуговой реактор? — осторожно спросил Питер.       — Нам пришлось, детка. Мне очень жаль. Я все объясню позже, ладно? — он поцеловал Питера в лоб и продолжил: — Мне очень жаль, что всё так обернулось. Мне очень жаль, что тебе пришлось вживить такой.       Питер пожал плечами и осторожно перевернулся на бок, лицом к Тони.       — Ну ладно. Это как шумовой вентилятор и ночной светильник — два в одном.       Тони невольно улыбнулся и еще раз поцеловал голову ребенка. — Я люблю тебя, Пити. Ты ведь знаешь? Я так сильно люблю тебя, детка. Больше, чем ты когда-либо сможешь себе представить.       Питер прищурился и положил свою руку на руку Тони, в которой тот держал пакет со льдом: — Спасибо. Я тоже тебя люблю, папа. Но мне все равно грустно.       Тони быстро покачал головой: — И ты имеешь на это полное право, малыш. То, что случилось… То, что я сделал. Это было неприемлемо.       — Я знаю, — прошептал Питер. Он отчаянно пытался не заснуть, но всепоглощающий комфорт от того, что он не один, пересилил его, и он быстро задремал.

_______________

      — Я облажался? — спросил Питер.       Через две недели после «Инцидента», как все его теперь называли (Тони умолял их прекратить, но название уже прилипло. Буквально как рука Питера в данный момент. Парень просто сходил с ума.), Питер вышел из медотсека, но передвигаться мог только в инвалидной коляске. Его ноги все еще были сильно повреждены, и пройдет еще некоторое время, прежде чем он сможет снова начать ходить.       Тони похлопал Питера по руке, прилипшей к его предплечью — самому близкому месту, до которого Питер смог дотянуться из своего положения.       — Питер? Все в порядке? — прошептал Тони.       — Нет, я… я… облажался? — спросил он еще раз, растерянно глядя на отца.       Харли невольно усмехнулся, но остановился, когда Тони взглянул на него. Харли положил руку Питеру на плечо: — Это случается нечасто, да?       Питер медленно покачал головой: — Нет… я не этому удивляюсь, я ведь… нашел книгу, и диск! В чем я облажался?       — Это была ловушка, — подробно объяснил Фьюри. — В книге Зимнего солдата не было ничего существенного, и у нас есть основания полагать, что это подделка. На диске, который ты нашел, тоже ничего не было, — Фьюри опустился на колени перед Питером. — Но, малыш. Ты уже превзошел наши ожидания. Не кори себя из-за этого.       — Да, Питер, — сказал Харли, похлопывая друга по плечу, — диск это ещё не всё.       Несмотря ни на что, Питер захихикал. Он все еще принимал обезболивающие и был немного не в себе.       Тони был зол, что его ребенка отправили на столь рискованную миссию, которая чуть не убила его и в итоге не принесла никаких результатов. Но в этот момент он был благодарен, что Питер остался жив. Хотя Питер сейчас был более замкнутым, чем раньше. Тони этого ожидал и заслужил.       Он проведет остаток своей жизни, пытаясь вновь заслужить доверие Питера.       Харли осторожно подтолкнул инвалидную коляску к Фьюри, тем самым подталкивая старшего агента: — Ладно, старик, мы собирались кое-куда сходить, прежде чем вы нас остановили.       Фьюри закатил глаза и встал: — Я не старик.       — Ну, это не то, что сказал Питер, когда он был не в себе.       Фьюри покосился на двух мальчиков, которые начали тихо хихикать.       — …Верно, — Фьюри пошел дальше по коридору и вскоре пропал из поля зрения.       Тони был благодарен, что после всего Харли и Питер стали ближе.

_______________

      — Питер, подожди! — кричал Тони. — Пятница, закрой окно!       Питер остановился перед внезапно закрывшимся окном: — Какого черта? Тони!       — Питер, возможно, еще слишком рано снова выходить в патруль, — осторожно прервал его Тони, схватив за плечи.       Питер снял маску и слегка наклонил голову: — Но с головой ведь все в порядке, и я снова могу ходить.       — Я знаю, но, Питер… — Тони многозначительно посмотрел на дуговой реактор, затем снова на своего ребенка. — Это… это не что-то…       — Послушай, в какой-то момент люди всё равно узнают, — прервал его Питер.       — Нет, это не то, о чем я беспокоюсь, — сказал Тони, нахмурившись — то ли от беспокойства, то ли из-за сочувствия. — Это чувствительная технология, Пит. Одно точное попадание или пуля… Если он сломается, Питер, мы можем оказаться недостаточно быстрыми. И… я… мы не сможем пережить твою потерю.       Питер опустил голову.       Прошло мгновение молчания, прежде чем Питер прошептал: — Я им нужен.       — Я знаю, Питер, — сказал Тони, обнимая Питера и прижимаясь щекой к макушке младшего мальчика. — Но если ты умрешь, они будут скучать по тебе гораздо дольше.       Питер ненавидел то, что его отец был прав, но с каждым днем ему становилось легче слушать его, легче его прощать. Тони не лгал, когда говорил, что сделает все, чтобы исправить свою ошибку.       Питер ответил на объятие.

_______________

      — Питер?       В столовой воцарилась тишина при виде Питера (стоящего рядом с Харли).       — …Что? — спросил он, приподняв брови.       Харли усмехнулся и подтолкнул его в сторону кухни.       — Ты впервые обедаешь вместе со всеми после Инцидента, — прошептал он младшему мальчику.       — Оу, — Питер с озорной ухмылкой взглянул на старшего подростка, когда они вошли на кухню за тарелками. — Что, если я просто возьму тарелку, подойду к своему стулу, а затем просто уйду и вернусь в свою комнату?       Челюсть Харли отвисла, в его глазах блеснул огонёк озорства: — Питер Паркер-Старк, ты ужасен… Я поддерживаю это.       Оба мальчика захихикали.       — Тони совершил ужасную ошибку, познакомив нас, — прошептал Харли.       — Еще бы. Мы разрушим их жизни, — Питер тихо рассмеялся, пока они раскладывали еду по тарелкам, а затем повернулся к Харли. По его взгляду было видно, что тот взволнован. — О, я не могу дождаться первого апреля.       Харли ухмыльнулся: — О, это будет ад на Земле.       Мстители слушали тихие перешептывания мальчиков на кухне, гадая, что они обсуждают. Может быть, Харли пытался убедить Питера остаться?       Внезапное хихиканье раздалось эхом из кухни, и все всё поняли…       Они были обречены.

_______________

      Прошло время, и вскоре снова начались занятия в школе. Питер и Харли вернулись вместе — хоть они и не учились в одном классе, они убедили Пеппер записать Харли в ту же школу STEM, куда ходил и Питер. Теперь Хэппи каждое утро приходилось отвозить в школу двух энергичных мальчиков.       — Это кошмар, — рассказал бы всем Хэппи, но никогда не сказал бы, что это был самый скучный кошмар, который он мог себе представить. Ребята — они всегда заставляли его улыбаться (больше, чем он им показывал).       Поскольку время летело быстро, Питер обнаружил, что избегает Мстителей все меньше и меньше. Хотя ему потребовалось меньше времени, чтобы простить тех, с кем он не был так близок (за исключением Тони, который не оставлял Питера в покое), он добился значительного прогресса в отношениях с Нат, Роуди и Баки. Они сказали ему, что их не волнует, сколько времени Питеру понадобится, чтобы простить их (хотя и надеются, что уже вскоре), но с радостью подождут, пока это произойдёт. Конечно, в свою очередь, и они будут стараться, чтобы добиться этого.       И со временем Питер чувствовал себя все более счастливым и довольным жизнью в башне. Все было так же, как раньше, но сейчас у него была компания старшего брата.       Ему всегда хотелось иметь братьев и сестер.       За те несколько месяцев, что Питер и Харли сблизились, они стали неразлучны. Хотя иногда они ссорились, но всегда мирились. Ведь именно так и работают крепкие отношения. Вместе они начали и завершили множество замечательных проектов, практически испортили Хэллоуин всеми своими розыгрышами и возобновили традицию «вечера кино и игр». Они даже починили того робота, которого Питер нашел в начале лета. Они действительно были братьями во всем, что имело значение.       И когда наступило Рождество, они узнали об еще одном человечке, который скоро появится в их семье…       — Всех с Рождеством! — крикнул Питер. Харли вошел в комнату прямо за ним, держа брата за плечи, пока Питер тащил его за собой.       — Да, с Рождеством! Я вижу, Святой Ник решил присоединиться к нам, — сказал Харли, когда Питер провел парня мимо Фьюри.       Фьюри пристально посмотрел на подростков.       Мстители посмеялись над нелепыми выходками братьев.       После Инцидента прошло почти шесть месяцев, и дела налаживались.       По крайней мере, они так думали.       Вскоре все начали распаковывать подарки, и башня наполнилась криками (радости или негодования из-за множества настоящих и шуточных подарков), а Питер и Харли смотрели, сколько мятных конфет им удастся подсыпать в какао Клинта, прежде чем он это заметит.       Внезапно воцарилась тишина.       Изменение настроения заставило Харли и Питера повернуться друг к другу с растерянными выражениями на лицах. Осмотрев комнату, они увидели причину.       Тони и Пеппер стояли, улыбаясь Роуди, у которого отвисла челюсть, а на щеках красовалось несколько слезинок.       — Подождите… нет, погодите, это правда? — спросил он.       Пеппер и Тони кивнули с одинаково глупыми ухмылками на лицах.       Роуди повернулся к группе, чтобы посмотреть на Харли и Питера: — Дети, вы знали?       — Что «знали»? — спросил Питер.       Харли закатил глаза: — Они больше нам ничего не говорят, после того как Питер взломал…       — Эй! Всё ведь было прощено и забыто!       — Ладно, ладно, просто мне любопытно… — сказал Харли, и подростки повернулись к своему дяде и родителям (После того как Пеппер и Тони официально получили опеку над Харли — большое фиаско, о котором они решили не говорить — Харли и Питер начали называть их мамой и папой. Сначала в шутку, но когда Пеппер и Тони сентиментально расплакались… ребята решили, что теперь слишком поздно сдавать назад. Кроме того, это казалось правильным. А затем и Роуди решил их усыновить, вернее взять себе в «племянники», хотя обнаружил, что не может подписать никаких документов, которые придали бы этому юридическую силу.), — что вы такого сказали, раз дядя Роуди заплакал?       — Вы ведь не упомянули об изменении бренда War Patriot, не так ли? — спросил Питер, изображая раздражение.       — О, неважно, не знаю, смогу ли я справиться еще с одним, — сказала Пеппер, прерывая продолжительную болтовню мальчиков.       — Вероятно, мы могли бы заставить Стрэнджа обратить это вспять, — Тони пожал плечами.       — Подожди… еще один… еще один Питер? — спросил Харли, привставая в притворном возмущении. — Да, я тоже не смогу с этим справиться!       Глаза Роуди расширились, и он нервно улыбнулся: — Да… об этом…       Челюсти Питера и Харли синхронно отвисли.       — Подождите… ЧЕГО?       Родители улыбнулись и закатили глаза.       — Роуди, почему бы тебе не оказать мне честь? Я никогда не умел толкать красивые речи, — сказал Тони.       Роуди обернулся к Мстителям. И заорал: — Я БУДУ ДЯДЕЙ В ТРЕТИЙ РАЗ!       Все разразились аплодисментами и поздравлениями. Двое подростков подошли к родителям, приподняв брови, словно спрашивая: «…Это шутка?»       Тони покачал головой и крепко обнял двух своих мальчиков.       — Это девочка, — прошептал он мальчикам. Они отстранились, широко раскрыв глаза.       — Больше никому ни слова, — быстро добавил Тони. — Я спросил Пятницу, но мне не следовало этого делать.       Два мальчика жестом «застегнули» губы, «заперли» их на несколько воображаемых висячих замков и выбросили ключи.       Тони смеялся над своими детьми.       С ними все будет в порядке.       В конце концов, семья Старков была сделана из железа.