Нефритовый лотос

Два года назад Была глубокая ночь, все в Облачных Глубинах были в своих покоях и отдыхали. Отдых как никогда был важен и для Лань Сюин, которая с недавнего времени начала учиться управлению делами заднего двора. Однако, эта ночь приподнесла ей своеобразный подарок. Ей снился сон… сон, которого она уже не помнит — помнит лишь то, что безнадежность пригвоздилась даже к костям, свой истошный крик и как в голове стояла оглушающая тишина. Ни единого звука. Что там случилось? Отчего она…? Все тянулось мучительно медленно, но, казалось, произошло в одно мгновение. Раз — в ушах звенит, звенит так, что она готова добровольно тысячу раз биться головой об стену, лишь бы все звуки стихли. Два — она резко встала со своей постели с неспособностью вдохнуть, только выдыхала весь оставшийся в себе воздух. Три — на фоне этого, будто бы бесконечно тянувшегося состояния, Лань Сюин наконец чувствует сухость в горле, мозг функционирует: нужна вода. Лань Сюин ощущает холодный зуд, но одновременно ей жарко. Лоб полностью покрылся тяжёлым потом, из-за этого длинные густые волосы слиплись, ещё больше мешая ей. От этой духоты и нехватки воздуха, она бесцеремонно рвет ткань своей ночнушки в районе груди, лишь бы обеспечить себе воздух. Не помогает. Лань Сюин, сама не понимая, как доползла до окон в своих покоях, сильным взмахом раскрывает их. Ногтями цепляется за деревянный подоконник, высовывая свою голову, чтобы как-то вдохнуть прохладный, чистый ночной воздух. Успокоиться. Нужно успокоиться. «Дыши! Вдох-выдох». «Вдох-выдох». «Сосредоточься на этом». «Вдох-выдох». Жадно набирая этот до боли необходимый воздух в лёгкие, Лань Сюин сама не заметила, что все это время плакала. Более менее успокоившись, она рукавом вытерла и пот, и слезы с лица. Это… происходило нечасто. Точнее, она сама не понимала с какого перепугу у нее опять случился приступ. В последнее время ничего такого не было, максимум — переутомление. Хоть и кошмары сильно мучали Лань Сюин, но реакция ее организма на них всегда была разной. Были дни, когда она просыпалась лишь с неприятным осадком, и были дни, когда вот так — в агонии. Одно оставалось неизменным — содержание сна она никогда не помнила. Только примерно представляла, что́ могло так долго не отпускать ее, хотя никогда бы не признала это вслух. Вот так было всегда: после очередного приступа сон как рукой снимало. Лань Сюин сидела, опустившись у окна, поставив свои локти на подоконник. Ногти, из-за сильного царапания дерева, болели, не осталось и сил пошевелить телом. Она обмякла. «Что же…? Что же со мной происходит?» Лань Сюин всегда думала, что какие бы неприятности не возникали в будущем, она может справиться, когда рядом у нее есть братья, ее семья. Поэтому отчаянно цеплялась за них. Но что теперь? Как ей быть? Ведь в жизни каждого будет этап, когда он сам должен преодолеть своих демонов, терзающих и не дающих покоя, в первую очередь — себе. Это сложнее всего. От отчаяния, нахлынувшего на нее из-за бесполезных мыслей и физического истощения, из глаз снова потекли слезы. Лань Сюин устала от одиночества. Устала от всего. Закрыв свои глаза и дав волю слезам, она представила как ходит по полю. По тому полю, где росли синие цветы, которые ночью светили ярко… Там, где пахло травой. Где у нее была опора. Затем, в голове возник образ той, кто, как она думала, будет рядом всегда. Если бы она немного подождала своих детей, пока они не приобретут власть, было бы все иначе? Смогли ли бы они спасти ее? Эти мысли крутились в голове всегда, когда Лань Сюин оставалась одна. Днём, когда она не одинока — непоколебима, ее выручат, помогут. Ночью, когда уже оставалась сама с собой — уязвима. Презрение, которое она испытывала исчезало, уступая место крохотной тщетной надежде всегда с вопросом: «могла ли я?». Ужасы той ночи уже не пугали ее. Маленькую Лань Сюин — до одури, но нее. Она была в курсе насилия, идущее бок о бок с миром заклинателей, кровь не пугала, мертвые — тем более. Страх поменялся на гнетущее чувство обречённости, но в такие дни, как этот, образы прошлого возникали перед ней, и в голову невольно приходила только одна мысль: она могла бы что-то тогда сделать. Хоть что-нибудь. От запутанности в своей голове Лань Сюин заплакала ещё сильнее. Умом она понимала — ничто бы не изменило такое решение той женщины, тем более ребенок, не понимавший тогда ничего, но злорадный голос, возникая и обнимая ее со спины, твердил: а может, ты просто не хотела понимать? Замечала ведь некоторые вещи или просто не хотела придавать им значения? «Да, теперь…теперь понимаю, почему она ненавидела одеяния ордена, почему иногда сомневалась передо мной. Я ведь… похожа на него, черт возьми!». «Хватит». Лань Сюин чувствовала, если продолжит тонуть в таких мыслях, ее охватит волна непреодолимого ужаса и снова случится это, что ее тело физически не могло второй раз пережить без серьезных последствий. Все, чего Лань Сюин желала сейчас — тишина. Такая, что никакие мысли о прошлом не достанут ее оттуда. Поменяв положение тела, Лань Сюин облокатилась спиной о стену. Лунное свечение ярко освещало полы ее покоев, она проследила за ним и увидела открытую шкатулку, из которого что-то сверкнуло. Перед тем, как подойдти к окнам она, вероятно, задела шкатулку у изголовья ее ложа. Лань Сюин медленно приблизилась к сверкающему предмету. Серебряный колокольчик. Потрясти ее Лань Сюин не осмелилась, но даже от одного касания, она будто вернулась в реальность. В настоящее. Ощущение резкого холода в соприкосновении с ним возвращало ее в чувства. Она, держа обеими руками колокольчик, повернулась в сторону раскрытых окон. Серебряная поверхность немного поблескивала на свету. Увлеченная этим, Лань Сюин и сама не заметила, что уже успокоилась. «Правда что-ли он проясняет разум?» Кое-кто внезапно пришел в голову. …Тот юноша. Из Юньмэн Цзян. Точнее, наследник этого ордена. Это ведь он дал ей это. А как же он сейчас? Вырос. Естественно. Как живёт? Что у него в жизни изменилось? Стал ли он сильным заклинателем? Гора вопросов посыпалась, как только Лань Сюин вспомнила того маленького мальчика. Свои чувства, когда она посчитала его милым в прошлом. А ведь точно, тогда тоже, возможно, она преодолела свой первый приступ из-за того, что он шелохнулся. Лань Сюин рассмеялась. Этот мальчишка, он ведь даже не знает, как тогда спас ее от самой же себя. И сейчас тоже. Подарок человека, который находится за тысячу ли отсюда, успокоил ее. Она не могла перестать думать о нем. Как же он сейчас? Что делает? «Спит, конечно, дура!» Лань Сюин внезапно отдернула себя, какого такого она сейчас думает о юноше, который, возможно, даже забыл о ее существовании? Какого он так резко повлиял на ее?

***

В Облачных Глубинах никогда не было по-настоящему жарко. Погода, как и люди здесь, была прохладной. Ни жаркой, ни холодной. Однако, облака были здесь всегда, даже в теплую погоду. Также, дожди не были редким явлением, но сейчас было лето, и до сезона дождей ещё было время. В ордене последние дни проходили непривычно суетливо. А дело было вот в чем: через три дня орден ждал достопочтенных гостей из других орденов и кланов, адепты которых останутся на годовое обучение в Облачных Глубинах. И это событие волновало Гусу Лань не столь из-за прибытия новых учеников, сколь прибытие других уважаемых заклинателей. Ведь — это первый официальный прием, организуемый новой, молодой главой их ордена. Не то, чтобы был повод для беспокойств, но члены ордены всегда отличались своими манерами. Да и, за последние десять лет они принимали вдвое меньше гостей чем то количество, которое ожидается на данный момент. Для приема старшего поколения обустраивали большой зал, который использовался эдак двадцать лет назад — не меньше. Вдобавок, в этом году прибудут множество обучающихся, если в прошлом отправляли лишь наследников, то в этом году у вторых и даже у третьих молодых господ появилась возможность пройти обучение здесь. Общежитие было довольно большим; все комнаты держались в чистоте, но в комнатах, где не проживали ученики, особых условий для жизни не было. Пришлось обустраивать и приводить в порядок неиспользованные, на протяжении многих лет, комнаты, чтобы ученики могли пребывать в комфорте. Так, бо́льшая часть адептом занималась этим. Лань Сюин, хоть и была ответственна только за внутренний двор, не осталась в стороне. Организацией приема для гостей должна была заниматься хозяйка ордена, и, пока Лань Хуань не женился, этот титул принадлежал ей. С ремонтом она бы не смогла помочь, в любом случае. Не из-за того, что физической силы не хватало, причина была проще: она была незнакома с мужской частью внешнего двора. Основная причина, по которой дядя назначил ее на такое серьезное событие главной, заключалось в том, что у Лань Сюин был опыт в проведении подобных мероприятий, да и тонкостями этикета этих церемоний она была знакома лучше. «Я доверяю твоим способностям, хорошо постарайся», — с этими словами дядя дал добро ей в руководстве. И Лань Сюин с радостью взялась за работу. — Сильно высоко не ставьте, — приказала юная госпожа двум молодым адептам. Юноши расставляли столы для гостей. Так как, гости имели разный статус, это нужно было выделить. Их важно было посадить в определенной очереди. Чем выше статус, тем дальше от двери будет сидеть гость. «Всегда придерживайся хороших манер и не оскорбляй других», — так гласило одно из правил ордена. Посему Лань Сюин решила поставить столы намного ближе чем обычно. Это хоть и немного, но на глаз уменьшит разницу в расстоянии. Преимуществом ещё был зал, размер которого не был маленьким, но и большим, как в Башне Кои, называть его было сложно. Орден Гусу Лань никогда не стремился наживать богатства и жить припеваючи. Приоритетом ордена было улучшение жизни тех, кто был под их опекой, вверяя им многое. Адепты этого ордена развивались, в первую очередь, духовно и большинство мирских забот в этом были неуместны. И нет, сие не значило, что у них были финансовые проблемы. Самая большая и ценная сокровищница древнейших артефактов, книг и свитков находилась в Гусу Лане. Требуются ли другие объяснения? — Все сделано, госпожа Венлинг, — младший из адептов подошёл к ней, поклонившись, сказал, — как вы и поручили, я проверил кухню. Все ингредиенты присутствуют, и я принёс вам список блюд. Он осторожно передал свиток ей, в свою очередь, Лань Сюин кивнула и, аккуратно раскрывая, начала читать. — Разрешите спросить, — обратился он через некоторое время к ней. — Слушаю, — не отрывая своего взгляда от свитка, проговорила молодая госпожа. — Алкоголя не будет? Этот вопрос отвлёк Лань Сюин, и она улыбнулась — это было запрещено, но молодой адепт, наверное, хотел попробовать спиртное, когда высока вероятность, что его здесь подадут. — Мы делаем все возможное, чтобы наши гости были удовлетворены, — на секунду адепт с надеждой поднял уголки губ и Лань Сюин заметила почти детский восторг, — но пока это не противоречит нашим традициям и правилам, да и ещё здесь будут мальцы твоего возраста, какой вообще алкоголь? — почти усмехнулась она. Если мальчишка улыбку пытался скрыть, но вот разочарование — нет. Лань Сюин еле сдержалась, чтобы не прыснуть от смеха. — Ладно, вы тут заканчивайте расставлять посуду, — она уже обратилась к другим адептам, — будьте осторожны, и не забывайте, строго по тому, как я написала в свитке! Девушка же направилась за благовониями, которые должны стать дополнительной деталью в украшении зала.

***

С первого официального приема ордена во главе Лань Сичэня прошло три недели. И, как и ожидалось, он прошел без происшествий. Ведь подготовка началась за две недели до приема. Но из высокопоставленных гостей почтили визитом только глава ордена Цинхэ Не, который лично попросил и в этом году позаботиться о его младшем брате, и глава ордена Юньмэн Цзян, который привел своего наследника и приемного сына, по слухам весьма способного. Цзинь Гуаньшань не смог прибыть ввиду неотложных дел, из-за чего его заменил наследник ордена Ланьлин Цзинь, по совместительству, новый ученик; в этом году орден Цишань Вэнь не присылал своих адептов для учебы, соответственно, глава их ордена тоже не прибыл — все было и так очевидно без этого, но глава Лань Сичэнь из простой вежливости всё-таки послал ему приглашение. Орден стал оживленнее с прибытием новых людей. У Лань Сюин в жизни тоже произошли кое-какие перемены — теперь она посещала общие уроки, то есть с этого дня. Она шла в учебный зал. Урок начнется через полчаса, но Лань Сюин пришла заранее, потому что начинать с опоздания свой первый день учебы совсем уж не хотелось. Народу было мало, однако спустя время другие девушки тоже начали подходить. С появлением людей голоса вокруг становились громче. Некоторые приветствовали Лань Сюин кивком либо улыбкой, она отвечала тем же. Поскольку уроки были общие для девушек-адептов ордена, разделений по статусу не было. Поэтому сейчас она — щицзе и шимэй Венлинг для окружающих, как и они ей. Со временем даже шептания повысились, и Лань Сюин хотела по привычке сделать замечание, но с появлением у входа одной девушки все стихли. Пожалуй, такая реакция очень удивила ее, и она невольно тоже устремила свой взгляд к ней. Зашла девушка высокого роста относительно других учениц — это уже притягивало внимание. В контрасте с этим у нее были короткие темно-каштановые волосы. Обычно, в обществе считалось дурным знаком девушке иметь столь короткую длину волос, но, в силу обстоятельств, может быть ей пришлось избавиться от них. Вот только каких же обстоятельств? «Любопытно». Лань Сюин даже расспрашивать не пришлось, компания девушек рядом заговорила. — Это же Сюй Янмей! — Значит, она уже вернулась? — риторический вопрос задала другая девушка. Лань Сюин чувствовала себя странно. Почему она не знает ее? Судя по всему, эта сестрица была весьма известной личностью. Недолго думая, она тихо подошла к девушкам. — Кто это? — прямо спросила она. Любопытство не давало ей ходить вокруг да около. Одна из девушек, которая стояла впереди нее подскочила, но та, изначально заметившая, что Лань Сюин к ним направляется, ответила: — Эта девушка — самая талантливая сестрица ордена. Лань Сюин недоумевала. Как? Как она могла не знать столь важную фигуру? Но видя эмоции госпожи, та продолжила: — Это с недавних пор. Поскольку, сестра Венлинг до этого не посещала уроки, вы можете не знать ее. Ей, как и нам, шестнадцать, но она уже с прошлого года ходит на задания. Она всегда была способной, даже поговаривают, что она сформировала золотое ядро ещё в раннем детстве. — Ее фамилия Сюй? — Да, ее семья только в трёх поколениях состоит в ордене, если не ошибаюсь. — Спасибо, что проинформировали меня, — учтиво улыбнувшись, она поддалась в свои размышления. Поскольку Лань Сюин занималась исключительно делами клана, да и по большей части, бюджетом, неудивительно, что она не знает сестру Сюй. Кроме того, она никогда не интересовалась другими адептами во время обучения у наставницы. «Что же, один из самых талантливых? Так тому и быть». … Лань Сюин не смогла бы однозначно описать свои впечатления от первого дня учебы, но одно было точно — это вызывало интерес. На протяжении двух недель она пыталась как-то заговорить с Сюй Янмей, но она твердо стояла на своей позиции щицзе, как оказалось, она была старше. Сюй Янмей конечно же видела налобную ленту с узором, так что, наверное, догадалась, кто перед ней. Да и окружающие не молчали. Не то, чтобы это как-то существовенно меняло положение вещей, но все же ее отношение оставалось холодным, от этого интерес в Лань Сюин ещё больше подогревался. Но она не спешила — времени было полно, это уж точно. Сейчас она шла с отчётом к старшему брату. Виделись они неделю назад. Он был занят делами в связи с пополнегнием учеников в ордене, а Лань Сюин со своей учебой. Когда она увидела Лань Сичэня снаружи, а не сидящим в кабинете, очень обрадовалась, может сейчас у него есть побольше времени? — Старший брат! — она сразу радостно поприветствовала его. На его лице отразилась мягкая улыбка. — Как ты? Не переусердствуешь? — Это я должна спрашивать, — не переставая улыбаться, ответила она. Но потом серьезно сказала: — Я шла к вам, чтобы отдать отчёты на месяц. В связи с учебой я немного повременила с этим, прошу прощения. Лань Сюин должна была сдать отчёт два дня назад. Из-за тренировок и рукописей, которых она должна была переписывать, девушка до жути уставала. «И почему я это говорю брату, который устает больше меня? Он, когда учился, успевал сделать все и брать уроки наследника. Жалкое оправдание, поистине ужасно», — сжимая руки, подумала она. — Ничего, я и сам был довольно занят, все равно не успел бы их проверить. Но видя, что сказанные слова не поднимают настрой сестры, он начал мягко гладить ее по голове. Лань Сюин удивилась, но поднять голову не осмелилась — не хотела, чтобы он прекращал. Большие руки Лань Сичэня, которые были покрыты мазолями из-за тренировок, привыкшие держать что-то жёстко и крепко, сейчас так нежно касались ее головы, что она невольно ощущала себя ребенком. — Ты молодец. Удивительно, как порой самые обычные слова, которых, казалось бы, человек слышал достаточно в своей жизни, оказывают совсем другой эффект, в зависимости от того, кто и как это сказал. После недолгого молчания, Лань Сюин все же решила поднять голову, и безмолвно потянула отчёт своему брату. — О, как я и сказал, я был очень занят, да и сейчас тоже. Возникло одно дельце, которое требует моего отлучения на некоторое время. Как только хотела спросить, что же это за дело, она почувствовала шаги сзади, и, обернувшись, увидела Лань Чжаня, который направлялся прямо к ним. — Старший брат, старшая сестра, — он нисколько не удивился, застав их обоих, и поприветствовал в своей обычной, сдержанной манере. Хоть Лань Ванцзи так называл их, когда других рядом не было, но то, что он перестал так официально обращаться к брату уже заставляло облегчение поселиться в сердце Лань Сюин. — Как ты, Лань Чжань? Она его тоже видела неделю назад. — Со мной все хорошо, а ты? Не переусердствуешь? От его вопроса Лань Сюин мягко улыбнулась и посмотрела на Лань Сичэня. Его губы тоже были слегка приподняты. — Со мной тоже все в порядке, — она подошла ближе к нему. Такую радостную реакцию Лань Чжань не слишком понял, но, если эти двое улыбаются, значит все хорошо? — Вы звали меня? — обратился он к главе. — Да, я как раз собирался об этом рассказать А-Сюин, хорошо, что ты тоже подошёл. Возникла необходимость разобраться с речными гулями вокруг поселка Цайи, я хотел бы с тобой отлучиться для этого. Дело было лёгкое, но срочное, так как в поселке Цайи в основном процветало рыболовство, соответственно, население большую часть времени на лодках, и гули для этого дела представляют большую опасность. И вдобавок ко всему, внезапное возникновение гулей вызывало беспокойство. Поэтому неудивительно, что Лань Сичэнь лично хотел во всем разобраться. — Полагаю, вы там недолго пробудете, — заметила Лань Сюин. Не успел Сичэнь ответить, как они все трое заметили приближающихся людей. — О, смотри это те самые ученики, — смотря на Лань Сюин, сказал старший брат, — довольно известные. Лань Сюин краем глаза глянула на троицу мальчиков, но сразу же отвела взгляд. Она также заметила мимолётное, но странное выражение лица Лань Чжаня. Из этой троицы она в лицо не знала только одного, но логично предположив, она сделала вывод, что это — печально известный приемный сын главы ордена Юньмэн Цзян. Тем временем, юноши уже подошли к ним, переглянувшись взглядами, Лань Сичэнь решил первым обратиться к ним: — А вы?.. — Цзянь Ваньинь из Юньмэна. «Ваньинь, значит». Все эти годы она намеренно не изучала информацию о нем, даже имя. Держала в голове лишь тот факт, что он наследник ордена Цзян и его лицо, которое ещё до этого момента было размытым в ее сознании. Старательно избегая непонятное, тревожное чувство, Лань Сичэнь ничего не добилась. Все это смахивало на какую-то детскую игру, серьезно. От этого иногда ей становилось тошно. «Я не буду тебя помнить». Эта мысль кружилась в ее голове время от времени, когда она оставалась одна. Но этим Лань Сюин закрепляла факт его существования больше, хотя цель заключалась в противоположном. Забыть. Беспокоило то, что он, будто бы стал для нее человеком, образ которого в минуты ее одиночества отчаяния всплывал в голове, помогая забыться. Остальные тоже начали представляться брату, но она направила свой взгляд к первому. Осмелившись поднять взор, Лань Сюин увидела довольно привлекательного юношу. Ей даже сравнивать не с чем было. Он в детстве… Как же он тогда выглядел? Будто бы почувствовав, что кто-то рассматривает его, Цзян Чэн тоже посмотрел в ответ. Глаза, что были цвета темной тучи, Лань Сюин смогла только различить оттенок, но в глубине души хотела изучить этот цвет, чтобы быть уверенной. Хотелось смотреть. … И тот же ясный, непоколебимый взгляд. Да, этот, острый, смотрящий в самую душу. «Хах, я понимаю, что все это бред. Не может быть такого, чтобы от одного взгляда человек мог прочитать столько вещей. Нет, я уверена, что все это мое восприятие, я хочу думать: вот он такой-то, а на самом же деле, его полное имя узнала буквально секунду назад. И знаю его, даже учитывая ту встречу, не больше часа», — она всеми силами старалась не подавать виду свою нервозность, но все же сжала руки, скрывая их под длинным рукавом. Он смотрел, недоумевая. «Прекрати думать о бесполезных вещах». Лань Сюин поспешила сфокусироваться на чем-то другом. — А кто эта красавица рядом с вами? — внезапно спросил приемный сын главы. От такого вопроса Лань Сюин опешила. Это было довольно бестактно. Девушка ее статуса никогда первой не представляется. Хотя, откуда ему было знать о ней? — Мне кажется, молодой господин не представился мне? Но все же она не хотела просто так оставлять это. Он представился старшему брату, но, честно, Лань Сюин его прослушала. — Ой, барышня, тысячу извинений, я Вей Усянь из Юньмэна, позволите узнать ваше имя? — Лань Венлинг из Гусу Ланя, — подарив ему деловую улыбку, ответила она. — Молодая госпожа Лань, — поприветствовал ее Не Хуайсан. Они были знакомы с Не Хуайсаном с прошлого года, в то время пересекались много раз. Тогда Лань Сюин зачастила с визитами к брату, так как это был первый год ее работы и требовались советы от него. — Молодой господин Не. — Так эта красавица сестра Лань Чжаня! Я даже подумать не мог об этом! Хотя сейчас, когда смотрю, вы похожи на брата и сестру! От того, что Вей Усянь так назвал ее младшего брата, она удивилась. А то, что сам Лань Чжань раздражался, но хранил молчание — удивило ее даже больше. Былое раздражение к этому парню мигом улетучилось. Цзян Чэн стукнул своего братца, и заставил его поклонится, сам тоже слегка опустил голову: — Прошу простить этого болвана за проявленную грубость. — Да что ж ты! Отпусти! Неужели я как-то задел красавицу Лань? То, что грубость была больше проявлена по отношению к ее брату, видимо, он не заметил. Сам Лань Чжань никак это не прокомментировал, будто бы ожидая, что именно она примет извинения. «Хм. Забавно». — Молодой господин Вей определенно умеет обращаться с девушками, я так давно не слышала комплиментов. Нет надобности в извинениях, мне даже приятно, — сдерживая свою ухмылку, сказала Лань Сюин. «Незачем его сейчас отпугивать». Влияние этого юноши на ее брата вызывало в ней неподдельный интерес, и выражение лица Лань Чжаня, когда эта троица подходила к ним… Не из-за этого ли господина Вея? Вей Усянь ещё что-то хотел сказать, но она опередила его, обратившись к старшему брату: — Старший брат, мне оставить документы при себе, если вас все равно не будет или завести в ваш кабинет? Хоть и Лань Сюин отвлеклась ненадолго, но желание уйти никуда не исчезло. Это ощущалось странно — она чувствовала на себе его изучающий взгляд. Может, когда-то она и хотела бы встретиться, но не так. Не в такой обстановке. И вообще, от этой встречи она получила больше беспокойства нежели радости. Хотя зачем она должна радоваться? Опять всякий бред лез в голову. Нужно уходить, чем скорее, тем лучше. И вообще, дел у Лань Сюин тоже было немало, прохлаждаться она тут не могла. Изначально, она подумывала немного посидеть с братьями здесь, но более девушка уже не смогла бы вынести это давящее чувство в груди. — Если не сложно, можешь поставить их в мой кабинет? — Хорошо, так и сделаю, — кивнув, она хотела было повернуться, но перед этим обратилась к братьям, — будьте осторожны. — Не волнуйся, — мягко сказал ее диди. Такой мягкий родной голос заставил Лань Сюин улыбнуться. Он вообще различает свой тон? Может быть, но он не контролирует это. Как и она резкую смену своего настроения. Впрочем, было приятно слышать, как ее искренность откликается в сердцах братьев, особенно Лань Чжаня. — Что за дело? Есть какая-то опасность? Быстро отвлекаясь, Вей Усянь воодушевленно спрашивал Лань Сичэня. Краем уха она услышала, как он объясняет им ситуацию с гулями, и направилась в кабинет главы. … Но ощущения от сосредоточенного взгляда не пропало, и все-таки она решилась повернуться. Этот человек озадаченно рассматривал ее. Даже кажется, что он это делал невольно. «Да уж, извинился за грубость своего приятеля, а сам что́ вытворяет». Лань Сюин улыбнулась ему, сама до конца не осознавая, какие же эмоции были вложены в эту улыбку.

***

С утра Цзян Чэн никак не смог представить себе как же необычно пройдет его день. В идеале он должен был бездельничать сегодня, так как Лань Циженя не было, соответственно, уроков тоже. Но мало того, что они наконец-то выехали из Облачных Глубин, так и чуть не вляпались в беду — неудивительно, ведь с ним был Вей Усянь. А ещё с ними были довольно известные фигуры в мире заклинателей: два нефрита ордена Гусу Лань. А также, сегодня он встретил их сестру… Эта госпожа, без сомнений, была из тех девушек, которые не могли бы оставить ни одного представителя мужского пола равнодушным. Но не из-за этого он был озадачен. С самого начала его не покидало ощущение, будто бы… Они знакомы? Да уж, звучит как полная чушь, потому что Цзян Ваньин бы точно запомнил встречу с таким человеком. Эти волосы, цвета вороного крыла, глаза такие же темные, иссиня-черные — да, он бы точно запомнил их. Но при взгляде на нее, где-то краем сознания Цзян Чэн чувствовал, что забывал кое-что важное. Кое-что особенное, что определенно было. Это чувство… Когда-то. Когда-то очень давно… «Да что же это?» Не успел Цзян Чэн и словом с ней обмолвиться, как Вей Усянь начал опять тараторить. После она тоже поспешила отлучиться. Он мог бы ее позвать. Вот только для чего? Ему оставалось изучать ее уходящий силуэт. Цзян Чэн думал, что странное ощущение покинет его, как только эта девушка начнет отдаляться. Но стоило ей отвернуться… Длинные, не свойственные ребенку, черные волосы. Полы белых, траурных одеяний. Стоп. Траур. «Похороны!» Маленький мальчик, задыхаясь приостановился у стены. Что же он творит? Он не хотел так быстро терять из виду эту служанку. Цзян Чэн даже отдал свой колокольчик ей. Зачем? Одно он знал точно, ему знатно попадется, когда кто-то обнаружит, что колокольчика нет. Вернуться? Чтобы зачем? На тот момент он никак не хотел обосновывать логикой свои действия. Все равно, от того, что он просто проследит за этой девочкой ничего не будет. Она неважно выглядела. Вдруг она там упадет — вдруг ей тоже понадобиться помощь. Да, лишь из-за этого нужно проследить. Так, Цзян Ваньинь, оглядываясь по сторонам, медленно пошел обратно. Хотя в его воображении это было медленно, но на самом деле он двигался гораздо быстрее. Наконец, он заметил ее. Она, как и подобает девушкам в обществе, осторожными, неспешными шагами отдалялась от того места, откуда он, сломя голову, побежал некоторое время назад. Расстояние между ними было достаточным, чтобы она его не заметила. Ваньин смотрел на отдаляющуюся маленькую фигуру. «У нее очень длинные волосы», — тогда подумал он. Черные волосы особенно бросались в глаза в контрасте с ее белой одеждой. Плечи ее были поникшие, он только сейчас заметил. Или она рядом с ним сдерживалась. В тот момент Цзян Чэн хотел позвать ее — сам не знал для чего. Вероятно, они больше не встретятся, и от этого как-то странно защемило в груди. «Все ли с ней будет в порядке?» Вот сейчас, снова наблюдая за ней, но уже заметно повзрослевшей, он ощущал себя точно так же, как когда был маленьким. Странно было это все, будто время над ним властвовало, а над ней — нет. Существенно, их ничего не связывало, лишь незначительная помощь, которую она оказала ему. Судя по всему, она тогда скрыла свою личность, но если подумать, тогда он сам сделал выводы, и решил, что она служанка. «Нормально ли надеяться на еще одну встречу?» От этой мысли он почувствовал себя… уязвимым. Нет, нужно сосредоточиться на важном. Цзян Чэн приехал сюда не дурью маяться. Они с Вей Усянем решили присоединиться к двум нефритам, чтобы помочь им разобраться с речными гулями. Вот, на этом стоит заострить свое внимание. Но взгляд снова невольно поднялся, выслеживая хрупкую женскую фигуру. И задержался. Ненадолго. Может, и нет. Она обернулась, и… На лице была улыбка, совсем безнадёжная, будто бы она обречена во что-то невероятно ужасное. Это ввело его в ещё больший ступор. — …Тогда мы принесем мечи. Сквозь пелену своих размышлений он услышал звонкий голос Вей Усяня. Они отправлялись на задание. Как и учил его отец, он сжал колокольчик на своем поясе. Ваньин подумает об этом позже. «Необходимо прояснить разум».