Кондитер по соседству

      Тётушка Ци говорила со мной на настолько простом китайском, что я даже усомнилась в собственных умственных способностях, а потом выдала ей такую тираду на её родном и чистейшем языке, что женщина долго извинялась. Знала бы она, сколько я сил и нервов потратила в университете, чтобы мне чужой язык стал буквально родным, а в аэропорту я могла абсолютно спокойно даже китайцам сказать, куда надо направляться.       — Это такая оплошность с моей стороны, извините, пожалуйста, я внука пошлю с извинительным печеньем, — и она оставила мне ключ, а сама побрела в квартиру напротив — видимо, там жила её семья.       Моё желание уехать в Китай не было спонтанным — тут находилась моя историческая родина, прабабушка приехала именно из Чаньши, вырвалась из сурового режима и обеспечила несколько поколений прекрасной работой и проживанием. Пока мне, как самой младшей из всего семейства Хо, не ударило в детстве в голову, что я китаянка и мне необходимо вернуться и продолжать жизнь там, откуда мы и появились. Я не любила Южную Корею, мне претила вся эта американизированность общества, потому и хотелось сбежать, уехать, и как только окончила университет, подала все документы на работу в Китай и улетела. Не только работать, но и искать счастье, ведь, как я читала, женщин в Китае очень мало по сравнению с мужчинами, и я хотела бы, чтобы на меня клюнул какой-нибудь богатый парень. Странно, но мне это вбивали с самого детства: я должна найти себе мужчину при деньгах, я должна потом не работать и заботиться о детях, и это на долгие годы стало моей мантрой. Среди корейцев я никого не нашла, потому что тот был некрасивым, тот плохо ухаживал, а тот вообще не обращал на меня внимания. Я дала себе слово, что отыщу себе мужчину, чтобы получить здесь гражданство и осесть, стать счастливой и… любимой.       Я разбирала вещи до самого вечера и даже забыла о том, что ко мне кто-то должен зайти, и потому вздрогнула, как только в дверь позвонили. Оставив в покое чемодан, я пошла открывать и застыла прямо на пороге — очаровательно улыбаясь и сверкая ямочками на щёчках, передо мной стоял незнакомый молодой человек, держа в руках тарелку с ещё горячим печеньем, которое срочно захотелось отправить в рот.       — Хо Сонхи?       — Хо Сифэн, это моё китайское имя, — в глотке пересохло, и я раскрыла дверь пошире. — А… А вы кто?       — Чжан Исин, я внук тётушки Ци, — сказал он, и головокружительный аромат печенья и его одеколона сразил меня наповал. Слишком красивый китаец, и я нацелилась на него как на будущего партнёра — он хорош. — Давайте я на кухню печенье отнесу, а то что мы на пороге…       — А! О! Да, конечно, — и я отступила в сторону, пропуская его. — Там прямо и направо…       Я прикрыла дверь, не закрывая на замок, и по пути прихватила из холодильника бутылку молока, чтобы потом достать две кружки, пускай Исин совершенно не собирался задерживаться. А я хотела, чтобы он остался со мной подольше, посидел, поговорил — я не только охотилась за мужем, но и хотела обрасти какими-никакими связями, чтобы жить в этой стране и радоваться каждому прожитому дню. Мужчина явно хотел уйти как можно скорее, но я сделала пригласительный жест, и он присел за стол, дожидаясь, пока я налью напиток и пододвину его к нему.       — Давайте за знакомство, — проговорила я, — я новенькая в этой стране и очень хочу с кем-нибудь подружиться. Чжан Исин, можете побыть моим… другом?       Я потерялась в его тёмных глазах, заплелась в вихрастых волосах, а потом ощутила толчок сердца — боже, я ощутила к нему ничем не прикрытую симпатию, пускай знала его совсем мало времени. Вот кто ещё из соседей придёт и любезно приголубит не только твой желудок, но и взгляд? Мало кто. И пускай пока что я надеялась только на дружбу, я добьюсь своего и получу китайское гражданство. Да, мама была не в восторге от моей идеи, папа сказал, что я дурочка, раз в двадцать четыре года пошла на поводу детских мечтаний, но я хотела счастья, любви и быть важной для кого угодно.       — Давай попробуем дружить, Хо Сифэн, — и Исин улыбнулся.       Когда-нибудь я заберу его из квартиры бабушки и перенесу к себе с вещами и всеми добрыми чувствами, что крылись внутри него. Обещаю.