Жнец королевского сада

      Ричард аккуратно ставил кассеты обратно в коробку, сортируя записи по номерам. Его разум, чистый как никогда, восстанавливал давно забытые воспоминания. Первая встреча с королевскими детьми, беготня внутри замка, за которую их потом отчитала Ториэль. Несколько книг, упавших с полок шкафа во время игры, и пара тарелок, слетевших со стола, ей явно не понравились. То, как они впервые нашли застывший сад в небольшой пещере у Барьера. Их первые тренировки там, зарождение плана… Будь мотылёк один, он бы, вероятно, ещё раз всплакнул. Но сейчас чувствовалась только сладковатая горечь от былых счастливых воспоминаний.       — Ричардричардричард. — Амальгам подошёл ближе, наблюдая, как мотылёк убирает коробку с записями обратно на полку. — Давноневиделисьдавноневиделисьдавноневиделись…       Поглощённый ностальгией о прошлом, монстр совсем забыл о настоящем. Слегка опешивший от приветствия, он обернулся. Даже зная, что амальгам перед ним — обычные монстры, внешне Ричард с трудом сдерживал ужас. Рыбная чешуя, покрывавшая мускулистое тело, сплавилась воедино, превратившись в гротескное подобие зарубцевавшейся, шершавой кожи. Из жутковатых кластеров отверстий сочилась тёмная слизь, перемещаясь по торсу амальгама и задерживаясь на его голове, где образовывала большой рот. Из глубины жидкой сферы одиноко сияла мягким светом лампочка, похожая на ту, что есть у Шайрен. Немного подумав, Ричард вдруг понял, кто стоит перед ним.       — А… Привет. — Мотылёк неловко помахал рукой в знак приветствия.       — Такойжехилыйтакойжехилыйтакойжехилый!!! — Голос сменился, став глубже и громче. Амальгам ткнул Ричарда в живот своей мускулистой рукой, однако сразу же её отдёрнул. Тон голоса вернулся обратно к спокойному, женскому шёпоту. — Простигрубиянапростигрубиянапростигрубияна.       — Всё в порядке. — Он удивлённо смотрел на амальгама. Судя по всему, его тяжелобольные соседи из Водопадья всё же не смогли вырваться из хватки хвори и пали. Очередной укол грусти откликнулся в сердце, напоминая, что Каллисто могла бы им помочь.       — Чтовыздесьделаетечтовыздесьделаетечтовыздесьделаете??? — Амальгам наклонил свою голову, не спуская глаз с Ричарда. — Альфисникогонепускаетальфисникогонепускаетальфисникогонепускает…       — Она оставила дверь открытой, а также скопила слишком много секретов и писем от ваших семей. — Ричард махнул рукой Фриск, чтобы тот вставал с пола. — Мы не могли пройти мимо.       — Семьясемьясемья… — Под кожей амальгама начали бурно перебираться расплавленные мускулы, словно монстры внутри ворочались в раздумье и пытались вспомнить былые дни. — Нельзявернутьсянельзявернутьсянельзявернуться… Страшнострашнострашно… Больбольболь…       — Они вас ищут. Не волнуйтесь, они обязательно будут рады хоть что-то узнать. А пока… — Мотылёк взглянул на амальгама. — Может быть, поможете мне найти Альфис?       — Питаниепитаниепитание… Генераторгенераторгенератор!!! — Амальгам поспешно заскользил по полу, опережая Ричарда и Фриск. — Проведупроведупроведу!!!       * Перед выходом из комнаты, ты бросаешь взгляд на коробку с кассетами. Старые записи оставили после себя горько-сладкое послевкусие. Теперь понятно, почему, увидев тебя с этим кулоном, Азгор так странно отреагировал… Подарок предназначался не для тебя. Сжав холодный золотой кулон в ладони, ты убираешь его в карман. Перед глазами появляется изображение, что было внутри. Чара, закрывшая лицо букетом цветов, обнимает свободной рукой кого-то за кадром.       * Ты не можешь избавиться от ощущения, что вы встретитесь.              Повторяющиеся раз за разом слова отскакивали от стен широкого коридора, постепенно затихая вдали. Амальгам с трудом шевелил огромными губами, однако интерес к человеку объединял усилия монстров внутри. Они друг друга не перебивали и задавали вопросы поочерёдно, терпеливо выжидая ответа. Иногда они наоборот, хотели задать один и тот же вопрос, из-за чего тройной резонанс голосов выходил из деформированной гортани. Ричард тоже иногда вступал в разговор, рассказывая прошлым соседям о том, что произошло в Водопадье со времён их ухода.       * Ты говоришь, что Шайрен всё ещё увлекается пением и что ты даже выступал вместе с ней один раз. Основание головы амальгама, которое, кажется, однажды было чужим телом, спазмирует в восторге. Воздух вокруг тебя постепенно становится холоднее. Ты складываешь ладони вместе и дуешь в них, растирая улетающую теплоту на коже быстрыми движениями. Согрев руки, ты прячешь их в карманы.       Увлечённые разговором, человек и амальгам шли по мостику, протянувшемуся через большую открытую камеру. Железные бортики уже давно никто не протирал: капли конденсата, скатывающиеся по металлическим решёткам вниз, забирали с собой долго копившуюся пыль. Температура упала здесь совсем недавно и накрыла помещение, словно прохладное покрывало ночи, опускающееся на траву.       — Холоднохолоднохолодно… — Амальгам остановился на месте, поёживаясь. Под чешуйками на его теле прошлись бугры, словно он пытался согреться изнутри, потирая мускулы друг о друга. Монстры в ловушке сплавленной оболочки уже давно отвыкли от низких температур. — Дальшенепойдудальшенепойдудальшенепойду…       * Ты грустно вздыхаешь, после чего протягиваешь руку вперёд как прощальный жест. Один из монстров в теле амальгама моментально берёт контроль и с силой сжимает твою ладонь своей. Будто хвастается своими мускулами. Наконец, высвободив твою руку из своей крепкой хватки, амальгам разворачивается и отправляется обратно, унося с собой приятный запах лимонного хлеба. Провожая монстров глазами, ты видишь отставшего от вас Ричарда. Он облокотился о бортик, осматривая что-то в стороне. Ты поворачиваешь голову, чтобы тоже это увидеть.       Та самая машина. Пустые металлические глазницы, скучающие по яркому свету жизни; пустой рот, жаждающий заполучить очередную душу… Мостик к ней завешен яркой рабочей лентой. Ричард осматривал устройство, задумавшись о чём-то своём. Возможно о катастрофическом провале с «решимостью»; возможно о том, что есть шанс сломать Барьер и не забирать чью-то душу… Возможно о том, что эксперимент не был ошибкой.       Поймав себя на этой мысли, мотылёк вдруг остановился. Нет, эксперимент окончился ужасной трагедией, это явно была ошибка. Тела монстров слишком слабы для «решимости», которая просто начинает прокладывать собственные пути сквозь них и разрушать организм изнутри. Ничего из плана Альфис не выйдет. Но что-то внутри продолжало внушать идею того, что не всё так печально. И как только Жнец прислушался к этому голосу…

      ❄︎☟︎☜︎ ☜︎✠︎🏱︎☜︎☼︎✋︎💣︎☜︎☠︎❄︎ ☟︎✌︎💧︎ 💧︎☟︎⚐︎🕈︎☠︎ 🏱︎⚐︎💧︎✋︎❄︎✋︎✞︎☜︎ ☼︎☜︎💧︎🕆︎☹︎❄︎💧︎📬︎

      Доктор стоял рядом с мотыльком, облокотившись своими бледными дырявыми ладонями о влажный металлический поручень. Капли конденсата остались на месте, никак не реагируя на прикосновение. Он уже успел настроить частоту передачи, причём незаметно для Ричарда. Белый шум не оглушал его, да и не был слышен сам по себе. Он просто подчёркивал каждое слабое слово учёного, делая его громче.

❄︎☟︎✋︎💧︎ ✋︎💧︎ ☠︎⚐︎❄︎ ✌︎👌︎⚐︎🕆︎❄︎ ✌︎☹︎🏱︎☟︎✡︎💧︎📬︎

      Недоумение на лице Ричарда заставило внезапного посетителя добавить несколько пояснений. Видимые только мотыльку ладони парили в воздухе, выстраиваясь в формы различных символов и формируя слова. Доктор оттолкнулся от поручня, делая шаг назад и выпрямляясь. Сейчас он был гораздо чётче, чем в прошлый раз. Рваная, потемневшая от времени роба выглядела как аккуратный пиджак, прилежно сидящий поверх белой рубашки. На шее свисал бейдж образца старых работников Ядра. В тонком пластиковом обрамлении красовалась карточка персонала с едва разборчивым именем и цифрой 17.

✌︎☹︎❄︎☟︎⚐︎🕆︎☝︎☟︎📬︎📬︎📬︎ 💧︎☟︎☜︎ 💣︎✌︎✡︎ ☟︎✌︎✞︎☜︎ ✌︎❄︎❄︎✌︎✋︎☠︎☜︎👎︎ 💣︎✡︎ ☹︎☜︎✞︎☜︎☹︎📬︎

      Фантом исчез, только чтобы появиться за отгородившей проход лентой. Он аккуратно провёл ладонью по выключенной машине, как хозяин, который гладит любимого питомца.

      👍︎☼︎☜︎✌︎❄︎✋︎⚐︎☠︎ ⚐︎☞︎ 💣︎✋︎☠︎☜︎📪︎ 👍︎☟︎✌︎☠︎☝︎☜︎👎︎ ☞︎⚐︎☼︎ ✌︎ ☠︎☜︎🕈︎ 🏱︎🕆︎☼︎🏱︎⚐︎💧︎☜︎📬︎📬︎📬︎

      Учёный убрал руку с устройства, разочарованно покачав головой.

      ✌︎☹︎👌︎☜︎✋︎❄︎📪︎ ❄︎☟︎☜︎ ☼︎☜︎💧︎🕆︎☹︎❄︎💧︎ ⚐︎☞︎ 🕈︎☟︎✋︎👍︎☟︎ ✌︎☼︎☜︎ ✌︎ ☞︎✌︎✋︎☹︎🕆︎☼︎☜︎📬︎

      Исчезнув в мгновение ока, он так же бесшумно и неожиданно появился перед Ричардом, из-за чего мотылёк опешил и потерял равновесие. Но что-то не дало ему упасть. Несколько ладоней, обжигающие своим холодом сквозь пух и одежду подхватили Ричарда за руки, помогая встать.

      ✋︎ ❄︎☟︎✌︎☠︎😐︎ ✡︎⚐︎🕆︎ ☞︎⚐︎☼︎ 🏱︎✌︎☼︎❄︎✋︎👍︎✋︎🏱︎✌︎❄︎✋︎☠︎☝︎ ✋︎☠︎ ❄︎☟︎☜︎ ☜︎✠︎🏱︎☜︎☼︎✋︎💣︎☜︎☠︎❄︎📬︎

      Мотылёк растерянно потоптался на месте, возвращая равновесие и твёрдость в ногах. Парящие бледные ладони медленно плыли по воздуху к хозяину, исчезая за его спиной.

      🕈︎☜︎ 👌︎⚐︎❄︎☟︎ ☝︎⚐︎❄︎ ✞︎✌︎☹︎🕆︎☜︎ ⚐︎🕆︎❄︎ ⚐︎☞︎ ✋︎❄︎📬︎

      Учёный протянул руку Ричарду. В тусклом зелёном свете ламп казалось, что бледное тело монстра совсем не попадает под блеск фонарей. Он даже не отбрасывал тень. Мотылёк, на секунду задумавшись, ответил на прощальный жест, протянув одну из своих нижних ладоней.

      🕆︎☠︎❄︎✋︎☹︎ 🕈︎☜︎ 💣︎☜︎☜︎❄︎ ✌︎☝︎✌︎✋︎☠︎📬︎

      Острый холод пронзил тело Ричарда, быстро поглощая его целиком. Такого он не чувствовал никогда. Мокрый пух на морозе после купания быстро леденел, но тепло изнутри сохранялось. Яростная метель в лесах Сноудина облепляла всё тело снежинками, которые заставляли судорожно дрожать от острых ударов по коже и мелких царапин, в которых они задерживались на миг, прежде чем растаять. Однако сейчас… Казалось, что холод идёт изнутри, заключая всё его тело в невидимой ледяной тюрьме. Сама душа Жнеца скована холодом.              * Ты аккуратно дёргаешь Ричарда за крыло. Пару минут вы молча смотрите на устройство для извлечения «решимости», но температура вокруг всё так же продолжает падать, поэтому ты решаешь поторопить мотылька. Да, потрёпанный весенний свитер не самое лучшее средство от холода… Тело Ричарда пробивает слабая дрожь, после чего он переводит взгляд на тебя. Губы мотылька изгибаются в слабой улыбке.        — Прости, задумался… — Воздух вокруг был гораздо теплее того, что ему пришлось ощутить до этого. — Готов идти дальше?       * Ты киваешь головой и поворачиваешься в сторону противоположной комнаты. Шаги по металлическому мосту гулко отдаются от стен комнаты, внушая страх того, что эта конструкция может упасть вниз… Но ты просто отмахиваешься от этих мыслей. Сейчас уже поздно останавливаться.       Бросив последний взгляд на устройство, Ричард отошёл от поручня. Ладони неприятно покалывало от долгого контакта с холодным металлом, но сейчас его это не слишком волновало. Сложив ладони в замок и подув в них, принося остывшему пуху тепло, он убрал руки обратно под крылья. Случайно задев тотем, висящий на поясе, мотылёк провёл по нему пальцами. Никакая температура, в отличие от шершавости дерева, не ощущалась от фигурки вовсе.              От массового обесточивания систем больше всего пострадала операционная: замки на дверях морозильных камер были отключены, из-за чего те раскрылись настежь; холодный воздух, пропитавшийся запахом различных образцов, карабкался по полу комнаты во все стороны, словно плесень, смердящая спиртом и плотью. Фриск натянул свитер на нос и ходил по комнате, захлопывая тяжёлые двери. Благо шарниры были в достаточно хорошем состоянии, чтобы даже ребёнок мог их сдвинуть. В прочем, без магнитных замков, затворки всё равно слегка отходили от дверных проёмов, позволяя воздуху изнутри вытекать.       Ричард подошёл к рабочему столу, беспорядочно заваленному документами и записками. Среди сложных химических соединений, физических формул и личных записей, пестрящих зачёркнутыми строками, виднелись странные скетчи монстров с нереалистичными пропорциями… Раздвигая бумаги в сторону, мотылёк поднял наиболее понятную на первый взнляд — как оказалось, вырванную страницу ежедневника. Распрямляя грубую от холода бумагу под пальцами, Ричард принялся читать трудные для понимания записи.              

Семьи всё звонят и звонят… Мне нечего им сказать! Нечего! Все эти паршивые пробирки ничего не стоят, как и результаты опытов… Это просто безнадёжно… «решимость» продолжает пытаться перестроить тела под себя, продолжает выживать. Я… Я ничего не могу сделать! Боже, если ты есть, то положи мне ответ под подушку… А пока я не могу сама дать ответа одним и тем же монстрам.

      

Азгор, Азгор… Сегодня он оставил ещё пять сообщений. Я смогла заставить себя открыть их только через несколько часов. Четыре были о том, как сильно семьи недовольны молчанием… Последнее о красивой чайной кружке, которая похожа на меня. Пускай я ничего и не ответила онлайн, но… Спасибо тебе, Азгор. Как жаль, что эти семьи не интересуются чаем, про него я могла бы хоть что-то рассказать…

      

Я теперь живу на свалке. Мне здесь место. Это моя стихия… Иногда сюда приходит Андайн и мусор становится горячим. Мы вместе копошимся в горах кем-то выброшенных вещей, иногда даже находим что-то интересное. Но… я так не могу. Я так просто не могу. Дело даже не в Андайн, не в её сильных руках, не в её красивых глаза-… а во мне… Как долго ещё можно скрывать это всё? Любые попытки что-то исправить ничем не оканчиваются. Даже какой-то катастрофический провал был бы чем-то новым. Сейчас это просто… Серо. Блекло. Как и они сами.

      

Они говорят, что хотят увидеться с родными. Я не смогу их держать слишком долго… Еда кончается, мне придётся либо сходить в очередной раз в магазин и оправдываться, что я просто ярая собачница под новым именем, либо что-то делать… Давно уже пора. Но… Как же страшно. Я не хочу, чтобы после всех усилий их просто отвергли… Как и меня.

                    Злость за сокрытие правды уже давно выкипела из Ричарда. Да, она игнорировала вопросы от него и Азгора, но… После всего увиденного, своими глазами или нет, мотылёк просто не смог продолжать злиться. Альфис не бросила изувеченных ей же монстров: стараясь хоть как-то вернуть их прежний вид, замаскировать под новую форму, но… Безуспешно. Это убивает любое желание идти дальше. Жнец вздохнул. В конце концов, в этом плане у него намного больше общего с учёной, чем кажется.        Слегка дрожащими руками, Ричард перевернул страницу. Но, не успев рассмотреть испещренный рисунками листок, он услышал крик. Бросая блокнот на стол, мотылёк метнулся к ближайшей открытой морозильной камере.       * Кто-то может найти это смешным. Смеяться, пока из глаз не пойдут слёзы, а лёгкие не загорят от нехватки кислорода. Смеяться всё громче и громче, игнорируя весь здравый смысл… Но не ты. Ты не хотел, чтобы это случилось. Это была чистая случайность… Ты просто хотел переставить стоящий за дверью мешок, чтобы не задеть его.       * Несколько лиц застыли в беззвучном крике боли, искажая свои расплавленные, изувеченные мышцы до неузнаваемости. Из-за резкой попытки сдвинуть амальгама с места, на складке с плотью тонкая кожа местами лопнула. Капля растаявших, бесформенных внутренностей скатилась из открытой раны, прежде чем та успела зарасти. Спустя пару секунд, лица вернулись в норму. Блеклые оранжевые головы, словно маски комедии, растянули на своих гладких поверхностях широкую улыбку. Позади тебя послышались громкие, спешащие шаги.       — Фриск?! Что случилось? — Ричард остановился около ребёнка, в удивлении рассматривая ползущего к ним амальгама. Антенны мотылька слабо подрагивали в ответ на его жизненную энергию… Более пятнадцати монстров боролись за поддержание слабой, распадающейся формы. — О боже…       — Х…хо…лодно… — Сиплый женский голос раздался из изувеченного рта. — Сно… уи… Сноуи…       Судя по всему, около половины утратили возможность мыслить. Они стали лишним, болезненно ноющим грузом из мешков плоти; ватными опухшими конечностями, едва выполняющими свою первоначальную природную функцию. Те, кто способен мыслить, пытались управлять этим измученным телом, мысленно подавая друг другу команды. Но при малейшем диссонансе, всё шло крахом. И сейчас, одинокая мать, давно не слышавшая о своём чаде, увидела перед собой ребёнка в тёплом свитере. Такие часто носят в Сноудине…       — Сн… Сно… — Хриплый голос продолжал идти из искривлённого клюва, повисшего под головой как украшение. — Шу… Шут… ник…       * Несколько мыслей сцепляются в твоей голове воедино. Сноудрейк, пытающийся развеселить окружающих простыми шутками. Его отец, выступающий профессиональным комиком в отеле МТТ и упоминающий больную жену… А вот и она сама. Ты вспоминаешь неуместную шутку Сноудрейка про лёд, из-за которой твой рот непроизвольно растягивает назойливая улыбка. Ричард смотрит на тебя в недоумении.       — Сме… Смех… — Амальгам неуклюже переставил ноги, подползая чуть ближе к Фриск. — Ра… Рас… кажи…        * На секунду растерявшись, ты пересказываешь амальгаму низкосортную шутку про лёд. Ричард смотрит на тебя, уже не скрывая полного шока. Но одному из монстров внутри, кажется, нравится…       — Ха… Хаха… — Конечности амальгама начинают принимать более удобную форму. Размякшие мускулы снова твердеют, позволяя ногам стать нормальной опорой. — Сме… Смешно…       * Её слова звучат уже более чётко. Не желая на этом останавливаться, ты пытаешься быстро вспомнить ещё шуток, которые Сноудрейк рассказывал своим друзьям в Сноудине. И вдруг, ты словно находишь ключик от подходящей части памяти. Слова свободно сыплются из тебя, собираясь в короткие фразы. Местами несмешные, детские шутки, а иногда что-то, что и раньше вызывало смех. Амальгаму становится только лучше.       — Я… Я помню… — Восстановив слабую память, коллективный разум монстров уладил свой внутренний конфликт. Они вновь взяли тело под контроль, заставляя шаткие ноги поднять массивный, оплавившийся торс. Висевшие по бокам оранжевые головы переглядывались между собой, бесшумно двигая губами. Когда мать Сноудрейка снова заговорила, её речь звучала твёрже и не прерывалась на полуслове. — Спа… Спасибо…              С каждым шагом в сторону выхода походка амальгама становилась более твёрдой и уверенной. Судорожные сокращения мышц со временем успокоились, а покрытая рубцовой тканью кожа разгладилась. Слегка прихрамывая, он вышел из морозильника, медленно уходя куда-то за угол.       * Ты чувствуешь, как на твоё плечо ложится мягкая ладонь Ричарда. Пусть мотылёк и не произнёс ни единого слова, ты понимаешь, что он тобой доволен, даже если перед этим пережил все стадии потрясения. Правда времени на обмен благодарностями не осталось — состояние шока сошло на ноль и ваши тела пробивает болезненный холод. Оказывается, долго стоять в морозильной камере не есть хорошо.              Громкий гул захлопнувшейся железной двери волнами расходится по комнате, окончательно унося с собой любые волнения. Вместе со слухом… Неприятный звон в ушах продержался ещё несколько секунд, прежде чем присоединиться к исчезнувшим тревогам. Пока Фриск стоял в углу и пытался согреть голые ладони, растирая их непослушными от холода пальцами, Ричард направился на поиски последней не работавшей ячейки питания. Пух на теле, пускай его и мало, все же помогал теплу оставаться внутри.       Щелчок. Запасная батарея встала на место, пуская по проводам свою живительную кровь, возвращая все системы к работе. Магнитные замки на морозильных камерах разом защелкнулись, а системы обогрева, почувствовав энергию ниже нормы, начали подавать тёплый воздух в ближайшие помещения. Довольный своей работой, мотылёк направился обратно к Фриск.       *Горячий поток воздуха выходил из вентиляции на стене, быстро вернув тебе всё разбежавшееся тепло. Он трепал волосы, сушил кожу и свитер, но был таким…приятным. Ты закрываешь глаза от удовольствия, наконец наслаждаясь теплом в этой противной, холодной части лаборатории. Спустя некоторое время возле тебя раздались шаги. Мотылёк встал рядом, тоже опираясь о стену и устало выдыхая. Тёплый ветер гулял по телу, раздвигая в стороны крылья и бегая через пушок, подминая его под собой.       — Как же хорошо… — Ричард подставил лицо под исходящий из обогревателя жар. Антенны легко колыхались под силой исходящего воздуха, но его это не сильно волновало. — Давай… Давай ещё немного тут постоим. Кажется, питание вернулось в норму, раз всё снова работает. Правда, куда теперь идти…       * Ты напоминаешь Ричарду о больших обесточенных дверях, мимо которых вы проходили ранее. Проведя пару секунд в попытках найти нужное воспоминание, он молча кивает головой. Судя по всему, как только вы закончите греться, то пойдёте искать выход… и Альфис.       * Скорая встреча с учёным, появление новых друзей и ощущение близости окончания пути… наполняет тебя РЕШИМОСТЬЮ.              Вернуться обратно на сломанном лифте не выйдет. Правда, чтобы вернуться от слова совсем, нужно вернуть основное питание. Лампы вокруг ярко горели, системы температур и жизнеобеспечения работали в норме. Но запасной лифт стоял обездвиженный, задушенный резиновыми лианами проводов. Он ждал воскрешения. Ричард шёл впереди, держа Фриск за руку. Часть дороги ребёнок гадал, почему пух на внутренней стороне ладони мотылька ощущалась так, словно вообще не источала тепла. Но он решил оставить эти вопросы на потом. Сейчас не лучшее время для личных разговоров. Выключенные экраны терминалов одиноко смотрели им в спины со стороны лифта, сожалея, что не могут ничего рассказать сами.       * Ядро лаборатории стоит перед вами. Мигающие лампочки напоминают бьющиеся электронные сердца, покрывающие огромный механический монумент. Жнец стоял около устройства, осматривая его гладкую, тёмную поверхность. Замкнув единственный рычаг, он заставил машину ожить, пробуждая ото сна вместе с ней всю лабораторию. Яркие лампы вспыхнули под потолком, озаряя бесчисленное количество проводов, уползающих по стенам куда-то ввысь, как стебли вьюна по желобу. Машины загудели, изгоняя тишину тихой песней без слов. Она внушала спокойствие.       — Так… Думаю, теперь всё должно работать. Пойдём искать Аль-…       — ЭЙЭЙЭЙЭЙЭЙ, ПРЕ-П-ПРЕКРАТИТЕ!.. — Шум из множества хлипких шагов и бульканий, смешанный с звуками борьбы, громко раздался из соседнего коридора и постепенно приближался. — Я СКАЗАЛА, Ч-ЧТО ПОКОРМЛЮ ВАС!       * Вы с Ричардом обмениваетесь удивлёнными взглядами, после чего быстрым шагом направляетесь к выходу. Он выпускает твою руку из своей, чтобы не мешать вам двигаться быстрее. Прежде чем ладонь мотылька скрылась под полой крыльев, ты замечаешь на ней круг потемневшего пуха…                    — Тебя искали, ква.                   — Грубо заставлять людей ждать…             — Хватит быть таким трусом.       — Человекчеловекчеловек!       — Д… До… Добрый….       Слова амальгамов смешивались вместе, заглушая друг друга в нестройном хоре. Изредка в нём мелькал громкий лай.       — Фри… Фриск здесь?! — Альфис нервно вскрикнула, однако через несколько секунд постаралась спокойно продолжить. — Ах, точно… Я же хотела, чтобы он узнал… Где вы видели его?       — Здесь. — Ричард, найдя, наконец, учёного, облокотился о стену, сложив обе пары рук вместе. Фриск вышел из-за его спины, слегка запыхавшийся после бега.       — Ри-Ри… Ричард?.. — Альфис испуганно попыталась сделать шаг назад, но упёрлась в пушистую стену, по-собачьи виляющей всем телом, словно хвостом. Убежать от этого разговора уже не получится. — Чт… Что вы здесь делаете?       — Ну, это ты оставила записку на входе, когда убегала от Фриск. Я же здесь по личным причинам.       — Ах… П-понятно… — Она нервно сглотнула, пытаясь подобрать слова. Эндогени положил свою тяжёлую мягкую лапу на плечо учёного, будто успокаивая её. Вздохнув, Альфис подняла взгляд на своих гостей. — Думаю, вы хотите узнать полную историю…       * Ты подходишь ближе к Альфис, чтобы помочь ей собраться с духом. Выражение неуверенности и грусти всё ещё остаётся на лице монстра, но блеклая улыбка растягивается на её губах. Ричард остался стоять на месте. Тяжесть его взгляда ощущается даже отсюда.        — Я предположу, вам попадались мои записи, да? — Увидев, как мотылёк кивает головой, Альфис грустно усмехнулась. — Ха… Так и знала, что не стоит убирать пароль с компьютера…       Учёный поправила очки.       — Я хотела помочь им и исполнить просьбу Азгора одновременно. «Решимость» должна была ввести их в стабильное состояние и, возможно, позволить преодолеть Барьер. Но… — Она снова выдохнула, уставившись в пол и показывая рукой на амальгамов вокруг. — Оказалось, что тела монстров недостаточно сильны для поддержания «решимости». Она просто-напросто несовместима с нами.       Ненадолго замолчав, чтобы правильно подобрать следующие слова, Альфис продолжила говорить.       — «Решимость» чужда монстрам. Это чужое чувство. Чужое желание жить. Если поместить его в нас, оно начнёт прокладывать вены сквозь всё тело, распространяясь в каждый уголок организма. А потом… — Альфис подняла глаза на Фриск. — Оно будет пытаться перестроить монстра в человека. Мышцы, кости, кровь… В нас недостаточно материи, чтобы поддерживать всё это… Поэтому оно резко прекращает, чтобы не потерять носителя. А мы остаёмся в… таком состоянии.       Слёзы заблестели в уголках глаз Альфис, но она быстро их смахнула, продолжая рассказывать. Её голос задрожал сильнее.       — Я… Я п-просто не могла показать их в таком виде! Их семьи никого бы не узнали, и-и… — Слёзы отказывались оставаться внутри, поэтому ей приходилось стирать их рукавом после каждого слова. — Я-я не могла даже сказать кому-то об этом!       * Ты обнимаешь Альфис. Та сразу же вздрагивает: не то от неожиданности, не то от удивления, что её именно обняли, а не линчевали здесь же. Ты напоминаешь ей, что она не бросила их умирать и помогала, чем смогла. Это не её вина, что последствия оказались такими ужасными. Она просто хотела помочь.       — С… Спасибо тебе, Фриск. Ты… очень помог мне. — Альфис утёрла слёзы, а её улыбка стала шире. — Честно говоря, я уже давно не могла решиться выйти отсюда. Это пришлось бы сделать так или иначе, но ты дал мне… достаточно уверенности, чтобы, наконец, сделать это.       — Правда сейчас будет гораздо сложнее всё объяснить семьям. — Ричард, который молча стоял в углу всё это время, заговорил. — И Азгору.       — Я думаю, я готова… По крайней мере теперь я знаю, что у меня есть кто-то, на кого я могу положиться…       — Но почему ты не сказала об этом мне или Азгору? Почему ты держала это всё в секрете от нас? — Жнец оттолкнулся от стены, направившись в сторону Альфис. — Зачем ты врала?       Альфис резко подняла голову, встречаясь глазами с Ричардом. Если бы это произошло раньше, то она бы просто отвела взгляд и спрятала его в тени, но сейчас… Сейчас она была уверена в своих действиях. Отстранившись от Фриск, она направилась к мотыльку, указывая на него пальцем.       — Ты заставил меня молчать о Каллисто! Ты сам никому о ней не говорил! Ты тоже боялся! С чего бы я должна быть единственной виноватой во вранье, если ты делал то же самое?! — Монстр подошла к нему вплотную. Глаза Альфис словно пылали, пока она смотрела на Жнеца снизу вверх, тыкая в живот мотылька пальцем. Он даже не шевелился. — В страхе нет ничего плохого! Но нет, тебе же нужно всегда угрожать и давить, тебе же нужен ответ! Ты… ТЫ-…       — Скажи мне… — Ричард поймал руку Альфис, крепко сжав её запястье в ладони. Его голос звучал остранённо, а глаза словно смотрели сквозь неё. — Если… Если бы тогда она успела, ты… Ты бы рассказала мне хоть что-то?       Слова Альфис застряли в горле. Оскорбление просто не смогло вырваться, уходя куда-то обратно вглубь гортани. Опешив, она попробовала как-то ответить, но в итоге просто опустила вниз голову. Ричард отпустил её руку и развернулся, направившись к выходу.       — Пойдём, Фриск. Те… нас ждёт аудиенция с Королём.              * Ричард ушёл первым, скрываясь за углом. Ты бы хотел остаться здесь подольше, но будет грубо заставлять Азгора ждать. Даже если переговоров, возможно, не случится… Ты обнимаешь Альфис на прощание. Монстр с трудом сдерживает слёзы, крепко прижимая тебя к себе. Спустя долгие десять секунд, она отстраняется прочь и, грустно кивая головой, уходит в другую сторону. Амальгамы медленно следуют за ней. Проводив её глазами, ты спешишь догнать Ричарда.       Мотылёк стоял в лифте в ожидании Фриск, опёршись нижней парой рук о поручни. После разговора с Альфис его душу распирало изнутри: неприятный осадок давил на сердце, заставляя тёмные мысли хаотично появляться и исчезать. Молча смахнув одинокую слезу одной из верхних рук, Ричард повернул голову к коридору, встречая ребёнка взглядом.       * Ты хочешь остановиться у терминалов, расположенных у лифта. Смайлик с широкой улыбкой горит ярко-красным светом с поверхности экрана, будто приглашая прочитать содержимое. Но видя угрюмый вид Ричарда, ты заходишь в лифт, становясь рядом. Двери закрываются. Механический гул лебёдок и шарниров слышится снаружи кабины, приводя её в движение. Удивительно, как сильно похож звук искусственных верёвок на шелест лозы…              Экран включился. Тусклый свет интерфейса смешивался с таким же по силе блеском ламп служебного коридора, ведущего к лифту. Постояв немного в тишине, монитор сам начал воспроизводить видео.       Оранжерея была пуста, за исключением единственного горшка, стоящего в кадре. Высокий цветок с золотыми лепестками был повёрнут к камере, как если бы он сам в неё и смотрел. Альфис находилась где-то за кадром, оставив устройство записывать самостоятельно. Она начала говорить, расхаживая по оранжерее.       — Я выбрала идеальный сосуд. Один из цветов в саду Азгора, который появился незадолго после возвращения Принца… — Учёный провела пальцами по нежным золотым лепесткам. — Растение с поверхности, пробившееся раньше остальных. Думаю, его воли к жизни должно хватить для испытания «решимости».       Изображение цветка в освещённой оранжерее сменилось на фотографию пустого горшка с разбросанной вокруг землёй. Снизу осталась подпись, сделанная уже после создания снимка через консоль. Красные буквы горели в приложении к фотографии.       

Цветок исчез.

      {- Наконец-то …} — Ехидный смех разнёсся по пустому коридору. — {Всё встало на свои места.}