Россия, Ижевск
23 марта, 2024 год
За всё прошедшее время Саша и Лена легко влились в общину. После восстановления Лена стала одной из разведчиц, работая в команде с Паулюсом. Не сказать, что они ладили, просто придерживались отношений на уровне коллег, как минимум на вылазках. А Саша привыкла к новому дому. Многие в ней души не чаяли, всё время пытаясь чему-то научить, что-то интересное показать, да и вообще кругозор её расширить. Саша была девочкой далеко не глупой, уже умела хорошо читать и даже писать, только с математикой было плоховато. В свободное время с ней занималась Лена, а когда той было некогда, то помогал Зайцев. За это время он уже решил, что обучит девочку снайперскому делу, только пускай она немного подрастёт. И сама Саша проявляла достаточное любопытство ко всему вокруг, начиная детскими книжками, заканчивая историей развала Советского союза. Также она представляла собой маленький комок неуправляемой энергии, который пытались направить в нужное русло. Так что, чтобы просто так не сидеть, Сашу просили выполнять посильную работу: просить что-то передать из одного места в другое, что-нибудь смастерить, помочь с ремонтом. В общем, стала она неотъемлемой частью их общины. За окном во всю играла весна. Почки на деревьях распускались, но снег ещё не до конца растаял. Теплое солнышко светило ярко и приятно, хоть прямо сейчас выходи на улицу, если бы не окружающая обстановка. Капли таявших сосулек ритмично били по карнизу, не хватало лишь пения птиц для полной весенней обстановки. — Мама, можно я сегодня мультики посмотрю? — спросила Саша, пока сидящая сзади Лена заплетала из её коротких кудряшек хвостик. — Можно. Когда я вернусь, то вместе почитаем, — с улыбкой ответила та. Закончив, девушка встала, как и Саша, после чего те вместе покинули комнату дитя, направившись к выходу из здания. Быстро надев по пути кофту, Лена видела, как её уже ждёт напарник. Дело за малым: получить оружие, взять рюкзак и идти. Так она и сделала. Саша в это время стояла не так далеко, а за её спиной был Алексей, положивший руки на плечи ребёнка. Девочка с какой-то грустью смотрела на маму, не особо желая её отпускать, ведь за эту пару часов она определённо соскучится. Зато потом они будут вместе читать и пойдут на ужин. — Всё, готова. Поцелуешь на прощание? — с хитрой улыбкой спросила Лена и наклонилась, а Саша сразу подошла к ней и чмокнула в щёку. Девушка посмеялась и сразу заключила ребёнка в объятия, оставив на её лице множество поцелуев. Девочка рассмеялась, а Лена отпустила её. — Давайте быстрее, — закатил глаза стоящий рядом Паулюс, сильнее натягивая на руку перчатку. Убийственный взгляд девушки сразу переместился на него. Ведь ничего не может быть важнее ребенка, даже вылазка может подождать. — Удачи. Возвращайтесь скорее, — с ободряющей улыбкой сказал Зайцев вслед уходящим. — А мы пойдем смотреть мультики! Тот сразу переключил внимание на Сашу, направляясь вместе с ней в так называемую гостиную. Там, и ещё в некоторых комнатах, стоял телевизор. Обычно в гостиной собирались люди, но сейчас все заняты, а потому никто им не помешает. Сама комната представляла собой большую, по местным меркам, комнату с небольшим диваном возле одной из стен, на которой висел старый ковёр во всю стену, на полу лежал такой же, а напротив телевизор; рядом с телевизором тумбочка с кассетами, ибо телевизор был кассетный; ещё был стеллаж с журналами, книгами, раскрасками и прочим бумажным, а также стакан с рисовальными принадлежностями. Саша любила это место, ведь здесь можно порисовать и мультики посмотреть, а потом подарить получившийся рисунок маме. Алексей вместе с девочкой вошёл в гостиную. Саша уселась на диван, а мужчина подошёл к тумбочке, принявшись выбирать кассету. — Итак, что первым будем смотреть? «Катерок» или «Паровозик из Ромашкова»? — спросил Алексей, держа в руках выбранные кассеты и ждал лишь ответа Саши. — Паровозик из Ромашкова! — ответила девочка с широкой улыбкой. Зайцев кивнул и поставил нужную кассету, после чего выпрямился. — Я тогда пойду. Зови, если что, — сказал тот, а там и покинул помещение, оставив дитя наедине с телевизором. Следующие пару часов обещали быть интересными. Так оно и было. Саша не отрывалась от экрана, переместившись уже на пол, ибо там рисовать было гораздо удобнее. Время пролетело совсем незаметно, да и Алексей ни разу не появлялся. Они уже вернулись. Точнее, только он. В здание Паулюс вошёл один. Его выражение лица было спокойным, но каким-то…другим; не как всегда. Это напрягало. — Где Лена? — спросил вышедший встречать их Зайцев. Действительно, девушки нигде не было. Немец взглянул на снайпера, скинул на пол рюкзак с добытыми вещами и припасами, затем с минуту молчал, убирая кожаные перчатки в карман пальто. — Пойдём, я всё расскажу, — бросил тот, шагая до своего кабинета. Всё это время Алексея волновал лишь один вопрос, и тот о Лене. Он не хотел забивать голову плохими мыслями, но и отвергать подобные варианты нельзя. Они дошли. Дверь со скрипом открылась, и Паулюс вошёл внутрь, Зайцев следом. Оба они сели за небольшой стол. Немец не знал, как начать разговор, хоть и обычно сразу рубил с плеча, а здесь замялся, перебирая пальцами стоящий на столе гранёный стакан. — Видишь ли… Лена погибла, — сказал тот, после чего в кабинете повисла тишина. Паулюс был по-прежнему невозмутим, а вот на лице Алексея читалось удивление и ужас. Как же так? Лена умерла? Где тогда её тело? — Как?..– тихо спросил снайпер, уперев взгляд в столешницу. Нет, ему не было стыдно или страшно, ему было жаль Сашу. Ведь сейчас она ждёт маму и ни о чём не подозревает, но после разговора Зайцев должен будет пойти и всё ей рассказать. Он не мог. Он не в силах этого сделать. Он вообще не может произнести ни слова. — Как это произошло?.. — Мы наткнулись на толпу заражённых, попытались отбиться, но её схватили и разорвали в клочья. От тела не осталось ничего, — сказал Паулюс, весьма спокойно, но куда мрачнее, чем обычно. — Я уже ничего не мог сделать, всё произошло слишком быстро. Алексей всё ещё прибывал в шоке. Ладно он, но Саша. Это событие просто сломает её, она уже не будет прежней маленькой жизнерадостной девочкой. Зайцев не хотел этого. Саша этого не заслуживает. И ведь будь он там, сделал бы всё возможное, лишь бы Лена вернулась живой, а остальное уже неважно. — И как ты предлагаешь сказать об этом Саше? — разрушил звенящую тишину снайпер, пока Паулюс доставал из ящика стола бутылочку водки. Сейчас она была необходима как никогда; снять стресс и помянуть. — Как есть, — коротко бросил мужчина, наливая пол стакана водки себе, после собеседнику, а там бутылка отправилась обратно в ящик стола. — Выпьем. — Царство небесное…– произнес Зайцев, слегка дрожащими руками взяв стакан и опустошил одним глотком, как и немец. Неприятное, жгучее чувство. Это уже давно не водка — это чистый спирт. Сейчас это было неважно, сильнее сердце жгла боль и страх. — Всё, больше мне нечего сказать. Иди и расскажи обо всём Саша. Алексей вздохнул, встал из-за стола и покинул кабинет. Это ужасно. Он не сможет, он не скажет, но и кормить обещаниями не лучшая идея. Да, нужно сказать, как есть, так будет лучше для всех. Все эти мысли просто терзали мужчину, смерть Лены просто не укладывалась в его голове. В голове всплывали эти ужасные картины, эти вопли боли и кровь. А Паулюс молча наблюдал со стороны. Снайпер сам не заметил, как дошел до гостиной. Саша лежала на полу, что-то рисовала, на телевизоре крутился «Катерок». Всё так беззаботно. Несколько минут Алексею потребовалось, чтобы собрать мысли в кучу и войти внутрь. — Саш, нам надо поговорить, — серьезно произнес мужчина, а Саша сразу подняла на него взгляд, а после и сама поднялась с пола. — Хорошо! — с улыбкой сказала она. В глазах Зайцева рябит. Быть может эта улыбка сияет в последний раз. На душе скребутся кошки, а язык словно онемел, не давая сказать и слова. — Дело в том… Что твоя мама не вернётся. Она умерла. Он сделал это, наблюдая за реакцией девочки. Секунду она стояла молча, осознавая всё, но в мгновение взгляд её стал пустым, совершенно безжизненным. Понятие смерти ей было хорошо знакомо, даже слишком. Ей не потребовалось несколько раз повторять, что мама больше не придет. В ушах звенит. Маленькое детское сердце разбилось на кусочки, а в глазах скопились слёзы. В груди всё защемило. Время словно замерло, пока в душе и теле была полная пустота, и лишь напряжение заполняло всё. Смерть добралась до неё вновь. — Саша, не переживай, всё будет хорошо, здесь ты в безопасности, мы все рядом. Чунга-Чанга, места лучше нет. — Всё хорошо, всё будет хорошо. Ты справишься. Я сделаю всё, чтобы больше такого не случилось, правда… Чунга-Чанга мы не знаем бед. — Да, вы здесь недолго, но теперь это твой дом… Чунга-Чанга, кто здесь прожил час… –… Как и твоей мамы. Она всегда будет рядом с тобой. Чунга-Чанга, не покинет нас. Саша уже не слышит ничего, не желает слышать. Колени дрожат, как и всё тело. Слёзы катятся горячими ручьями по щекам, а затем заканчивают свой путь впитываясь в ворс ковра. Руки сжимаются в кулаки. Теперь у неё нет никого, ни одного близкого человека. Без любви ребёнок не сможет жить. Чудо-остров, чудо-остров, Жить на нем легко и просто, Жить на нём легко и просто, – Чунга-Чанга. Наше счастье, постоянно Жуй кокосы, ешь бананы, Жуй кокосы, ешь бананы, — Чунга-Чанга Больше девочка ничего не помнила. Дальнейшие события были как в тумане: она лежала на кровати, её успокаивали, затем усадили за стол, чтобы провести похороны. События каруселью проносились перед глазами. Саша уже действительно не станет прежней. Никогда. Та Саша навсегда осталась перед тем телевизором, рисуя очаровательного жирафа и думая, какую же книжку они с мамой будут читать.