Город оружейников

      Жить в поселении — это одно, а вот бродить одному — совсем другое. Тяжко, одиноко. Да, пожалуй, одиночество — самое тяжёлое в таком выборе жизни. Ведь никогда не знаешь, когда понадобится помощь, а рядом никого. Однако такие люди привыкли к этому, многое умели сами. Это их принцип и стиль жизни. И обычно это осознанное решение, иногда — вынужденные обстоятельства. Рано или поздно привыкают все. Безусловно в какой-нибудь общине безопаснее, но явно одиночки выбрали свой путь не от большого желания изолироваться от мира. Но бывали и такие кадры, которые просто не находили для себя дом, приследовали цель.       Одним из таких рисковых людей был Виктор, который с самого начала выбрал такой путь ничуть не колеблясь.       Практически с самого начала пандемии он был один. Один в своих мечтах, один в своих интересах, один в своей позиции. Один в чужой стране. Он бросил семью, однако до сих пор вспоминает их с теплотой. Пускай он живёт в России давно, но всё равно он чувствовал себя одиноким, чужим. Он не знал, что сейчас с его родителями, друзьями и знакомыми. Мужчина бросил их, чтобы помогать действительно нуждающимся. Тем, кто оказался в тяжёлой ситуации, оставшись беззащитными и беспомощными. Ему это казалось правильным.       Но Виктор выстоял все преграды жизни на пути, и теперь шагал по пустынному городу, по широкой дороге. Это был старый район, вокруг был лес, а поодаль в пятиэтажке когда-то жили ветераны. По крайней мере так гласила табличка из тёмного камня на доме, что была покрыта слоем снега и льда. Хирург не стал заходить в это здание, дабы не терять время. И очень сильно он сомневался, что у пенсионеров могло быть то, что было бы ему полезно.       Виктор продолжал двигаться вперед, осторожно оглядываясь по сторонам. Лес вдоль дороги с двух сторон был довольно тих, только слабый шум ветра разрушал мертвую тишину.       Вдалеке показалось что-то движущееся, и мужчина мгновенно замер, напрягая слух. Но вскоре выяснилось, что это фантомные звуки и немного самовнушения. Он знал, что в такой ситуации нужно оставаться настороже, ибо опасность могла поджидать в любом уголке. Поэтому он решил ускорить шаг и поторопиться дальше, чтобы успеть найти укрытие до темноты.       Солнце играло в рыжих растрёпанных волосах. Слишком часто мама повторяла, что само Солнце послало к ним двух замечательных рыжих детишек, на что отец лишь беззлобно фыркал, начиная объяснять жене, что её гены сильнее всякого огненного шара. От таких воспоминаний мгновенно тепло в душе. Но отвлекаться нельзя.       Какие-то солнечные дни зимой — большая редкость. Сейчас снег блестел, даже на душе как-то сразу становится легко. Мужчине это нравилось. Такая тихая и мирная погода, не предвещающая ничего плохого. Вот бы так было всегда.       Окружающий пейзаж казался зачаровывающим. Снег блестел на солнце, создавая впечатление сказочной красоты. Виктор наслаждался моментом, забыв о своих заботах и тревогах. В такие моменты одиночество казалось не таким уж тяжелым, а обычный поход по заснеженному лесу приносил умиротворение.       — Санаторий… Лагерь… Значит туда, придётся через лес… — пробубнил себе под нос тот, разгадывая карту города, которую сам же сумел отыскать в киоске на железнодорожном вокзале — решил заранее перестраховаться и не зря.       Местность ему незнакома была, так что к черту на рога лучше не ходить. И это было определённо хорошим решением, особенно возле лесной зоны, где за огромное количество времени могло поселиться множество всяких невиданных зверушек, встреча с которой может быть очень короткой и кровавой.       Мужчина, на вид лет тридцати точно бы вызвал подозрения в лесу, а рыжие волосы делали его ещё заметнее. Зато с ними шикарно смотрелись голубые, как льдинки, глаза. Завораживающе. Одежда простая: водолазка, толстовка, куртка, шарф. Всё не особо яркое и примечательное, зато теплое, хоть и поношенно. За спиной рюкзак, особо ничем не примечательный, разве что на бегунке переднего кармана висел брелок–матрёшка. Типичного американский турист. А может ему и вправду нравились эти деревянные русские куколки. Бог знает.       Хирург продолжал шагать вперёд. Такая пустота определённо нагнетала, доставляя лишь тревогу. А ещё этот лес, тёмный, неприятный. Не хотелось туда заходить, но пути иного не было. Так что Виктор выдохнул, ненадолго убрал карту в карман и направился прямо по тропе лесной. Ну, как тропе, каким-то еле заметным следам, которые почти замело снегом из-за недавней метели. Наверняка здесь есть живые люди, только понять осталось, где они прячутся. Вряд-ли в лесу. Ведь рядом санаторий и детский лагерь. Определённо где-то там. Но оружия Виктор держал наготове, а то мало ли что. Не хотелось бы отправиться на корм тварям.       Вот Виктор уже шел вдоль зелёного забора, ограждающего территорию санатория. В окнах мужчина видел мелькающие людские силуэты.       «Дак вот где местные обитают.» — пронеслась в голове мысль, а с уст сорвался лёгкий смешок.       Со стороны здание напоминало большой муравейник. Забавно было наблюдать за людьми, снующими туда-сюда, выполняя свою работу и поручения. И им сейчас явно не до проходящего совсем рядом незнакомца. Но Виктору было всё равно. Оно же и лучше — спокойно пройдет и никто никого не будет дёргать.       Со временем хирург всё дальше и дальше уходил от санатория, а в итоге и вовсе он перестал оставаться в поле зрения. Теперь вокруг только были сосны, сугробы и не так уж много солнечного света. Виктор продвигался дальше, пока неожиданно не почувствовал холод за шиворотом.       — Твою мать! — воскликнул мужчина, сразу же потянулся рукой за шкирку, где нащупал только снег, судя по всему упавший с ветки, и только тогда смог с каким-то облегчением выдохнуть, успев немного перепугаться.       Смешно звучали матерные слова с иностранным акцентом, но на данный момент Виктору было ни капельки не весело, а лишь холодно и неприятно из-за снега, что уже начал скатываться вниз по спине.       Но упорного хирурга это тоже не смогло замедлить, а потому тяжело вздохнув, тот проложил путь через сугробы, в сторону некогда детского лагеря. Он продолжал двигаться вперед, сжимая рукоять оружия в руке.       Свет начал угасать, солнце постепенно скрывалось за кронами деревьев. Вокруг становилось все темнее, и Виктор почувствовал некоторую тревогу. Он прислушивался к звукам вокруг, пытаясь определить, есть ли кто-то еще вблизи, но всё было чисто. Снег хрустел под его ногами, напоминая о том, как одинок он здесь. Одиночество становилось все более ощутимым, и Виктор чувствовал себя заброшенным в этом заснеженном лесу. Но он не позволял страху овладеть им. Он был решителен и готов к любым вызовам, которые могли поджидать его впереди. Его голубые глаза сверкали в темноте, и он был готов к любым неожиданностям. Но в его сердце пылало желание найти нечто большее, чем просто выжить.       Ведь одиночество может быть тяжелым испытанием, но оно также может привести к самопознанию и новым открытиям.