Многоцветье Микаэллы

— Какой-то «день сурка», — сказала Мики себе под нос, застыв с ключом в скважине. Под мышкой у неё был красный фонарь, в голове — план, о чем поговорить с Фебом, куда идти дальше и что делать, если еда кончается, а спуститься по Серой Лестнице — нет никаких моральных сил. «Планов полно, но всё равно вокруг петля», — снова медленно поворачивая ключ, подумала Мики. — «Зачем я вообще сюда приехала? Хотела отоспаться? Сбежать? Приключений?» Чтобы понять, Микаэлле надо было вспомнить, как она тут вообще оказалась, но мысли сами разбегались в темноту, при попытке нащупать их. «Сознайся, ты НЕ ХОЧЕШЬ думать об этом». Мики вышла в коридор. Заперла дверь. В очередной раз просканировала тишину: «Отращу же ухи, как у летучей лисицы». За окном холла был всё тот же туман, в котором угадывали стены, лепнина, одна из башенок. Подкравшись к окну, Микаэлла зажгла фонарь и поставила на подоконник, потом — подбежала на цыпочках к дверям в коридор и закрыла их, понимая, что без замка и со стеклянными вставками, они никакая не защита. Из тумана никто не появлялся. Микаэлла подняла фонарь и подвигала им вверх-вниз, вспоминая «Собаку Баскервилей» и прячущегося на болотах беглеца. Туман не шевелился, съедая красные лучи сразу за окном. Мики вздохнула и залезла с ногами на подоконник, прислонившись спиной к штукатурке, уже привычно прижимая фонарь к животу. «Пледа и какао нет. Думаю о НЁМ — выходе отсюда. Но, давай честно, определенное удовольствие ты получаешь. — От чего?! От монстра, гоняющего по пустым коридорам? — От решения задач. Попробуй свой ключ вставить в два соседних блока?» В одном из едва заметных через мглу окошек сверкнуло зелёное. Мики дернулась вперед. Да! Зеленая искорка, вылетев из окна, плавно опускалась вниз и вперед, приближаясь к корпусу Микаэллы. Пропала за углом, и вскоре Мики услышала знакомый топот лапок по парапету и стала рукой нашаривать ручку рамы. Зеленые лучики света засветились прежде, чем Феб целиком вышел из-за поворота. «Двигается он не как игрушка, слишком плавно. Что ж ты есть?» — первым делом подумала Мики, но сама не заметила, как расплылась в улыбке. — Привет! — она даже помахала и, с усилием повернув заскрипевшую ручку, открыла окно. Феб щелкнул клювом, сверкнул глазами, но, остался стоять на парапете, не поднимаясь: — Привет, Мики! Шустро ты вчера спустилась! «ОН идёт на звук речи!» — обожгло память Микаэллы, губы сбросили улыбку. — Да, — нахмурился Феб, — времени у нас немного, но я прикинул, что хватит. Он сейчас в противоположном крыле и за ночь замотался. Вопросы толкались на языке Микаэллы, отпихивали друг друга. Важно было всё и сразу. Но первый оказался не про серебряные пули или автобус: — Ты вчера не пострадал же? Быстро улизнул от него? Феб нравился Мики, да и девушка давно поняла, что выживать компанией — веселее. Хоть и долго к этому шла. — Я для него слишком маленький и быстрый, — двинул ушами Феб. — Итак, Микуся, что ты тут делаешь? — Не знаю… — Микаэлла проглотила свой второй вопрос. — Я… Приехала повидать место детства, хоть у входа пофоткаться и погулять, а меня… Пустили в общагу. «Какой бред же несу…» И Феб тоже сощурился. Затем сказал: — Здорово, что у тебя есть ключ от своего блока. Там, повторю, безопасно. Даже если ОН будет колотить в дверь — не бойся. Сядь на кровати, дыши спокойно. — Так странно. Но и слава Богу, — и тут Мики вспомнила кое-что вчерашнее. — А у кого это нет своего блока?! «Тоже попаданец?! Нет, ненавижу туфту про попаданцев!!!» — У Мэй, — произнёс Феб, и тут же посмотрел себе за спину, в туман. — Вчера как-то пристроилась в аудитории, но их двери ничего не держат. — А кто это? Она — как я? — Микаэлла превратилась в сплошное внимание. — В смысле? — снова посмотрел на неё Феб. — Она из наших. Но у неё нет блока, а фонтан разрушен. Мечется по коридорам и холлам, бедная, как листочек на ветру. Сердце Мики вдруг сжалось, она почему-то представила «женскую версию» Феба, с большим бантиком, и сказала: — Она как ты? Она может пожить у меня. Когда Феб щурился и открывал клюв, Мики стала считать это улыбкой. Как и в ответ на её слова: — Нет, она как ты. А вот двое в блоке не помещаются. Но ты добрая. — В смысле? Феб замер. То ли вспоминая что-то, то ли вслушиваясь. Мики стало тревожно. А уж от двух слов ответа ей стало нехорошо настолько, что уточнять смысл она не стала. — Дверь не выдерживает, — мрачно буркнул Феб. Между корпусами провыл ветер. Мики поежилась от прохлады, ведь наполовину высунулась из окна наружу. И не только от прохлады. «Убегай отсюда. Просто убегай. Это место не для тебя. Спроси у него, пока можно!» — Феб, скажи, а главный выход из Университета открыт? «До него надо добираться через Синий холл, зато, там нет ворот!» Фосфорные глаза поднялись вверх. Через несколько секунд Феб протянул: — Не знаю, честно. Выход на смотровую открыт, но там было такое, что не лезь. А через главный мы и не ходим… Слушай, а у Ноа в магазине всё в порядке? «А если я пройду Синий холл с фонарем? Какие вообще свойства у Живого Света, что это? — Мики?! Ты же была там? — повысил голос Феб, выдергивая девушку из планов. Микаэлла аж тряхнула волосами. — Да. Да, она в порядке. Магазин же — её блок, верно? Как думаешь, сегодня безопасно будет сходить за едой? «Эх, стыдно, но не подкрепившись, я быстро начинаю нервничать!» Феб двинул ушами: — Не угадаешь. Главное, держи при себе этот фонарь или кошку, и четко представляй, как ты убежишь обратно в свой блок. И вслушивайся. Где-то тихо шаркнуло. Рука Мики чуть затряслась. Вздохнул тоном ко всему привыкшего Феб. — Он далеко. Знаю, ты пойдешь через Синий холл. Может, что и получится. Смотри, лифты там далеко! А в залах за аркой — всякое творится! Самое безопасное — беги в бассейн, это вторая лестница после лестницы в столовую. Он его избегает… «Почему я так и думала? Живой свет?» Вдруг над их головами рассыпался мелкой дробью звук от бегущего куда-то… Кого-то. Сердце Мэй заколотилось. Звонкие четкие удары, будто кто-то легко — и очень быстро! — куда-то мчался, мимо «Микаэллиного» крыла. — Это Мэй! — Феб слегка подпрыгнул на месте. — Она в сектор «Г» побежала, что ли? Я же ей сказал, что ты тут, нечего на след наводить! Едва Мики открыла рот, как Феб нетерпеливо задергал ушами: — Мики, мы что-то резко втроем в одном месте скучковались. А чем нас больше, тем ОН быстрее и злее. Успеха тебе. Но посиди в блоке часок. Мики вцепилась пальцами в раму, поняв, что сейчас снова останется одна: — А можем еще встретиться?! Здесь или в каком-то холле, на улице?! Где легко разбежаться?! Но Феб явно торопился: — Потом! И да, Микусь, смотри, Он — опасность. Но поверь, тут было по-другому до него! Так что, будь осмотрительна, но не паникуй. Всё, побежал! И неоновый пушистик, топоча, скрылся за поворотом. А Микаэлла еще несколько секунд протягивала руку в пустоту ему вслед. Все звуки стихли. В левом глазу что-то защипало, Микаэлла вытерла его пальцем. «Когда научаешься находить друзей, прежний друг — одиночество — начинает больно жалить», — подумала Мики, сползая поспешно с подоконника и плотно закручивая ручку окна. Закрывшись в блоке и не услышав больше шарканья, Мики метнулась к холодильнику, нарезала остатки сыра, колбасы и хлеба и разложила на столе. Ела она быстро, глядя в стену, переваривая еще и новую информацию: «Как я не подумала о выходе на смотровую?! Там нет заборов никаких, там парк — и весь город на ладони. Но если Феб сказал… Местных надо слушаться! Итак, по двое не собираться, включать фонари даже днем, бежать в бассейн. Главный вход… Оттуда пять минут через парк до проспекта, ходят два автобуса…» Про автобусы Мики додумывала, уже вытирая со стола крошки. Пусть рукой, но дочиста. Потом вспомнила, что не почистила зубы — пусть и без пасты. Почистила. И, снова засыпая на кровати, сказала себе: «Проснешься — и прорываешься через Синий холл. Начнешь засыпать снова — идешь в магазин, пробуешь разболтать… Ноа? Что за имена?..» Когда Мики проснулась, было еще светло, туман даже чуть рассеялся. Чувствовала себя Микаэлла спокойно, отдохнувшей. И единственное, с чем колебалась, был выбор источника света. Увы, она не успела спросить, кто мог нацарапать «Для Мики» на фонаре. Фигурке кошки она доверяла больше, но… «Допустим, этот свет отгоняет кошмары, какую-то, не знаю, плохую ауру, тогда, красный фонарь сильнее. Но вдруг, это диверсия, он отключится в самый неподходящий момент? Ладно, и то, и то возьму, как топливо в буран». … До конторки вахтёра Микаэлла дошла без проблем. Из-под лестницы так же дул ветер, но девушка не видела смысла в метаниях по закрытому двору. Дыры в паркете возле лифта напрягли, но не остановили. Серая лестница была так же пуста. Широкий красивый холл-коридор так же мерцал красивой отделкой в вечном легком сумраке. За полукруглой аркой в его конце синела и переливалась цель Микаэллы… Осторожно ступив на гранитный, уже не паркетный, пол, Мики тщательно прислушалась к своему телу. Тот сон-обморок не приходил. Она сделала еще шаг, стараясь идти бесшумно. Третий… И тут её колени стали подгибаться. Слегка. Захотелось зажмуриться. Сильнее. Не дожидаясь падения, Микаэлла резко повернула рычаг, включив фонарь на полную мощность. Алый свет брызнул во все стороны, отражаясь от пола и разогнав тени под потолком. «О да, свет Жизни!» — восхищенно подумала Мики, чувствуя, как ноги снова окрепли и — да! — понесли её вперед! Мики не теряла бдительности, но не могла не улыбаться свой маленькой победе. Арка оказалась, если не сгибаться в обмороке, совсем близко! Под своды Синего Холла Микаэлла зашла, гордо подняв голову и слегка благоговейно оглядываясь. Да, вокруг мерцала будто океанская глубина. Высотой в три этажа, холл — или, скорее, зал, был отделан темно-синим с черным гранитом, чьи блестки вкупе с размерами создавали иллюзию толщи вод. Белые колонны уходили ввысь лучами нездешнего, бледного солнца. Витая, из пучков длинных ламп, перламутровая люстра была произведением искусства. Алые лучи фонаря переливались в этом мире изысканной синевы как непрошеные гости с поверхности. «Почему я вспомнила Василису из сказки, у которой был факел-череп, ведущий её через призрачный лес?» — подумала Микаэлла. — «Потому что похоже! Думай, куда дальше». Из Синего зала было 4 прохода. По одному, из общежития, пришла Микаэлла. Напротив неё большая мраморная лестница уводила на следующий этаж, с колоннадами и парадными залами, где, сразу подумала девушка: «Можно только заблудиться с концами». Налево, среди красивых серебристых решёток, был лифтовый холл, за которым отделанный зеркалами коридор вёл к одному из двух парадных входов, на смотровую. Но Мики помнила слова Феба и про отсутствие автобусов. По правую руку же была её цель — самый главный выход, ближе всех к метро, остановкам. Людям. «Гранитное чрево твоё — бездна, ты мир снов, ты окутываешь жаждой знания, любопытства, но и пугаешь. Но и создаешь такие сны, что бродить бы и бродить», — обращалась Мики к зданию, на цыпочках вышагивая через Зал. Всё было тихо. Пройдя Зал, Микаэлла попала, будто поднимаясь из глубины, в небольшой темно-голубой зал, где тоже когда-то были книжные развалы, а дальней стене уходила куда-то круглая мраморная лестница-подиум. И снова тишина, снова только гудение узких неоновых — но «мертвых», как поняла Мики, — ламп. Девушка очень боялась, что погаснет её фонарь: «Вдруг я тут же упаду в обморок, как аквалангист без баллона?» Впереди был круглый, с желтыми стенами и коричнево-красными колоннами, холл, довольно простой и светлый, с большой круглой плоской люстрой на потолке. «Шайба! Так его называли! Всё, за ним — КПП и выход. Ох, да, но еще и две лестницы по бокам!» Из-за этого факта Микаэлла снова напряглась, хоть и было обрадовалась, что прошла два зала без приключений. Поэтому ее взгляд сразу выцепил очередную, ведущую вниз, узкую лестницу. Потому что рядом с ней на стене висела скромная табличка: «Бассейн. Часы работы — с 9 до 19». «Всё слишком просто», — подумала Мики, готовясь пройти между двумя лестницами, сизо-серыми, убегающими влево и вправо от выхода из «шайбы». Человек был между ними, как на ладони, обхода не было. Но впереди, сквозь тяжеленные двойные двери, сквозь стеклянные оконца в них, лился свет… Свет внешнего мира. Сердце Мики дико заколотилось, она перекрестилась, чтобы шагнуть вперёд. Охраны у небольшого металлического турникета не было. Толкнув вертушку дрожащей рукой, Микаэлла подошла к двери, коснулась тяжелой бронзовой ручки. Потянула. Дверь открылась. — Боже! — прошептала себе под нос Мики, заходя в узенький «предбанник» перед наружными дверьми. Сквозь стекла был виден только туман. «Полметра дерева — и свобода!» И словно в ответ на слово «свобода» за спиной Мики снова кто-то загрохотал ногами по граниту! Рефлекторно закрыв за собой дверь, Мики сползла на пол, прислушиваясь, как кто-то пробежал вниз по лестнице, затем — побежал вверх. Не дожидаясь, пока стихнет эхо, Микаэлла вскочила и навалилась на двери. Двери не открылись. — Нет! — крик вырвался сам. Фонарь упал к ногам. Погас. Мики дернула на себя. Снова толкнула. В стекло было видно небо, парк, дорогу. Полметра до свободы. Но они не поддавались. С очередным ударом кожа с костяшек ободралась, из глаз брызнули слезы. От боли и тоски. — Нет! Нет! Откройся! — прохрипела Мики, ударившись, от отчаяния, о дверь лбом. Из глаз брызнули еще и искры. Но эта боль неожиданно и привела в чувство! «Саморазрушение и башкой об стену — в прошлом! Вылезай отсюда, это западня, тебя тут зажмёт! И — да! — фонарь погас, но ты не рухнула в обморок». Проверив, что фонарь не сломался и может включиться, Микаэлла заглянула внутрь здания через дверное стекло. Ничего не увидела. А надо было возвращаться… Бесшумно скользнув обратно в здание, Мики огляделась более тщательно, ища путь, чтобы не проходить между лестницами. Но его не было. «Спокойно. Думай о бассейне. Ничего не вырони. Да, тут бегали. А сейчас тихо». И было тихо. Тихо, когда девушка аккуратно поворачивала турникет. Тихо, когда она скользящим шагом, но с трясущимися плечами, прошмыгнула между лестницами. Тихо зашла в «шайбу». И тихо была готова умереть, когда увидела, что ОН стоит аккурат на проходе в Синий зал. Черный силуэт. Перепутать который было невозможно. Он смотрел на Микаэллу. К счастью, его голова была в тени, и только поэтому Мики, как зяблик из-под дула ружья, смогла диким рывком дернуться вбок, к бассейну. Под грохот своего сердца и — через пару секунд — под стук его шаркающих, но слишком быстрых шагов. Микаэлла неслась вниз по лестнице. Высоко вскидывая колени, как ребенок, как олень. Перед глазами метались унылые стены подсобок. Остановиться и включить фонарь было слишком страшно. Шарк. Шарк. Звяк! Он словно что-то достал и тащил за собой. Нервы Мики сдали. — Помогите! — закричала она, но эхо затерялось. Рывком спрыгнув с последней ступени, Микаэлла помчалась вперед, видя лишь двойную дверь с надписью «Бассейн» впереди. Кровь стучала в висках, в носу щипало. Она дернула за ручки двери так, что суставы заболели. ЕГО шаги приближались. «Открыто! ВОДА!» — разум исчез, остались только инстинкты. Да, впереди сияла та самая прекрасная бирюзовая вода! Чистейший бассейн переливался у ног Мики. Глядя на эту воду, она смогла включить фонарь: «Заблокируй ему дверь светом!». Но когда повернулась к двери — было поздно. Сквозь красный свет фонаря, она увидела ЕГО «лицо». — Аэээкх, — воздух вылетел из горла, время замедлилось в десять раз. Из разделяло метра три. Мозг отключился. Фонарь выпал из рук. Развернувшись, Микаэлла бросилась к бассейну и, с силой оттолкнувшись, кинулась в воду. Вода ударила её в лицо, с шумом брызг впуская в себя. Теплая, пресная, чуть с хлоркой. Чудом, Мики успела набрать воздуха. Зелено-голубые жидкие пятна плясали перед глазами, но Мики успел заметить скобу у дна и вцепиться в неё, с усилием прижав тело ко дну. «Твой рекорд — 60 секунд, на море. А потом?» Черный силуэт плясал над Микаэллой сквозь двухметровую толщу воды, роняя страшную тень на дно и девушку. Грудь уже сдавило. Но сознание держалось: «Он не прыгает. Не сует руку, хотя волосы вверх потянуло… Не смотри на него, смотри вниз» Радужные блики плясали уже и в голове Мики. Но вдруг тень исчезла с плитки на дне. Повернув голову вверх, сдерживая попытки вдохнуть, Микаэлла увидела над собой только воду и потолок. Игру света… Воздух кончился. В ушах заиграла Дюран-Дюрановская «Come Undone», строчки припева. Как девушка из клипа, Микаэлла оттолкнулась, из последних сил, от стенки бассейна, и поплыла вверх. Вцепилась одной рукой в бортик. Воздух ворвался в легкие, но во второй руке уже не было сил. «Who do you need? Who do you love?» — тягуче переливалось в ушах. Микаэлла подалась назад и попыталась лечь на воду, но тут её схватили за руки и сильным рывком вытянули на бортик бассейна. «Надо же, ты не захлебнулась. Ресницы чугунные… Что за красный рукав?» Не в силах открыть глаза, Мики просто откинулась на спину, чувствуя только, как вода струями вытекает из её одежды и волос…