"Так он и правда Ли Сянъи!"

"Я была права, ты - Ли Сянъи!" - эти слова, произнесённые Цзяо Лицяо поразили Фан Добина, как гром среди ясного неба. "Так он и правда, Ли Сянъи!" - юноша не верил своим ушам, лишь опустив взгляд на меч, который Ли Ляньхуа держал в руках, он наконец окончательно поверил, что перед ним стоит тот самый Ли Сянъи, тот, кого он всю свою жизнь считал Учителем, тот, кого он почитал и в чьём мастерстве никогда не сомневался, тот.... тот, кто убил его отца, второго главу ордена Сыгу, Шань Гудао. Цзяо Лицяо что-то говорила, насмехалась, рассказывала, как она узнала Ли Сянъи по технике "Дракон в снегу", но юному Фан Добину не было до неё уже никакого дела, голова шла кругом, казалось, будто он летит в пропасть. Демоница забрала бессознательного Ди Фэйшэна и скрылась из виду - она получила, что хотела. "А я? Я получил, что хотел? Я столько лет верил, что Учитель жив, так хотел его встретить... и вот он стоит здесь, передо мной. Но почему я не чувствую радости?" - душа Фан Добина нестерпимо болела, а слёзы резали глаза. Внезапно, стоявшего неподалёку Ли Ляньхуа вырвало кровью и он упал. По привычке молодой человек бросился его спасать, но в последний момент остановился: "Нет, это же убийца моего отца! Обманщик!.. Нет! Нельзя его так бросать, по крайней мере, дождусь, пока он очнётся", - терзаемый сомнениями, Фан Добин отнёс бессознательного Ли Ляньхуа к ближайшему дереву, а рядом поставил его меч, который до сих пор светился голубым светом, такова была особенность Горлореза, выкованного из облачного железа. Прошло немало времени прежде, чем Ли Ляньхуа пришёл в себя. - Очнулся, Ли Ляньхуа? Нет, Ли Сянъи! - с нажимом произнёс юный господин Фан. Столько всего, он столько всего хотел ему сказать: - Ты всё время меня бросал, чтобы я не узнал, кто ты! Я всё время за тебя волновался! И твой меч выкован из облачного железа, из такого же, как и доспехи моего отца! Только меч из этого же материала смог бы проткнуть его броню! Фан Добин требовал объяснений, однако Ли Ляньхуа не мог оправдать себя в полной мере, не мог доказать свою невиновность. В тот момент целитель был шокирован поняв, что его Горлорез выкован из столь редкого и невероятного металла, он судорожно соображал и пытался найти связь между облачным железом и своим шисюном. И нашёл, только это открытие не принесло ему ни радости ни облегчения. Он бы хотел всё объяснить юноше, но сейчас мог говорить только о своих ничем не подтверждённых догадках: - Фан Добин, я не знал, что меч был выкован из облачного железа, принадлежащего семье Хэ. Терзаемый гневом и обидой Фан Добин направил в сторону Ли Ляньхуа меч, однако рука, которая всегда крепко держала оружие, сейчас дрожала. Юноша не знал, чему верить - слова Ли Сянъи посеяли сомнение в его душе и он убрал меч, тем не менее пообещав Ли Ляньхуа, что убьёт его, если найдёт доказательства его вины в смерти отца. В этот момент он считал единственно верным решением разорвать все узы дружбы, которые их когда-то связывали: направив ци в руки он с лёгкостью сломал нефритовую флейту, которая была способна отразить удар меча, однако юноша переломил её пополам, словно это была соломинка: - С этих пор мы незнакомцы. - бросив инструмент к ногам мужчины, с полным разочарования голосом произнёс Фан Добин. Ли Ляньхуа было невыносимо больно слышать слова молодого человека, но и доказать свою непричастность к смерти Шань Гудао он сейчас не мог, оставалось только надеяться, что со временем всё встанет на свои места. С печалью в глазах, он смотрел, как удаляется обиженный юноша. Сломав флейту, Фан Добин поставил точку в их дружбе, больше они друг другу никто, но Ли Ляньхуа или Ли Сянъи, уже не столь важно, как его зовут на самом деле задолжал ему, и однажды он спросит этот долг. Вот только почему так болит такая пустяковая рана? Юноша приложил ладонь к груди: нет, это болит не рана, так болит разбитое сердце. Проводив молодого человека взглядом, Ли Ляньхуа поднял остатки флейты и опираясь на свой меч, направился туда, где он сможет найти ответы на все вопросы, всё-таки Фан Добин должен знать правду, и он, Ли Ляньхуа её отыщет даже если это будет последнее, что он сделает в своей жизни.