1
Это была лучшая находка в её жизни. Лагуна с восторгом смотрела на блестящую поверхность пруда, по которой дерзкие водомерки устраивали гонки. В траве переговаривались лягушки, но когда девочка подходила ближе, один плеск и оставался. Пруд был таким красивым, что любоваться им можно было часами: чистый тёмно-синий оттенок с зеленинкой из-за водорослей притягивал взгляд. В нём даже рыба плавала, плескаясь и показывая на секунду блестящие бока и плавники над водой. Совсем другое дело, не то что полувысохшая речка, куда Лагуна ходила с друзьями. Местные даже прозвали её «Своречкой» — «Самой Вонючей Речкой», в которой можно было найти разве что тину. А этот пруд… был прекрасен. Лагуна и впрямь засмотрелась на него и не сразу заметила, что рядом с пленительным водоёмом находился не менее выделяющийся особняк. Девочка никогда не видела таких больших домов и приоткрыла рот от восхищения. И всё же пруд нравился ей больше. Лагуна приблизилась к воде и опустила в неё кончики пальцев. Прохладная и мягкая, она приятно ласкала кожу. — Вот мы и подружились, — прошептала девочка под нос и довольно хихикнула. Она ещё долго бродила вокруг пруда, пока не заметила, что занавеска в окне особняка время от времени колышется, как от ветра. Приглядевшись, Лагуна рассмотрела лицо мальчишки. Но только она помахала ему, как лицо спряталось за занавеской и больше не показывалось. Девочка почти сразу забыла об этом случае, вновь засмотревшись на блестящую гладь воды. Так бы она и наслаждалась до вечера, если бы в какой-то момент настроение не испортил прилетевший камень. Лагуна вскрикнула, потёрла ушибленное место и повернулась к обидчику. И тут же пожалела об этом. В неё впился взгляд пары глаз, словно их хозяйка мечтала проткнуть девочку насквозь. То была престарелая ведьма, которую в деревне не сторонились лишь глупцы. После этого их обычно никто больше не видел. — Расслабляешься? — проворчала Ведьма. Лагуна попятилась. Она боялась Ведьму, особенно после того, как та натравила на неё уличных собак. — Нравится пруд? — заметив интерес девочки, спросила женщина. Выглядела она как типичная ведьма — вся в чёрном, с тянувшимся за плащом шлейфом, что придавал фигуре статности. У неё были длинные тёмные волосы, которые она покрывала платком. Ведьма вульгарно красилась, отчего её губы казались окровавленными, а глаза — настолько проницательными, будто могли заглянуть прямиком в душу. — Нечего тебе тут делать! Никогда не приходи сюда, слышишь? — гаркнула Ведьма. — Попадёшь в Стеклянный Зал — мало не покажется! Лагуна отвернулась и торопливо засеменила прочь. Некоторое время она ещё слышала ворчанье Ведьмы, продолжавшей жечь ей спину взглядом: — Скорее бы ты уже выросла и свалила отсюда куда-нибудь к морю…2
— Тётушка! Кажется, я русалка! Сорокапятилетняя женщина оторвалась от штопки и подозрительно посмотрела на двенадцатилетку. Лагуна быстро росла, и её воображение летело впереди разумных мыслей. Девочка забирала в хвост медно-рыжие волосы, которые имели любопытную особенность: намокая под дождём, они становились не просто темнее, а превращались в огненно-красный костёр. Фигурально. Цвет был таким насыщенным, что впечатлял прохожих и волновал не одно мальчишеское сердце. — С чего ты взяла? — Ты говорила, что меня нашли маленькой в корзинке на берегу реки! — Девочка принялась загибать пальцы. — Так это потому, что твои родители хотели утопить тебя, дурёха, но течение вынесло тебя на берег! — А ещё в лунную ночь мои волосы блестят, как рубины, — не унималась Лагуна. Тётушка покачала головой, дивясь фантазии сироты. Женщина старалась казаться строгой дамой, но на деле очень любила эту проказницу и её выдумки. — Это всё… как же эта штука называлась? — Тётушка наморщила лоб. — Мой муж был учёным и часто повторял это… Ещё сэр Айзек Невтон изучал этот эффект… Оптическая иллюзия. Да. Женщина покивала с умным видом и тайно взгрустнула, вспомнив покойного мужа. Но её уже отвлекли от тоскливых мыслей новым заявлением: — И самое главное — я… — Лагуна вскинула палец вверх, — понимаю язык рыб. Знаю, о чём они переговариваются под водой. Разве это не доказывает, что я русалка? Тётушка натужно вздохнула. — Поэтому ты так часто бегаешь на тот пруд? Или пытаешься понравиться принцу? — Ничего я не пытаюсь, — насупилась Лагуна. — Просто в том пруду хоть вода есть. А в Своречке уже даже купаться нельзя! Ты говорила, она была полноводной, когда меня нашли в люльке на берегу, но сейчас вода высохла или утекла в другое место. Она едва достаёт до колена! — Но и в пруду плавать нельзя, только смотреть на него. Если тебя поймают слуги из того дома, у тебя будут неприятности! — предупредила тётя. — Пруд лишь для ублажения глаз господ. — Знаю. — Лицо девочки помрачнело. И тут же Лагуну озарила идея, от которой она вся засветилась изнутри. — А если я понравлюсь принцу, мне разрешат купаться в пруду? — С тобой не поймёшь, смеяться или плакать. Лагуна и вправду часто ходила на пруд, но никогда не купалась в нём, опасаясь, что её поймают и отругают жители особняка. Поэтому она даже прятала яркие волосы под платком. Садясь на берегу, девочка играла с рыбами и лягушками, ласкала пальцами воду и наслаждалась уникальными запахами пруда. Со временем он начал казаться ей хорошим знакомым, который всегда ждёт и всегда рад гостям. Лагуна подозревала, что её родители были русалками и жили либо в реке, либо в море, куда впадала река. Однако никто в их деревне ничего не знал, а речка убывала или высыхала. Сколько девочка себя помнила, она жила в доме с доброй женщиной, назвавшейся её тётушкой. Конечно, она не была Лагуне родной тёткой, но разве это важно? Женщина вырастила её и относилась, как к дочери, и девочка очень любила её. Лагуна ходила в местную школу и дружила с деревенскими детьми, которые рассказывали удивительные истории и слухи о Ведьме и особняке возле пруда. Лагуна ждала совершеннолетия, чтобы отправиться в путешествие и узнать всю правду о своём происхождении. А пока… … не считая умирающей реки, которой через пару лет не станет, вода была лишь в пруду. Однажды Лагуна встретила на берегу мальчишку. Он сидел в кустах и водил пером по листу. До этого момента Лагуна была единственной гостьей пруда. Иногда она видела издалека, как из особняка выходят люди, но все они так мало интересовались водоёмом, что девочка привыкла считать себя единственным другом местной живности. — Что ты делаешь? — спросила Лагуна. Мальчик подпрыгнул от неожиданности и бросил беглый взгляд на девочку. Он был в тёмно-синей ливрее, казавшейся слишком праздничной для этого зелёного уголка. У него были тонкие губы и широкие скулы, волосы цвета вороного крыла и длинные ресницы. А вот цвет глаз Лагуна не разглядела из-за того, что мальчик опустил взгляд и уставился на свои писульки. — Отец послал за мной? — недружелюбно произнёс он. — Мне откуда знать? — Лагуна пожала плечами. Она села у кромки воды и коснулась воды. Тут же к ней выплыла лягушка, и девочка взяла её в руки. Мальчик, сражённый любопытным зрелищем, стал более откровенно разглядывать происходящее. — Тебе нравятся лягушки? — спросила Лагуна. — Они не очень вкусные. — Да я не об этом, — рассмеялась девочка, отпуская лягушку. — Какой ты странный! Ты что, стихи пишешь? Заметив, куда она смотрит, мальчик спрятал листы за собой. Он всё ещё был похож на нахохлившегося воробья или застигнутого врасплох проказника, который встал в оборонительную позицию. Лагуна же вовсю улыбалась и радовалась, что кто-то ещё мог разделить с ней удовольствие от отдыха у пруда. — Ты разве не должна… не знаю, протирать пыль в доме? — нарушил мальчик молчание. — С чего бы? Мы с тётушкой вчера убирались. — Ладно, я понял. Скажи отцу, что я скоро вернусь. — Мальчишка отвернулся. Лагуна некоторое время напряжённо соображала, а потом разразилась смехом. — Ты что же, решил, будто я служанка в том доме? — Она указала на особняк. — Ты сам оттуда? И не знаешь, как выглядят служанки, которые там живут? Нет, дурачок, я из деревни! Во-он там мой дом. Если идти десять минут по лесной тропинке, а потом ещё пять вдоль тракта… — Если ты из деревни, то что делаешь тут? — Любуюсь прудом. Он такой чарующий. Я люблю это место. Мальчишка был озадачен. Он выглядел едва ли старше Лагуны, но казался таким диким и смурным, словно никогда не общался со сверстниками. Девочка подумала, что, может, у него и друзей не было. — Так ты там живёшь? — не унималась Лагуна. — Значит, ты и есть приёмный сын генерала. — Почему приёмный? — оскорбился мальчик. А вот это был интересный вопрос. О жителях особняка ходило столько пересудов в деревне, особенно о живущем там маленьком принце, наследнике престола. Все знали, что королевская семья погибла, но о их сыне говорили разное. Кто-то считал, что он тоже мёртв. Другие твердили, что регент, правивший страной, держал малыша под замком в темницах дворца. Третьи рассказывали, что последней волей короля было, чтобы его знаменитый генерал сам вырастил мальчика, если с правителем что-то случится. И теперь отставной военный, которому и принадлежал особняк с прудом, берёг принца и готовил его к будущему правлению. Потому все в деревне говорили не «генерал и его сын», а «генерал и юный принц». — Как тебя вообще зовут? — Лагуна решила сменить тему. — Элрой. — Звучит очень по-королевски. — Прекрати говорить намёками, — пробурчал принц. — А тебя… как зовут? — Лагуна. — Очень… по-морскому. — Именно! Я всегда говорила, что моя семья имеет связь с водной стихией! — гордо проговорила девочка, поправляя платок. Элрой впервые с их встречи улыбнулся. — А можешь поймать ещё лягушку? — Я их не ловлю, а зову. — Лагуна опустила ладонь под воду. Она показала принцу разных рыб, которые смело подплывали к её рукам. Элрой был впечатлён, но каждый раз с видом знатока выдавал название каждой рыбы. — Я много учусь, знаешь ли, — объяснил он. В свою очередь, прикрывая лист рукой, принц показал Лагуне несколько строчек своих стихов. Он явно смущался, не зная, высмеет она его творчество или похвалит. — Я мало смыслю в стихах, но эти две строчки… такие плавные. Как волны при слабом ветре, которые снятся мне по ночам, хотя я никогда не была на море, — высказалась девочка. Так бы и началась их дружба, если бы… — Какой срам! Дети резко повернулись на голос. Лагуна тихо пискнула, узнав в женщине в чёрном ведьму. Как и подобает чертовке её профессии, женщина словно возникла среди камышей из ниоткуда, так что ни шелест, ни треск не выдали её приближения. Элрой подскочил и стал неловко прятать листы со стихами за спину. — Королевской особе не престало общаться с простолюдинами, — грозно заявила женщина. — Простите, госпожа. Я сейчас же возвращаюсь домой. — Госпожа? — прошептала Лагуна на ухо принцу. — Она же злая ведьма из леса рядом с нашей деревней! Элрой странно посмотрел на Лагуну и, не прощаясь, поспешил домой. Ведьма проводила его разгневанным взглядом, но почти сразу сместила внимание на девочку. — Тебе запрещено разговаривать с этим мальчиком! Или тебе так не терпится попасть в Стеклянный Зал? Лагуна, не говоря ни слова, побежала прочь от пруда.3
Несколько недель Лагуна боялась ходить на пруд. Образ Ведьмы, которая караулила девочку и ждала возможности утащить её в пыточный зал, укрощал тягу к водной стихии. Лагуна даже возобновила походы к Своречке, но умирающий водоём внушал уныние. Со временем страх прошёл, и девочка вернулась к пруду. Юного принца она больше не видела. Вызывая в памяти мальчишеское лицо, Лагуна сердилась на Ведьму, принца и саму судьбу за несправедливость. Парнишка показался ей скрытым романтиком, который втайне пишет стихи и любит уединение. И ему, словно пленнику, не разрешалось даже засиживаться возле своего же пруда! Или, может быть, принц послушался совета Ведьмы и не выходил, чтобы больше не встречаться с Лагуной и не поддаваться желанию вновь заговорить с простолюдинкой. Какой бы ни была причина, девочке становилось обидно за юношу. У Лагуны хотя бы были друзья в деревне, а принц показался ей одиноким и неприкаянным. Девочка продолжала просто ходить к пруду, пока ей не исполнилось четырнадцать. Тогда будто невидимый колокол пробил нужный час, и Лагуна преисполнилась храбрых и дерзких мыслей. Она решила, что уже достаточно взрослая, чтобы рискнуть и искупаться в пруду. До этого она осмеливалась мочить пятки и опускать в воду руки, но сейчас… Она сгорала от любопытства. Произойдёт ли с её телом изменение? Превратятся ли ноги в хвост, сможет ли дышать под водой? Раньше Лагуна так не рисковала, полагая, что сила русалки просыпается в теле в определённом возрасте. Теперь она была готова расширить границы возможностей и проверить природные таланты. Особняк, как и в другие дни, стоял хмурым великаном. Иногда в окнах колыхались занавески, какие-то люди показывались на крыльце и исчезали внутри. Лагуна подумала, что за годы наблюдений разучила распорядок его жителей до мелочей. Она знала, во сколько поутру седлают лошадей, и худощавый кучер с облезлым хвостиком отвозит каталку в город; в каком часу она возвращается; была в курсе, что, если слуги суетятся, значит, в гости к генералу приезжает важная особа. И многое другое. Предугадать Лагуна не могла разве что появление Ведьмы, но и той в последнее время будто след простыл. Не то сгинула, не то перестала показываться жителям деревни на глаза. Лагуна спряталась в траве, сняла тунику и осталась в одной белой сорочке. Платок она не надевала, и яркие волосы свободно ложились на плечи и спину. Девушка шагнула в холодную воду, но вместо покалывающего дискомфорта испытала растущее удовольствие. Пруд приветствовал её мерным колыханием. Рыбы приветствовали её беззвучным пением, а лягушки — громким и важным кваканьем. Водоросли и водные насекомые приветствовали её плавными танцами. Лагуна ощутила себя как дома. Она нырнула. Наглоталась воды и стала отплёвываться на поверхности. Хвост тоже не вырос, и Лагуна сделала вывод, что время не пришло. Может, через год иди два её таланты раскроются на полную? А сейчас тело ещё созревало, и вместе с ним — её дремавшие русалочьи способности. Девушка долго плескалась в пруду, ныряла как можно глубже, чтобы ощутить воду во всех изгибах тела, порах кожи; чтобы стихия обволакивала её, как кокон, ласкала, успокаивала. Лагуна никогда не была так счастлива. А потом за светлой полосой наступила чёрная. Девушка так долго и громко предавалась купаниям, что её не могли не заметить жители особняка. Даже трава на берегу, доходившая до плеч взрослого человека, не скрыла присутствие посторонней. Лагуна слишком увлеклась, а когда подплыла к берегу, заметила, что её уже караулили. — Вот же нахалка! — воскликнула тучная женщина. Она была на грани яростного припадка. Рядом с ней стоял лакей в тёмной ливрее, и у него в руках Лагуна увидела свою верхнюю одежду. Ей стало стыдно, что в первый же день купания она попалась, хотя планировала совершать свои маленькие водные шалости не менее раза в неделю. Лакей выволок девушку на берег и потащил за собой. Тучная женщина шла впереди, без умолку повторяя, какая Лагуна дрянь и как её накажут за осквернение господского пруда. В её угрозах прозвучали порка, заточение в подвале с голодными крысами, бритьё на лысо и клеймение, тяжёлая отработка и многое другое. Лагуне было страшно, но всё-таки не так, как если бы её поймала Ведьма. Не могут же эти люди быть настолько же жестокими, как злодейка с её пронизывающим взглядом? — Повезло тебе, что генерал не дома! А не то он велел бы повесить тебя во дворе! — причитала женщина. Лагуна молчала всю дорогу до особняка. Стоило ей оказаться внутри, среди мягких ковров и гобеленов на стенах, как в ней что-то с хрустом повернулось. Какая-то внутренняя сила сказала: «Беги!», и она побежала. Рывок был настолько резким, что лакей не удержал её руку. У этого рывка к свободе не было ни смысла, ни логики, потому что Лагуна понеслась не к выходу, а в глубь дома. Она действовала на чистых инстинктах и не соображала, куда её несут ноги. Перед ней возникали повороты, лестницы, лица. Девушка не останавливалась ни на секунду, не пыталась осознать цель или определить направление. Она просто бежала, точно перепуганная до смерти лань, за которой гонится хищник. Лагуна слышала крики за спиной, и они подгоняли её, заставляли нестись дальше, не сбавляя темпа. Так бы она и бегала по коридорам, пока её не поймали, если бы в какой-то момент перед Лагуной ни встал тупик. Коридор упирался в массивную дверь, по бокам — стены, а позади — страшный коридор, по которому уже могли идти ищейки. Девушка в растерянности встала у двери, безмолвно моля её исчезнуть и открыть перед ней продолжение коридора. Когда мысли немного распутались, а позади и впрямь послышались голоса преследующих, Лагуна решительно подскочила к двери, подёргала её, поняла ошибку, толкнула и юркнула в щель. «Меня всё равно найдут, — подумала она. — Ведь это не лабиринт, а особняк, и преследователи привыкли ходить по его коридорам и знали каждый поворот. Зачем я вообще побежала?» Переживания почти сразу же были вытеснены потрясением: Лагуна оказалась в большом зале, настолько светлом и чистом, что после коридоров с тёмными тонами и приглушённым светом зарябило в глазах. В первую секунду пол показался гладью воды, только застывшей. Лагуна сделала осторожный шажок, поглядела на своё отражение и улыбнулась. Верх, как и низ, тоже был стеклянным. С потолка свешивались серебряные канделябры с гроздьями хрусталя, которые блестели всеми цветами радуги на солнце. Расставленные у стен табуреты с мягкой обивкой были из прозрачного материала и просвечивали белые обои, которые были расписаны так, что имитировали различные архитектурные элементы. В дальнем конце обнаружился постамент с фортепиано, тоже белым. Лагуна открыла рот от восторга. Такой кристальной комнаты она не то что не видела — даже вообразить не могла, что подобное существует. Наверное, это был бальный зал, в котором гости собирались для общения и танцев. Белизна соседствовала с радужными бликами, разноцветные зайчики скользили по орнаменту мебели и стеклянным поверхностям. Хотя эта искусственная красота не могла сравниться с естественной прелестью водной стихии, Лагуна почувствовала, будто оказалась возле пруда. Но не обычного пруда — волшебного, застывшего во времени, потерявшегося в пространстве. Всё ещё мокрая, в белой сорочке, так подходящей этому залу, Лагуна отдалась чувствам и закружилась по зеркальному полу. Тревоги были вытеснены из мира девушки прекрасным местом. Она забыла, что попала в неприятность, что за ней гнались и хотели наказать. Она не замечала, что одежда липла к телу, а волосы спутались и в них застряли водоросли. Новые эмоции захватили Лагуну с головой. Они не были похожи на счастье, которое она испытала, купаясь в пруду; восхищение быстро переросло в новое чувство, которое невозможно было описать. Как бы сильно Лагуне ни хотелось застыть вместе с этим залом, она не могла влиять на течение времени. За пределами волшебного пузыря всё двигалось и менялось. — Чего ты кружишься? Лагуна остановилась и посмотрела на выход. Она разом вспомнила, что её искали, хотели выпороть, бросить к голодным крысам, клеймить… Однако вместо лакея и грузной женщины девушка встретилась взглядом с симпатичным юношей. Лагуна его сразу узнала. — Элрой! Принц удивлённо поднял брови. За те годы, что они не видели друг друга, Элрой вытянулся на две головы, стал шире в плечах и приобрёл подростковую угловатость. Его черты стали более резкими, но вместо уродливости они придавали его облику интересность. А вот волосы оставались такими же чёрными, как безлунная ночь. — Прислуга не обращается ко мне по имени. — Ну вот опять! — рассмеялась девушка. Он снова перепутал её со служанкой. Однако смех напомнил ему о чём-то, и принц начал напряжённо рыться в памяти. — Простите, ваше высочество, я как раз протирала пол своими пятками. — Лагуна поклонилась с наигранным почтением, едва не запуталась в ногах и чуть не упала. — Потому и крутилась. Я очень старательная служанка. — А почему ты мокрая? — с большим сомнением слушая её объяснение, произнёс принц. Он понимал, что над ним подшучивают, но не знал, как реагировать. — А где вы видели, чтобы пол протирали сухим? Я не нашла ведро, вот и принесла воду на себе. Элрой был мрачнее грозового неба. Лагуна закатила глаза и с досадой всплеснула руками. — Не могу поверить, что этот хмурый мальчик был способен спрятаться от нянек и писать тайком стихи. С чувством юмора у вашего высочества совсем неладно. Раздражённое лицо принца вытянулось от удивления. — Ла… Лагуна? Это ты? Не знал, что у тебя такие… волосы. Девушка ощупала мокрые пряди и только тогда поняла: в прошлую встречу на голове был платок. Если бы Элрой видел её яркие волосы, никогда бы в жизни не забыл их и не перепутал знакомую со служанкой. — Теперь ты видишь, какая я. — Лагуна вытянула руки. — Давай немного потанцуем! Принц засмущался и даже отступил на шаг, но довольно быстро придал лицу бесстрастность. В царстве чистоты и белизны его глаза казались почти выцветшими, а лицо — меловым. Они контрастировали с волосами, чем подчёркивали привлекательность юноши. — Заняться мне больше нечем! — прыснул он. Потом на ум пришли уроки этикета, и он поправился: — Вернее… С превеликим сожалением вынужден отказаться. Он слегка наклонил голову, и Лагуна тут же подскочила к нему и, игнорируя протест, схватила за руки и закружила по залу. Их встреча здесь, на этом сказочном островке спокойствия и красоты, показалась ей судьбоносной. Лагуна не могла не радоваться тому, что Элрой, даже вспомнив, кто она, не расхотел разговаривать с ней. Он пытался отстраниться не потому, что она простолюдинка, а из-за смущения и растерянности. Но вскоре волшебство зала подействовало и на принца. Он расслабился и почти без перерыва разглядывал лицо девушки и — в особенности — её волосы. Сейчас они были мокрыми, а значит налились красным оттенком и походили на спелую вишню. — Ты наступаешь на ноги! — воскликнул Элрой. — Давай покажу, как надо двигаться. — Заучка, — подразнила Лагуна. — Не лучше ли отдаться импровизации? — И истоптать все ноги партнёру? Девушка снова засмеялась, признавая его правоту. Ей даже начало казаться, что в зале играет музыка, и это не они стараются двигаться в такт ей, а она подстраивается под их движения. Парочка кружилась, пока мебель, пол и потолок не заходили ходуном перед глазами. Почти разом Элрой и Лагуна опустились на стеклянный пол. — Это безумие! — отдышавшись, выпалил юноша. — Почему с тобой всегда так… странно? Ты словно утягиваешь меня в иной мир. Мне это не снится? Принц снова взял девушку за руку. Убедился в её реальности и покачал головой. — Тебе не нравится? — спросила Лагуна. — Я не знаю… Нравится, наверное. Я просто не привык ко всем этим… странностям. — То ли ещё будет! Они сидели на полу и болтали о всякой ерунде. Легко, забыв о разнице в статусе, проблемах и вообще всём, что не касалось их нынешнего состояния. Теперь не только Лагуна, но и Элрой застыл во времени внутри зала, как насекомое в янтаре. — Не помню этой комнаты. — Принц огляделся. — Никогда не бывал здесь. — Бедняжка! Должно быть, генерал не пускает тебя сюда, пока ты не достигнешь определённого возраста! Прямо как я… ещё не готова к преображению своего тела в воде. Они оба не доросли до чего-то важного, но уже претендовали на это. Нарушали запреты, залезали, куда им намеренно закрывали пути. Подумав об этом в таком ключе, Лагуна вспомнила о своей неприятности. — Ой, — простонала она. — Меня же хотят высечь. — Кто? — Жители особняка. Меня поймали за купанием в твоём пруду. — Он не мой, а моего дяди, — вздохнул Элрой. — Тебя правда хотят наказать? Лагуна закивала. Солнце как раз скрылось за облаком, и света в зале стало меньше. Мрачное беспокойство закралось в души подросткам. — Подожди, ты купалась в пруду? — До принца только сейчас дошёл смысл сказанного, и он весело рассмеялся. — Да ты и впрямь безумная! Странная-странная девушка! В этом пруду никто не купается. Он для разведения рыб. — Ты не мог бы помочь мне? — осторожно спросила Лагуна. — Я знаю, мы с тобой второй раз видимся… Но ты вроде бы принц и можешь при желании повлиять на решение слуг. Элрой задумался, потом уверенно кивнул. Он продолжал с щепетильной внимательностью разглядывать волосы девушки, словно любовался их насыщенным оттенком. — Я выведу тебя из зала. Только больше не купайся в пруду. Лагуна с грустью покивала. Неужели она никогда больше не погрузится в эту мягкую прохладную воду с головой, не загребёт её руками, не нырнёт на глубину? Сейчас, правда, об этом не стоило и думать. Ей бы для начала выбраться из особняка невредимой. Элрой потянул девушку за руку, помогая ей подняться, и вместе они вышли из бального зала. В коридоре на них нахлынула суматоха дома, которой не было слышно за дверьми. Лагуна испуганно вжала голову в плечи, но уверенная походка её спутника, его широко расставленные плечи, за которыми можно спрятаться, и спокойный голос придали ей смелости. — Просто иди за мной, — отпуская её руку, велел принц. Она последовала за Элроем, уверенная, что прислуга не осмелится спорить с его высочеством. Если принц велит отпустить девушку, его послушают. Ещё бы вернуть верхнюю одежду — подумала Лагуна, но решила, что сейчас это не главная проблема. Однако обоих ждал сюрприз. Завернув в соседний коридор, Лагуна и Элрой наткнулись на троих: двух слуг и статную женщину в чёрном. — Это жена регента, — прошептал принц. — Она ведьма, — поправила Лагуна, тоже полушёпотом. Женщина повернулась к ним, и её глаза грозно сузились. — Вы тут. Вместе, — констатировала она, разглядывая сжавшуюся девушку и принца. — Как такое прикажете понимать, ваше высочество? Слуги принялись наперебой объяснять ситуацию, да и принц попытался вставить пару слов. Однако Ведьма смотрела исключительно на Лагуну, и глаза женщины стали наливаться… отчаянием? В это трудно было поверить, и Лагуна на всякий случай не отводила от лица Ведьмы взгляда. — Ты! — Женщина рванула вперёд, оттеснила принца и ухватила Лагуну за запястье. — Ты ходила в Стеклянный Зал! Ох, каждый раз одно и то же! Ведьма откинула от себя руку девушки, словно та была прокажённой, и вскинула голову к потолку. — Не могу же я следить за ней каждую минуту! Что за напасть! Не беспокойте меня! — крикнула она слугам и торопливо пошла прочь, забыв и о принце, и о девушке, которую он сопровождал. Реакция Ведьмы была странной, но всё же Лагуна была рада, что женщина в чёрном ушла и больше не сверлила её взглядом. Оставшись наедине с принцем, слуги стушевались и отступили. Больше никто не мешал Элрою вывести Лагуну из особняка.4
С тех пор Лагуна ещё множество раз приходила к пруду. Она больше не осмеливалась купаться в нём, а просто сидела на берегу и ждала. С того дня, как она вышла из особняка под защитой принца, девушка приходила в гости не только к водоёму. Её желание вскоре исполнилось, и к ней присоединился Элрой. Он стал часто выходить к пруду, и подростки встречались в тени кустов, разговаривая и смеясь под пение лягушек. Принц делился с Лагуной стихами, а в какой-то момент начал посвящать их ей. Их дружба крепла и постепенно перерастала во что-то большее. — Если я буду жить с тобой в этом особняке, то мне и моря никакого не надо, — мечтательно говорила Лагуна. — Будет достаточно и этого пруда. Он станет моим миром. Она рассказала принцу, что была русалкой, но это не испугало его. Элрою нравилось, что Лагуна понимала рыб и ладила с любой другой живностью водоёма. Это было необычно, а принц любил всё необычное. — Почему мы не познакомились раньше? Без тебя здесь было так скучно, — признался он. Лагуна провела пальцем по лбу юноши и отвела в сторону чёрную прядь. Иногда она любовалась чертами его лица дольше, чем блестящей на солнце водой. — Наша встреча была предопределена судьбой, — сказала девушка. — Я верю, что нам начертано быть вместе. Лагуна знала наверняка: она любила Элроя, как когда-то любила прохладу воды и плавные изгибы рыбьих тел. А он полюбил её, как раньше любил только уроки истории, тёплые булки с маком и запах свежескошенной травы. — Все считают, мы отлично подходим друг другу, — заметил принц. — Все-все? — не поверила Лагуна. — Даже твой дядя? — И даже он. Разве что… — Элрой запнулся. — Жена регента с тех пор, как встретила тебя в особняке, ходит мрачнее тучи. Ты ей сильно не нравишься. — Странно, что она ещё не прокляла меня. Она же ведьма! Могла бы уже превратить в лягушку или наслать чуму. — Лагуна поёжилась. — Боюсь, она испортит нам жизнь. Она ненавидит меня, особенно когда я рядом с тобой. Хотелось бы Лагуне знать причину, по которой Ведьма так невзлюбила её. Может, она желала заполучить сердце русалки и омолодиться, а теперь, когда Лагуна отдала его возлюбленному принцу, осталась ни с чем? Потому и злилась. Спустя пять лет после событий в особняке Элрой и Лагуна поженились. Они беззаветно любили друг друга и не представляли ни дня в разлуке. Принц приближался к возрасту, когда регент по наказу короля обязан был уступить ему престол. Это значило, что Элрой переедет в столицу, а вместе с ним — его жена Лагуна. Девушке было грустно прощаться с родными краями, друзьями, тётей и даже Своречкой. Но больше всего Лагуна будет тосковать по пруду, который стал ей близким за все эти годы. Даже после свадьбы девушка так и не искупалась в нём вновь, так что не знала, пришла ли пора её русалочьего взросления. — А теперь уже и не узнаю… — вырвалось у неё накануне отъезда. Слуги переносили вещи в карету, а Лагуна тоскливо смотрела на пруд, прощаясь с ним. — Что не узнаешь? — Элрой мягко обнял жену за плечи. — Могу ли я дышать под водой, и есть ли у меня хвост. В столице ведь нет водоёмов. — В соседнем городе стоит порт. Там есть море. — Но будет ли у меня время туда ездить? Будущее казалось Лагуне одновременно счастливым и грустным. С одной стороны, она — жена короля, которая вышла замуж по любви и собирается прожить бок о бок с человеком, от которого без ума. И который без ума от неё, в этом не было сомнений. О чём ещё мечтать девушке из провинции? С другой стороны, мечты о долгих плаваниях в море в облике русалки таяли с каждым днём. От чего-то одного придётся отказаться, чтобы насладиться вторым. — Я готова к этой жертве, — заверила Лагуна мужа. Они обнялись. И тут Лагуна заметила на другой стороне пруда чёрную фигуру. — Ты говорил, что жена регента умерла, — произнесла девушка полушёпотом. — Так и есть. Накануне нашей свадьбы. — Тогда кто там? Лагуна указала на фигуру. Элрой беззаботно пожал плечами. — Кто угодно, но точно не призрак злой ведьмы, который пришёл отомстить нам за наше счастье, — улыбнулся принц. — Верно. Мы же не в сказке живём. Лагуна отмахнулась от дурного предчувствия и последовала за мужем к карете. Ведьма ещё долго смотрела вслед, и осины трепетали от её беззвучного гнева. На нижнюю ветку сел ворон. — Каждый раз — одно и то же… — пробормотала женщина, срывая с пальцев дорогие кольца, подаренные регентом, и бросая их на землю. — Я не могу преодолеть эту силу. Сто сорок седьмая неудача. — Ты не пробовала запереть её в комнате, — спросил ворон, — а в назначенный срок выпустить сразу к морю? — Тогда ход эксперимента будет нарушен. Она должна сама сделать выбор, противоречащий её судьбе. Грудь Ведьмы мерно вздымалась, хотя внутри всё клокотало. Она выглядела всегда одинаково, разве что одно чёрное платье сменяла на другое. Когда ей нужно было притворяться чудаковатой селянкой, которую сторонились все жители, она рядилась в более поношенные вещи; когда играла роль жены регента, а иногда и самого регента, а иногда королеву, надевала платья поновее и из более роскошного материала. Один раз она была даже не ведьмой, и не женой регента, и не королевой, а той самой тёткой, которая находит корзину с младенцем у реки. Всё заканчивалось одинаково. — Детерминизм этого мира слишком силён. Я не могу ничего исправить. Статистика показывает, что предначертанное превалирует над выбором. — Ведьма заметила замешательство ворона и добавила: — Судьбу в этом мире невозможно поменять, дубина! Так понятней? Каждый раз эта недорусалка находит дорогу к этому чёртовому Стеклянному Залу! Даже если я вмешиваюсь! — Так удали Зал из мира, — посоветовал ворон. — Делов-то. — Если бы всё было так просто, — невесело усмехнулась Ведьма. — Стеклянного Зала и так нет в этом мире. Но в какой-то момент Он просто появляется в нём, я и заметить не успеваю! Он — олицетворение судьбы, от которой не уйдёшь. И Он неизменно находит своих жертв. Краски заметно потускнели, и пруд покрылся тонкой коркой льда, хотя была ранняя осень. — Я устала тестировать этот мир. — Женщина подавленно свесила руки. — Долго мне ещё мурыжить эту постоянную переменную? — Пока она не перестанет действовать настолько предсказуемо, — ответил ворон. — Пока не избавится от судьбы и не перестанет находить Стеклянный Зал. Легко же это звучало! Ведьма не знала, что должно произойти или что она сама должна сотворить, при этом не вмешиваясь напрямую, чтобы русалка перестала поддаваться судьбе. А просто следить, занося данные в статистику, было почти невыносимо. Женщина каждый раз содрогалась, когда представляла, что очередная русалка пойдёт по той же предписанной свыше дорожке, и история вновь закончится опостылевшей сценой. — Это твоё наказание, не забывай. — Да-да, — пробормотала Ведьма, наблюдая, как пейзаж сворачивается и сереет на глазах. — Так чем закончится эта история? — Ворон словил гневный взгляд женщины и поправился: — Чем всегда заканчивается эта история? — Не важно. Закончится она упадком королевства, или смертью Лагуны при родах, или восстанием народа, или самоубийством, или смертью в постели с любимым в один день… Какая разница, если судьба русалки — никогда не плавать? Ей не попасть на море. Не переиграть несправедливое уравнение этого мира. Она не будет счастлива. Это грустная сказка. — Желаю удачи в следующий раз! С этими словами ворон улетел. Ведьма сжала кулаки, отвернулась от увядшей картинки, сделала несколько шагов и очутилась внутри мастерской. Она всё ещё была в чёрном платье и с такими же тёмными волосами, но из внешности пропали все устрашающие черты: серьги в виде черепов, яркая помада, подведённые глаза. Теперь она не ведьма, а, вероятнее всего, простая швея. — Добрый день! — раздалось со стороны входа. Женщина в чёрном забрала длинные волосы в хвост и приветствовала гостей. К ней, улыбаясь, приблизилась сорокалетняя женщина, которая вела за руку семилетнюю девочку с ярко-рыжими волосами. — Мы пришли за платьем для этой юной красавицы. — Конечно. — Бывшая ведьма присела на корточки и внимательно осмотрела девочку. — О, да она… — Да, бедняжка слепая от рождения. Но платье всё равно хочет самое лучшее! — с гордостью сказала посетительница. Девочка закивала так активно, что её голова, казалось, вот-вот оторвётся и скатится на пол. — Меня зовут Лагуна, и я русалка! — На этих словах её тётя засмеялась и смущённо махнула рукой: не обращайте, мол, внимания. — Сошьёте мне голубое платье? «Даже слепая, она всё равно Его найдёт. Вряд ли в этот раз будет иначе, но я должна продолжать», — подумала бывшая ведьма, но вслух ничего не сказала и сразу же принялась за работу.