А ведь Сириус Блэк может быть романтиком!

— Я убью тебя, если кто-нибудь нас поймает, — прошептала Гермиона, оглядывая коридор, освещённый лишь слабым светом убывающей луны.       Конечно, Сириус, находясь в данный момент в своей анимагической форме, не мог ответить ей должным образом, но он все равно повернул к ней голову и впился взглядом так сильно, как только мог Бродяга, вероятно, пытаясь сказать ей, что Гермиона ведет себя глупо. Он даже одолжил мантию-невидимку у Джеймса для сегодняшнего вечера. И именно поэтому он перевоплотился, так было легче спрятать их обоих под мантией. Гермионе всё это болезненно напоминало обо всех тех временах, когда они тайком гуляли по замку с Гарри и Роном.       Иногда Гермиона задавалась вопросом, как она, всегда соблюдавшая правила, могла в миллионный раз нарушить комендантский час. По крайней мере, с Гарри и Роном у нее всегда была веская причина для этого, но сейчас она делала это ради забавы… Сириус действительно плохо на нее влиял, но почему-то девушка не расстраивалась из-за этого. С ним она снова почувствовала себя юной девчонкой, что звучало глупо, учитывая, что ей было всего семнадцать, но из-за войны с Тёмным Лордом она долгое время не могла вновь прочувствовать эту подростковую беззаботность. Здесь Гермиона была почему-то счастливее. Война приближалась, но она со своими знаниями об её предотвращении и будущем чувствовала себя менее обремененной этим.       Как обычная ведьма-подросток, она тайком пробиралась со своим парнем на ночные прогулки. Гермионе сейчас хотелось, чтобы Блэк нежно поцеловал её в лоб, как он обычно это делает, но, в его обличии пса это было весьма проблематично. Маленькая надежда на то, что у их прогулки будет какой-то другой пункт назначения, кроме гостиной Гриффиндора теплилась в её сердце. Ее желание исполнилось всего несколько мгновений спустя, когда они остановились. — Астрономическая башня? — спросила Грейнджер, когда Сириус носом толкнул дверь. Кажется, её надежды все-таки сбудутся.       Как только дверь за ними закрылась, Блэк отодвинулся и улыбнулся ей по-мальчишески озорно, но с долей волнения. — Да, отсюда открывается прекрасный вид.       Гермиона знала Сириуса не так уж и долго, даже считая время в семидесятых, но за эти месяцы она точно уяснила, что он не из тех людей, кто любит наслаждаться красивыми видами. Так что неудивительно, что его слова вызвали у нее долю подозрения.       Гермиона определенно не ожидала такого от Блэка.       Башня была уставлена горящими свечами, а посередине расстелен плед с плетеной корзинкой и даже несколькими подушками. О, вокруг всего этого романтического праздника даже присутствовали белые цветы, заботливо обставленные по всей небольшой территории башни. Гермиона почувствовала, что тут не обошлось без наложения согревающего заклинания, поскольку здесь было очень тепло и уютно, чего она никак не ожидала от места, где всегда дули холодные ветры. — Тебе нравится? — нерешительный голос Сириуса донесся до нее сзади. — Я знаю, что День Святого Валентина был несколько дней назад, но у нас были экзамены и много домашних заданий. Я не хотел отрывать тебя от учебы… и я подумал, что будет лучше, если мы насладимся совместным времяпровождением без чувства вины и спешки. Что ты думаешь? Я даже принес нам нашу любимую еду! — поспешно добавил он, почему-то с каждой секундой его голос звучал все более волнительным. — Я хотел сделать для тебя что-нибудь по-настоящему романтичное. Марлин всегда говорила, что я не способен на романтику. Я хотел показать тебе, что это не так. Сохатый и Лунатик смеялись над моими попытками устроить нам такой вечер. Но я думаю, что это романтично. Верно? Свечи и звезды. Что ты думаешь об этом? Тебе нравится? Если нет, я могу придумать что-нибудь другое, что больше в твоем вкусе. Просто скажи мне… — Если я тебя поцелую, ты заткнешься? — Гермиона повернулась к нему и, наконец, прервала бессвязную речь Блэка нежным поцелуем, не дожидаясь его ответа.       Казалось, все тревоги Сириуса, или, по крайней мере, большая их часть, исчезли, когда их губы встретились. Он издал низкий стон и обнял ее за талию, чтобы притянуть ближе к себе. — Значит, тебе нравится, — все еще уточнял он, когда пара ненадолго отстранилась друг от друга, ведь позже будет время для большего. — Мне все нравится, дурачок, — Гермиона закатила глаза и еще раз чмокнула его в губы. — Все просто идеально. Спасибо, что сделал это для меня. — Все, чтобы увидеть твою улыбку, — заявил Сириус с такой преданностью, что ее сердце немного растаяло. — Кто сказал, что ты не романтичный, тот чертов идиот. — Гермиона подкрепила свои слова еще одним, гораздо более долгим поцелуем, от которого им обоим стало не хватать воздуха. — Я бы с радостью продолжил сейчас, но у нас есть и другие приятные вещи. — Блэк снова взял ее за руку, а затем повел за собой. — Я даже не буду обращать внимания на то, что ты использовал бедных эльфов, чтобы приготовить еду, — сказала Гермиона, когда Сириус достал две бутылки сливочного пива и какие-то закуски. — Они были более чем счастливы помочь, — защищался Сириус, не отрывая взгляда от корзины, — нужно просто быть милым с ними. Однако это работает не со всеми. Тебе стоит познакомиться с Кричером, он принадлежит моей матери и соответствует ее мерзкому характеру. — Он опечаленное существо, с которым плохо обращаются, — сказала Грейнджер в защиту эльфа, прежде чем смогла остановить себя от сказанного.       К сожалению, ее слова не остались незамеченными, и Сириус немедленно повернул к ней голову с замешательством, написанным на его лице, которое быстро сменилось пониманием происходящего, что было еще хуже. — Ты встречалась с Кричером раньше, — это даже не было вопросом, — но как?       Гермиона неловко заерзала, на самом деле не желая отвечать на вопрос парня, поскольку легкого выхода из данного положения не было, простое «в то время он принадлежал тебе» вызвало бы только больше вопросов, а она не могла делиться этим ни с кем, кроме Дамблдора.       Вероятно, заметив, как она заволновалась, Сириус не стал настаивать, по крайней мере, на этом конкретном ответе на вопрос, по-видимому, предпочитая прийти к собственным выводам. — Ты встречала меня раньше… в твоем времени… я старше тебя? — Гермиона не могла понять выражение его лица. Сириус прикусил губу, будто он нервничал, но почему?       Она вздохнула. Лгать не было смысла, это была безобидная информация, поэтому Гермиона кивнула, опустив взгляд. — Я надеюсь, что я не перехожу границы, но… Я ведь не был отцом ни одного из твоих друзей или… — Блэк посмотрел на Гермиону со странной смесью надежды и страха.       О! Вот почему он казался нервным. Да, она должна была признать, что это было бы странно, учитывая их отношения. — Нет, не волнуйся. Не был. — «ты был всего лишь крестным отцом моего лучшего друга, но это не считается… верно?». — Я бы никогда не стала встречаться с тобой, если бы это могло привести к тому, что мой друг не появился бы на свет. — Итак… а дети? — Сириус насмешливо приподнял бровь, но, казалось, значительно расслабился после ответа девушки. — Тогда у тебя не было детей, — призналась она, не уверенная, как он отреагирует.       Но, к ее удивлению, Блэк пожал плечами, а затем кивнул, как будто эта новость его обрадовала. — Логично, ведь у меня не было тебя в твоем времени. Должно быть это было так ужасно.       Дрожь пробежала по ее телу от такого ответа, но Гермиона все равно улыбнулась подтексту его первых слов. — И ты все ещё смеешь думать, что ты не романтичен.       Гермиона нежно улыбнулась Сириусу, надкусывающему шоколадную помадку. Через мгновение Блэк потянулся к девушке за поцелуем, она не смогла удержаться от смеха, чувствуя приятный вкус шоколада на его губах. Когда пара отстранилась друг от друга, Гермиона спросила, положив руку Блэку на грудь: — Ты вообще хочешь детей? — Гермиона знала, что они еще молоды. Однако Гарри должен был родиться уже через три года, поэтому Грейнджер не считала, что спрашивать подобное слишком рано. — Только если они будут такими же умными, как ты, — ответил Сириус, целуя ее в макушку. — Ты очаровашка, — усмехнулась она, покачивая головой, но глубоко довольная его ответом. — Но ведь ты встречала детей от кого-то из нас… — спросил Сириус совершенно неожиданно.       Гермиона медленно кивнула, надеясь, что не пожалеет об этом. — Джеймса? Она потрясенно посмотрела на него. — Легко догадаться, у меня не было детей, у Ремуса, вероятно, тоже нет, не с его ненавистью к себе и определенно не в таком раннем возрасте. — Обещай мне, что ты никогда никому не расскажешь, — взмолилась Гермиона, чувствуя необходимость рассказать о своем друге. — Я обещаю, я знаю, насколько опасно это знание, — сказал Блэк с необычной серьезностью. — Сын Джеймса был моим лучшим другом, — призналась она с глубоким вздохом. — Он был так похож на Джеймса, все говорили ему это, на самом деле… Это просто нереально, насколько они похожи. Ты был его крестным отцом. — Так вот как ты познакомилась со мной? — Да… — Гермиона замолчала, не желая рассказывать больше, к счастью, Сириус и не стал настаивать. — Ты когда-нибудь расскажешь мне, как было там, в твоем времени? Когда это будет безопасно, — спросил Сириус после минутного молчания, лениво играя с ее волосами. — Я не уверена, что ты действительно этого хочешь… — В любом случае, хорошо, что исход будущего уже изменился. — Это ещё не точно, — запротестовала Гермиона, резко садясь. — Мои знания довольно обширны, но их все равно может быть недостаточно для изменения будущего. — Один камешек может вызвать лавину. — Блэк снова притянул ее в свои объятия.       Возможно, он был прав. Она заметила, что ее едва сдерживаемая ненависть к Петтигрю привела к тому, что остальные мародеры ограничили свои контакты с ним. Все притворяются, что у них есть веские оправдания для этого, Сириус проводил время с Гермионой, Джеймс пытался ухаживать за Лили, а Ремус был предан учебе. Каким-то образом им удалось превратить его из друга в знакомого. Но это не помогло избавиться от страха, который Гермиона постоянно ощущала в глубине души, у нее появилось так много друзей, и мысль о том, какая судьба их всех ждет, заставила ее содрогнуться. — Кажется, мои вопросы навеяли на тебя мрачные мысли. Должен ли я прогнать их?       Его пальцы играли с тканью джемпера Гермионы, слегка проскальзывая под него и дразня молочную кожу, что заставило девушку вздрогнуть от их ощущения. — Мой храбрый рыцарь, — ответила она, потянувшись к Сириусу и прижав его губы к своим. Да, пожалуй, это был абсолютно романтичный и приятный вечер для них.