Ядовитая чаша

Императорский дворец.

      Во внешнем дворце, что простирался чуть ли не до горизонта, всегда было шумно и гулко. Отовсюду слышались басистые голоса военных, лязг блестящего на солнце металла, топот пыльных сапог и тихий стук костей сёги о деревянную доску. В разрез со внутренним двором, отличающимся своей разнообразностью и утончённостью, внешний смотрелся скорее как небольшой городок для особых лиц. Как правило, здесь можно было встретить зажиточных или богатых чиновников, руководителей военных подразделений, солдат, купцов, крупных ремесленников и прочих умельцев, каким-то чудом удостоившихся милости императора. Женщин здесь находилось не так много, как во внутреннем дворе, хотя оно и понятно. Столько холостых мужчин не пропустили бы столь сладкой добычи, а излишняя грязь и непослушание среди подчинённых императору были ни к чему, поэтому девушки работали в месте обитания наложниц. *топот*       Идущий по ухоженной прямой улице парень в удивлении покосился в сторону, услышав приближающийся топот. На него со всех ног мчался ополоумевший вояка, видимо, куда-то спешащий. — А?! Рен-сан?! — всполошился молодой парниша, резко затормозив и подняв своей резкой остановкой облачко пыли. — Басен… — вздохнул вяло улыбнувшийся парень, слегка помахав широким рукавом вишнёвого кимоно, чтобы отвадить от них пылевую взвесь. — Ты, как обычно, куда-то спешишь… — Простите за такой неподобающий вид! — он говорил громко и чётко, вытянувшись по струнке и обозначив лёгкий поклон, будучи наученным строгими наставниками и тренерами. В его чертах не было ничего особенного. Кто-то даже назвал бы Басена самым обычным среднестатистическим парнем, да вот только, несмотря на неприхотливую внешность, в этом месте его знали абсолютно все, даже высшие чины. Всё же он один из представителей клана Ма. — Так отец не соврал, вы и правда вернулись? — он улыбнулся, правда сохраняя привитое уважение. — Мне сообщили, что я стал дядюшкой, поэтому в срочном порядке вернулся в столицу. — Оставили пост…? — Я и так планировал вернуться, да и Гин без меня сможет сам справиться с оставшимися делами, — он невольно глянул в сторону внутреннего двора, поймав себя на мысли, что начал волноваться за сестру. Он оставил её в очень вялом состоянии, вынужденно уехав из столицы. В душе было как-то неспокойно, но Рен старался это всячески скрыть, чтобы не выдавать своей слабости. — Ты ведь с тренировки? — Да! А вы держите путь во внутренний двор?       Он до сих пор не мог привыкнуть к этой яркой, явно выделяющейся среди всех остальных воинов внешности, коей можно очаровать любую девушку, он умудрялся оставлять неизгладимое впечатление о себе даже у мужчин. Рена и его младшую сестру всегда отличала удивительно яркая, в какой-то степени неземная внешность, с которой мало кто мог посоревноваться. Вишнёво-розовые короткие волосы, напоминающие ажурные бутоны сакуры в самом пике цветения. Светлая льняная кожа, от природы отличающаяся своей красотой и гладкостью. И яркие, смотрящие прямо в душу изумрудные глаза. За спиной его все величали «Нацу-сама», что отсылало на время года, когда все вишни начинают разом цвести, придавая империи красивый розовый оттенок. Вот только назвать его этим прозвищем ни у кого из подопечных не поворачивался язык, ведь каждый из воинов боялся последующей гневной кары. Всё же каким бы красивым Рен не уродился, с долгими тренировками и правильным подходом к жизни он обзавёлся и невероятной силой, способный стоять у верхов имперской армии в лице одного из командиров подразделений. Конечно, не без помощи сестры, что имела влияние на императора, но по большей части Рен старался делать всё сам, боясь цепляться за власть Гёкуё. Это было чревато неприятными последствиями. — Да, — он разговаривал с Басеном весьма фривольно в неформальной обстановке, видимо, ему доверяя. — До меня дошли слухи, что у Гёкуё появилась новая служанка. Хочу на неё взглянуть. — А, да, отец мне про неё рассказывал. Слышал, что она… Весьма занятная личность. — Тогда мне точно стоит взглянуть. А ты возвращайся к тренировкам, — он похлопал его по плечу, направившись в сторону ворот. Басен уважительно поклонился ему вслед, после чего возобновил свой бег к площадке, куда изначально и мчался.       Пройдя коротким путём, Рен достиг огромных ворот, что служили некой преградой, отделяющей «земное и грязное» от «высокого и чистого». Там, за тяжёлыми деревянными вратами с металлическими ставнями, скрывался Рай для мужчин — гарем самого императора. В мечтах каждого крестьянина была сладкая надежда хоть разочек туда попасть, насладившись красотой местных дам и величием монументального дворца. Но такая привилегия выпадала далеко не всем. Мало кто вообще имел право так просто пересекать территорию двух дворов, где по правилам каждый обязан находиться на предписанной им территории. Но были и исключения. *лязг металла* — М? — Рен остановился перед нахмурившимся стражником, не узнавая его лица. — По какому делу во внутренний дворец? — пробасил тот, явно не понимая, кто перед ним стоит. Благо его напарник быстро заметил знакомую розовую макушку, поспешив исправить ситуацию. — Господин Рен! — он уважительно поклонился, рукой потянув друга за предплечье, намекая опустить меч. — Какая честь. Как командировка на юг? — Вадацуме, у тебя новый напарник? — Рен с лёгким недовольством глядел на незнакомца. — Простите его грубость, он только недавно заступил на пост и ещё не запомнил всех высокопоставленных лиц. Услышав слова друга, стражник стушевался, поняв, что совершил глупость. — Прошу меня простить, господин, — он уважительно поклонился, даже ниже Вадацуме. Это успокоило немного задетого за живое Рена, вызвав у него снисходительный кивок. — Что ж, ему стоит напрячь свою память, если не хочет закончить дни на плахе, — он прошёл мимо, направившись к Нефритовому дворцу. Стражники выждали некоторое время, пока гость не отойдёт на достаточное расстояние, после чего Вадацуме со всей дури хлопнул друга по макушке, выкрикнув: — Болван! Как ты мог не узнать господина Рена?! — Ай-ай-ай…! — запричитал исказившийся в лице солдат, схватившись за голову. — Вадацуме, зараза! Да у него же на лице не написано, кто он! — Как раз таки написано! Ты знаешь ещё какого-то человека с розовыми волосами и изумрудными глазами, а?! Вадацуме был ужасно недоволен поведением напарника, понимая, чем могла закончиться их смена, будь Рен в плохом расположении духа. Благо, боги сжалились над ними, даровав им возможность пожить подольше. — Какого чёрта один из офицеров шляется по внутреннему двору? Куда смотрит господин Джинши? — он с пренебрежением посмотрел в сторону, где недавно скрылся Рен. — К твоему сведению, император и господин Джинши сами дали разрешение господину Рену посещать внутренний двор, — Вадацуме покачал головой, оперевшись о стену. У него предательски загудело в висках. — А-а…? С каких пор офицерам дают такое разрешение? Они ничего не бояться? — Следил бы ты за своим языком, Ао… Господин Рен может и славиться своей сострадательностью, но пренебрежения не терпит. Нашлёт на тебя своих «коршунов», и я посмотрю, как ты заговоришь. — Пф, не надо меня пугать, — он горделиво вздёрнул нос. — Я птиц не боюсь. — А стоило бы…       Тем временем Рен уверенно шагал в сторону Нефритового дворца, не обращая внимания на порой встречающихся на пути девушек. В кронах деревьев путались яркие солнечные лучи, создавая приятную теневую дымку, в которой многие дворцовые слуги находили блаженную прохладу. Конечно, долго бездельничать им не давали, но во время перерыва в небольших скверах часто можно было заметить кого-то из них. А сейчас здесь ещё и украдкой появился тихий военачальник, завладевающий всеобщими взглядами. Среди шелеста крон слышались тихие шепотки и вздохи, стоило хрупким и кротким девушкам увидеть яркую персону. Но Рену было всё равно на таких простушек, и это было связано не с его пренебрежением к их статусу. Нет. Он уважал людской труд, зная ему цену, просто уже имел свою «музу», которой старался быть верен, пусть и не совсем взаимно. Красота этих мест поражала, ведь во внешнем дворе всё было иначе: склады, платцы, казармы и залы совещания чиновников, мастерские и даже лавки. Можно сказать некий город, способный жить унитарно от столицы в случае чего, а за ним — Рай, наполненный цветущими садами, скверами и парками, роскошные дворцы и залы наложниц, дома служанок и евнухов, большие территории для отдыха, чтобы дамам не было скучно. И всё это прямо перед императорским дворцом. Чувствовался сильный контраст, но, что удивительно, на Рена он никак не давил. Напротив, ему нравилось здесь, в царстве женщин, любви и ненависти. Лишь немного, но оно напоминало ему родной дом, к тому же, здесь проживало множество близких Рену людей, отчего тот с радостью навещал маленький Рай. — Рен-кун…? — послышался терпкий, но мелодичный женский голос, привлёкший изумрудный взгляд. В тени раскидистых крон он заметил госпожу Адуо со своей небольшой свитой, что чинно прогуливалась по окрестностям внутреннего двора. Он не смог её проигнорировать, шагнув в их сторону, вынужденный повременить с визитом в Нефритовый дворец. — Госпожа Адуо, — он сложил руки, которые скрывали длинные рукава яркого вишнёво-винного кимоно с нехитрым узором из золотой нити, приветственно поклонившись. — Рад вас видеть. Она ответно его поприветствовала, не скрывая странной, многим непонятной туманной улыбки. — Рен, ты наконец вернулся. Как прошла командировка? — Всё хорошо. Я как раз прибыл с хорошими новостями. Между ними хоть и была весьма большая разница в возрасте, не позволяющая Рену так фривольничать с Адуо, но некоторые знания и близость с императорской семьёй давали ему некие привилегии, позволяя общаться с «Чистой супругой» на равных. Правда, делал он это только при их личных встречах, само собой сохраняя субординацию в большой компании. — Славно. Значит, ты спешишь к императору? — Нет… — он виновато покосился в сторону. — Для начала я бы хотел проведать Гёкуё, а уже после направиться к господину. Услышав это, Адуо лишь мило улыбнулась, даже не пытаясь скрыть своей реакции. Всё же в ней всегда чувствовалась такая завораживающая сила и уверенность, что невольно ты тянулся к этой женщине, несмотря на всю её опасность. — Гёкуё очень повезло со старшим братом. Рен невольно растерялся, потрепав лохматые волосы. — Ну не смущайте меня, госпожа Адуо… — Я всего лишь говорю правду, — она пожала плечами. — Что ж, думаю, тебе нужно идти. Не хочу тебя задерживать. — Спасибо за понимание, — он уважительно поклонился, сложив руки в крепкий замок. — Я в ближайшее время навещу вас, если позволите? Мне бы хотелось с вами посоветоваться. — Двери Гранатового дворца всегда открыты для тебя и Гёкуё. Я буду рада видеть вас обоих. Рен благодарно кивнул, после чего направился к знакомому богатому зданию, в котором находил уединение и покой. Из всех четырёх дворцов, в которых его ждали, как важного гостя, неудивительно, что именно в Нефритовом ему было спокойней всего. Всё там веяло родиной, милым сердцу западом, откуда они с Гёкуё родом. Знакомые лица, мотивы в мебели и интерьере, запахи да сама атмосфера. Всё было таким близким сердцу, что Рен не сразу находил в себе силы отправиться в родные пенаты внешнего двора, покинув сестру. Но каждый раз он шёл во дворец с приподнятым настроением, понимая, что этот день прожит не зря. По пути его обвивали взгляды влюблённых наложниц и служанок, что, прикрываясь длинными рукавами, о чём-то шептались. Его изумрудный взгляд, брошенный на них невзначай, даровал девушкам такую благодать и наслаждение, что можно было самолично наблюдать, как они таят под его взором, словно шоколад на солнце. Подобной обаятельностью среди дворцовых обитателей обладал лишь Джинши, которого, как бы смешно это не звучало, почему-то ставили в соперники Рену, несмотря на то, что те были лучшими друзьями. Видимо, из-за природной привлекательности и красоты их пытались столкнуть друг с другом, а кто-то даже ухитрялся пускать нелестные слухи и хохмы о том, что между парочкой парней совсем не дружеские отношения. Подобное бесспорно забавляло, но ребята старались следить за слухами, чтобы те не попортили их репутацию. — А вот и он… — прошептал радостный Рен, поднимаясь по мраморной лестнице утончённого, но не вычурного здания. Оно будто знакомило гостей со нравом местной госпожи, отсылаясь к её красоте, хитрости, но открытости и доброте. Под покатой алой крышей можно было спрятаться от проливного дождя или согреться в ненастную погоду. Нефритовый дворец, несмотря на свою скромность, рад гостям, всегда встречая их с почётом и пристрастием. — Никого…? — удивился офицер, пройдя в холл первого этажа. Здесь ничего не изменилось с его последнего визита сюда, разве что… Запах. Рен учуял в воздухе нехарактерный для Нефритового дворца запах молока, каких-то трав и лаванды. Почему-то военачальнику стало не по себе от неожиданных изменений, которые он счёл враждебными. Ноги сами понесли его к покоям сестры, оставив мысли о поиске служанок и соблюдении простых правил приличия, дав волю своим нервным фантазиям. — Гёкуё! — Рен с силой распахнул дверь её покоев, чуть не ударив ставней Инхуа, что планировала отнести на кухню поднос с грязной посудой. — Г-господин… — залепетала служанка, чуть не пустив слезу от испуга. Само собой его неожиданное появление привлекло всеобщее внимание. Из прачечной и гостевого зала наверх сбежались оставшиеся служанки, заслышавшие шум. Как и госпожа, они были удивлены появлением в их доме господина Рена, не ожидая его возвращения так скоро. «Его волосы…» — пронеслось в голове Мао Мао, стоило разглядеть яркую внешность. «Он очень похож на госпожу Гёкуё». — Рен… — наложница оторвалась от осмотра умелой лекарки, отдав всё своё внимание брату. — Ты вернулся. На светлом лице поселилась яркая улыбка, очаровывающая всех вокруг. Казалось, что своим светом Гёкуё может заменить само солнце, если то в один момент потухнет. На сердце сразу становилось так спокойно и тепло, что все беды разом уходили, сдаваясь перед силой хрупкой нимфы. — Инхуа, ты цела? — спросил виновато скорчившийся Рен, понимая, что мог подвергнуть близкого человека опасности. — Я не со зла… — Что вы, со мной всё в порядке, не переживайте, — она замотала головой, слегка порозовев от его внимания. Всё же о подобном мечтала чуть ли не каждая девушка внутреннего двора. «А он внимательный к другим… Не похож на чиновника». Рен понимающе кивнул, после чего пропустил её в коридор, придержав двери. Кинув показавшимся служанкам, что всё хорошо и он после их всех проинформирует, парень зашёл в комнату, подмечая рядом с сестрой тихо загудевший от негодования комочек. Он оглядывался, будто дикий зверь, вышедший на открытую поляну. Изумрудный взгляд огибал просторы покоев, внимательно изучая их состояние. Он чувствовал, что здесь что-то поменялось. Правда, длилось это недолго, ведь взор пал на тихую служанку, которой раньше он здесь не видел. Её неприхотливая внешность ему была незнакома, но правильные черты лица и хрупкие пропорции давали понять, что она не так проста, как кажется. — Простите за вторжение… Я немного переволновался, — он по-офицерски поклонился, заведя одну руку за спину и согнув её в локте, вторую оставил на уровне рёбер и опустил корпус. И хоть сразу нельзя было сказать, ведь привычной военной формы он не носил, да и оружия при нём не имелось, Мао Мао быстро догадалась, кем тот является. «Офицер. И раз так своевольно ворвался в покои госпожи, ещё и высокого ранга. Опасный человек». Ей стало как-то не по себе, что невольно отразилось на некогда сдержанном, даже скучающем лице. — Добро пожаловать домой, — Гёкуё с любопытством наблюдала за поведением служанки, считая всё это некой игрой. — Хотя я бы предпочла, чтобы ты не врывался в мои покои. Многие могут тебя неправильно понять. — Я прошу прощения. Больше такого не повториться. Подобная уважительность забавляла, ведь Гёкуё была младше и всегда росла под его крылом, словно хрупкий и нежный цветок под кроной невысокого деревца. Но сейчас, когда его сестра стала высокоранговой наложницей, Рену приходилось вдумчивей выбирать слова, чтобы подстроиться под рамки их странного общества. — Так, я могу подойти? — он слегка улыбнулся, перенимая игривость сестры. — Или мне придётся просить официальной встречи? — Ты ведь всё равно не вытерпишь, — хохотнула та, поманив его рукой. Он неспешно зашагал к кровати. — Ах да… Рен, познакомься, это Мао Мао — моя новая служанка, — она указала взглядом на притихшую подопечную, что сидела рядом. — Она умелая травница и способная девушка, поэтому будь к ней ласков. «Ласков?» — нахмурилась Мао Мао, невольно покосившись на госпожу. «О чём она вообще говорит?» — Так вот о ком ты мне писала… — он подошёл к кровати, встав рядом с озадаченной «дурнушкой». — Ты спасла мою сестру, — парень вновь уважительно поклонился, считая подобное не проявлением слабости, а уважительным и правильным тоном по отношению к человеку, спасшему его родным жизни. — Я у тебя в долгу, Мао Мао. Само собой её это очень встревожило и даже напугало, ведь в их обществе кланяться кому-то ниже статусом было просто не положено, тем более военным вроде него. — Н-не нужно, правда… — она на секундочку растерялась, но всё же смогла собраться, лелея надежды поскорее отсюда уйти. — Я просто выполняла свою работу. На это заявление Рен лишь добродушно улыбнулся, удивительно расслабив притихшую травницу. Сложно было сказать, что творилось у неё в голове, но просиявшие странным блеском глаза весьма смешили, особенно Гёкуё, которой всё больше и больше нравилась эта странная ситуация. — Я рад, что ты теперь оберегаешь мою сестру. Прошу, продолжай в том же духе. — К-конечно! — она невольно поклонилась, сложив руки в замок, укрыв широкими рукавами. «Милашка…» — протянула довольная Гёкуё, не скрывая улыбки. — Мао Мао, прошу, познакомься, это мой старший брат Рен. Он офицер, работающий во внешнем дворе. — Рада познакомиться, господин Рен. — Взаимно, Мао Мао. Они, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза, каждый чувствуя в оппоненте нечто особенное и в какой-то степени даже близкое. Она казалась всем простой тихой дурнушкой, проданной во дворец за небольшую плату, вот только правда такова, что в этом тихом дитя таился непредсказуемый талант. Не каждый мог его рассмотреть под непрезентабельной внешностью и скверным характером, но единицам всё же удавалось застать расцвет этого своенравного бутона. И Рен, видимо, оказался одним из этих счастливчиков, заподозрив Мао Мао в чём-то непостижимом. В свою очередь травница чувствовала в ауре офицера нечто знакомое. Его статус и роль её отталкивали, ведь людей, связанных с насилием, она не жаловала, пусть те и были благодетелями для страны, но в нём присутствовало и что-то другое. Не только сила. Некая страсть, что ей хорошо знакома. Всему ли причиной их родственная связь с госпожой Гёкуё, что, не будем скрывать, была близка её сердцу, или же причина скрывалась в ином, сложно сказать. Но факт оставался фактом: они были друг другу интересны. От забавных гляделок парочку отвлекла недовольная Линли, громко загудевшая на руках матери и явно извещающая о том, что ей не нравится данная ситуация и отсутствие внимания. Взрослых это позабавило, а Мао Мао оставило лишь с чувством странного облегчения, позволив слегка отдалиться от высокопоставленных особ. — А вот и моя красавица-а… — сладостно протянул расплывшийся в нежной улыбке офицер, вскинув к племяшке грубоватые от множественных тренировок руки. — Так быстро остыла наша любовь, — по-актёрски вздохнула Гёкуё, передав брату затихшую дочурку. — Да ладно тебе драматизировать, я люблю вас одинаково, — он аккуратно взял на руки небольшой свёрток с тихо брюзжащей Линли, что с интересом смотрела на мужчину, до ужаса похожего на её мамочку, что, видимо, сбивало её с толку. И это было забавно, ведь от множества вопросов она крутила головой и махала непослушными руками и ногами, пытаясь так показать своё отношение к происходящему. Но Рена это никак не смущало, он умело держал её на руках, создавая весьма забавный контраст между своим воинственным станом и милым ликом младенца. — Врунишка, — пробубнила надувшаяся Гёкуё, показательно отвернувшись от парня. Мао Мао стояла в стороне и молча наблюдала за этой семейной идиллией, нехотя вспоминая отчасти похожие эпизоды из борделя. От этих воспоминаний на душе стало так тепло, что невольно её лик поразила нежная улыбка, которую та быстро скрыла, взяв себя в руки. — Мао Мао, — он посмотрел на лекарку. — Скажи, с ними ведь всё хорошо? До меня доходили слухи, что во внутреннем дворе царила эпидемия. Он был очень обеспокоен, узнавая информацию, ведь невероятно боялся вновь встретиться с потерей близких. Смерть матери и так сильно сказалась на их семье, тем более на его здоровье, отчего повторения он не желал. Тем более после того, как взял на руки родную племянницу, которую мысленно поклялся защищать от всех ненастий этого жестокого мира. Мао украдкой посмотрела на Гёкуё, тактично узнавая, может ли упоминать об инциденте с детьми. Всё же честь госпожи для неё была на первом месте, да и в семейные дрязги ей не следовало лезть. Получив краткий кивок, она с лёгким сердцем начала доклад: — Хоть при рождении юная госпожа подверглась ядовитому воздействию побочных препаратов, сейчас её жизни ничего не угрожает. Как и жизни госпожи Гёкуё. Им требуется покой и сон, лёгкая, но сбалансированная пища, а также свежий воздух. Пока Мао Мао говорила, Линли, будто противясь её словам о слабости и хрупкости, попыталась взбрыкнуть, ловко достав короткой ручкой до носа склонившегося к ней дяди. В малиновых глазах малышки сверкнул опасный огонь силы и радости, а сама она напоминала краба, схватившего свою жертву мощной клешнёй. Повисла тишина, стоило всем заметить эту странную картину. Гёкуё, прикрыв части лица рукавом, несдержанно посмеялась, давненько не видя брата в подобном жалком положении, а притихшая Мао Мао лишь с удивлением покосилась на парочку, надеясь, что никто из них не закатит скандал. «Милашка…» — пронеслось в голове Рена, заставляя и на лице расцвести довольной, слегка нездоровой улыбке. Его нисколечки не волновало то, что малышка позволила себе такую глупость, даже напротив, он был ужасно рад тому, что племяшка проявляет к нему столь огромный интерес. Да, немного раздражал хохот сестры, но это была малая плата за нечто столь ценное. Правда, силу малыши контролировали плохо, поэтому постепенно носу становилось больно, вынуждая Рена отвлечь внимание ребёнка, вернувшись к разговору. — Вот как… — Рен нахмурился, позволяя Линли играться с тесьмой на его хаори, понимая, что в случае отказа она может закатить истерику, что лишь создаст для сестры проблем. Заметив беспокойство брата, Гёкуё поспешила его успокоить: — Рен, Мао Мао проверяет мою еду на яды, а также следит за здоровьем проживающих в Нефритовом дворце девушек, поэтому ты можешь за нас не беспокоиться. Но он ничего не ответил, о чём-то задумавшись. Наступила неприятная, слегка давящая тишина, которая никому не нравилась, разве что Линли, играясь с верёвочками, не обращала на это внимания — ей было весело. «Он мне не доверяет», — подумала Мао, невольно сжав кулаки. — Мао Мао, оставь нас, пожалуйста, — он с лёгкой строгостью посмотрел на служанку, наконец показывая всю суть своего статуса и давая понять, что в нём есть офицерское достоинство и воинский стержень. Уважительно поклонившись и попросив звать, если что-то понадобиться, Мао Мао быстро скрылась за дверью, направившись к компании служанок, что засела в гостевом зале. Дождавшись, когда шаги стихнут, Рен заговорил, периодически поглаживая племянницу по бархатной розоватой голове. Та инстинктивно, словно охотница, пыталась поймать столь изворотливо ускользающую руку, стараясь укусить беззубым ртом, да ничего не получалось, она лишь изредка слюнявила ему ладонь, не вызывая достойной реакции. — Ты доверяешь ей? — сдержанно, но чётко спросил Рен, приемля лишь два ответа: да и нет. Гёкуё на краткий момент замерла, смотря в изумрудные холодные глаза, ловя себя на мысли, что неужели в гневе она может быть столь же опасна? — Да, доверяю, — был дан чёткий и уверенный ответ. — Она спасла меня и мою дочь, к тому же до сих пор продолжает нас оберегать, хоть может этого и не делать. — Я тебя умоляю… — фыркнул он, присев в кресло, что стояло неподалёку, продолжая держать на руках игривую Линли. — Сделать ставку на грязную и прихотливую работу, или же поселиться во дворце одной из наложниц за простую дегустацию еды? Гёкуё, не стоит быть такой наивной. — Дегустация весьма неблагодарная ноша, и ты об этом знаешь, — противилась ему «супруга», выглядя весьма опасно. — Ты ведь даже не знаешь её, а уже подозреваешь в чём-то. — Именно из-за того, что не знаю, и подозреваю. Простая офицерская привычка, — Рен пожал плечами. — Да будет тебе известно, Джинши тоже ей заинтересован. А ты ведь доверяешь его чутью? — Джинши? — эта новость его весьма заинтересовала. — Вот, значит, как… — И Лихуа ей открылась. Поэтому не стоит видеть в ней врага. Услышав имя близкой сердцу девушки, Рен невольно показал свои истинные чувства, позволив Гёкуё понять, что он просто пытается во всём разобраться и её служанка просто вызывает в нём интерес. — Как она? Она ведь тоже была в положении, как и ты… Невольно на лице наложницы промелькнула сильная грусть, выбившая пол из-под ног Рена. И если бы он не сидел в кресле, свалился бы на пол от переживаний. — Почему ты так отреагировала…? С ней что-то стряслось? Она жива?! — он невольно сорвался на крик, испугав заигравшуюся Линли, что начала громко хныкать, просясь на руки к матери. Понимая, что держать её силой будет не самой лучшей идеей, он передал сестре дитя, после вновь уселся в кресло, боясь не устоять на ногах от волнения. Гёкуё умело начала укачивать расплакавшуюся дочь, стараясь подобрать нужные слова, зная, как Рену небезразлична её конкурентка за руку и сердце императора. — Лихуа… Потеряла ребёнка из-за отравленной пудры. — Что…? — прошептал он, вцепившись мёртвой хваткой в поручни сиденья. — Мао Мао лишь недавно смогла поднять её на ноги, позволив телу очиститься от яда. Но дитя погибло до её вмешательства. Рен еле сдерживал в себе яростный порыв, вспоминая все те встречи в Хрустальном дворце, где они обсуждали беременность Лихуа, и её радость по этому поводу. Парень отчётливо помнил её светлую улыбку и обещание дать понянчить малыша, когда тот вернётся домой. И все эти месяцы он жил с этими ожиданиями и надеждами, что приехав, он сможет разделить с ними обеими это огромное счастье материнства, ведь для каждой из наложниц был не последним человеком. Вот только всё пошло крахом, разбившись фарфоровой вазой у него на глазах. Он даже не мог себе представить, каково сейчас Лихуа, зная, как она ждала рождения первенца. В голову даже закрались чёрные мысли о том, что под давлением общественности и своих собственных демонов она захочет наложить на себя руки. От этого стало ещё страшней. Он резко встал с кресла, загоревшись желанием помчаться в Хрустальный дворец и проверить, всё ли там в порядке. Вот только угуканье племянницы смогло отрезвить ему голову, напомнив, ради чего он сюда вернулся. — Поверь, с ней ничего не случиться, — будто прочитав его мысли, сказала успокаивающим тихим голосом Гёкуё, призывая опуститься в кресло. — За ней присматривают служанки и часть личной охраны его величества, поэтому с Лихуа всё будет хорошо. Она справиться. Ты ведь знаешь, какая она сильная. Рен тяжело вздохнул, откинувшись на спинку кресла, и прикрыл рукой глаза. Голова противно загудела, а в висках неприятно запульсировала кровь, отдаваясь ритмичным стуком в уши. — Знаю… Но всё равно волнуюсь… После Гёкуё поспешила начать беседу на новую тему, постаравшись отвлечь брата от неприятной новости, что так резко его подкосила. Поначалу выходило не очень, он сопротивлялся, снова возвращаясь к мучениям Лихуа и к тому, что обязан её поддержать, но отрезвляющее напоминание о том, что в первую очередь он её брат, а уже после друг Лихуа, смогло вернуть офицера в нужную колею, хоть и оставив его в хмуром расположении духа. В итоге вплоть до глубокой ночи он провёл в Нефритовом дворце, узнавая от сестры последние сплетни и новости, а также общаясь с подопечными наложницы, выясняя, всё ли у них хорошо. Ведь всё в этом мире имело между собой связь, о чём Рен никогда не забывал, поэтому окружал теплотой и уютом не только сестру, но и её подчинённых, стараясь поддерживать с ними близкие связи. Уже ночью, удостоверившись, что сестра и племяшка крепко спят, он направился во дворец, где предстал перед императором с хорошими новостями. Разделив с ним чашечку саке и поговорив о важных и не столь важных делах, Рен наконец был отправлен обратно во внешний двор.