Дело о таинственной жертве

Конец октября в штате Юта всегда мокрый. Нет, не так, скорее — МОКРЫЙ. Дожди льют почти постоянно, небо заволочено тяжёлыми облаками, похожими на тени самих себя, темнеет всё раньше… В общем, прекрасные декорации для традиционно любимого всеми американцами страшного праздника. Лично я никогда не любила наряжаться в жуткие костюмы и выпрашивать у соседей конфеты, особенно в такую отвратительную погоду, как сегодня, но, к счастью, я уже давно выросла. Хэллоуин стал для меня просто очередным днём — одним из очень многих в рабочем графике частного детектива. Мы с Нэдом, который работал у меня и считался моим партнёром в расследованиях, только что раскрыли довольно противное дело, связанное с растратой. Нас нанял мелкий бизнесмен, которому не хотелось связываться с полицией, ибо весь его коллектив держался вместе уже много лет. Узнать, кто именно распорядился не принадлежащими ему деньгами, оказалось довольно просто, но с эмоциональной точки зрения дело было сложным. В общем, мы сообщили клиенту о результатах расследования, он поблагодарил нас без тени улыбки, оплатил счет, прибавив премию, и мы расстались. И потому сегодняшний вечер должен был быть посвящен рутине, обычно следовавшей за любым закрытием дела: сверкой финансов, оплатой необходимых налогов, бухгалтерской ведомости и так далее. Обычно мы с Нэдом делили эти обязанности, и он брал на себя бухгалтерию — он даже специально окончил соответствующие курсы. Это занятие было словно создано для него, немного медлительного, но очень тщательного и скрупулёзного человека. И каждый раз я искренне радовалась, что возиться с этим не мне. Однако сегодня к Нэду и его семье приезжала его сестра Тиффани. Тиффани была на добрых двенадцать лет старше нас, поэтому мы не особо дружили в детстве. Однако она всегда приходила к нам на помощь, будь то просьба вытащить занозу, выклянчивание сладостей или игра в прятки. Тиффани уже давно была замужем, и её единственная дочь Эйвери больше всего на свете обожала Хэллоуин. Это десятилетнее существо приходило в истинный восторг при придумывании костюмов, а конфеты выпрашивала с таким напором, что никто из несчастных соседей не мог ей отказать. Она приезжала и в прошлом году, и тогда, к сожалению, тридцать первое октября выпало на выходной день. Мне пришлось бродить вместе с многочисленными Никерсонами и не совсем Никерсонами и быть невольной свидетельницей их умилению каждому слову Эйвери. В этот раз я попросила Нэда избавить меня от этого удовольствия и взамен предложила ему взять на себя его обязанности — на этот раз. Нэд после этих слов просиял, уверил меня в том, что я прелесть, собрался и с завидной скоростью бывшего бейсболиста и умчался прочь в дождливый сырой октябрьский вечер. А я осталась в офисе наедине с бухгалтерской отчётностью. Если подумать, это было не так плохо: контора, которую мы арендовали, находилась на пятом этаже довольно старого здания и обходилась не так дорого, зато была уютной; уж для этого я постаралась. Офис представлял собой два смежных помещения: приёмную и кабинет. В первой сидела Грейс — наша секретарша, которую мы наняли полгода назад. Грейс было сорок восемь лет, двадцать пять из них она проработала в одной весьма крупной компании. К сожалению, её старый начальник отошёл в иной мир, и на его место встал его отпрыск, который первым делом уволил Грейс и посадил на её место свою девушку. Мы тогда как раз искали секретаря: раньше эти обязанности брал на себя Нэд, но теперь дел стало намного больше, и он попросту не справлялся. Мы опубликовали соответствующее объявление на сайте для поиска сотрудников и стали ждать. Когда Грейс пришла на собеседование, мы с Нэдом искренне поразились: она была слишком хороша для нас. Такой прекрасный кадр больше подходил транснациональной корпорации, ведь Грейс Майерс умела абсолютно всё, печатала с ужасающей скоростью, могла успокоить по телефону любого, а также обладала степенным спокойствием и железной выдержкой. Когда я задала Грейс резонный вопрос о том, почему столь умелая сотрудница пришла к нам, в довольно скромную детективную контору, она честно ответила, что по данной специальности на рынке труда люди старше сорока котируются мало. — Ваше собеседование — уже девятнадцатое, — с грустной улыбкой проговорила Грейс, расправляя на коленях ткань коричневой длинной юбки. — Прочие отказывали мне практически сразу, как только видели меня. Я не стала ничего говорить об идиотах, которые оказались настолько поверхностными, что упустили столь стоящую секретаршу, просто молча подала ей форму договора для заполнения. Грейс просияла; её круглое лицо покраснело, а глаза за толстыми стёклами очков засверкали. — Полагаю, мне стоит самой занести все данные в электронную базу, — вымолвила она, улыбаясь. — Я очень благодарна вам, мисс Дрю. Так Грейс влилась в нашу небольшую команду, и я ни единого раза не пожалела об этом. Но сейчас, в эту самую минуту, Грейс, конечно же, уже была дома. Она предлагала мне помощь, но моя некстати проснувшаяся совесть велела мне с улыбкой попрощаться и пожелать ей приятного вечера. И таким образом я осталась в офисе в гордом одиночестве. С бухгалтерской отчётностью справлялась легко: мне помогал уют, царивший в помещениях. Я сама распорядилась отделать стены до половины деревянными панелями, а выше — покрасить в шалфейный цвет, и сейчас подобное решение казалось мне верхом гениальности. Мебели у нас было немного: мой стол, стоявший напротив входа в кабинет, у окна; стол Нэда, притулившийся в углу, места для гостей — три кресла на высоких ножках, пара металлических архивных шкафов и небольшой стеллаж, где хранились текущие документы. Приёмная, где сидела Грейс, тоже могла показаться довольно скромной, но я не жаловалась: клиентов у нашего агентства было предостаточно. Единственная проблема состояла в том, что здание было достаточно старым. Его вознесли в тридцатые, когда Великая Депрессия царила в стране настолько, что на стройматериалах, как и на всём остальном, экономили, поэтому со звукоизоляцией было не очень: из своей конторы я прекрасно слышала лифт — -единственный в этом здании, кстати. Он с шумом поднимался и спускался, и за годы работы тут я могла со стопроцентной точностью определить, на каком именно этаже он остановился. Однако к данному часу лифт давно молчал: все, кто работал в нашем славном здании, уже наверняка разошлись по домам. Я вздохнула и, потерев глаза, снова начала смотреть в монитор компьютера. Оставалось не так много дел, и в теории с ними можно было справиться за час… Но мне нужен был кофе. Небольшой комод, служивший нам буфетом, стоял в приёмной: там Грейс готовила самый вкусный кофе на свете. Ни у меня, ни у Нэда никогда не получалось ничего подобного, хотя мы так же, как и наша секретарша, пользовались кофемашиной и нажимали на те же кнопки. Видимо, подобный талант являлся частью высокой квалификации Грейс. Перед уходом она любезно сварила мне чашечку, но к этому времени я уже давно всё выпила, так что мне пришлось встать из-за стола и направиться в смежное помещение. И там я увидела её. Честно говоря, я едва удержалась от крика, потому что не слышала, как эта женщина вошла, несмотря на то, что дверь конторы открывалась далеко не бесшумно. Она стояла посреди помещения, обняв себя руками, и беспомощно осматривалась по сторонам. При виде меня она оживилась и несмело произнесла: — На двери написано, что тут детективное агентство… Вы не могли бы помочь мне? Я присмотрелась к ней внимательнее. Совсем ещё девчонка, лет двадцати, с большими карими глазами. Она была одета в длинное светлое платье, которое сейчас липло к её телу, так как было абсолютно мокрым, как и её длинные тёмные волосы. — Одну минуту, мэм, — я быстро подошла к комоду-буфету. — Пожалуйста, пройдите в приёмную: я пока сделаю вам горячего кофе и принесу что-нибудь накинуть. Девушка кивнула и медленными шагами направилась туда, куда я ей показала. Я же запустила кофемашину и начала рыться в большом шкафу, стоявшем в углу приёмной: когда-то давно Нэд принёс его сюда и собрал, и теперь это трёхсекционное чудовище стабильно занимало угол приёмной. Сюда мы вешали верхнюю одежду, а в секции с полками Нэд хранил всякую всячину, и сейчас я была готова расцеловать практичного мистера Никерсона за запасливость: на одной из полок обнаружился вполне приличный шерстяной плед Схватив его и быстро наполнив чистую чашку горячим свежим кофе, я поспешила в кабинет. Девушка сидела на краешке одного из гостевых кресел, держа руки на коленях и глядя вниз. Она благодарно посмотрела на меня, когда я закутала её плечи пледом и поставила перед ней чашку. — Итак, мэм, — я обошла стол и села на своё место. — Судя по всему, у вас чрезвычайная ситуация?.. Конечно, что же ещё могло заставить молодую девушку без верхней одежды, всю мокрую от дождя и дрожавшую от холода, прийти сюда, в детективное агентство, да ещё и в такой неурочный час? Она прижала ладонь к щеке и задрожала. Край пледа сполз с её плеча, обнажая бледную, словно фарфоровую кожу. — Я подожду, пока вы будете готовы, мэм, — я склонила голову, инстинктивно ощущая, что этой девушке нужна помощь, причём срочно. Она посмотрела в сторону, а потом — снова на меня. — Это тот человек, м-мисс, — она стиснула пальцы и вздрогнула всем телом. — Тот… тот… Ч-человек… — Почему бы вам не назвать своё имя для начала? — спокойно предложила я, внимательно следя за гостьей. — Герти Макдугал, — она склонила голову. — Все н-называют меня Герти. Просто Герти. — Хорошо, Герти, — я чуть подалась вперед. — А теперь расскажите мне с самого начала, что именно случилось. Можете не волноваться: никто, кроме меня, ни о чём не узнает. Тут я слегка лукавила: если эта девушка рассказал бы мне о чём-то серьёзном, я была бы обязана поставить в известность полицию, иначе — риск лишиться лицензии. Герти склонила голову. С её волос капала вода, но она почему-то больше не казалась замёрзшей. Бледное личико и тонкая, будто прозрачная, кожа говорили о хрупкости. Она вела себя сдержанно и скромно, но за пусть небольшой, на насыщенный опыт детективной работы я прекрасно знала, что люди умеют преподносить сюрпризы, и даже такая милая девушка могла оказаться совсем не той, за кого себя выдавала. Однако сейчас она, мокрая, замёрзшая, сидела в моём кабинете и ждала от меня помощи. — Я работаю у своих родителей, — Герти коснулась тонкими пальцами виска и поплотнее закуталась в плед. — В Ривер Хайтс. — Ривер Хайтс? — я ободряюще улыбнулась. — Мы с вами земляки, Герти. Возможно, даже знакомы, ведь наш родной город не такой уж большой. Герти склонила голову. — Пошивочная мастерская Макдугалов, — произнесла она, пристально глядя на меня. — Все жители города шьют у нас. Вы наверняка тоже к нам заходили, мисс Дрю. Я в сомнении покачала головой фамилия «Макдугал» при всей её шотландской суровости и уникальности ничего мне не говорила. Я пару раз обращалась в ателье в торговом центре, где работала Бесс, и на этом мои сношения с пошивочными мастерскими закончились. — Вечер у меня выдался свободный, — Герти поёжилась. — Кэти Никерсон предложила сходить в кино, и я согласилась. Знакомая фамилия. Я улыбнулась про себя, гадая, кто именно из бесчисленных Никерсонов позвал Герти с собой. Надо бы впоследствии это выяснить, если дело дойдёт до допросов. — У нас недавно снова открылся кинотеатр, — продолжила Герти. — На севере города. Его недавно ремонтировали; вы наверняка знаете, о чём речь, мисс Дрю. — Просто Нэнси, прошу вас, — я улыбнулась, силясь вспомнить, о чём говорила моя собеседница. Я не являлась большой поклонницей кино и плохо ориентировалась в названиях фильмов и тем более — в киноновинках. Мне всегда казалось, что никакой фильм не сравнится с качественной книгой, но, видимо, эта девушка считала иначе. Но я прожила в Ривер Хайтс всю жизнь (исключая путешествия для расследований) и неплохо ориентировалась на местности, однако не помнила никакого кинотеатра на севере города. Там стоял торговый центр — то самый Ривер Хайтс Молл, в котором работала Бесс. Хотя, может, речь шла о чём-то другом, или Герти от волнения перепутала стороны света. Кофе в чашке, стоявшей на столе перед моей гостьей, источал восхитительные ароматы, и я запоздало пожалела, что не сделала чашечку и себе. С другой стороны, кофе был куда нужнее продрогшей и промокшей Герти, чем мне. Пока требовалось лишь сосредоточиться на проблемах бедняжки и постараться как можно быстрее их решить. Герти продолжила: — Мы с Кэти пошли на «Мост через реку Квай» с Уильямом Холденом. Все об этом фильме говорят, знаете ли, вот мы и решили тоже посмотреть. Ни название фильма, ни имя актёра мне ожидаемо ничего не сказали, но я молча кивнула, стараясь продемонстрировать понимание. Ведь налаживание эмоциональных связей — это самое главное в схеме отношений «детектив-клиент». И пусть кто угодно говорит, что нужно от всего абстрагироваться и ни в коем случае не вовлекаться душевно, я-то знаю, что это невозможно. Так что лучше поступить наоборот: понять эту девушку, внимательно выслушав, посочувствовать, проанализировать её дело и затем — раскрыть его. Кто бы что ни говорил, для меня лично эта методика прекрасно работала. — Сеанс был поздний, — Герти стиснула пальцы и запнулась, словно ей было тяжело говорить. — За Кэти приехал Джефф Хаггер; он работает на ферме Никлсов. Я подняла брови. Ни о какой ферме я не слышала, однако за пределами города лежало огромное ранчо, и фамилия хозяина была как раз Хаггер. Однако в этом не было ничего удивительного. Видимо, хозяин ранчо отправил своего сына работать на другую ферму, чтобы тот набрался необходимого опыта. Странно другое: эти Хаггеры приходились родственниками Нэду, и в его доме часто было свежее мясо, как и овощи. Хотя, может, Герти рассказывала про какого-то совершенно другого Хаггера, просто однофамильца… Я потрясла головой, отгоняя от себя ненужные мысли. Если в будущем мне понадобится допросить этих людей, я просто возьму у Герти их координаты. Сейчас нужно сконцентрироваться на основной мысли её рассказа, а не отвлекаться на мелочи. — Мы втроём перекусили в кафе напротив кино, — Герти подняла голову и посмотрела на меня печальными глазами. — А потом Джефф… Ну, он намекнул, что им с Кэти хотелось бы побыть наедине, так что они уехали на его машине, а я сказала, что пройдусь пешком. Я нахмурилась. Хороши друзья, нечего сказать: оставили бедняжку одну в такой поздний час! — Я вышла из кафе, помахала им вслед, — Герти дотронулась кончиками пальцев до лба. — Потом не спеша побрела вдоль дороги. Думала, повезёт, если встречу какую-нибудь машину… Так и произошло: со мной поравнялся автомобиль — это был новый «бьюик», такой голубой, знаете? Таких много по улицам ездит. Оттуда вышел седой человек, одетый как пастор; он сильно хромал и ходил, опираясь на палку. Он спросил, что я д-делаю одна в т-таком уединённом месте… Я всё ему рассказала и попросила подвезти, а он… Герти запнулась и, резко вдохнув, прижала кулак к груди. — Всё хорошо, моя дорогая, — размеренно произнесла я тёплым тоном, стараясь успокоить её. — Вы со мной, вы в безопасности. Теперь вам нужно рассказать мне, что сделал тот человек, и мы вместе немедленно поедем в полицию. Герти подняла на меня испуганные большие глаза. — А б-без полиции нельзя? — дрожащим голосом спросила она. — Я н-не могу… — У полиции есть обширные ресурсы, — я сложила пальцы домиком. — И в некоторых ситуациях привлекать их просто обязательно, особенно когда речь идёт о серьёзном нарушении закона. Но давайте, Герти, мы с вами закончим рассказ и после этого решим, ка нам поступить, хорошо? Уверяю вас, что буду действовать исключительно в ваших интересах. Герти опустила голову. — Т-то есть, если я р-решу не идти в полицию, вы всё равно мне поможете? — робко спросила она. — Конечно, — не моргнув глазом, соврала я. — Прошу вас, продолжайте. Герти кивнула. — Этот ч-человек представился как преподобный Смитсон из Авансона. Он как раз ехал в Солт-Лейк Сити на празднование стодесятилетия г-города, и путь его л-лежал через Ривер Хайтс. Он предложил м-меня подвезти, только сначала попросил достать ему свёрток: он упал с переднего сиденья «бьюика» пастора в-вниз, и сам он из-за ноги не мог его достать. Я с-согласилась и, подойдя к м-машине, наклонилась, и тут он… Он ударил меня по голове палкой. Герти закрыла лицо руками. Я встала из-за стола и, обойдя его, снова накрыла плечи девушки пледом, успевшим сползти вниз. Кожа у Герти была холодной, и я сначала задумалась о горячем душе — у нас в здании на первом этаже имелась танцевальная студия, и с её хозяйкой — воздушным созданием с внешностью Барби и деловой хваткой питбуля — мне удалось сдружиться. Её звали Сюзанна, и она много раз позволяла мне воспользоваться душевыми в её студии, за что я была благодарна. Но в данном случае этот вариант отпадал: на теле Герти могли остаться улики, которые смывать нельзя. Так что придётся завернуть её в плед поплотнее, усадить на сиденье моей машины и повезти в участок. — От его уд-дара я стала как ватная, — Герти прижала пальцы к вискам. — Он поднял меня на руки так легко, будто я ничего не весила, и отнёс в багажник. Я д-до сих пор помню, как свет звёзд скрылся для меня навсегда… А потом он сел в машину и куда-то поехал. При этом он громко ругался и называл меня всякими словами, к-которые я даже повторить не смогу. Затем я услышала всплеск… Она замолчала и огляделась, словно до сих пор не понимала, как тут оказалась. Я, успев сесть на место, терпеливо ждала, но, когда прошло добрых три минуты, а Герти так и не продолжила, мне пришлось осторожно спросить: — И что произошло дальше? — Д-дальше? — Герти растерянно посмотрела на меня. — Я… Я пришла сюда. Не выказывая удивления, я спокойно кивнула и спросила: — Как вы выбрались из его машины, Герти? Такое было вполне в порядке вещей: от шока жертва забывала многое, некоторые детали словно стирались из её памяти. Бедняжка пережила такой ужас, так что подобных провалов стоило ожидать. Герти стиснула пальцы. — Я… Я не знаю, — едва слышно выдохнула она. — Просто вдруг я оказалась не берегу озера, а потом… Пришла к вам. Я кивнула и, наклонившись над клавиатурой компьютера, отыскала в системе Дупл карту местности. Поблизости имелось только одно озеро — Конгаук, оно находилось в стороне от города. Повернув монитор к Герти, я приготовилась было уточнить у неё, правда ли, что она только что прошла пешком такое огромное расстояние, но не смогла: большие выразительные глаза девушки расширились; она прижала ладонь ко рту и тихо произнесла: — Что это?.. — Это карта местности, Герти, — терпеливо ответила я. — Вот озеро Конгаук. Отсюда вы пришли ко мне? Герти беззвучно зашевелила губами, а потом трясущейся рукой показала на монитор. — Ч-что это? — она в ужасе посмотрела на меня. — Какой-то телевизор?.. Сердце моё упало. Тяжело вздохнув, я спросила: — Кто сейчас Президент Соединённых Штатов, Герти? — Дуайт Эйзенхауэр, — она смотрела на меня, часто моргая. — Но з-зачем вы спрашиваете? — Какой сейчас год? — я нахмурилась. — Тысяча девятьсот пятьдесят седьмой, — Герти чуть отодвинулась назад. — Нет, Герти, — я помотала головой и повернула монитор в исходное положение. — Сейчас две тысячи двадцать четвёртый. Герти ахнула и медленно встала со стула. — Вы шутите, — она сделала несколько неверных шагов спиной вперёд. — Вы меня обманываете… Не может такого быть… Я вздохнула ещё раз и потёрла переносицу. К сожалению, иногда такое случалось: ко мне забредали разные одиозные личности, да и нар**манов я повидала, но всё же я могла отличить их от людей менее маргинального толка. Тут же… Такая милая девушка, по которой никогда не скажешь, что она употребляет всякую гадость… Видимо, она приняла что-то, и её сознание настолько помутилось, что она решила, будто перенеслась в пятидесятые. — Мне… Мне нехорошо… — Герти покачнулась и повернулась к двери. — М-мне нужно… — Одну минуту, — я встала и обогнула Герти, сделав ей знак следовать за собой. — Туалетные комнаты — в конце коридора. Я вывела её из конторы и проводила до двух дверей с узнаваемыми символами. Она исчезла за одной из дверей, и я, прислонившись спиной к стене, уже в который раз за день вздохнула. Наверное, нужно отвезти её в больницу, пусть её там чем-нибудь прокапают. Родственники ведь ищут эту бедовую дамочку, а она принимает бог знает что, да ещё и сходит после этого с ума. Глянув на дверь туалета, я посмотрела на часы. Что она там делала так долго? Надеюсь, с ней всё в порядке, и она не упала в обморок? Помедлив, я постучала и негромко окликнула её: «Герти?!». Подождав несколько секунд, я повторила оклик. Когда я и в третий раз не получила ответа, стало понятно: медлить нельзя. Я решительно вошла внутрь. Всё тут было абсолютно стандартно: две раковины с зеркалами, три кабинки, двери которых были распахнуты в знак того, что их никто не занимал. Я посмотрела на светло-серый плиточный пол. Нет следов крови или каких-либо иных телесных жидкостей, но пока это ни о чём не говорило: надо как можно скорее найти Герти и оказать ей помощь, если нужно. Я заглянула в каждую кабинку, даже сунула нос в тесное помещение, где уборщики хранили свой инвентарь. Но Герти я не обнаружила. Я растерянно осмотрелась. Напротив раковин имелось окно, но, во-первых, оно была закрыто, во –вторых, мы находились на пятом этаже. Я влезла на подоконник и, повернув ручку, открыла окно. Совсем недалеко от оконного проёма проходила пожарная лестница, и при известной ловкости можно было прыгнуть и зацепиться за неё. Но окно было заперто… Взяв за ручку окна с внешней стороны, я легко повернула её несколько раз туда и обратно. Вот и ответ: окно можно было закрыть и с внешней стороны. Девица просто выбралась наружу, встала на внешний подоконник — в старых домах такие предусматривались, непонятно, правда, для чего. Потом она допрыгнула до пожарной лестницы — та висела совсем близко — и спустилась вниз по ступеням. Я с опаской посмотрела вниз. Нет, она точно не упала, иначе там, на хорошо освещённом уличными фонарями асфальте, обязательно остались бы пятна крови. Видимо, Герти слезла без приключений и убежала. Вздохнув, я залезла назад и тщательно закрыла окно. Что ж, это станет жизненным уроком для меня. В Герти сложно было подозревать нар**манку, однако она явно ею являлась. Её сознание исказилось настолько, что она придумала, будто сейчас пятьдесят седьмой… А сейчас она разгуливала по улицам ночного Солт-Лейк Сити в таком странном состоянии. Уверенно направившись к себе в кабинет, я позвонила знакомому полицейскому офицеру. Детектив Мэлоун уже давно вернулся со смены, однако обещал мне передать патрульным, чтобы они обратили особое внимание на девушку с длинными волосами в светлом платье. Я подняла с пола плед и с удивлением обнаружила, что он абсолютно сухой. Видимо, сама атмосфера офиса испаряла влагу с огромной скоростью… Но лучше, памятуя о том, кем была моя ночная гостья, всё же постирать этот плед. Надо бы поручить это завтра Нэду. И с этой мыслью я засобиралась домой. *** Первого ноября дождь уже не шёл, но с утра был такой туман, что при въезде в город уже с шести утра образовались пробки. Я вяло двигалась на своём автомобиле в ряду других машин и сильно жалела о том, что не сделала себе в дорогу кофе. Дорога до офиса заняла у меня два часа против обычных для погожих деньков сорока минут, и причиной тому был не только туман, но ещё и полицейский пост: они зачем-то проверяли каждую машину, правда, весьма поверхностно. Что ж, такое иногда бывало, и я проехала пост, пройдя проверку с лёгкость и поставив себе ментальную галочку расспросить детектива Мэлоуна, в чём дело. В собственную приёмную я вошла в без десяти минут восемь, то есть на пятьдесят минут позже, чем обычно. Грейс уже сидела на своём месте, с огромной скоростью стуча на клавиатуре. При виде меня она встала с места и, улыбнувшись, пожелала мне доброго утра. Я ответила ей, попытавшись сделать так, чтобы мой голос звучал хотя бы вполовину так же бодро, как её. — Сделать тебе кофе, Нэнси? — Грейс обогнула стол и подошла к кофеварке. — Одна ложка сахара и немного сливок, я правильно помню? Конечно, она помнила правильно, она сама это знала, но этот вопрос, так же, как и моё краткое «да», был частью ежеутренней традиции. Мы с Грейс болтали, когда ровно в восемь — как часы — в приёмную вошёл Нэд. Он как всегда улыбался, его яркие голубые глаза не выдавали ни малейшего признака бессонной ночи, а бодрая активная походка сразу выдавала бывшего спортсмена. — На пути к городу полиция, — сообщил Нэд после приветствия. — Наверное, это насчёт той машины, которую вытащили. — Какой машины? — с любопытством спросила я, отпивая божественно сваренный кофе. — Из озера Конгаук вытащили автомобиль, — Нэд размотал шарф и аккуратно сложил его на полку одёжного шкафа. — В новостях пишут — голубой «бьюик» пятьдесят четвёртого. Я фыркнула и покачала головой, протянув: — Так вот в чём дело… — А что такое? — Нэд, пристроив куртку на вешалку, а вешалку — в шкаф, повернулся ко мне с выражением всегдашней готовности на лице. Я отошла чуть в сторону и снова отпила кофе, заново оценивая события вчерашнего дня. Вот ещё одно объяснение — именно его мне и не хватало. В приёмной не было окна, но вентиляция работала исправно, да и тенелюбивый цветок на столе Грейс делал своё дело, поэтому воздух у нас всегда казался свежим. — Вчера ко мне приходила одна нар**манка, — вымолвила я, неотрывно глядя на свой кофе. — Сказала, что она из пятьдесят седьмого, что её зовут Герти Макдугал, что её похитили, а потом машина, в багажнике которой она была, съехала в озеро… Видимо, она ещё вчера ночью прочитала заметку про это, и история с вытащенным из Конгаука «бьюиком» вдохновила её на выдумки. — Ужасно, — Грейс покачала головой, снова возвращаясь за свой стол. — Очень жаль молодых людей, которые губят свою… — Подожди, Нэнси, — Нэд, что было для него совершенно нехарактерно, перебил Грейс. Я посмотрела на него. Лицо его было бледнее мела, а губы мелко дрожали. — Как ты сказала? — прошептал он. — Герти Макдугал? — Ну, да, — я кивнула. — Она так представилась. Нэд опустил взгляд и потёр затылок. — Двоюродная бабушка Кэти… — протянул он, прерывисто дыша. — У неё была лучшая подруга, Гертруда Макдугал. В пятьдесят седьмом Гертруда — её все звали Герти — пропала после того, как они с бабушкой сходили в кино. Они… они… Она не х-хотела, но… Нэд схватился за шкаф и тяжело выдохнул. Мы с Грейс следили за ним с тревогой: мистер Никерсон, всегда отличавшийся спокойным и ровным нравом, редко когда проявлял столь яркие эмоции. — Тебе помочь, Нэд? — участливо спросила я. Но он справился сам, хотя и с явным усилием: спустя несколько секунд краски вернулись в его лицо. Нэд потряс головой и одернул куртку своего колледжа (в котором он давно уже не учился). — Просто я услышал это имя, — он утёр лоб тыльной стороной ладони. — Нэнси, ты ведь помнишь двоюродную бабушку Кэти? С ранчо Хаггеров? — Конечно, — я допила кофе и поставила чашку у кофеварки. Раньше я сама мыла за собой посуду, но Грейс настояла, чтобы эти обязанности были отданы ей. Мне до сих пор было неловко оставлять немытые чашки тут, но строгий, осуждающий взгляд Грейс смущал меня куда больше. — Так вот, — Нэд провел рукой по коротко остриженным русым волосам. — В Хэллоуинский вечер в пятьдесят седьмом бабушка Кэти и дедушка Джефф — они тогда были помолвлены — решили сходить в кино. Вместе с ними бабушка позвала и свою лучшую подругу — Герти Макдугал. Тогда в Ривер Хайтс только-только открыли новый кинотеатр — там, где сейчас торговый центр. Ну, ты знаешь: если выехать из города и отъехать на север… — Да, знаю, — я постаралась, чтобы в моём голосе не звучало раздражения. — Бесс там работает. Пожалуйста, Нэд, ближе к делу! Нэд коротко кивнул и посмотрел вверх, словно собираясь с мыслями. — Дедушка тогда служил на ферме Никлсов… — протянул он. — Ну, на месте ранчо была небольшая ферма, ею владели бездетные супруги Никлсы; если помнишь, Нэнси, их портреты висят в холле… Мне понадобилось сделать над собой усилие, чтобы не взвыть, но я подавила раздражение и покорно выслушала про портреты пожилых Никлсов в холле дома бабушки Кэти и дедушки Джеффа, потом про то, как эти самые Никлсы безвременно скончались один за другим в пятьдесят девятом, оставив ферму своему лучшему работнику Джеффу, как этот самый Джефф многократно расширил маленькое хозяйство, сделав из небольшого огорода огромное ранчо и назвав его своим именем. Он прервался через добрых четверть часа, видимо, чтобы отдышаться после такого впечатляющего марафона болтовни. Грейс, которая отличалась куда большим терпением и снисхождением к человеческим слабостям, нежели я, спокойно спросила: — И что же насчёт Герти Макдугал, Нэд? Нэд поднял на неё глаза и сокрушенно покачал головой. — Это очень печальная история, — он вздохнул. — Как я уже сказал, они втроём — Кэти, Джефф и Герти — собирались в кино. Джефф в итоге туда не попал; его задержали дела на ферме. Когда сеанс закончился, он приехал за Кэти, и Герти предложила им отправиться домой вдвоём: дескать, они помолвлены, им нужно побыть наедине, а она, если что, найдёт попутку. Кэти согласилась, и они с Джеффом уехали. И с тех пор о Герти никто ничего не слышал: сначала в полиции полагали, что она сбежала, но затем пришла информация от властей из других штатов. Джон Смитсон, родом из города Авансон, разыскивался в связи с несколькими делами о похищениях молодых девушек. Один из поздних посетителей кафетерия в тот день видел, как около Герти остановился голубой бьюик, и оттуда вышел высокий человек в костюме священника. К сожалению, потом свидетель отвернулся и пошёл своей дорогой, решив, видимо, что девушка в безопасности. Правда, после этого случая ни о Смитсоне, ни о Герти никто никогда не слышал… Громкое ойканье прервало его речи. Мы оба вздрогнули и удивлённо посмотрели на Грейс, которая сидела перед экраном компьютера и смотрела в него с неверием. — Лучше вам самим это увидеть, — сказала она, вставая со своего места. — В свете того, что вы сейчас рассказали, Нэд, это… Это просто невероятно. Я быстро обошла стол и скользнула на кресло Грейс. На экране был открыт новостной сайт Солт-Лейк Сити, и я принялась читать заметку, озаглавленную как «Ужасная находка в местном озере». Мрачный праздник Хэллоуин, когда нечисть поднимается из глубин ада, чтобы потревожить мирных граждан, подтвердил свою тревожную природу ещё раз. Сегодня, в час ночи, со дна озера Конгаук был поднял «бьюик» выпуска 1954-го года. На водительском сиденье был труп мужчины, на котором сохранились остатки одежды, похожей на облачение священника. Но самым ужасным оказалось не это: в багажнике «бьюика» были обнаружены останки молодой женщины. По предварительным выводам полицейских, это вполне может быть пропавшая в наших краях в 1957-м Гертруда Макдугал. За рулём же автомобиля наверняка сидел не кто иной, как печально известный серийный убийца Джон Смитсон. Пока эти данные являются неподтверждёнными, и останкам предстоит пройти антропологическую экспертизу. Мы будем держать наших читателей в курсе этой леденящей кровь истории. Чуть ниже редакторы онлайн-газеты разместили фото предполагаемых действующих лиц этой трагедии. Джон Смитсон оказался благообразным пожилым мужчиной с суровым взглядом и худым лицом. А вот Гертруда Макдугал… Мне понадобилось очень много времени, чтобы понять, что именно я вижу. С отсканированного чёрно-белого снимка на меня смотрело милое лицо с выразительными тёмными глазами. Застенчивая улыбка, длинные чёрные волосы, прямой нос и немного широкий, но совершенно не портящий внешности рот. Иными словами, моя вчерашняя гостья. Для того, чтобы прийти в себя, мне понадобилось четверть часа. Я закрыла страницу онлайн-газеты, и с тех пор мы с Грейс и Нэдом по молчаливой договоренности никогда не заговаривали о том случае. Но до сего дня каждую Хэллоуинскую ночь я вспоминаю Герти и думаю: почему для того, чтобы сообщить детали своего дела, она выбрала именно меня?..