Охана–значит семья или Волчий Дисней

      — Миша! Миша! – громко зовет женский голос.       А через несколько минут в кухню вбегает запыхавшийся мальчонка, зажимая в маленьком кулачке цветной карандаш.       Его светло-русые кудряшки небрежно торчали во все стороны, кончик веснушчатого носика был в чем-то измазан, а на белой футболке было множество разноцветных клякс, будто мальчик рисовал не на бумаге, а прямо на одежде.       Драга, увидев сына, не смогла сдержать улыбки.       — Что, мамочка? – серо-зелёные глаза с интересом уставились на стоящую у плиты синеволосую девушку.       — Сейчас будем кушать, – ласково произнесла Драга и выключила плиту.       — Я ещё не дорисовал. – быстро проговорил мальчик и собирался уже уйти, но девушка успела подхватить его на руки прежде, чем он успел убежать обратно, в свою комнату.       Мальчик тут же начал хныкать и вырываться, поэтому Драга поудобнее перехватила детское тельце и принялась тихонько укачивать.       — Тише, тише, милый. Сейчас поедим, и ты пойдешь рисовать, хорошо? – с надеждой спросила девушка Мишу, поцеловав его в кудрявую макушку.       Постояв так минут пять, укачивая и целуя его то в розоватые щечки, то в прямой носик, то в лобик, Драга заметила, что ребенок понемножку начинает успокаиваться. И спустя ещё пару минут согласился поесть       Драга усадила малыша на стул и подошла к кухонному гарнитуру, доставая керамические тарелочки из верхнего шкафчика, висевшего на стене.       Миша, пока девушка была занята, тихо сполз под стол и быстро побежал в другую комнату.       Синеволосая положила макароны на тарелки, развернулась к столу, но за ним уже никто не сидел. «Вот же непутевый мальчишка!»       Девушка тяжело вздохнула и устала прикрыла глаза.       Забота и ответственность, свалившиеся на неё почти четыре года назад, давили на неё всё сильнее, что порой она начинала жалеть, что оставила ребенка. Но Драга тут же отдергивала себя от этих мыслей. Это был её выбор, её решение. Именно она привела его в этот мир, и все последствия, воспитание и ответственность лежат на ней. Поэтому, как бы не было трудно, она не сдаться. Она будет стараться ещё лучше. Ведь по-другому не может. Она мама — самый важный человек в его жизни, обязанный быть рядом, быть опорой для него, поддерживать его и заботиться о нём.       С этими мыслями девушка отправилась в детскую.       Мальчик сидел на полу и что-то старательно рисовал на листке бумаги. Подойдя ближе, Драга увидела нескольких человечков и дом. Она села рядом.       — Кто это? – поинтересовалась она у сына, что заметил приход мамы, но не оторвался от рисунка.       Это началось недавно. Когда мальчик что-то рисовал, то просто не мог оторваться от своего занятия, как бы девушка не старалась его отвлечь. Поначалу её это пугало, но потом она решила, что он ещё маленький, а детям свойственно чем-то сильно увлекаться. «Наверное, стоит всё же перестать пытаться» — подумала про себя Драга, сделав мысленную пометку.       — Это наша семья, – спустя время ответил мальчик, когда закончил рисунок. — Это наш домик, это я, а это ты и папа.       Он пальчиком указал на высокого человечка, изображённого рядом с «ним» и державшего за руку «Драгу».       — Охана – значит семья… – произнёс ребенок фразу из любимого мультфильма, засевшую у него в голове.       — …а в семье не бросят никого и никогда и не забудут. – девушка притянула Мишу к себе, обнимая.       Мальчик не стал в этот раз вырываться, наоборот, с радостью прижался к маме, обнимая её в ответ.       — Прости меня, мамочка – искренне попросил малыш, вглядываясь в зелёные глаза.       — Прощаю, и ты тоже прости, я больше не буду отрывать тебя от рисования, обещаю. – ответила Драга, нежно погладив сына по кудрявой макушке — Мир?       — Мир, – радостно крикнул мальчик, протягивая «мизинчик примирения».       Девушка улыбнулась и скрепила свой и его мизинчики.       Так, помирившись, они остались сидеть в объятиях друг друга, наслаждаясь счастливым и семейным моментом, пока их идиллию не нарушил телефонный звонок.       Драга, проклиная про себя звонившего, не выпуская из своих объятий сына, вместе с ним прошла в гостиную. ‹— Слушаю! – с раздражением, резко произнесла она. — Кхм... Здравствуйте, вы – Драга Пруденс Морозова? – спросил мужской голос на том конце трубке.       Драга поморщилась от своего полного имени, уже предчувствуя что после её положительного ответа начнется полный пиздец. — Да, я. Кто меня спрашивает? – странное ощущение чего-то не хорошего, засевшее у неё в груди, с каждой секундой только усиливалось. — Друг вашего отчима — Льюис Хэмилтон. «А вот и сам пиздец.» — Дядя Льюис, да, точно, теперь ясно, почему Ваш голос показался мне знакомым. – девушку насторожил неожиданный звонок давнего друга мистера Лейхи, —Что случилось?       Но ответа не было. Драга даже подумала, что что-то со связью, но не успела она повесить трубку, как из динамика снова послышался голос мужчины. — Ваш отчим он… Умер. — Когда? – спустя несколько минут спросила девушка. — Пять месяцев назад. Сам недавно узнал. Я же уехал из городка, а тут – бам – и письмо, а там… — Что с Айзеком? – перебила его рассказ Драга. — Точно, извини. Именно из-за этого я и позвони — он под опекой какого-то парня. Как же его там… Дир, Дер, Дерек. Да, точно — Дерек Хейл. Странный тип, я тебе скажу. Не нравится мне он. Ты по езжай, проведай брата, хорошо? Я бы и сам съездил, но обстоятельства не позволяют, да я даже на похороны Оливера не успел! Ох, мне так стыдно за то, что я не проводил его в последний путь…›       Драга повесила трубку, не до слушая мистера Хэмилтона, зная что тот будет ещё долго говорить, как ему жаль и стыдно.       — Мамочка, что случилось? – обеспокоенно поинтересовался мальчик, сидящий у неё на руках. Он видел, как нахмурились брови девушки, как в уголках её глаз скопились слёзы, которые Драга старательно сдерживала.       — Всё хорошо. Малыш, иди пока в свою комнату, я скоро приду. – нацепив фальшивую улыбку, попросила синеволосая.       Миша не стал спорить и ушёл в детскую, по пути оглядываясь назад. Когда мальчик скрылся за дверью, девушка обессиленно опустилась на диван, закрыв ладонями лицо.       Новость о смерти отчима — выбила её из привычной, повседневной жизни. Она терялась в мыслях своего подсознания. Ей так хотелось забиться куда-нибудь в уголок и плакать. Но сейчас слезы были непозволительной роскошью. «Айзеку ещё хуже, он лишился отца. Он остался совсем один.» — поэтому в её телефоне уже был открыт сайт авиакомпании.       Успев ухватить последние билеты «Нью-Йорк–Сан-Франциско» на 4:30 завтрашнего дня, Драга пошла в коридор за чемоданами.