Об опозданиях в старых дверях

Чхон Мён не помнит, как оказался здесь, только то, как он открыл глаза, глядя на Хуашань, глядя на цветущие сливы (разве ещё вчера не была осень?), и ясное небо, насыщеннее, чем когда-либо (когда он в последний раз смотрел на небо просто так, без того, чтобы обратиться к кому-то). Он слышит, как отодвигается раздвижная дверь. — О, сахёнг, ты уже здесь, — слышит он насмешливый голос, который привык слышать недовольным или скучающим; он резко оборачивается, и Чхон Чин издаёт смешок. — Не делай такое лицо. Заставишь остальных волноваться, — Чхон Чин более молод, чем он помнит, без линий усталости под глазами и без книжек и свитков, с которыми он не расставался ни на мгновение, когда кивает ему головой внутрь. — Заходи. Только тебя и ждём, — он уходит внутрь, и ноги Чхон Мёна двигаются сами, тянясь к своему саджэ, боясь не увидеть вновь, прежде чем он понимает на что смотрит. Чхон Мён стоит перед дверью в дом, который был снесен, когда он в последний раз проверял; его дом. Тот, который у него был, как у Святого Меча Цветущей Сливы; целую жизнь и эпоху назад. Он слышит шум внутри, когда остаётся в шаге от порога, его собственная чёрная одежда мозолит глаза. — Мён-а, — слышит он и не может сдержать слёз, уже зная, кому принадлежит этот голос. Он намного-намного-намного-намного-намного лучше всего, что могло быть у него в голове. Чхон Мён поднимает голову и встречает улыбку сахёнга, не столь помолодевшего, как саджэ, со знакомой сединой и лёгкой старостью на лице, и Чхон Мён делает шаг. Его одежда меняется, из черного в белый, а видение на мгновение запинается от того, что он стал выше, и он прислоняется к закрытой двери. — Сахёнг… я дома, — произносит он, и словно что-то встаёт на свои места. Он должен был быть здесь всегда. — Извини, — говорит он с нежностью, — я немного задержался по пути. Сахёнг только улыбается ему в ответ, немного грустно, гордо и радостно — всё сразу. — Расскажешь, что тебя задержало? — спрашивает Чхон Чин между ними, присаживаясь по левую руку от сахёнга, оставив его, Чхон Мёна, правое место, как и всегда, свободным. Чхон Мён на мгновение задумывается ни о чём и обо всём, что произошло. Его руки находят вырез для закрытия двери, когда он смотрит назад на улицу, на одно маленькое мгновение.

Шум костра, его дети живы, его Альянс жив; они трясут его, они пытаются оживить его, они пытаются вернуть его; они напуганы и они шокированы — они справятся.

— Лишь встретил много удивительных людей, — любяще добавляет он, закрывая дверь.