Потонувшая

      — Эва…       Легкий шепот на ухо, знакомый аромат щекочет нос, а на волосах чувствуется теплая рука. Она гладит так, что просыпаться и не хочется — Эвтида повинуется собственным желаниям, прижимаясь к человеку рядом. Грудь, на которой ее голова устроилась, дрогнула из-за несдерживаемого смеха.       — Просыпайся, дуреха.       Мемфисская недовольно мычит.       — Не хочу.       Мягкие губы прижимаются к ее лбу, и парень снова смеется своим невыносимо приятным голосом. Эвтида наконец поднимает голову, фокусируя свой мутный взгляд на Пеллийском.       — Какого черта…       Эвтида открывает глаза. Сразу подрывается и оглядывает вторую половину кровати, где не находит и мелкого намека на чье-то присутствие.       Сон.       Девушка протирает лицо ладонями, пытаясь обдумать то, что ее подсознание накинуло ей в очередной раз. Образ заботливого Ливия, ласково прикасающегося к ней, оседает на сердце непонятно тяжелым комом и провоцирует яркий румянец до кончиков ушей.       Парень заботился о ней и без подобных сновидений, но не в таком ключе. Эвтида обреченно вздыхает, злясь на свой мозг за то, что он подкидывает ей такого Ливия, после которого остается странное послевкусие. В романтическом плане Мемфисская всерьез его никогда не рассматривала — для нее это было чересчур. Изначально это было забавно, когда друзья в шутку говорили о химии между ней и Ливием, а теперь в груди расцветают совсем другие чувства, природу которых она не до конца может понять.       Эвтида хлопает себя по щекам, чтобы избавиться от мыслей, заставляющих испытывать вязкую неловкость. Она хватается за телефон, чтобы обыденно просмотреть уведомления на наличие каких-нибудь новостей.       А может и ухватиться там за новое сообщение от друга.       — Клянусь, я его укушу при встрече за то, что он так плотно въедается в мою голову! — взвыла Эва, совсем забывая, что живет не одна.       Исман появляется в проеме двери с таким явным выражением вопроса на лице, что девушка ругает себя за неосмотрительность.       — Кого ты собралась кусать?       — Никого.       — Что же я тогда услышал? — с легким прищуром спрашивает брат.       Эвтида отводит взгляд обратно на экран, замечая, что Ливий действительно написал ей ночью.       — Знаешь, игнорирование моего вопроса говорит гораздо лучше, чем ответ. А еще твое внезапно покрасневшее лицо выглядит очень забавно.       — У тебя проблемы со зрением. Я не краснела. — хмурится Эва.       Исман ухмыляется, скрещивая руки на груди.       — Думаю, офтальмолог скажет, что оно идеальное.       Эвтида показательно закатывает глаза и фыркает, ленивым жестом руки прогоняя брата.       — Уйди, поганый, настроение с утра портишь.       — Небольшое напоминание: сейчас 12 часов дня. А еще я хотел бы узнать, почему в 3 часа ночи у нас дома был один из твоих друзей, Ливий. — Исман без приглашения заваливается на кровать, двигая Эву в сторону под ее возмущенное мычание.       Девушка напряженно молчит, потому что не знает, как правильно объяснить свой ночной порыв. Тогда даже не задумывалась о последствиях: как Пеллийский доберется, что ему этого стоит, как отреагирует брат. Хотелось просто не быть в одиночестве в подвешенном состоянии после очередного кошмара. И почему-то она о своих действиях ни капли не жалеет. Ливий избавил от тревожности и неприятных страхов, заставил мысли в голове затихнуть своим присутствием. Если бы Эвтида только не заснула, они бы могли побыть вместе чуточку дольше…       — Я пригласила его.       Мемфисский не сдерживает смешок.       — Ну, не сам же он заявился на пороге. Я скорее спрашивал, зачем ты его позвала. — на самом деле, Исман знает ответ на свой вопрос. Ливий рассказал еще ночью, когда брат его и увидел в коридоре. Просто хотелось узнать, скажет ли Эвтида об этом сама, осталось ли у нее доверие к Исману, несмотря на то, как часто он пропадает в университете. По учебе завалы такие, что нет единиц измерения, способных их правильно описать. На последний курс давят так, что студенты даже дома занимаются домашними заданиями, отдыхом тут и не пахнет. Небольшая вечеринка была глотком свежего воздуха, которую однокурсники устроили заведомо зная, что после их ждет неудовлетворительная оценка от преподавателей, чьи задания они не сделали. Выходного явно не хватит, чтобы и отоспаться, и расписать кучу листов не совсем нужной информации. Исману бы хотелось, чтобы учителя понимали всю суть последних курсов: им бы к экзамену подготовиться, а не заниматься бесполезной работой над темами, которые они им суют каждый день.       Однако получают студенты одно и то же в ответ:       Повторение — мать учения.       — Я… эм… — Эвтида, устало вздыхая, обнимает свои колени. — Снова увидела не самый приятный сон, а тебя дома не было, чтобы почувствовать себя хоть в какой-то безопасности. Поэтому я написала Ливию со своей просьбой.       — А Дия? Рэймсс? Ты же с ними намного дольше знакома, а с этим парнем я даже не успел поговорить лично, чтобы узнать его. Только с твоих рассказов слышу о нем. — Исман негодующе хмурится, сжимая плечо Эвтиды. Девушка стряхивает его руку и отодвигается подальше, чем удивляет своего брата еще сильнее.       — Я не знаю, ясно? Дия и Рэймсс – другие, а с Ливием я себя чувствую комфортнее. Не выделяю его, просто… Тебе нужно правда узнать его, чтобы понять, о чем я говорю. — ответила Эва.       Она и правда не может объяснить, почему позвала именно Пеллийского. Дия видела ее панические атаки, когда делалось совсем плохо. Рэймсс без слов гладил по голове, когда Эвтида пыталась сдержать поток слез, потому что не хотелось показывать себя слабой. И ведь не показывала им, свои рыдания.       А Ливию показала.       Осознание окатывает словно ледяной водой.       Почему она его так выделяет? Чем Дия и Рэймсс заслужили такое недоверие к себе? Они рядом гораздо дольше, знают, почему Эве снятся кошмары, почему она почти не спит, почему так боится закрывать глаза каждую ночь. Ливий же в неведении по поводу всего происходящего с ней, но девушка позвала ночью именно его.       — Тогда познакомь меня с ним.       Эвтида оборачивается на брата с комичным выражением лица, мол: «Чего?»       — Чтобы я узнал, что ты имеешь в виду. Пригласи его на мои фирменные блинчики.       Мемфисская с распахнутыми глазами мотает головой.       — Нет. Ты его испортишь.       — Почему? Ты говорила, что он тоже собирается поступать в медицинский. Я хочу его направить, как потенциальный наставник.       Девушка, не моргая, смотрит на Исмана. В целом, знакомству ничего не мешает, тем более, время для этого настало, потому что Ливий занял место по-настоящему близкого друга. Мысли крутятся в голове, Эвтида взвешивает все «за» и «против» и только потом сокрушенно кивает.       — Ладно, только на следующих выходных. Настроения знакомить тебя с ним в воскресенье у меня нет. А теперь кыш, я хочу побыть одна! — Эва пихает Исмана, а он бормочет о какой-то несправедливости и невзаимной любви, но из комнаты уходит, закрывая за собой дверь.       Как только она слышит щелчок, тут же берет телефон в руки и открывает диалог с Ливием.       ливий: как проснешься — напиши.       люблюпиво: доброе утро?       Ответное сообщение приходит мгновенно, Эвтида пугается такой оперативности.       ливий: вообще-то, уже день, но тебе простительно       ливий: как ты? все нормально?       люблюпиво: ну… да. спасибо за то, что приехал       люблюпиво: Исман хочет с тобой познакомиться       ливий: оу       ливий: что ж, я ожидал этого. увидев посреди ночи парня в своей квартире, который утверждает, что приехал к его сестре… я бы тоже захотел познакомиться       люблюпиво: хахаха       ливий: хотел сказать, что всегда рад приехать, чтобы поддержать тебя. мне важно знать, что я могу сделать это для тебя, Эва       люблюпиво: да, спасибо… я пойду завтракать       ливий: хорошо, приятного аппетита, снеговичок       Эвтида чувствует свое ускоренное сердцебиение и думает, что пропала. Кажется, Ливий завел в ней какие-то механизмы, которые до этого глухо молчали. Она даже не знала об их существовании.

***

      Воскресенье пролетело так же быстро, как и суббота — Эвтида старалась ничего не делать на этих выходных. Казалось, что прошедшая неделя забрала у нее больше сил, чем обычно, поэтому единственным неэнергозатратным занятием стал просмотр фильмов.       Правда, Мемфисская не запомнила ни одного, потому что погружалась в себя. Мысли играли с ней злую шутку.       Утром понедельника появилось какое-то странное предвкушение от скорой встречи с Ливием, которое до этого испытывать не приходилось. Школьные коридоры, лестничные пролеты стали интереснее, потому что среди них можно было заметить друга, а любые высокие парни из параллели с темными волнистыми волосами ошибочно принимались за Ливия.       — Доброе утро! — радостно пролепетала Дия, набросившись с объятьями сзади.       Нервная дрожь пробежалась по телу Эвы.       — Напугала.       — Ой, не прикидывайся, я делаю так постоянно. Ты должна была привыкнуть. — она хихикнула, отстраняясь от Мемфисской и тяня ее за руку к кабинету, — Выспалась? Как прошли выходные?       Эвтида поморщила лицо, как бы всем видом показывая, что тема сна была до сих пор под негласным запретом.       — Ты и так знаешь ответ на вопрос… — только в голове пролетели воспоминания о ночи субботы с Ливием, поэтому она замолкла, поджав губы.       Дия оглянулась на Эву, анализируя ее слишком явно.       — Что у тебя произошло?       Они остановились недалеко от нужного кабинета. Воклейн не любила ждать — ей нужно было разузнать все сразу, как только появлялся намек на небольшие новости. У Эвтиды их в целом было мало, ее жизнь не менялась так часто, как происходило это у друзей. Рэймсс, например, ежемесячно рассказывал о неудавшихся романах с девушками с сайтов для знакомств. Никто в компании этому уже не удивлялся — стало обыденностью.       Мемфисская нервно мяла рукав пиджака.       — В субботу поспать удалось.       Брови Дии поползли вверх, чуть ли не сцепившись с линией роста волос.       — Так это же круто, Эвочка! — подруга от радости подпрыгнула на месте, но ощутив неловкую ауру вокруг Мемфисской, склонила голову вбок, рассматривая ее по новой, — Что не так?       Эва тяжело вздохнула, у нее не было желания обсуждать произошедшее. Исман днем субботы заставил весь ее запас социальной батарейки упасть к нулю, а за воскресенье восполнить ее не удалось.       — Приезжал Ливий, помог мне заснуть, потом его отвез домой Исман.       То, как выглядела сейчас Дия описать было невозможно. Ее ступор от шока длился бы, возможно, до конца учебного дня, если бы не прозвенел звонок.       Тогда она, использовав всю возможную для нее «строгость», пригрозила Эве пальцем.       — Ты расскажешь мне все подробности после школы. Поняла меня?       Под всеми она подразумевала буквально все. И диалоги, и действия, и атмосферу в комнате, и чувства Эвтиды.       Поэтому с Дией тяжело делиться чем-то новым.       Мемфисская любит помолчать, не рассказывать другим о происходящем у нее внутри и снаружи, из нее все нужно вытягивать силой. Легче просто самому догадаться, что с ней происходит, но иногда ситуация требует разговора. Такими ситуациями были те, в которых была замешана Дия. Рэймсс мог не пытать Эву расспросами, он был из тех людей, которые подстраивались. Чаще всего от друга можно было ожидать молчаливые посиделки, и именно от них всегда становилось легче. Не от терапий, которые устраивала Дия.       Эвтида мотнула головой, оставляя переживания о предстоящем долгом разговоре позади. Будет беспокоиться во время диалога, а не до него. Спонтанность — ее конек.       Только вот непонятные переживания все же настигли ее, стоило заметить за партой Ливия. Ладони внезапно вспотели, хотя были холодными.       Ноги кое-как привели ее к стулу.       — Привет. — голос звучал спокойно. Эвтида может похвастаться своим хладнокровием снаружи, когда внутри происходит настоящий пожар чувств. Это не раз спасало ее в стрессовых ситуациях.       Но ведь обычная встреча с Ливием не должна быть стрессовой?       — Привет, — он ответил уже привычной теплой улыбкой, но сегодня она почему-то заставила сердце сделать кувырок. Мемфисская незаметно вытерла руки о брюки, шумно вздыхая. — ты как?       — В норме. Ты?       О, нет.       Поворачивать голову к соседу было абсолютно точно плохой идеей. Его глаза сегодня особенно красивы, немного волнистые пряди как будто манят потрогать их, ямочки на щеках, появившиеся от улыбки, сверкают.       Эвтида нервно отворачивается, не дожидаясь ответа. Заправляет свои волосы за уши, закрывая глаза и стараясь незаметно успокоить свое сходящее с ума сердце с помощью дыхательных упражнений: глубокий вдох, медленный выдох.       — Я супер. Сегодня понедельник, поэтому можно расслабиться. Латинского не ожидается. — ответил Ливий, откидываясь на спинку стула.       Девушка злобно хихикнула.       — Мне не нравится твой смех… — настороженно сказал Ливий.       — Ты явно не читал групповой чат вчера. Латинский поставили вместо математики, потому что наша учительница по математике сегодня не сможет провести урок, а учительница по латинскому завтра. Они решили поменяться.       Откровенно говоря, Эвтида наслаждается безысходным выражением лица своего соседа по парте. Сегодня помощь понадобится не ей, а ему. Хитрая ухмылка, которая расползлась на лице от осознания собственного превосходства, заставила Ливия взвыть.       — Нет, Эва. Не надо так ухмыляться. Я знаю, о чем ты думаешь.       — О, всемогущий, неужели сегодня не твой день?       — Ты невыносима…       Пеллийский закрыл лицо ладонями и начал бормотать всевозможные проклятия в сторону сегодняшнего расписания.       Для него день стал тяжелее.       Чего не сказать об Эве.       — Воздух кажется сегодня чище, свежее. А солнце ярче, неправда ли, Ливий? — Мемфисская подбородком опирается на руки, упираясь хитрым взглядом в парня. Все переживания волшебным образом испарились, присутствие Ливия рядом снова стало комфортным, внутри Эва несомненно радовалась этому.       И почему она тревожилась? Пеллийский тот же, это у нее в организме какие-то сбои.       — Прекрати злорадствовать! Математика все еще стоит завтра, а наш договор все еще в силе. Ты же мне поможешь?       Эвтида цокнула.       — Как ты можешь во мне сомневаться? Я сдерживаю свои обещания.       Ливий сокрушительно улыбнулся, а следующее его действие, которое должно было стать привычным, снова заставило сердце Эвы забиться быстрее.       Легкое движение его руки по ее волосам. Пару раз повторившееся.       Зрительный контакт.       Читаемая нежность в его взгляде.       — Ты чего застыла, снеговичок? — шепотом спрашивает он, улыбаясь. Эвтиде кажется, что ее сердце скоро будет биться со скоростью 200 ударов в минуту.       Ливий вопросительно хмурится, прикасаясь к щеке Мемфисской, и девушка неконтролируемо дергается.       — Прости… ты просто красная. Хорошо себя чувствуешь? — беспокойство, которое слышится в его голосе, только усугубляет ситуацию. Эвтида мотает головой, потом кивает, потом снова мотает, и в конце концов просто вздыхает.       — Не выспалась, поэтому иногда бросает в жар. Не думай об этом.       Только во взгляде Ливия читается, что он будет думать об этом весь оставшийся учебный день и интересоваться самочувствием Эвы.       И да, его забота приятна, но не сейчас, когда девушка понятия не имеет, что происходит у нее внутри, и почему она так реагирует на своего друга.

***

      На латинском помочь Пеллийскому действительно пришлось, и конечно, Эвтида не могла делать это без мелких шуток в сторону его знаний. Ливий принимал их без обид, даже шутил в ответ.       Это то, чем дорожит Эва больше всего — их забавная динамика отношений. Они часто прикалываются друг на другом, без этого их диалогов просто не существует. С Дией и Рэймссом так не получается, потому что с ними нужна немного другая волна. Воклейн может принять какую-нибудь колкость Эвы всерьез, а Рэй… с ним шутки чаще всего переходят во флирт. Мемфисская не является особенной, с Дией он тоже бывает кокетничает. Такова его натура.       Эва подхватывает, но не сильно уверенно, поэтому Бадр над ней смеется.       — Напишешь мне? — спрашивает Ливий, когда они выходят из школы.       — Спрашиваешь еще.       — Ну, сегодня ты была сама не своя. Я подумал, может быть, тебе нужно немного отдохнуть.       Эвтида сжимает лямку своего рюкзака, отводя взгляд. Иногда пугает, насколько легко читает ее Ливий.       — Ладно, ты прав. Скорее всего, сегодня не получится поболтать, меня сейчас Дия заберет, а в выходные напал брат, поэтому я немного устала. Хочется действительно отдохнуть от разговоров. — признается она. Пеллийский с улыбкой кивает, а потом возникает небольшая пауза, но неловкости не чувствуется.       Эвтида встречается взглядом с другом, и они словно пытаются запомнить друг друга, хотя завтра предстоит встретиться в школе снова.       — Вы чего друг друга сверлите? — настороженно спрашивает подошедший Рэймсс.       — Не сверлим, мы разговаривали. — говорит Эвтида, чувствуя, как руки снова потеют. Эти реакции организма уже начинают ее бесить.       Ливий вздыхает, а потом дает Бадру пять, прощаясь. Эве ерошит прическу.       — Увидимся, снеговичок.       Да господи.       Мемфисская с невнятным бормотанием поправляет свои волосы, провожая уходящего друга взглядом.       — Вы как будто флиртуете. — говорит Рэймсс, и эта информация сваливается на Эвтиду как снег на голову.       Она поворачивается на собеседника с комично распахнутыми глазами.       — Ты что за чушь несешь?       — Чушь, говоришь. Тогда почему у тебя лицо красное?       Мемфисская недовольно стонет и подпрыгивает от недовольства.       — Да хватит обращать внимание на мое лицо! Просто не выспалась, поэтому бросает в жар.       — Ты сама веришь в то, что говоришь? До этого значит в жар не бросало, а сейчас бросает? Может ты просто смущаешься, Эвочка? — Рэймсс наклоняется к подруге с ухмылкой, замечая, как та неловко отводит взгляд.       Это только подтверждает его слова.       — Ну, все понятно. Ливий тебя покорил, да?       — Нет!       — Да брось, все очевидно.       Эвтида негодующе рычит. Хочется отрицать. Ее сердцебиение, потливость рук, неконтролируемый румянец, странные мысли о красоте Ливия — все это выводит из себя.       — Может хватит говорить о том, что тебя не касается? Мне сегодня плохо. Почему красное лицо сразу означает, что меня покорил Ливий, что он мне нравится, что я смущаюсь? Это такой бред, что даже смешно, Рэй.       Бадр застывает на несколько секунд, словно переваривая слова, сказанные Эвой.       — Я шутил, извини. Не знал, что меня это не касается, хотя я, вроде как, твой близкий друг.       Мемфисская поджимает губы, ругаясь на себя за то, что любит действовать сгоряча.       — Это не то, что я имела в виду…       — Спасибо, что подождала, Эва! А.. Рэй? Ты чего еще здесь? — Дия подходит к ним, поправляя зимнюю шапку.       Рэймсс даже не оборачивается на Воклейн, держа зрительный контакт с Эвтидой.       — Я уже уходил. Увидимся.       — Рэй, подожди…       — Пока, Эва.       Мемфисская отчаянно делает шаг, но ее придерживает Дия с хмурым выражением лица.       — Куда собралась? Мы же договорились, что проведем время вместе после школы. — говорит она, сжимая руку Эвтиды, пока та наблюдает за уходящим Рэем. И склизкое чувство, поселяющееся у нее в груди, подсказывает, что так просто ее слова не забудутся.       От Дии не ускользает, как устало вздыхает подруга.       — Ладно, я не абьюзер, чтобы заставлять тебя разговаривать со мной. Ты не в настроении, да?       Эвтида кивает, не в силах даже ответить.       — Как насчет завтрашнего вечера? — неуверенно спрашивает Воклейн и, видя, как Эва лениво пожимает плечами, вздыхает. — Хорошо, поняла тебя. Тогда поговорим, когда ты будешь готова.       Слова благодарности застряли в горле. И не только они. Хотелось выговориться, впервые поговорить обо всем, что происходит внутри, но привычка держать в себе не могла позволить сделать это. Эвтида молча обнимает Дию на прощание, и они расходятся в разные стороны.       Кажется, сегодняшний день, обещающий быть легким, закончился совсем наоборот.       Как разобраться с чувствами, что вызывает Ливий? Как поговорить с Рэймссом, которого явно задели слова Эвтиды? Она ведь не хотела злиться на него, просто все так резко навалилось, что сдержаться не получилось.       — Хочется провалиться под землю.       Мемфисская останавливается недалеко от дома, наблюдая за сияющим алым солнцем. Небо окрасилось в закатные цвета, и его красота заставила губы дрогнуть в полуулыбке.       Столько всего нужно решить…