Одно желание на двоих. Семья навсегда

Рейян лежала на кровати, поглаживая живот. Сынок сегодня был активным, двигался, нанося удары по внутренним органам мамы. Она, конечно, улыбалась, говоря, что это самая приятная боль на свете, но временами неожиданные толчки заставляли ее морщиться и вздрагивать. Дома было тихо — Мелек и Миран уехали в школьную поездку, а Умут, пользуясь отсутствием сестры, закрылся в комнате для какого-то «очень важного эксперимента» — с тех пор как ему на день рождения подарили набор юного исследователя, это стало привычным. Из комнаты часто доносились разные не самые приятные запахи, а иногда и звуки небольших взрывов и аварий. Впрочем, маленький химик пока ничего не сломал и не сжег. — Тебя точно можно оставить с ним одну? — спросил вчера Миран, собираясь вместе с дочкой в поездку. Рейян вздохнула: конечно, с активным мальчишкой справиться непросто, особенно на последних неделях беременности. Но Мелек так сильно ждала этой поездки, так хотела провести время с папой! Не лишать же дочь выходных вместе с отцом. — Да, Миран, не волнуйся. Все будет в порядке. За два дня уж точно ничего не случится. Вы поезжайте. — Умут, слушайся маму и не хулигань, — дал сыну указ Миран. Тот в ответ насупился: — Пап, ну когда я хулиганил? — А кто замок в классе сломал и закрыл там учительницу Севги? — тут же поспешила напомнить Мелек. Еще бы, об этом происшествии в конце прошлого учебного года говорила вся школа. Рейян тогда очень долго просила прощения у Севги за юного слесаря. — Я не знал, что так выйдет, — буркнул Умут. — Не знал он, — передразнила его сестра. — Так, ребята, не ссорьтесь, — прервал их разговор Миран. — Мелек, ты все вещи собрала? Если да, то идем, а то опоздаем на автобус. Без Мирана и Мелек в доме было, конечно, скучновато. Хотя Рейян казалось, что с появлением в ее жизни семьи Шадоглу скучать ей больше не придется никогда. В январе, после совместного Нового года, они с Мираном поженились, а уже в марте она почувствовала себя плохо и сделала тест на беременность. Каково же было ее удивление, когда она увидела положительный результат. Она и не думала, что это случится настолько быстро. Многие ее замужние подруги годами не могли забеременеть — а у них вот так практически сразу все и получилось. — Миран, мне нужно тебе кое-что сказать, — она решила не томить ни себя, ни мужа и подошла к нему сразу, едва он вернулся с работы. Они были одни: дети еще не вернулись с дополнительных занятий. — Дорогая, что случилось? — Миран забеспокоился, заметив бледность и волнение жены. — Ты как-то странно выглядишь… — Вот, — она протянула ему тест на беременность с двумя яркими полосками. Миран был отцом двоих детей, поэтому сразу понял, что это означает. — И что теперь делать? — спросила у него Рейян. Миран улыбнулся. — Конечно, рожать! Рейян, это же так здорово! У нас будет малыш! О, Аллах, как же я счастлив! Спасибо, спасибо тебе огромное! — он подхватил ее на руки и закружил. Детям было решено рассказать об этом в тот же вечер. У Мирана было железное правило — ничего не утаивать от Мелек и Умута и решать важные вопросы сообща. Мелек очень обрадовалась новости, а вот Умут ничего не понял: — Ребенок? А где он сейчас? — Он вот тут, — Миран положил ладонь на живот Рейян. Умут вытаращил глаза: — Но… а как он туда попал? — Я тебе потом объясню, — пообещала брату Мелек. — А когда он выйдет? — тут же задал новый вопрос Умут. — Осенью, где-то в октябре, — улыбнулась Рейян и провела ладонью по щеке мальчика. — А-а-а… А почему так долго? — Ну, потому что он должен вырасти, набраться сил, окрепнуть, — ответил Миран. — А, я понял. Он выйдет, и я сразу смогу с ним играть? Миран и Рейян переглянулись. — Ну почти, — усмехнулась Рейян. — Вот бы родилась девочка, сестренка, — мечтательно протянула Мелек. — А то Умут такой вредный… — Сама вредная, — Умут толкнул сестру в бок. — Лучше пусть брат будет, с ним хоть играть можно. — Играть можно и с братом, и с сестрой, — заметил Миран и посерьезнел: — Дети, вы уже взрослые и должны понимать, что нашей маме сейчас будет нужна забота и помощь. Она должна больше отдыхать, хорошо кушать и не огорчаться. Поэтому давайте договоримся: вы будете хорошо учиться, сами убирать в своей комнате, делать уроки без напоминаний и не хулиганить. Как поняли? — Да поняли, пап, — улыбнулась Мелек. — За меня можешь точно не волноваться. А за Умутом я прослежу. Рейян радовалась тому, какие у них подрастают дети. Мелек в свои десять была очень серьезная и собранная. Умут, как и все мальчишки, любил похулиганить (только один случай с замком чего стоит), но родителей слушался беспрекословно. После того как Рейян и Миран в ЗАГСе сказали друг другу «да» и обменялись кольцами, он громко спросил у сестры: — А теперь можно называть Рейян мамой? И для Рейян это было величайшей наградой. В детской комнате что-то бахнуло, и Рейян вздрогнула. Сердце забилось от волнения за сына. — Умут? — позвала она. Тот вскоре появился, лохматый, слегка чумазый, и снял пластмассовые очки: — Эксперимент слегка вышел из-под контроля, мамочка. Но ты не переживай, я все уберу. Входная дверь открылась, и послышался голос Мирана: — Мы дома! — Папа-а! — Умут устремился в прихожую. Рейян, охая, встала и посеменила следом. Мелек сбросила на пол портфель и легкую курточку: — Мамочка, я так соскучилась! — И я тоже, моя дорогая. Как все прошло? — Просто супер! Идем скорее, я фото покажу. — Доченька, подожди, дай я тоже маму обниму, — усмехнулся Миран и притянул жену к себе. — Я скучал по тебе и сыновьям, — и он погладил ее по животу, получая в ответ пинок. — Кажется, сынок со мной поздоровался. — Мы тоже скучали, — Рейян прижалась к мужу. Мелек тем временем отправилась в комнату, и уже через секунду объятия супругов прервал ее крик: — Умут, что ты здесь наделал? — Да уж, недолго длилось наше спокойствие, — усмехнулся Миран. Все вместе (именно так и было заведено в их семье) они убрали последствия неудачного эксперимента Умута, а затем сели ужинать. За столом Мелек без устали рассказывала о поездке, отеле, в котором они провели ночь, о том, чем их кормили и кто как себя вел. — А Джейда не доставала тебя? — поинтересовалась Рейян. — Не-а. Мы теперь дружим, — сказала Мелек, запивая ужин соком. — Ох, как же я объелась! В дверь позвонили. Рейян и Миран переглянулись: гостей они не ждали, да и некому было приходить. Разве что Элиф, сестра Мирана, да Фырат, его друг, но они обычно предупреждают… — Я открою, — сказал Миран и вышел в прихожую. Распахнув дверь, он едва не упал на пол: — Илайда?

***

— Что значит — она хочет забрать детей? — спросила Рейян, в сотый раз перечитывая иск, который бывшая жена Мирана сама принесла ему. — То и значит, — Миран был подавлен. Почти семь лет он не видел эту женщину, а тут она появилась на пороге его квартиры. Слова «я пришла за своими детьми» до сих пор стояли в ушах. — Но мы ведь не отдадим ей Мелек с Умутом? Зачем они вообще ей нужны? Она о них не вспоминала последние семь лет! — у Рейян в голове были тысячи вопросов. — Я не знаю, я ничего не знаю, — Миран вцепился руками в волосы. — Рейян, я боюсь. А если суд отдаст их матери? — Той, которая бросила? Не отдаст. Тем более, кто она? Что у нее есть? — Суд через неделю… И у нее хороший адвокат! — Мы наймем адвоката еще лучше, — Рейян схватила Мирана за руку. — Миран, пожалуйста, не думай о плохом. Мы вместе, мы семья и мы справимся. — Давай пока не говорить детям? — предложил он, ловя себя на мысли, что впервые в жизни нарушает свое же правило. Но тут по-другому было нельзя. — Давай, — согласилась Рейян. Они ложились спать подавленные, растерянные, не знающие, что делать дальше. Рейян не представляла себе, как жить, если Мелек и Умута отнимут. Как будут проходить ее дни без вечных вопросов, проказ, споров, без слов «мамочка» и «я люблю тебя» и таких искренних объятий. Мирану тоже было нелегко. Илайда оставила Умута в двухмесячном возрасте, и ему пришлось быть для малыша и мамой, и отцом, да еще и работать, и смотреть за Мелек… Миран учился всему с нуля: как кормить, одевать, купать, менять памперсы. Он сам заплетал Мелек косички и хвостики, выучил героев детских мультиков и сказок, он был с детьми во время всех их болезней, сбивал температуру, смазывал йодом разбитые колени, водил к стоматологу. И вот теперь — отдать их той, которая даже не назовет любимую сказку сына и любимый мультфильм дочери! — Миран, о чем ты думаешь? — Рейян тоже не могла уснуть. Миран повернулся к жене и положил руку на ее живот. — О чем еще я могу думать… Об этой женщине, конечно же. Точнее, о том, что она умудряется портить жизнь нашей семье. Я не представляю, что будет, если суд решит, что Мелек и Умут будут жить с ней. Что она за мать? Она не знает, что они любят, что им можно есть, а что нельзя… Не знает, что у Мелек хронический отит, и ей при любом ветре нужно надевать шапку! Она ничего не знает! — Миран, тише, — Рейян погладила мужа по руке, лежащей на ее животе, — да такой риск есть. Но не надо сразу думать, что мы проиграем. Ты позвонил Ханде ханым? Она прекрасный адвокат, к тому же, ее дочь учится в одном классе с Умутом. — Завтра с утра позвоню ей. Утром Мирану казалось, что все произошедшее — дурной сон. Что никакая Илайда вчера не приходила и не говорила «я хочу забрать своих детей». И не совала бумажку об иске со словами «я предусмотрела, что ты их не отдашь, поэтому подготовилась». Но напоминание Рейян о звонке Ханде ханым заставило осознать: это было взаправду. Только одного он не понимал: зачем ей, Илайде Думан, нужны дети, от которых она ушла со словами, что не готова быто матерью? Что-то здесь было нечисто. — Друг, то есть как — Илайда хочет забрать Мелек и Умута? — Фырат, услышав об этом, тоже был в шоке. — А дети знают? — Нет, конечно. Мы решили им не говорить. А как тут скажешь? Для них существует только одна мама — Рейян. — Ну да, правильно. Но я все равно не понимаю… Какого черта Илайда появилась в вашей жизни спустя столько времени? Мне кажется, здесь что-то не так. Надо попробовать разобраться. А что адвокат говорит? — Шансы хорошие. К тому же, в суде будут слушать показания Мелек, так как ей уже десять, и она может сама решать, с кем жить. Я в своей дочери уверен. — Но боюсь, Илайда может надавить на нее или запугать. — Ох, черт! — Миран об этом даже не думал. А ведь и правда! Мелек умная и не по годам взрослая девочка, но никто ведь не знает, что Илайда может наговорить ей! Если она начнет угрожать Мелек братом? — Да, друг, такой вариант тоже нельзя исключать. Поэтому, думаю, нужно поговорить с детьми как можно скорее.

***

— Мелек, там за тобой мама пришла, — Озан подошел к однокласснице на перемене после четвертого урока, когда девочка как раз доедала ланч. — Мама? — Мелек удивилась — Рейян знала ее расписание и помнила, что у нее сегодня шесть уроков. Хотя Рейян ведь работала в этой школе, возможно, пришла в гости к коллегам и решила заодно увидеть дочку. — Ну, она так сказала, — пожал плечами мальчик. — Это была не Рейян? — догадалась Мелек. Озан помотал головой — он видел Рейян в школе, и на дне рождения Мелек, и в конце прошлого учебного года, и в этом году в первый школьный день. — Эта тетка просто подошла и спросила, знаю ли я Мелек Шадоглу. А потом сказала, что она твоя мама. Неужели это та самая мама, которую Мелек так ждала, когда еще не ходила в школу? От тоски по которой плакала ночами? И о которой молилась Аллаху, со всей детской искренностью упрашивая вернуть в обмен на хорошее поведение? Но теперь Мелек выросла. И своим сердцем она искренне любила Рейян и видела своей мамой только ее. Образ той, другой мамы давно стерся из памяти. Она вышла на школьный двор. Было еще тепло, хотя стоял октябрь. У входа действительно стояла не Рейян, а какая-то высокая светловолосая женщина с ярко напомаженными губами. «Какая противная», — скривилась Мелек. — Привет, — женщина склонилась к ней и поцеловала в щеку, от чего Мелек застыла. — Дочка, как ты выросла! А я по тебе скучала. — Прекрасно, — холодно ответила Мелек. — А я нет. — Да ладно? Не может быть! Неужели ты не ждала меня все эти годы? Или ты до сих пор обижаешься, что я уехала? Прости, пожалуйста, у меня было очень много работы. Но теперь все поменялось. У меня есть деньги, большой дом, и для счастья мне не хватает только моих любимых детей. Мелек шагнула в сторону, когда увидела, что Илайда потянулась к ней. — Дорогая, неужели ты не хочешь жить со своей мамочкой? — удивилась она, искривив до безобразия яркие губы. — Я уже живу со своей мамой, и у меня все чудесно! Она любит нас с Умутом! — Но послушай, эта твоя так называемая мама беременна, скоро у нее будет свой малыш… Как ты думаешь, кого она будет любить больше: его, которого сама родила, или вас, совершенно чужих ей? Мелек еще не знала о манипуляциях, но не верила ни одному слову этой женщины. Или не хотела верить? Ведь может быть такое, что она не врет? Может, она и правда раскаялась и решила вернуться? Из здания донесся звонок. — Я пойду на урок, — сказала девочка, так и не дав матери никакого ответа. «Я должна сама во всем разобраться», — решила она. — Что та тетка хотела? — шепотом поинтересовался у Мелек Озан, когда она вернулась за парту. — Ничего особенного. Так… После уроков она спустилась на первый этаж, где учились ученики младшей школы. Занятия у Умута уже закончились, но он обычно ждал сестру в зоне отдыха или в классе для самоподготовки с дежурной учительницей. Сегодня это была учительница Бурджу, которая вела у Мелек уроки в начальной школе. — А, Мелек, здравствуй, — она обрадовалась, увидев бывшую ученицу. Умут, занятый игрой с другими второклашками, не обратил внимания на сестру. Так что у них было время поговорить. — Как твои дела? Нравится ли тебе в пятом классе? — У меня все хорошо, в пятом классе суперинтересно, мы уже даже ездили в поездку, — улыбнулась девочка. — Здорово! А как дома дела? Вам нравится жить с мамой Рейян? — Конечно! — воскликнула Мелек и вдруг вспомнила об Илайде. — Учительница, можно с вами посоветоваться? — Да, конечно. Давай сядем. Они отошли в уголок и присели на мягкие кресла-мешки. — Понимаете, — Мелек облизала губы, не зная, с чего лучше начать. — Нет, не так… Вот если человек давно ушел, а через много лет появляется и клянется в любви, стоит ли ему верить? Учительница Бурджу задумалась. — Ну, милая, здесь не все так просто. Нужно поговорить с человеком, узнать, почему он ушел, может, были какие-то причины исчезнуть так надолго, может, он искренне раскаивается… Тут сердце должно подсказать, помнишь, я вас всегда так учила? Мелек задумалась, пытаясь понять, говорит ли ей что-либо ее сердце. Но оно молчало — или же девочка пока не научилась слышать его голос? — Помню. — Надеюсь, я смогла тебе помочь. Ну, беги, собирай братишку, а то за вами сейчас папа приедет. Однако к школе приехал совсем не папа, а дядя Фырат. — Дядя Фыра-а-ат! — воскликнул Умут, с разбега обнимая его за шею. — Умут! Как ты подрос! — дядя подбросил его в воздух, а затем поставил на землю. — Мелек, красавица, привет. Сегодня папа занят, попросил меня доставить вас домой. — Хорошо, — кротко ответила девочка, залезая на заднее сиденье машины. — Ты какая-то грустная… Все в порядке? — спросил Фырат. — Да, все отлично, — она тряхнула головой и улыбнулась. Сердце все так же молчало, но она чувствовала, что хочет спрятаться в объятиях мамы Рейян.

***

— Что? Мелек полагается дом? — Миран едва не упал от удивления, когда Фырат рассказал о том, что ему удалось узнать. — Да, Мелек — дом и коллекция картин и антиквариата, а Умуту дядя Илайды завещал контрольный пакет акций своей компании. Илайда была его единственной родственницей, и он, видимо, не знал о том, что вы развелись, и она бросила детей. Так что ты, получается, отец двух миллионеров, — Фырат улыбнулся. — Так вот зачем ей нужны дети! Чтобы распоряжаться всеми их богатствами! Теперь все ясно. Надо срочно везти документы об этом адвокату, — воскликнул Миран. — Если удастся доказать корыстные мотивы Илайды, детей ей никто не отдаст. — Поезжай, не беспокойся, я тут присмотрю за делами, — сказал Фырат. Друг схватил ключи от машины и умчался вниз на стоянку. Но ничего сделать не успел — звонили из школы. — Алло, Миран бей, срочно приезжайте, — кричала в трубку учительница. — Мелек стало плохо на уроке. — О Аллах! Еду! До школы Миран домчался быстро, превышая скорость и обгоняя другие машины. Внутри все тряслось от тревоги за дочку. А когда он увидел у ворот карету «скорой», то почувствовал, что в глазах темнеет. Мирану пришлось ущипнуть себя за руку, чтобы не упасть окончательно. — Дядя Миран, простите меня, — у входа его встретил мальчишка в очках, одноклассник Мелек. Миран его вспомнил — его звали Озаном, они с Мелек сидели за одной партой, и в прошлом году Мелек приглашала его на день рождения. — Друг, ты чего? Что случилось? — Это я виноват. Ей из-за меня плохо стало. Мы просто хотели… — Что вы хотели? — Миран тряхнул мальчика за плечи. — Ну… Проверить кое-что… — Миран бей, вот вы где, — со стороны медицинского кабинета спешила женщина, видимо, учительница его дочери. — Не переживайте, все уже хорошо, температура в норме. Скорая осмотрела Мелек, вы можете забрать ее домой. — А что случилось? — оставив Озана в покое, попытался выяснить Миран, но ответа не получил. Ему ничего не оставалось, кроме как поспешить в медицинский кабинет. — Мелек, доченька! — она была очень бледная, чем сильно напугала Мирана. Он подхватил девочку на руки и прижал к себе. — Папочка… — Скорее всего, у вашей дочери просто спонтанно поднялась температура, — сказал пожилой врач скорой помощи. — У детей в ее возрасте такое может быть и без причины. Организм растет, перестраивается… — Спасибо, доктор, — кивнул Миран, обнимая дочь. — Мелек, как ты меня напугала! — А она не приехала, да? — слабым голосом спросила Мелек, и в этот момент в кабинет вбежала Рейян. — Мелек, детка, что случилось? Как ты? — девушка была очень испугана. — Мне Севги, учительница Умута, позвонила. Аллах, что случилось? — Ничего, мамочка, — Мелек слабо улыбнулась. — Ее же можно забирать, да? — спросила Рейян у врачей. — Или лучше отвезти ее на обследование? — Нет, ничего не нужно. Пусть пару дней побудет дома, и все наладится. Дома Мелек сразу же переодели в пижаму и уложили в кровать. Рейян, хоть живот и тянуло (скорее всего, тренировочные схватки), не стала отходить от девочки. — Я прилягу с тобой, хорошо? — сказала она, погладив Мелек по голове. Та кивнула. — Мама… — Что, солнце мое? — А если человек совершил очень плохой поступок, обманул близких, например, или что-то скрыл, и если он потом признается, его ведь простят? — Близкие люди всегда должны прощать друг друга. Тем более, у человека могут быть свои причины и мотивы. В любом случае, конечно, лучше признаться и объяснить, почему так случилось. Рейян понимала, что девочка что-то скрывает. За последние пару дней она будто отстранилась от них с Мираном. Но Рейян не придала этому значения. Оказалось — зря. Видно, что Мелек что-то тяготило. Но лезть в душу к ребенку не хотелось — мало ли, это только оттолкнет дочь. — Мамочка… — Да, дорогая? — Я очень плохо поступила. Но так было нужно. Теперь я все понимаю, — эту фразу Мелек произнесла с закрытыми глазами. — Милая, ты о чем? Ответа Рейян не дождалась. Девочка, обессилев, уснула, подложив ладонь под щеку. Рейян зашторила окна в комнате и тихонько вышла. Потом она обязательно поговорит с дочерью.

***

А произошло вот что. Когда Мелек все-таки рассказала Озану, что к ней приходила ее настоящая мама и уговаривала переехать к ней жить, Озан сразу спросил: — А откуда ты знаешь, что она тебя правда любит? Ведь она же тебя бросила. А вдруг она только говорит, что заберет тебя, а ты ей поверишь, а она потом снова тебя бросит? — И то верно, — вздохнула Мелек. — Но как проверить, правда ли я ей нужна? — Я придумал. Тебе надо заболеть и позвонить ей. Если она приедет — значит, и правда любит тебя. — Но как мне быстро заболеть? — Мой папа рассказывал, что пил йод, когда хотел прогулять школу. У нас в медицинском кабинете наверняка есть йод. Я схожу туда и возьму его. — Но тебе ведь никто не даст целый пузырек! — А я незаметно… Озан так и не сказал девочке, как выкрал йод из медкабинета. Перед четвертым уроком он протянул Мелек полный пузырек. — Вот, пей весь. — Может, не надо весь? Вдруг я умру? — Не умрешь! Но эффект будет сильнее. И Мелек послушалась. Свой номер Илайда дала ей еще во время первой встречи — сунула карточку в карман пиджака и велела звонить, если что. Так девочка и поступила. Об этом она рассказала Мирану вечером, когда тот вернулся с работы. Она верила, что папа ее поймет и не станет наказывать. — Да уж, Мелек… Умеешь ты удивлять, однако. Почему сразу не сказала мне, что виделась с Илайдой? — Так вышло, — вздохнула девочка. — Я хотела сама понять, правда ли она меня любит. И судя по тому, что она не приехала в школу, я ей не нужна. — Так и есть, милая. Увы, но это так. Ни ты, ни Умут ей не нужны. Зато ей нужно наследство, которое вам оставил ваш дедушка, дядя Илайды. Вот, читай. — Это завещание? — девочка была удивлена. — «Мелек Шадоглу становится наследницей дома в городе Стамбуле по адресу… а также коллекции картин европейских художников эпох Ренессанса и Просвещения и коллекции антиквариата…» Папа? Это что, правда? — Да, дорогая, как видишь. — Но зачем? Мне ничего не нужно! Я даже не знала его… Можно я откажусь? Она тогда отстанет от нас? — Но ты не можешь отказаться, пока тебе не исполнится восемнадцать лет. К тому же, помнишь, мы договаривались решать все вопросы вместе? А это значит, надо выслушать мнения Рейян и Умута как минимум, а как максимум — дождаться, пока родится ваш братик. Он ведь тоже член нашей семьи. Мелек вздохнула. — Пойду спать, — сказала она.

***

В день перед судом Илайда снова появилась на пороге семьи Шадоглу. Мелек и Рейян были дома одни. Рейян с утра нездоровилось, поэтому она лежала в постели. — Мам, тебе что-то принести? — спросила девочка. — Нет, милая, спасибо, ничего не нужно. Только если водички. — Вот, держи. — Спасибо, доченька. В дверь позвонили. — Я открою, — сказала Мелек и устремилась в прихожую. Распахнув дверь, она увидела на пороге Илайду. — Ну привет, — сказала она, перекатывая во рту жвачку, чтобы скрыть запах перегара. Мелек не решилась закрыть дверь. — Что тебе нужно? — Как это — что? Ты, конечно. Собирайся, поехали. — Я с тобой никуда не поеду. — Как ты с матерью разговариваешь, соплячка? — Ты мне не мать! — рявкнула Мелек. — Вон отсюда! — Что ты сказала? Да ты знаешь, что я могу сделать? — она остановилась, чтобы перевести дух. — Я все равно заберу тебя и Умута! Даже если мне придется убить Мирана и Рейян! — Пошла. Вон, — отчеканила девочка, захлопывая дверь и закрывая ее на замок. В прихожую вышла Рейян. — Кто это был? — Мама, зачем ты встала? Иди ложись. — Кто это был, дочка? — настойчиво спросила девушка. — Никто. Дверью ошиблись, — Мелек подошла к Рейян и прижалась к ней. — Я так тебя люблю! — Я тоже тебя очень люблю, красавица. Она почувствовала, как девочку трясет, но ничего говорить не стала. Вместо этого просто поцеловала ее теплую макушку. Назавтра в суд ехали все вместе. Умуту пришлось все-таки рассказать, что случилось. — А она точно нас не заберет? — спросил мальчик, глядя то на сестру, то на родителей. — Не заберет, — пообещала ему Мелек. — А если что — мы сбежим, потому что не будем с ней жить. — Не будем, — согласился Умут. — А почему я не даю показания? Я тоже хочу сказать, что не поеду никуда! А то вдруг они Мелек не послушают. — Потому что ты еще маленький, — сказала Рейян. — Умут, не переживай. Я дам показания от своего имени и от твоего, — пообещала сестра. Она так и поступила. Войдя в зал суда, где не было никого, кроме судьи и детского психолога, и выслушав все требования, она сказала: — Не отдавайте нас с Умутом маме. Мы хотим жить с папой, мамой Рейян и нашим братиком. А эта женщина угрожала мне, что убьет моих родителей. Только я ее не боюсь. Жить с ней гораздо страшнее, чем сказать правду. Я знаю, что мы с Умутом нужны ей только из-за наследства. А папа и мама Рейян любят нас. Решение судьи не удивило никого из дружной семьи Шадоглу. А вот Илайда, считавшая, что достаточно напугала дочь, была в изумлении. Особенно когда к ней подошли полицейские и защелкнули на ее запястьях наручники. Ни Умуту, ни Мелек не было жаль эту женщину, подарившую им жизнь. Они проводили ее равнодушным взглядом, а затем вновь повернулись к Рейян и Мирану. — Слава Аллаху, теперь Илайда уж точно в прошлом, — усмехнулся Миран. — По крайней мере, на ближайшие годы. Ну что, поедем есть пиццу? — Стойте, — все посмотрели на Рейян, которая, морщась, держалась за живот. — По-моему, я с вами не поеду. Мне по другому адресу. — Что случилось? — воскликнул Миран, который от радости даже на секунду забыл, что беременность его жены подходит к концу. — Пап, мама рожает, — усмехнулась Мелек. — Ты вези ее в больницу, а мы с Умутом позвоним дяде Фырату, и он нас отвезет домой. — Какая ты умная, дочка, — Миран поцеловал ее в лоб. — Мелек, ты в доме за старшую, — крикнула ей Рейян, хватаясь за руку мужа уже в дверях суда. — Хорошо, — отозвалась девочка и села на скамейку. — Сестра, а мама скоро вернется? — спросил Умут. — Не знаю, роды по-разному проходят. Я в интернете читала. А ты не расслабляйся и зубы мне не заговаривай! Приедем домой — чтобы сразу за уроки сел! А потом займемся уборкой.