Убежище

Уютно. Мягко. Тихо. Спокойно. Мегуми лениво открыл глаза. Легкий ветер дул из приоткрытой форточки, принося с собой запах поздней весны. За окном щебетали о чем-то птицы. Солнце уже встало, но было еще теплым и ласковым. Он давно не чувствовал себя так хорошо. Давно не высыпался, не спал спокойно, без кошмаров. Мегуми сел на кровати и потянулся, разминая спину. Мышцы затекли, но это было приятное ощущение – скованность от долгого отдыха. За окном раздался знакомый смех. Парень поднялся с кровати и подошел ближе. Облокотившись на подоконник, он прикрыл глаза и шумно выдохнул, наслаждаясь свежестью раннего утра. Умиротворение заполнило легкие, вскружив голову. Широко зевнув, Мегуми шагнул назад и резким движением раздвинул шторы. На кровати недовольно зашевелилась Нобара. Мегуми обернулся, чтобы увидеть, как она хмурится и глубже зарывается носом в подушку, щурясь от яркого света. – Вставай, соня, – сказал он, вернувшись к кровати. Девушка в ответ зажмурилась еще сильнее. Мегуми, улыбнувшись, присел рядом. Запустил руку в ее волосы – спутанные ото сна, но все равно мягкие. Аккуратно повернув ее голову, он наклонился и оставил легкий поцелуй на виске. – Зачем так рано? – пробурчала Нобара. – Сегодня же выходной. Он поворошил руку в ее волосах, и она наконец открыла один глаз. – Волосы спутаешь, – прошипела она, положив руку поверх его. Прикосновение, в отличие от голоса, было мягким. – У тебя и так гнездо на голове, – усмехнулся он, но руку убрал. – Хам, – буркнула Нобара и отвернулась, сильнее закутавшись в покрывало. Мегуми наклонился, уткнувшись лбом в ее открытый висок. Вот бы остаться так навсегда. – Вставай, я принесу чай, – сказал он, поднимаясь с кровати. Когда он вернулся, неся поднос с чайником и двумя чашками, Нобара уже успела умыться и что-то втирала в мокрые волосы. В его футболке с приклеенными патчами под глазами она выглядела очень домашней. Пахло кокосом с легкой примесью чего-то химического. – Думаешь, это поможет? – не удержался Мегуми. Девушка стрельнула в него взглядом. – Если я не буду это делать, станет еще хуже. Парень поставил поднос на стол и сел рядом с ней. К кокосу примешался аромат зеленого чая с жасмином. Он лег на бок, подперев щеку ладонью. Мягкий утренний свет подсвечивал ее кожу, путаясь в потемневших от влаги прядях. Нобара взбила волосы у корней и оглянулась. – Что такое? – Просто… Ты красивая. Девушка густо покраснела. – Открыл Америку, – проворчала она, вздернув нос. Мегуми усмехнулся и схватил ее за талию. Девушка сдавленно пискнула, но позволила обнять себя и прижалась спиной к его груди. Парень уткнулся лицом ей в плечо и глубоко вдохнул. Она замерла на секунду, но быстро расслабилась, откинула голову и коснулась рукой его волос. Лежать бы так и лежать, вслушиваясь в утренние звуки за окном, чувствуя биение другого сердца, наслаждаясь близостью, от которой по-прежнему внутри все переворачивалось. – Поехали в парк, – предложила Нобара, рассеянно поглаживая его волосы. – Там вистерии цветут. Хочу посмотреть. Мегуми нахмурился и сильнее сжал объятия. – Это обязательно? Рука в его волосах замерла. Нобара повернула голову, пытаясь хотя бы краем глаза посмотреть ему в лицо. – У тебя что, есть какие-то планы на сегодня? Он вздохнул. – Нет. – Тогда поехали в парк. – Не хочу, – пробурчал он. Нобара завозилась, пытаясь выбраться из его рук, но не слишком-то и старалась. – Тогда, может, мне стоит позвать Итадори? Он замер на секунду. В сердце неприятно кольнуло. – Не говори ерунды. – Почему нет? – продолжала возиться девушка. Он чуть расслабил руки, и она повернулась к нему лицом. – Он точно согласится. – Он на все твои авантюры соглашается, – проворчал Мегуми, поглаживая ее плечо. – Интересно, почему? – Потому что такой же двинутый, как и ты. Нобара шутливо толкнула его, вызвав у него усмешку. – А знаешь, что говорят? – заговорщицки произнесла она, положив ладонь на его щеку. Он прикрыл глаза и прижался к ней. – О чем? – лениво спросил он. Какое ему вообще до этого дело? Когда она так близко, что у него кружится голова от запаха ее вымазанных кокосовым маслом волос, люди могут говорить, что хотят. – О нас. Что у нас шведская семья. Что вы с Итадори делите меня на двоих, а иногда и, это самое, друг с другом… Мегуми поморщился. – Отвратительно. – И порой к нам присоединяется Сукуна, – добавила Нобара чуть тише. – Что за бред? – Почему же бред? – протянула девушка, наматывая на палец прядь его волос. – У него, говорят, были тысячи женщин, так что он наверняка очень искусен во всем, что касается… их. Мегуми схватил ее за плечи и подмял под себя. Нобара не сопротивлялась. Ее брови взлетели вверх на долю секунды, а губы растянулись в хитрой улыбке. – И кто же такое говорит? – процедил парень, приблизившись к ее лицу. – Может быть, ты эти слухи распускаешь? Нобара вздохнула. Медленно провела ладонями по его рукам, от локтей до плеч, и остановила их на его щеках. Улыбка стала мягче – сердце пропустило удар, и вся злость куда-то пропала. – Глупости. Мне не нужен никто, кроме тебя, Мегуми. Никто, кроме тебя. Он прикрыл глаза и расслабился, коснувшись лбом ее лба. Она обняла руками его плечи и притянула к себе. Поцелуй вышел коротким, но нежным и аккуратным. – Ладно, пойдем в твой парк, – согласился он и откинулся на спину. Нобара издала победный клич и выскользнула из его рук. – Ты такой милый, когда ревнуешь, – проворковала она и потрепала по его щеке. – Надо почаще так делать. – Эй! Он почти схватил ее за руку, но она увернулась и скрылась за дверью, захлебываясь смехом. Пустой вагон электрички убаюкивал тихим перестуком колес. Нобара задремала, опустив голову ему на плечо, и он старался не шевелиться лишний раз. Ее вес был приятным, тепло ее тела дарило спокойствие. В голове зияла приятная пустота, за окном мелькали мирные токийские виды, вскоре сменившиеся на пригородные. Нобара проснулась как раз к остановке. Она зевнула и потянулась, не сдерживаясь, и рассеянно пошла следом, когда он потянул ее к выходу. Солнце, еще не дошедшее до зенита, уже не было таким ласковым, но и не жарило в полную силу. Ветер потеплел и не приносил облегчения, зато с удовольствием обдавал их цветочными ароматами. Мегуми глубоко вдохнул, вспоминая запах спокойной жизни. В парке было мало людей. Может, дело было в том, что выходной был лишь у них, а большинство еще утром отправились в офисы. Может, в том, что это малоизвестное место, о котором когда-то рассказала Нобаре Саори, а она, конечно, запомнила. Они почти не разговаривали, но молчать было уютно. Дойдя до аллеи свисающих вистерий, девушка задрала голову, разглядывая сиреневые цветы. Мегуми остановился поодаль. Нобара в летнем платье в окружении цветов с восхищенным удовольствием в глазах – она выглядела потрясающе. По телу разливалось тепло, и он смотрел на нее, пока она не махнула ему рукой с счастливой улыбкой на лице. – Ты такая довольная, будто никогда не видела вистерии, – поддразнил Мегуми на пути к станции. Они перекусили в кафе неподалеку и захватили с собой моти для Годжо. Он собрался взять порцию для Итадори, но Нобара фыркнула, что он обойдется. – Видела, конечно, – она сделала вид, что не уловила иронии. – Но не в таком же количестве! Это невероятно! Почему они не растут в техникуме? Их же сажают рядом с храмами, которых у нас предостаточно. – Видимо, чтобы никто не приходил, – пошутил Мегуми. Нобара склонила голову набок, словно удивленная птица. – На языке цветов вистерии обозначают «Добро пожаловать», – объяснил он. – Логично, – кивнула девушка и схватила его под руку. – Ну и ладно. Пойдем скорее, а то опоздаем. Она потянула его за собой, и он не сопротивлялся, хотя и пытался придать лицу недовольное выражение. Дорога назад прошла незаметно. Мегуми оставил коробку с моти на общей кухне, приложив записку, и направился в комнату. Нобара уже была там, расчесывая растрепавшиеся от ветра волосы и напевая какую-то популярную мелодию. Кажется, именно она играла в кафе. Он остановился в дверях и прислонился к стене. Солнце уже катилось к закату, окрашивая все вокруг в тревожные красно-оранжевые оттенки. Казалось, будто кожа девушки залита багровой кровью. Она обернулась, и наваждение исчезло. – Что стоишь? Потерял дар речи от моей красоты? – пошутила Нобара, но как-то натянуто. Он вздохнул и шагнул внутрь, закрыв за собой дверь. Она продолжала смотреть на него, сжимая в руке расческу. Мегуми молча подошел к ней и опустился рядом. Она окинула его беспокойным взглядом и вернулась к своей войне с волосами. За окном было тихо. Неестественно тихо. – Это ведь сон? Нобара вздрогнула и замерла на секунду. Не оборачиваясь, продолжила, чуть сильнее отвернувшись от него. – Может, и сон, – наконец ответила она. Мегуми сел глубже и откинулся на стену, запрокинув голову. Давящие чувства внутри ворочались, но у него пока получалось сдерживать их, не осознавать. Конечно, это сон. И царившее в душе умиротворение – лишь передышка для истерзанной души. – Когда ты понял? – спросила девушка, продолжая расчесывать идеально гладкие длинные волосы. Он вздохнул. – Почти сразу. Вистерии цветут в мае, а мы встретились в июне. Она кивнула, опустив руку. Повертела в руке расческу и отложила ее в сторону. За окном почему-то запели цикады. – Мегуми? Прикосновение холодных пальцев заставило его посмотреть ей в глаза. Живые, янтарные, целые глаза. – Все кажется таким реальным. Запах, цвет, – он перехватил ее руку, сжал и провел большим пальцем по тыльной стороне ладони, – ощущения. Нобара следила за его рукой, не отвечая. – Если это сон, то просыпаться я не хочу. Она наконец подняла взгляд. Мегуми смотрел туда, куда только что смотрела она – на их руки, сплетенные вместе. Красиво. Будто написанная художником картина. – Почему? – спросила она, прервав застывшую тишину. Мегуми не спешил с ответом, она не торопила. Он вслушивался в звуки за окном, силясь различить в них отдельные и одновременно страшась этого. – Реальность ужасна. Так много людей погибло… – тихо произнес он, слишком сильно сжав ее руку, но тут же расслабив ее. – И ты тоже. – И я тоже… Ты в этом уверен? – также тихо спросила она. Мегуми закрыл глаза. Что-то в глубине души начинало чувствовать, но он не хотел этого. Он отпустил ее руку и сел, уткнувшись лицом в ладони. – Ты уверен в этом? – повторила Нобара, подобравшись ближе. – Был на моих похоронах? Видел мой труп? – Нет! – резко ответил он, зажмурившись. – Но я видел… – Что? – Видел тебя в больнице. Ты на грани жизни и смерти. Шансов мало, – глухо ответил он, надеясь, что она не услышит. Она, конечно, услышала. – Так почему ты говоришь, что я мертва? – раздалось еще ближе. Он крепче зажмурился. – Боишься надеяться? Или боишься признаться, что надеешься? Мегуми вздрогнул, когда она коснулась его плеча. Невесомое прикосновение вдоль спины, объятие. Стало тепло. Он согнулся сильнее. – Прекрати. Ты, – он резко развернулся и посмотрел ей в глаза. Девушка в его футболке, родная, домашняя – этого никогда не было и никогда не... – Ты всего лишь плод моего воображения, – процедил он. Нобара усмехнулась. – Так вот, значит, какое у тебя воображение, Фушигуро? – она скрестила ноги и уставилась на него с интересом. – Кто бы мог подумать, что ты такой романтик. Он покраснел и отвернулся. От спокойствия и умиротворения не осталось и следа. Девушка соскользнула с кровати и встала перед ним. Он уставился на ее голые ноги и смутился еще сильнее. – Я на грани жизни и смерти… А ты? – тихо спросила Нобара. Мегуми поднял на нее взгляд. Она уже не выглядела такой самодовольной – скорее, потерянной. Обняв себя руками, она сгорбилась и смотрела куда-то в пол. Такой он не видел ее, наверно, с того дня, как умер Итадори. И такой она совсем не походила на себя. – Наверно, я тоже, – выдохнул он и, решившись, потянул ее за руку. Легко, чтобы она могла вырваться. Но она не стала. Нобара послушно опустилась на его колени, обхватив его шею руками. Мегуми аккуратно обнял ее и уткнулся лбом в изгиб плеча. – Ты не знаешь? – тихо спросила Нобара. Она зарылась пальцами в его волосы и уперлась подбородком в плечо. – Не хочу знать, – честно ответил Мегуми. – Ты знаешь, – выдохнула Нобара. Он снова промолчал. – В глубине души ты все знаешь. Мегуми опустил плечи, сжимая ее сильнее. Конечно, он знал. Но сейчас он мог не думать об этом. Он хотел бы не думать об этом. Но зудевшее внутри чувство только нарастало. – Я устал. – Я знаю. – Хочу, чтобы это закончилось. – Я знаю. – Конечно, ты знаешь, – усмехнулся он. – Ты ведь мое воображение. Она тихо рассмеялась. – Может, так и есть. А может и нет. – Но ты слишком странно себя ведешь для моего воображения. – Хочешь, оттаскаю тебя за волосы, чтобы привести в чувства? В подтверждение своих слов Нобара сильнее впилась в его волосы и потянула назад, заставляя откинуть голову и посмотреть ей в глаза. В них играли смешинки, а на щеках горел легкий румянец. – Не хочу, – искренне ответил он и подался вперед. Нобара не сопротивлялась. Рука, секунду назад сжимавшая волосы, теперь прижимала его к ней, не давая отступить. Целовать ее – все равно что пить солнце. Сейчас она казалась ему божеством, которое пришло проводить его душу в Западный Рай. Она отстранилась, положив ладонь ему на щеку. Он прижался губами к ее лбу. Мутное чувство, отступившее на мгновение, вернулось с удвоенной силой. – Оттаскаю тебя за волосы при встрече, – выдохнула она, – только не сдохни. – Сама не сдохни, – рассмеялся он и крепко обнял девушку. – Ого, так ты умеешь смеяться! – притворно удивилась Нобара и повернулась к его уху. – Пришло время проснуться, Мегуми. – Нет. – Да. Слышишь? Он замер. Знакомый смех за окном сменился отдаленными возгласами. Они что-то кричали. Не разобрать… – Слышу что? – попытался пошутить он. Он знал, что время заканчивается, но хотел продлить его еще ненадолго. Нобара обхватила его лицо ладонями и пристально посмотрела прямо в глаза. – Ты слышишь, – она глубоко вдохнула и закричала не своим голосом, – Приди в себя, Фушигуро! Проснись! Он услышал.