Границы

You're going low at the end of the road Ты будешь внизу в конце дороги But that won't be the path that I follow Но это не тот путь, по которому я следую. Bad Omens — Limits

— Идя вперед и оборачиваясь назад, видно, как сильно поменялся окружающий мир. Он произносит эту фразу себе под нос, так тихо, как будто и не хотел, чтобы она услышала. Но она слышит. Недоуменно крутит головой, рассматривает каждую песчинку на краю острова в попытке понять смысл сказанного. Небо все такое же серое, готовое в любой момент заплакать. Солнце все так же прячется, совсем не согревая. Ветер с такой же жестокостью хлестко дает пощечины, оставляя красные следы на лице. И недавно выпавший снег такой же белый, и песок все так же мокрый. Кара сдается и смотрит на Ноя, ожидая услышать то, что он не прав, что окружающий мир совсем не изменился. Но он лишь ухмыльнулся себе под ноги, взгляда на девушку не поднимая. Кара делает круг вокруг Ноя, останавливается за его спиной и, смотря на море, говорит: — Все такое же, как и раньше. Она говорит уверенно, верит в каждое свое слово, а Ною закричать на нее хочется, потому что она ничего не поняла. Да и вообще никогда не понимала. Парень резко поворачивается, хочет столкнуться с ней лбами и сказать все как есть. Нет, Ной хочет орать ей о том, что мир иссох, потух и стал противен. Но он сталкивается только с северным ветром. Кара отошла ближе к морю. Он не видит ее лица, но точно знает, что ее глаза горят от впечатления, ведь пена поглотила носок ее черного ботинка. Девушка хмыкает, сдерживая задорную улыбку. Ей все смешно. Ной без раздумий по привычке хватает ее за шкирку, дергая назад, в тот самый момент, когда сильная волна накрывает песок. Спас ее от наводнения, хотя обещал себе больше этого не делать. — Зачем ты здесь? Зачем ты здесь? Я здесь один так давно, что мне стало легко. Он не произносит это вслух. Также он не произносит вслух то, что ни капли не рад ее визиту. Ему было так спокойно на этом острове, где только он и старый красно-белый маяк. Ной рад лишь холодным водам и умиротворенной тишине, еще иногда старику Роберту рад, ведь он с материка доставляет провизию, но в этот раз старик привез на лодке Кару. Ной уходит с берега, не дождавшись ответа. Поднимается по склону холма, не оборачивается, ведь знает, что она идет следом. Ему бы в лодку ее закинуть да обратно в грязный Лондон отправить, но она тащится позади и пыхтит от напряжения, не выдерживая нагрузку на ноги. — Я скучаю, Ной. Скулит позади сорвано, готовясь плакать и молить о помощи. — Я не буду тебя спасать. Кара тонет, захлебывается в своих зависимостях, но в их списке Ноя никогда не было. Мечется бедная, ищет помощь, надеется, что он опять ее вытащит со дна, а она по новой через год пойдет по кривым дорогам. Ной же шел прямо, пока она была где-то позади ногами в грязи. Взглянув на худую, потухшую и нелюбимую Кару в последний раз, он сухо бросил: — Вернись в город.