Слова из льдинок

Снежная Ведьма и не сомневалась, что ткань времени на изнанке трещит по швам. И все же совсем не была готова к тому, что сквозь трещину просочится Пустота. Жидкая и тякучая, как смола. Снежная Ведьма закрывает рот, подавляя тошноту. Пространство дрожит, а она падает в бесконечность. Нити кругом, как змеи, вьются. В висках гудит кровь, и Ведьма понимает - вот оно. Сейчас начнется. Развоплощение. Снежная Ведьма долго думала, что делает ее - той, кто она есть? Личностью? Снежной Ведьмой? Не мир ли вокруг и близкие, которые не равнодушны к ее судьбе? Потому что здесь, на обратной стороне Безвременья,  от нее остается только Сила - суровая и неподкупная. И Сила это помнит главную цель, помнит, ради чего все это затевалось. Но редко выбирает путь простой и легкий. Из всех нитей, что переплетаются на изнанке, она выбирает самые яркие и самые... запутанные. Снежная Ведьма, будучи самой собой, выбрала бы другое. Но Сила... Память о сделанных раннее выборах давит на плечи, и Снежная Ведьма сжимается клубочком. Вот она, снова на обратной стороне - и нет здесь никого, кроме нее, и никому здесь вовек не быть. Снежная Ведьма сжимает ткань цвета ночи и стискивает зубы, чтобы не закричать. Ее Я покидало ее, и это было не просто больно. Это было даже хуже, чем невыносимо - но назад дороги нет и не будет никогда... Это вечность длилось, но на оборотной стороне Безвременья Ведьма не понимала, что пропала здесь, что не возвращается домой бесконечно долго и что никто уж и не надеется вновь ее увидеть. Кроме него. - Милая, пора просыпаться, - и раздается на изнанке глухая мольба Северного Ветра. Что-то, что от Снежной Ведьмы, осталось, откликается на зов. Но тот, кто его подарил, больше не существует. Стирается Северный Ветер атом за атомом, зря он явился на обратную сторону. Никто не способен вынести пребывание здесь Снежной Ведьмы - Первородной, что заведует временем. Верную погибель здесь нашел он. Когда-то они с Снежной Ведьмой были очень близки. А теперь она его навсегда потеряла. Горе поглотило бы ее, не будь она в разобранном состоянии. Изнанка стерла ту личность, которой она была, в оплату за то, что в ход бытия вмешалась. Но ради утраченного еще в юности осколка души Ведьма была на это готова. Еще недавно она была наивным холодом, чарующим снегом, ледяным объятием. Не дышала, но чувствовала, так мир и людей любила, так беззаветно верила в добро и в то, что у всех сказок финал - счастливый.  А теперь тонкими иголками боль пронзает тело - ничего. Переживет. А главное... главное - нити. Их замысловатые переплетения. Она забыла, зачем здесь, а Северный Ветер пробудил, напомнил. Другу помогла, а про себя забыла. Осколок. Ее заветный осколок души. Где же он? Бесплотное касание среди нитей находит те самые, заветные. Развязывает, обрывает, истончает, выбрасывает. Где ты, осколок? Безжалостная, безликая, сейчас не способная ни на каплю сочувствия - ведь ее нет, ее больше нет. Есть только Сила, и она кричит: "Должно быть так". И истории складываются в причудливый узор, и маленькая Снежная Ведьма, маленькая девочка, что спряталась внутри Первородной, вытирает слезы и повторяет про себя: "Этого не может быть. Нет, не может". Когда вернется на лицевую сторону мира, ничего не вспомню. И сейчас - ничего о себе не понимает. Знает только - осколок. Тот осколок, за которым вернулась. Осколок души. Потерянный, утраченный... украденный тем, от кого и не ждала. Ищет, ищет, ищет его средь нитей, путаясь в них сама. Нет надежды больше... нет нигде осколка! И находит его в самом низу, за перепутанными нитями, там, где разрывы в ткани мироздания Пустоту открывают. Еще немного - и ускользнул бы осколок. Растворился в бесконечности Вселенных. Но теперь он у нее. Сияет драгоценным алмазом. Снежная Ведьма к груди его прижимает. Хорошо теперь. Даже странно думать, как без него жить могла. Неполная, ненастоящая. Не она. «Северный Ветер, как мог ты прятать столько веков часть меня? Как мог обманом забрать драгоценное сокровище, скрыть правду? Как мог оказаться не тем, кем тебя считала?» Ткань мироздания дрожит. Нити испуганно поджимаются. - Чему быть, того не миновать, - голос Снежной Ведьмы глухо раздается в колдовском пространстве. Она возвращает потерянный осколок в сердце - заливает изнанку божественным светом - и вновь обретается ясность. Ясность пути. Ясность жизни. Ясность неотвратимого. * * * На луне снег идет медленно. Она ловит хлопья в дрожащие ладони - снежинки тают, задетые теплом. Больше не удержать родную снежную магию в сердце. Она больше не Снежная Ведьма. Она все самое ценное потеряла: и дар, и верного спутника,и прежнюю личность. И все ради него: заветного осколка, который должен был помочь ей ощутить себя целостной. Но не было Ведьме счастья. Не было и грусти, не было и слез: лишь пустота. И позвать помочь ей больше некого. Она входит в дом. Стряхивает снег - сотворенный не ею, а самим миром - с валенок, ставит их к печке, чтобы высушить. Задергивает шторы, чтобы спрятаться от метели. Вспоминает, как Северный Ветер их выбирал: серенькие в белую крапинку... Нет его больше, только не в этой Вселенной, не в той временной линии, где он за Снежной Ведьмой на обратную сторону пришел, и стерло Безвременье его из повести лет своих. Она это не видела, но живо представила, как на атомы рассыпается его материальная оболочка, ничего не остается от того, кто был так дорого и близок Первородной. Даже несмотря на его болезненный обман и желание привязать к себе помимо воли. Северным Ветром все еще пахло в доме - табак с ванилью... Окна настежь открыть, чтобы прогнать родной запах, чтобы душу не мучил, или же беречь, пусть продлевает ощущение его призрачного присутствия? Беречь.    Ее тонкие руки сами тянутся к фотокарточке на подоконнике: два счастливых духа глядят друг на друга, а вокруг - снежно. Волосы Ведьмы тогда были в инее, да и ресницы - тоже, кожа - бледная-бледная, белое платье любила носить, несмотря на стужу. Теперь такое не сможет себе позволить, холод принесет болезнь. Дух - бессмертен, тело - не очень. На создание новой материальной оболочки нужно много, очень много сил и времени, и поэтому важно заботиться о здоровье. Даже Первородным. В Безвременьи нуязвимых нет. Так зябко... Первородная набрасывает шаль на плечи. Кружева шерстяных нитей напоминают о танцах под луной с тем, кто украл и спрятал осколок души. Он поступил так, чтобы Снежная Ведьма была зависима от него, не смогла бы уйти, даже если бы захотела. И именно поэтому она ушла на обратную сторону. Разве будет кто знать покой без важной части себя? А ведь у Северного Ветра было столько целей, планов на то, как можно изменить Безвременье к лучшему... Он не плохим был, но ошибся - и боль причинил сильную Снежной Ведьме. Что же теперь делать? И... страдал ли он перед тем, как исчезнуть? Не пожалел ли он о выборе, когда Снежную Ведьму разбудить пришел? И ведь если все-таки пожалел - то все равно поздно было что-то менять. Тихий стук в дверь. Первородная вздрагивает, фотокарточка падает на ковер. Руки бережно поднимают память о счастливых временах и оставляют на столике возле зеркала. Слышится красивый голос подруги. - Это я, Лунная Нимфа, - тревога сквозит в словах. - Северный Ветер, что происходит? Ты отправил мне такое странное послание, что это значит, не совсем понимаю? Почему же ты не открываешь?.. И ноги будто не свои, и руки словно чужие, а Первородная все равно плетется к двери, все равно нащупывает в сумраке вечной ночи Безвременья ключ, все равно отпирает. Первородная смотрит в каменное лицо подруги и все понимает. - Снежна?! Лунная Нимфа все еще называет ее прежним именем. Именем, которое ей больше не подходит. - Это не я, - Ведьма обнимает себя за плечи, чтобы унять дрожь. - Если честно, и не знаю, как теперь тебе меня называть. Лунная Нимфа удивление сдержать не в силах. Она хватается за голову, взъерошивает пепельные волосы свои. Серые глаза - удивленные. - Но ты же... ты же застряла на изнанке! Как ты?.. Так Северный Ветер пошел за тобой на обратную сторону?.. Безвременье его сохрани! И Лунная Нимфа сжимает подругу в объятьях, и говорит она, как сильно скучала, как уже и не надеялся никто, что пробудится властительница судеб Безвременья от вечного сна. - Знаешь, я думаю, что позже вернусь на свой Остров Бумажных Птиц. Такое ощущение, что лучше тебя одну сейчас не оставлять. Первородная кивает. - Да, конечно. Заходи, - и ей почему-то снова кажется, что кто-то другой говорит ее голосом, закрывает за подругой дверь, зажигает керосиновую лампу и ставит на плиту чайник. Зеленый атлас платья Лунной Нимфы сияет в лунных отблесках, когда она останавливается у окна, чтобы духом перед разговором собраться. А Ведьма в мыслях уговаривает себя, что прямо сейчас падать в обморок от бессилия и странного головокружения нельзя, нужно еще немного потерпеть, еще чуть-чуть... Понять бы, как Северный Ветер на такое решился. Может быть, он Лунной Нимфе успел сообщить мотивы своего поступка? - Северный Ветер написал два письма. Для меня и для тебя, - рассказывает Лунная Нимфа, держа холодной ладонью подругу за руку. - В моем письме он просил быть рядом с тобой, поддерживать. Чувствовал вину за то, что сделал, и хотел это исправить. Все это - его выбор, который мы можем только уважать и принять. Поэтому, увидев тебя на пороге, я, конечно, была удивлена, но не слишком сильно.   Первородная замирает. Как думать теперь о чем-то, кроме этих писем? И подруга протягивает ее - бумажку, сложенную цветком. Буквы, буквы, прекрасные и ровные завитки... Такой почерк может быть только у кого-то по-настоящему чудесного. Ее чудесного духа. - Я... мне нужно... - говорит Первородная со смущением, ищет, где бы могла остаться с прощальным письмом Северного Ветра наедине. Хоть она и не договорила, Лунная Нимфа кивает. - Конечно. Я понимаю. Иди, я буду ждать тебя здесь. Первородная разворачивает письмо в гостиной - на том диване, где они когда-то читали друг другу сказки перед сном. Сквозняк проходится рядом, и кожа Ведьмы мурашками покрывается. Она натягивает вязаную кофту - ту черную вязанную кофту, что он подарил ей на имболк. В мерцающем свете лампы письмо Северного Ветра кажется нереальным, иллюзорным. Может, так и есть?.. Первородная впивается взглядом в строчки. Что ты скажешь ей, милый, зачем же сделал такой печальный выбор?..   «Я напишу тебе письмо – в нем моя незримая любовь. Ты почувствуешь ее, улыбнешься, представишь, что я рядом – и, в какой-то степени, так оно все и будет. Ведь у тебя – часть меня...» Первородная сжимает руку в кулак. Почему-то больно, хоть ее материальное тело в полном порядке и абсолютной безопасности. Слезы капают на каменную бумагу. «...Милая, милая Снежная Ведьма. Ты прости, что все так получилось. Еще в день нашей первой встречи я знал: этот момент настанет. Момент, когда пора будет сказать «прощай». Мы отважно бились друг за друга, мы старались стать друг другу опорой. Почему-то не получилось. Ни в других Вселенных, ни в Безвременьи - мире, что обещал стать нам раем. Быть может, с точки зрения судьбы так будет правильно: принять все, как есть. Сдаться. Плыть по течению. Больно видеть, как кто-то такой мне близкий спит сном беспробудным, и никто не в силах ему помочь. Я приду за тобой на обратную сторону, и она мне этого не простит. Знаю, знаю, Снежная Ведьма. Но... мне кажется... я чувствую... что в этом мое предназначение. Освободить тебя, пожертвовав собой. Я даже не могу назвать это жертвой. Это просто цена, которую нужно отдать, чтобы восстановить равновесие. Ах, Снежна, знала бы ты, как прекрасен твой завтрашний день, не переживала бы понапрасну сегодня. Оно ведь всегда так: кажется, что впереди – туман, и оттого страшно. Но постой же, подожди: еще пара шагов, и туман рассеется. И твой страх с ним вместе. С выводами лучше не спешить, а дать жизни показать, что есть что, и уже потом принимать окончательное решение. На реке, на ее чистой глади, можно увидеть, знаешь, своё будущее. Но не всегда стоит это делать. И поэтому – не смотри вниз, Снежная Ведьма, только не смотри. Смотри на луну, на звёзды, на северное сияние, но только не туда. Знаешь, Снежна, что соль от высохших слёз способна исцелять? Ты собирала её, и теперь она тебе пригодится. Но не для тебя самой, а для других, тех, кто будет просить у тебя помощи, а ты – не откажешь. Поэтому смотри на звёзды, на луну, на северное сияние. Смотри, и слушай своё сердце. Меня слушай. И магия твоя станет другой, как и звёзды над моей головой; и слова, произносимые прежде, померкнут, дав засиять новым; и старые наивные сказки забудутся и канут в небытие, но появятся мудрые истории, полные любви. И ничего, что больше так, как раньше, не будет; и хорошо, что больше так, как раньше, не будет. Милая, милая Снежная Ведьма. Прощай - и не забывай меня вовек». Первородная не может сдержать крик. Он вырывается из груди и прорезает пространство. Безвременье мрачнеет, застилаяя луну облаками. Мрак, мрак, лишь мрак один остается. Свет в лампе гаснет, и лишь шаги подруги за спиной напоминают Первородной, что она сама еще существует в этом мире. - Из воспоминаний сочится берёзовый сок, он лечит раны мои, и потому я не теряюсь, а знаю, как мне быть дальше, - говорит она, качаясь из стороны в сторону, успокаивая себя. - Северный Ветер улетел, а я осталась, и пора бы мне вырастить крылья самой себе. Я буду сильной и смелой, я буду всем сердцем стараться: и знаю, однажды, дороги этого мира, которому я нынче дарую себя, вернут меня домой. Лунная Нимфа приносит ей кружку теплого молока. Садится рядом, тихонько гладит по спине. - Ты справишься. Ты сильная. Все сможешь... А пока я -свет в каждом окне, что ты видишь на своем пути. Первородная благодарна, но ей так плохо в этом большом для нее одной доме... Она шепчет, что на улицу выйти хочет, и пока в нерешимости шаркает тапочками по полу в сторону выхода, Лунная Нимфа придерживает ее, помогает не упасть, не споткнуться о собственное горе. Начало осени, а такой мороз, от которого уже не денешься никуда. Первородная кутается в плед, садится на крыльцо и запрокидывает голову. Подруга стоит позади нее - и внимательно наблюдает. - Лунная Нимфа, знаешь, когда мы были маленькими – а ведь все мы были, определённо, маленькими были – то думали, что впереди бесконечная радость. Так странно, да, стоим здесь, у Дома-на-Луне, смотрим на звёзды, ни ветерка, не шороха, лишь наши невесёлые мысли ревут – мы не видели этого за границей наших детских снов, не ведали, что со временем получать радость от самого факта существования становится всё сложнее и сложнее; и что этот сам факт существования, будучи взрослыми, будем ругать. Наверное, это по-детски, всё так же ждать от жизни, что она тебя приголубит, а у неё свои законы, свои, можно сказать, дела; и всё-таки я жду от неё тёплых искренних объятий, всё ещё жду почему-то, правда, на сей раз предупреждаю себя, что со своими ожиданиями нужно быть осторожнее. Наверное, я всё же рада, что у меня было время беззаботных детских грёз, потому что не наяву, но в воспоминаниях, кое-что навсегда останется невинным и безупречно святым. Ведьма вплетает слова в невидимое полотно. Оно скользит по ее ладоням, отдавая холодком. Это полотно становится всё больше и больше, но теперь она укрывается им одна. - Лунная Нимфа, на обратной стороне мне приснилось вот что. Послушай. У этой осени белые глаза и цвет волос алый-алый. Не смотри на неё, отойди – она коснётся твоей спины и подарит тебе сокровище. Только доверься и не мешай, ибо взгляд её ядовит, хотя руки – целительны. А я смотрю на неё, я смотрю в неё – и не умираю – потому что однажды уже умерла, а дважды это никому из нас, к счастью, не грозит. Она улыбается мне, и улыбка её пахнет кровью и разочарованием. Она обнимает меня, и в объятьях этих любовь и вера. Что же это? Что же?.. Лунная Нимфа молчит. Разве можно ответ подобрать?.. - Он был моими крыльями, знаешь, - произносит Первородная. В кружке с молоком отражаются звезды. - Я всегда это знала, - отзывается Лунная Нимфа и садится рядышком. - Но ты научишься летать сама. Ты же уже это себе обещала. Первородная слышит свой грустный вздох и заставляет себя улыбнуться: - Да. Я обещала. Лунная Нимфа улетает домой, потому что Первородная сама ее об этом просит - так важно сейчас побыть наедине с воспоминаниями. Наедине с его запахом и размышлениями о его жертве. Всю жизнь Первородная у Северного Ветра в долгу: это он ее нашел в лесу, когда она ребенком сбежала от разгневанной матери. Это он подарил ей первый танец, первый снег и первый поцелуй. Это он назвал ее Снежной Ведьмой, а она его - Северным Ветром, когда они родной край покинули, чтобы место счастья отыскать. И это он пробудил ее от вечного сна, пусть и ценой собственного существования. Как же так, корит себя Первородная, неужели он углядел тот ритуал, который она проделывала, чтобы попасть на обратную сторону? Она предполагала, что все может так сложиться, и поэтому хранила его в тайне: лунного молока напиться в полночь, зажечь свечу у зеркало, в отражение свое вглядеться, прошептать заветные слова три раза: «Безвременье меня сохрани, На ту сторону, прошу, отпусти». «Наверное, я слишком простой ритуал придумала», - понимает Первородная. Чтобы трагедии не произошло, следовало его усложнить. Это все ее вина. Однако уже поздно... поздно что-либо менять. Она могла бы перемотать время вспять, как просил ее друг когда-то. Господин Тень, тоже Первородный дух, потерял еще в прошлой жизни возлюбленную и горько по ней тосковал. Нельзя было смотреть, как он по ней убивается. Он ведь был Ведьме как старший брат, о котором в детстве всегда мечтала. Все ли у них с Принцессой хорошо? Ведьма надеялась, что в Мире Яви эти двое прожили счастливую жизнь, полную любви и заботы друг о друге. Стоит их поздравить с воссоединением, пусть и с большим опозданием. Наверное, они внизу, в Королевстве - вместе правят и делают Безвременье лучше. Пора ей спуститься с Луны и увидеть чудесные изменения своими глазами. Сейчас она соберется, оденется потеплее. Вот только... Слезы из глаз брызжут, брызжут, брызжут, а немой крик из груди вырывается. Она ведь помочь всем хотела. Ей было важно, чтобы каждый в Безвременьи получил тот счастливый финал, которого так долго жаждал. Почему же вместо этого ее старания обернулись большим горем? Ветер бьется в окна. Все еще северный, но не Тот Самый... Просто ветер, просто обычный северный ветер. Ни личности, ни духа... ни магии. Самый обычный поток воздуха, который движется рядом с землей. Если бы только Первородная была смелой и отважной, сильной и решительной, как ей и полагается. Ведьма ведь она, еще и дух Первородный, от которого течение времени зависит во всем мире. Столько ответственности, а она такая глупая и слабая. Выдержит ли? Ведьма всегда стыдилась того, что сама, в одиночку, не могла ничего. Ее будто жизненные силы покидали, когда рядом никого близкого не было. И вот... теперь она здесь. Одна. Но хуже всего, что, вместо того, чтобы печалиться о том, как больно было Северному Ветру, когда рассыпался на обратной стороне на атомы, и о том, какую тоску испытывал, пока ждал после ссоры ее пробуждения - Ведьма думает о том, как ей больно и плохо без него, потому что он был ее опорой. Получается, снова думает только о себе. Какая же она жалкая. Спуститься с Луны на землю теперь не так просто - ни крыльев, ни снежной магии. Не слушается зимнее колдовство теперь ее, без Северного Ветра рядом. Может, потому что он в ней эту силу и открыл? Кто теперь подскажет.. В зеркале Ведьма встречает отражение. Злость охватывает, когда понимает, как выглядит: в старой потрепанной одежде, заплаканная, взъерошенная... И где ее белые, в инее, волосы? Белоснежные пушистые ресницы, бледность кожи? Блеск в серых глазах - где? Почему они теперь карие, а волосы - темные, и ресницы самые обыкновенные, и румянец болезненный этот на щеках - зачем? Где в ней Снежная Ведьма? Куда делась? Можно ли ее вернуть?.. Оставляет она вопрос без ответа. Надевает пальто, натягивает длинные, до колен, сапоги и, стуча каблуками, выходит за порог. Ведьма глядит на звезды - такие далекие, мерцающие и все еще волшебные (что бы с ней ни случилось). Первородная протягивает руки к небу и просит полушепотом, так, чтобы ее лишь само Безвременье расслышало: -  Прошу... ты забрало мои крылья... Мои прекрасные, волшебные крылья. Помоги мне спуститься с Луны на землю, чтобы я могла обрести новые. Прошу тебя. Прежде Ведьма не каталась на хвосте кометы, а вот теперь - такая возможность у нее есть. Летит ведь комета неспешно, словно поджидая пассажира. Хватается Ведьма за пушистый хвост, и остается Дом-на-Луне пустым, лишь погасшими глазами-окнами провожает свою хозяйку в путь. И нет, это всего лишь скрип сорвавшейся с петель двери, не могут же вещи испытывать чувства... Снова себе она что-то придумывает. Или нет?.. Все Безвременье Ведьма видит, пока кометой вниз летит. И море Слез-из-Ртути, в пучинах которого поджидает часа мести Сирена; и горы, на которых вечные леса растут спокойно, и которые маленькую деревеньку, в них спрятанную, к звездам приближают; и еще Дом-на-Скале, там Господин Тень и его верные слуги живут. А вот там - Остров Бумажных Птиц, где ждет ее в гости Лунная Нимфа. Она не была при сотворении мира, но появилась здесь позже - в роли духа, оберегающего людей-сновидения. И, конечно же, вот оно, Королевство - только полуразрушенное, мраком укрытое. Лишь в Храме видны огоньки. Счастьем и волшебством тут и не пахнет. Люди-сновидения не ходят по улицам, не ведут друг с другом беседы, а Призрачный Рынок, обычно забитый покупателями, никому будто и не нужен: почему-то нет длинных очередей за амулетами, за рунами, за оберегами, за картами таро, за скрутками для чистки пространства и за заговоренными зеркалами для связи с теми снами, которые уже сбылись в Мире Яви. Никого, ничего. Пусто. Комета приземляется возле Храма - мягко, так, что пассажирка не терпит никаких неудобств. Каблуки, стучащие по каменной кладке, отдают эхом. Туман густой, запах дыма кружит голову. Что же здесь произошло такое?.. Снега нет нигде. А ведь Первородная помнит, как все Безвременье было им, словно белой шубкой, накрыто... Не скрипит он под ногами, и не поймать снежинку в ладонь, и не загадать желание: чтобы все на круги своя вернулось. - Забавно, да, - слышит она знакомый голос, полный грусти. Его обладателя туман прячет. Но Первородная не боится, делает шаг вперед - знает ведь, не причинят ей вреда никакого. - Господин Тень, - кивает она старому другу. Дух сидит, безвольно раскинушись у ног статуи Принцессы Безвременья. А что у него в руках? Этот зеленовато-ядовитый цвет напоминает Эликсир Забвения. Черное пальто и темные одежды - в пыли и щепках. Хоть по виду Господина Тень - и тем более, по смертельной ауре - Ведьма не может сказать, что он счастлив - дух улыбается. Горько. И взгляд его Ведьме не нравится. Ехидный какой-то, может быть даже, одурманенный. Когда-то этот измученный и разбитый дух был в числе тех, кто вдохнул жизнь в Безвременье, насытив своей жизненной силой. Господин Тень - из числа Первородных духов. Взамен он попросил Безвременье вернуть ему возлюбленную из прошлой жизни, той, в которой он был человеком наивным и простым. Принцессой его возлюбленная стала, в назначенный час вспомнила, и свою любовь подарила, хоть поначалу отталкивала из страха. Ведьма пробралась на изнанку не только за осколком своей души, но и чтобы Господину Тень помочь - переплести их с Принцессой судьбы на том уровне мира, с которого все события свой ход начинают. На самом главном уровне. - Что не так пошло? Снова?.. - вырывается у нее прежде, чем она задумывается о тактичности вопроса. Господин Тень смеется - не по-доброму, но эмоции эти направлены не на Ведьму. На саму ситуацию. - Это такой бред, знаешь, - говорит он, отпивая немного Эликсира Забвения. Первородная морщится, ведь эта штука дает лишь временное облегчение, взамен выжимая из того, кто пьет, последние соки. Долго нельзя протянуть, если часто принимать Эликсир Забвения - и Господин Тень об этом прекрасно знает. - Так что произошло? - спрашивает Ведьма, присаживаясь рядом - но не на камень, а на одну из досок. Их здесь много лежит, разбросанных по двору Храма. Похоже, здесь была сильная буря, пока Первородная спала сном беспробудным. Господин Тень отворачивается. Тихий ответ произносит, даже ветер, и тот - чуть громче его печальных слов: - Мы поженились с Принцессой, она принесла в ледяное Безвременье весну, стала духом... Это было похоже на сказку со счастливым финалом, знаешь? Мы сбылись с ней, стали людьми из Мира Яви. Жили, как в мечте: всегда вместе, не ссорились больше... А потом все исчезло. И я просто оказался здесь. Без нее. А тут ни одного сна прекрасного не осталось, все разрушено. Сколько лунных циклов я провел в одиночестве, уж не надеялся, что кто-то появится. А тут ты, Снежная Ведьма. Пришла во плоти. Проснулась все же?.. Это хорошо. Северный Ветер, наверное, так счастлив. Ведьма поднимает глаза к небу: звезды тучами закрыты, как и надежда вся на хорошее будущее. - Мне жаль, что так случилось у вас с Принцессой. Правда, жаль. Как думаешь, что вдруг вырвало тебя из Мира Яви? И... она затерялась меж мирами, я верно поняла? Господин Тень хватается за волосы. - Наверное... Я надеюсь, она в порядке. Вот только помнит ли меня? Не стерло ли мироздание прошлое из ее памяти?.. Слушай, Северный Ветер ведь относит сны, которым пора сбыться, в Мир Яви, может, он отыщет мою Принцессу, посмотрит, как она там?.. Первородная глядит прямо перед собой и не смеет пошевелиться. - Снежная Ведьма? Что такое?.. Теперь она отворачивается и прячет лицо ладонями. - Его больше нет. Он пришел за мной на обратную сторону, чтобы разбудить, и расщепился на атомы... Он знал, что это его ждет, и все равно пришел. Почему? Она и не ждет ответа. Что тут ответишь? Молчание ватным одеялом ложится Ведьме на плечи. И мысль ей приходит в голову: важная, спасительная. - Я, наверное, буду просить себя по-другому называть. Чтобы отделиться от прошлого. Мне почему-то кажется, что так будет легче. Да и снежная магия мне больше не подвластна. Какой смысл оставаться Снежной Ведьмой после этого? Господин Тень кивает, наконец-то поворачивается к ней лицом - измученным, тоскливым. Она отводит взгляд - словно от того, что видит и его горе, только больнее делается. - Теперь я... Всего лишь одна букву из имени – вычеркнуть, и вот, она уже совсем другой дух. Раньше ей казалось, что магия есть только в снеге, но мир – он ведь такой большой, необъятный... Правда, теперь придется учиться всему заново. Искать новую искорку в себе, новую магию. - Нежная Ведьма, - смакует буквы нового имени, словно они - ее любимое ежевичное вино. Она знает: обратная сторона сделала ее другой. И даже характер свой ей придется изучать, как у незнакомки, от которой можно ждать, чего угодно. И она не знает, к чему приведет этот выбор, но чувствует, что права. И это шаг, к которому ей хотелось бы прийти очень давно, но к которому раньше была не готова. Снежная Ведьма становится Нежной Ведьмой. Одна буква исчезла – и теперь совсем другой смысл. Меняется ли судьба от того, что меняется имя? Первородная верит, что это так. Что же станет ее путеводной звездой на новом пути? - Ничего как прежде не будет, - говорит она себе. Господин Тень отзывается: - Кажется, что не будет, как бы нам этого ни хотелось... Мне тоже жаль, что все так вышло у вас с Северным Ветром.   - Спасибо. И снисходит Безвременье до тихого шепота, что приносят чужие ветра: «Так было нужно. Вы поймете». Господин Тень усмехается, а Нежная Ведьма сжимает кулаки, даже костяшки пальцев болят. Что бы Безвременье в будущем ни сулило - не хочется ни о чем думать, ведь тоска душу одолела, и не дает ни на ноги подняться, ни увидеть, что комета, уцепившись за которую, Нежная Ведьма с Луны спустилась - не простая. Говорят, история любят повторяться. И однажды сбывшись, она обязательно воплотится еще раз - может, с небольшими изменениями. Когда-то Безвременье подарило Господину Тень его возлюбленную из прошлой жизни, позволив им воссоединиться, хоть на короткий, счастливый миг. А теперь... Нежная Ведьма глазам своим не верит: на нее смотрит девочка, что солнышком тьму освещает. Волосы ее - золото, глаза ее - чистота. Босые ноги дрожат, маленькие руки переминают белый шелк платья, так похожего на цветок лотоса. Она говорит голосом мягким, чарующим: - Меня зовут Офелия, и когда-то я была звездой, что за вами наблюдала. Безвременью захотелось, чтобы я стала частью вашего пути. И вот... я здесь. Чем бы я могла вам помочь? Эта девочка чем-то так сильно напоминает Нежной Ведьме... ее в детстве. До того, как маму исказило злое проклятье, и пришлось в лес духов бежать, искать защиты. До того, как они с Северным Ветром повстречались, до того, как он открыл в ней - Снежную Ведьму, а после подарил первый танец и первый поцелуй. - Здравствуй, - голос дрожит у Первородной, а слезы бегут, как бы ни пыталась сдержать их. - Здра-а-авствуй... Офелия. Какое чудесное у тебя имя. А за ней следом юноша выходит. Длинные черные волосы у него, глаза - сама ночь гордая, в длинный, до колен, свитер словно мрак, укутан. Ноги тоже босые, от холода дрожат. - Меня зовут Сириус, и я знаю, что мы с Офелией - две половинки одной звезды. Нас разделили, чтобы мы свое предназначение исполнили в этом мире, а в самом конце в Мире Яви сбылись, снова став частью единого целого. Не медля, Нежная Ведьма отдает Офелии свои сапоги, оставшись в шерстяных носочках, и пальто - тоже отдает. - Все хорошо, благодарю, - произносит Офелия, и щечки ее розовеют. Сириус коротко кивает, выражая благодарность. Пока Нежная Ведьма и Господин Тень осознают происходящее, Офелия улыбается широко, пальцем в небо показывает: - Смотрите, смотрите! Звездопад! Нежная Ведьма спрашивает у Господина Тень, не в силах с прекрасной картины глаз свести: - Скажи мне, ты тоже это все видишь?.. И падают с небес звезды, и тоску и отчаяние Безвременья новые надежды прорезают, и слышно, как мир стонет и плачет - от счастья и от усталости, от печали и боли, от радости и предвкушения. А вслед за падением множества звезд... ...Поднимается над Безвременьем солнце. Его нежные лучи прорезают ткань ночи мелкими трещинами. Глаза духов слезятся из-за того, что такой яркий свет им непривычен. Луна встречает своего нового соседа, уступчиво откатываясь на небосводе в сторону. А солнце тянется к ночному светилу - но чем ближе становится, тем дальше луна ускользает. И раздает солнце любовь свою, луною непринятую, всему миру - и озаряются надеждой все в Безвременьи от мала до велика, от людей-сновидений до Первородных духов. И просыпается та, что была обманута и предана, забыта и отправлена существовать до скончания веков на дно моря Слез-Из-Ртути - Сирена. Воды становятся неспокойными, баюкает их ветер, а оно всю ее скорбь на берег выносит. И понимает Нежная Ведьма: вместе со светом в Безвременьи проснулась и самая большая его боль. Но так не хочется думать о том, что сделает это с ними после... Ведь сейчас главное - это искренние улыбки, детский смех, розовый рассвет и стаи серебряных птиц, что поют песни о добре и сострадании.