***
За завтраком друзья смогли придумать, какой никакой план по спасению Бремена. Хоть их и выгнали оттуда с позором, но у каждого оставались тёплые воспоминания об этом небольшом городке. Они это собирались сделать не столько для короля и его свиты, сколько для простого народа, который совсем не должен был страдать под натиском разбойников. После рассказа Трубадура, Ария заметно помрачнела, вызывая у того сильное волнение. Животные в это время о чём-то спорили, не особо обращая внимание на двух людей, или хорошо делали вид. Трубадур придвинулся ближе к задумавшейся русоволосой, накрывая её руку своей и переплетая их пальцы. Ария тут же встряхнула головой, переводя взгляд на столь любимое лицо, которое выражало сильную тревогу. — Эй, я не дам тебя в обиду… Если ты так переживаешь, то давай ты просто… — начал было Трубадур, готовый оставить Арию чуть ли не на Фестивале, лишь бы не подвергать возлюбленную опасности, но та его остановила, сжав ладонь мужчины. — Нет, я не из-за этого переживаю… Трубадур, мне нужно кое-что тебе сказать… — попыталась начать Ария, но тут же замолкла, не зная, как ему обо всём внятно рассказать. Взгляд стал бегать по округе, пытаясь выцепить что-то, что помогло бы быстрее всё прояснить. Зелёные глаза остановились на её гитаре, что так одиноко стояла, прислоненная к вагончику, будто ожидая своего часа. Трубадур терпеливо ждал, давая своей девушке, а он уже считал её своей и только своей, время. Быстро поднявшись, расцепляя их руки, Ария подошла к инструменту, тут же накидывая на себя ремешок и начиная настраивать, где-то подкручивая, а где-то ослабляя натяжение струн. Пару раз издав несколько аккордов, Ария закусила губу, не находясь в полной уверенности в том, что её хлипкий и ненадёжный план сработает. Она надеялась, что за десять лет за решёткой юному музыканту не отшибло память. Трубадур завороженно наблюдал за всеми действиями, которые совершала Ария, он уже был в предвкушении чего-то, сам не зная чего. — Я очень надеюсь, что ты этого не забыл… — загадочно произнесла Ария, прикрывая глаза и глубоко вздыхая, пытаясь собраться с мыслями и начать игру. Первые ноты стали слетать с пальцев девушки, пока она, закрыв глаза, пыталась себя, хоть как-то успокоить. Трубадур понял, что где-то уже слышал эту мелодию, но пока что не мог понять где…Завтра я полюблю тебя снова У нас такая игра Всё бесконечно ново В мире где ты и я
На этих строчках, Ария смущённо раскрыла веки, глядя на реакцию парня. Ей было дико страшно, а вдруг он не помнит ни её, ни её песню, ведь они виделись всего-то пару раз, и то это было лет десять назад. Что он, что она выросли, поменялись, похорошели, и узнать в них тех мальчика и девочку было практически невозможно. Но она верила в то, что он поймёт, вспомнит и узнаёт её. Ту маленькую девочку, которая была первой, кто заступился за него…Падают с неба звёзды Рушатся города Но не бывает поздно В мире где ты и я
На этих строчках, Ария заметила какую-то перемену во взгляде кучерявого, он слегка напрягся, сжимая кулаки до побеления костяшек, но тут же быстро расслабляясь, прикрывая глаза и опуская голову. Ария занервничала, не зная, продолжать ли ей этот перфоманс или нет. Звери удивлённо смотрели в сторону подруги, в их глазах читалось восхищение и радость от того, что она снова поёт. Это было какое-то чудо…В мире где ты и я Есть лишь море И это небо Высота В мире где ты и я На повторе Наше лето Красота
Надежда почти угасла, когда Ария было собиралась закончить, но, к её пению добавился бархатный и такой нежный голос Трубадура, которого она ещё никогда не слышала. Парень, открыв глаза и глядя прямо в зелёные омуты, стал подпевать девушке в унисон. Медленно встав, юноша стал подходить к русоволосой, не прерывая зрительного контакта. Для них время замерло, останавливая всё вокруг, выключая все посторонние звуки, помещая только их двоих в вакуум. Он всё понял… Он её узнал…Какая красота Какая красота Какая красота Красота
Допев, пара не сразу стала нарушать образовавшуюся тишину, наслаждаясь тем, насколько они были прекрасны друг для друга. Ария медленно сняла с себя гитару, укладывая её рядом и немного смущённо поправляя растрепавшиеся волосы, что так и норовили залезть ей в рот. Трубадур стоял неподвижно, будто обдумывая свои дальнейшие действия — это заставило Арию слегка напрячься. — Ария, это была не первая наша встреча… — проговорил на одном дыхании юноша, сокращая расстояние между ними и беря её ручки в свои, прижимая их к своей груди, где сердце чуть ли не прыгало от смешавшихся чувств. — Ты тогда на площади… А потом… — протараторил кучерявый, меняясь в лице, когда воспоминания о том злополучном дне достигли его головы. — Тот мерзавец Сквозняк… Ария… — Трубадур, я… Мне так стыдно, что тогда я не смогла тебе ни чем помочь… Я не хотела, чтобы ты страдал за моих непутевых родственников… Прости меня… Моя мать — Луиза… Она тоже бросила меня… — начала расскаиваться Ария, пытаясь сдержать поток слез, полных горечи и боли от той несправедливости, из-за которых им двоим пришлось страдать. — Ты дочь Луизы? — глаза парня тут же полезли на лоб и Ария испугалась, что это может оттолкнуть его, поэтому она морально подготовилась к тому, что сейчас её откинут, как ненужную тряпку. Он чуть-чуть отстранился, создавая совсем небольшое расстояние между ними. — Да… — кивнула Ария, уже больше не сдерживаясь и начиная тихо всхлипывать, опустив голову так, что её волнистые волосы прикрыли собой её личико. Трубадур молчал. Это было настоящей пыткой, потому что Ария не могла понять: злиться он или разочарован? Тишина пугала, заставляя холод подниматься из самых глубин её души, обволакивая все внутренности. — Ария, тебе правда лучше остаться… Я не хочу подвергать тебя опастности. Ты — самое дорогое, что появилось у меня и терять тебя я не намерен. — серьёзность и бесконечная забота в голосе юноши, растопили ту морозную корку, которая стала появляться на душе русоволосой. Трубадур сократил пространство между ними, заключая Арию в крепкие, но в то же время, нежные и такие невесомые объятия, в которые он вложил всё, что он чувствовал к ней. — С ума сошёл? Я вас одних не отпущу… У меня вообще-то впервые молодой человек появился и в ближайшее время его дольше, чем на пять минут одного оставлять, я не намерена. — сверкнула глазами-омутами Ария, по-лисьи щурясь. Она прижалась грудью к широкой груди парня, обвивая его шею руками и утыкаясь носиком в ложбинку между ухом и ключицей, вдыхая столь приятный аромат мужского тела. — Твоя самоотверженность меня когда-нибудь убьёт. — наклонившись к ушку девушки, прошептал парень, после чего оставляя на её изгибе шеи несколько поцелуев, вызывая у той тихое хихиканье. — Что-то они слишком довольные для людей, которым предстоит с разбойниками разборки устраивать… — Петух недоуменно кудахтал, глядя на пару и с особым интересом пытаясь разглядеть то, куда именно Трубадур целует Арию. Ему тут же прилетело мягкой лапкой по клюву, заставляя пристыженно отвернуться. — У них любовь. А вы… — проговорила укоризненно Кошка, смеряя Пса и Петуха злым взглядом, но тут же переводя его на пару и умилительно расцветая в улыбке. — А что, мы? — обиженно тявкнул Пёс, ревностно глядя на людей и недовольно поджимая хвост, показывая своё негодование. Ему было обидно из-за того, что Ария ласкает парня, а не его самого. Он тут был «хорошим мальчиком», но почему-то сейчас русоволосая говорила что-то подобное Трубадуру. — Сухари. — раздражённо кинула Кошка, в тоне которой слышалась какая-то обида, которая, как-будто, была полностью одресована Псу. Кошка недовольно сощурилась, начиная вылизывать лапку. Петух и Пёс стали что-то возмущённо кричать, но подзатыльник от Кошки быстро утихомирил их пыл. Осёл, сидя чуть-чуть в сторонке, продолжал вспоминать молодость и прекрасные копыта Ослицы, которая тогда, несколько лет назад, смогла вскружить ему голову. Слишком приятные воспоминания вызвали на морде Ослика глупую улыбку. Да, были времена…***
Над Бременом затянулись серые тучи, но дождя не было. Хмурым было не только небо, но и каждое лицо горожанина, который волей-неволей выходил на улицу и встречался лицом к лицу с хаосом, что уже второй день творили разбойники. Злодеи бесчинствовали как могли, никто не мог что-то сказать или что-то сделать, дабы прекратить это. Вся стража, вместе с королём и принцессой были связаны, где-то в недрах замка и никто не пытался им помочь. Не было ни желания, ни сил. Бремен и так сводил концы с концами, а тут сверху навалилась новая беда. В этом городке уже давно не было тех же красок, что были в нём несколько лет тому назад. Всё зачахло и померкло. Ярмарок, что проводились в Бремене чуть ли не каждую неделю, уже много лет люди не наблюдали. Путешественник, которые по своей воле ступали на территорию города, можно было сосчитать на пальцах. Словом — грусть и тоска. Луиза сидела в покоях короля, надевая и снемая перстни и кольца, что были раскиданы на небольшом трюмо. Где-то неподалёку, из покоев принцессы доносились вопли её приёмных чад, что весьма раздражало женщину. Безусловно она ценила их и, как-никак, любила, но все-таки было что-то не то. Чего-то не хватало грозной атаманше. Крыша над головой появилась, еда и питьё — сколько угодно много, цацки, платья, туфли — всё, что ей так не хватало и чего она желала всем сердце, было у неё у руках. Но была ли она счастлива от этого? Определённо нет. Годы прошли и вроде бы всё должно было забыться, убраться или спрятаться, однако… Однако мать не сможет забыть собственное дитя, которое самолично отправила на гибель. Конечно она знала, что Арию не казнят. Так, продержат в темнице, да и выпустят: гуляй, не хочу. Этим себя и оправдывала Луиза, прикрывая глаза и слегка хмурясь от нахлынувшего чувства вины. Как бы она не выставляла себя жертвой, а не получалось сделать так, чтобы сердце перестало ныть об утере. Ария, можно сказать, была единственным, что хорошего принесла в этот мир Луиза. И она так безжалостно и просто избавилась от неё… Не то, чтобы просто… Каждую ночь, когда детишки засыпали, Луиза давала волю эмоциям. Скупые слезы катились по морщинистым щекам черноволосой, падая на её пышную грудь. Она винила себя в том, что бросила дочь. Винила в том, что не знала о дальнейшей её судьбе. Винила в том, что лишила дочь матери. Совесть грызла её, как грызёт мышь крупу. Могла ли она что-то сделать? Да, могла. Сделала ли она хоть что-то? Нет. Луиза закусила нижнюю губу, сжимая в руке перстень, пока острая боль не пронзила её, заставляя выпустить безделушку. Кольцо, ударившись о пол, стремительно покатилось куда-то под роскошную кровать, теряясь из виду. Атаманша недовольно замычала, провожая его взглядом и поднося раненую ладонь ко рту, дабы слизать выступившую кровь. Образ дочери вновь встал перед глазами женщины, заставляя грудную клетку с силой сжимать истерзанное сердце. Краска сошла с лица темноволосой, когда она медленно перевела взгляд на своё отражение и ужаснулась. То, что увидела она в зеркале, заставило её вскрикнуть и стремительно обернуться. В отражении на неё смотрела среднего роста девушка, с тёмными короткими волосами, что волнистыми каскадами подпрыгивали вверх, и зелёными глазами, которыми она осуждающе смотрела на женщину, насмешливо ухмыляясь. Обернувшись, Луиза никого не обнаружила. Проморгавшись и протерев глаза, атаманша обвела комнату безумным взглядом, пытаясь найти незнакомку, которая так нагло вторглась в «её» покои. — Пора прекращать пить… — подытожила Луиза, нервно сглатывая и сгорбливаясь на стуле, прикрывая глаза ладонью, хмурясь.***
Благодаря тайному лазу, которым пользовалась Ария в детстве, друзья пробрались в Бремен незамеченными. Облачившись в чёрные накидки, которые Кошка и русоволосая сообразили на скорую руку, музыканты осторожно пробирались в самое сердце города, надеясь, что ещё не поздно всё исправить. Трубадур был как на иголках, от него так и веяло беспокойством, которое распространялось и на других ребят. Ослик жалобно покрикивал, не в силах совладать со своими эмоциями, но благо тёплая рука зеленоглазой, всегда была готова, в успокоительном жесте, помочь серому другу. Кошка, вцепившись в лапу Пса, плелась вслед за ним, то и дело спотыкаясь и мяукая, поджимая ушки и виляя хвостом. — Всё будет хорошо, ребята… — попытавшись подбодрить своих друзей, произнесла Ария, проходясь обеспокоенным взглядом по унылым мордашкам её семейки. — Мы всё сможем, главное делать всё сообща. В согласном стаде и волк не страшен. — Волк?! — испуганно воскликнул Ослик, поджимая ушки, начиная судорожно оглядываться и дрожать, стуча зубами. — Я боюсь волков! — Тише, тише… Это поговорка такая. Нет тут волков. — успокаивающе произнесла Ария, сдерживая улыбку и с умилением глядя на большого осла, который тут же облегченно выдохнул. — Ослиная морда… — закатила глаза Кошка, недовольно взмахивая хвостом и поворачивая голову к Ослу, морща носик. — Да я этого волка… — стал кичиться дракон, распушая перья и выставляя грудь колесом, всём видом показывая готовность к сражению. — А вдруг волк хороший… — тявкнул Пёс, высовывая язык и передней лапой неистово начиная честь себя за ухом, стряхивая с себя выпавшую шерсть. — Друзья, сейчас немного не до волков. — перебил всех Трубадур, смеряя зверей тяжёлым взглядом, призывая их сконцентрироваться на их миссии. Его кудряшки сейчас были прилизаны какой-то чёрной жижей, которая была похожа на смолу дерева. С одной стороны ему это ужасно шло, но с другой — было совсем не его. Этот наряд и причёска совершенно не вязались с его доброй натурой, которая сейчас была спрятана где-то глубоко. — Не переживай. Сейчас мы покажем настоящее шоу. — хищно ухмыльнулась Ария, сверкнув глазами на мужчину, вызывая у него табун мурашек. — Все помнят план?