Новый год на фотографиях

Раннее утро, темно. На улицах и площадях огромные сугробы снега. На термометре показывает почти -30 градусов. Не смотря на это, на улице очень людно — низкая температура не означает, что работа и уроки отменяются. Повезло только начальным классам — мелких в такую холодину никто не выпустит. Есть и счастливчики, которые работают на дому: выходить им не приходится. Но через пять дней Новый год, а это означает, что каждый получит свои заслуженные выходные. Будет много разных развлечений, мандаринов и фейерверков. Поистине прекрасный праздник скоро будет в каждом уголке страны, в каждом городе, в каждой квартире. И скоро у каждого появится куча новогодних фотографий, которые будут долгое время сохранять воспоминания о празднике. ~ За покрывшимися инием окнами большими хлопьями валится снег. Сквозь них, на половину прикрытыми жалюзи, струится свет уличного фонаря, который освещает подоконник и пол в гостиной. В квартире тихо, только в той же гостиной, на минимальной громкости работает телевизор. Мальчик лет 7 сидит напротив на диване, укрывшись тëлым пушистым одеялом. Он сосредоточено смотрит мультик. Ему совершенно не хочется спать, а валяться просто в кровати ему скучно. Он обещал родителям, которые в данный момент сладко спали, что больше не будет так рано вставать и, ещё толком не проснувшись, идти смотреть мультики. «Скоро сам мультиком станешь» — однажды сказала мама, которая застукала его разок. Но это был его любимый мультик — про космос. Он не виноват, что его показывают только рано утром. Этот мультфильм его некая слабость. Он каждый раз восхищается главным героем, который с лëгкостью решает сложные задачи, ради спасения не то что планеты, но и целой Вселенной. Мальчик так увлечённо следил за происходящим на экране, что не услышал тихих шагов в свою сторону. Он вздрогнул, когда сзади чьи-то теплые ладони опустились на его плечи. — Похоже, что капитан Максимус сегодня терпит поражение. Хриплый голос отца заставляет Макса вздрогнуть. Он даже замер, притворяясь, что его тут не было и нет. Зажмурился. Но это не помогает — мужчина наклоняется ниже и подхватывает его на руки. Макс чуть не вскрикнул. Он не открывает глаза до тех пор, пока отцовские губы не осталяют поцелуй на пухлой детской щеке. Это смешит Макса, потому что мама тоже так любит делать. Скоро вмятины появятся. Но он только крепче обнимает отца за шею, а когда отец слабо щекочет его за бока, пытается подавить смешок, но тщетно. Макс пытается, честно. — Ну всë, тише тише — отец всë же останавливается — ты же обещал маме, что не будешь так рано подскакивать. — Ну пап… Ну пожалуйста, ну тут чуть-чуть осталось… Ну ещё намного. Не говори маме только… Я правда больше не буду. Он качает головой, и с его губ слетает короткий смешок. Он садит Макса обратно на диван и приземляется рядом, укутывая обоих одеялом. Макс не понимает, что делает отец. По идее, он должен был уложить Макса обратно в кровать. Но тот в свою очередь поворачивает голову к сыну и наклоняется к его уху. — Досматриваем и спать, хотя бы ещё час. У нас впереди трудный день — мы обещали маме нарядить ёлку. Макс произнëс тихое «спасибо» и придвинулся ближе к отцу. Он случайно дотрагивается до его руки свей. И перед ним простирается странный мирок. Макс стоит посреди моря, над которым возвышаются кристаллы в виде крыльев. Вдалеке, на небе, сияет алый диск солнца. Казалось, мальчика должно было пугать это место. Но оно не пугало. Он часто проваливался в этот странный мир, когда дотрагивался до отца. Здесь царит спокойствие, полное умиротворение. Макс, закрыв глаза, вслушивался в звуки этого места — тут так хорошо. Он не слышал, как отец перенëс его в детскую. ~ В комнату пробивались лучи света. Уже почти полдень. Сквозь пелену сна Макс слышит женский голос, доносящийся с кухни. — Ма-акс, вставай. Уже скоро обед будет. Мама, казалось, была слегка не в духе. Макс повалялся ещё пару минут, потом всë таки решил подняться. Потянувшись, он слез с кровати и первым делом побрëл к кухне. Было интересно узнать, что же такого случилось. — Не смей сюда заходить, пока я не закончу. — мама собирала небольшие осколки какой-то стеклянной посуды. Это оказалась вазочка, обычно стоявшая на кухонном столе. Макс застыл в проходе, наблюдая за происходящим. Маму он слушался, но помочь хоть как-то нужно было. — Я хочу помочь… Мам, я могу подмести маленькие кусочки. Анна на мгновение взглянула на сына и снова вернулась к осколкам. — Не надо тебе тут ходить, а то наступишь ещё… Лучше пылесос принеси пожалуйста, а то тут одним веником не обойдëшься. Она улыбнулась. Приятно когда тебе хотят помочь. Макс просиял и метнулся за пылесосом. Тот был, конечно, не лёгким, но Макс справляется. Он только сейчас замечает, что папы дома нет. По пути он заглядывает в комнаты — может всë таки он где-то дома? — А где папа? — Макс снова стоял в проходе, держа в руках шнурок от пылесоса. — Я его за продуктами отправила — всë съели. Пусть развеется, а то бледный, как смерть. — и улыбается, вспоминая растрепанные волосы мужа и его заспанные глаза. Анна подходит к сыну и, чмокая того в щёку, забирает пылесос. Макс на это щурится, улыбаясь. Он на мгновение увидел широко раскинувшееся пшеничное поле и рубиновое дерево. Макс продолжает наблюдать за мамой, переминается с ноги на ногу, не зная куда себя деть. В конце-концов он идëт в ванную чистить зубы и все дела. Стоя перед зеркалом с щëткой в одной руке и зубной пастой в другой, он подумывает взять пасту родителей: белая с синими и красными полосочками, а его паста просто белая. Выбор очевиден. Он выдавливает горошинку полосатой массы из тюбика на щëтку, начинает чистить. И жалеет о совершëнном деянии. Паста оказывается очень неприятной по вкусу. Но он дочищает ею зубы и клянëтся, что больше никогда не будет её трогать. К тому времени, когда он собирается вернуться на кухню, он слышит, как в дверном замке поворачивается ключ, и маршрут Макса моментально меняется. Он уже стоит в коридоре и смотрит на отца, который будто на Северном полюсе побывал: весь в снегу и щëки мокрые от растаявших снежинок. Макс тянется его обнять. — Ну куда полез? Сейчас ведь весь мокрый будешь. — отец улыбается и ставит два больших пакета с продуктами на пол. Макс послушно отодвигается, чтобы дать отцу раздеться. Он слышит, как мама идёт к ним в коридор, чтобы забрать пакеты. Она говорит мужу «спасибо», чмокает его в чуть влажные губы и тянется за пакетами, пока Макс всё-таки получает желанные объятия отца. — Я отнесу, они тяжëлые. — говорит отец. И быстре, пока Анна не успела сообразить что к чему, схватил пакеты и понëс их на кухню. Анна только посмеялась и, выключив свет, направилась вместе с Максом за ним. Пока отец раскладывал пакеты, Макс крутился около него, пытаясь помочь. Отец улыбается и подаёт ему банку с горошком. — Держи, убери в холодильник. Макс открывает дверцу холодильника и ставит горошек на нижнюю полку, потому что выше просто не дотягивается. Помогая отцу, Макс рассказывает ему о том, что мама разбила ту стеклянную вазочку, которая стояла на столе уже несколько месяцев. Отец лишь отвечает, что такое может случиться абсолютно с каждым. Они продолжают общаться и смеяться. Анна наблюдает за ними, тоже улыбается. Вдруг в ней что-то вспыхивает. Она удаляется в спальню и возвращается обратно с фотоаппаратом в руке. Анна незаметно делает несколько фото мужа и сына. Рассматривая их на фото, улыбающихся во все тридцать два, Анну снова трогает нежная улыбка. — Давайте быстрее, а то ёлку ещё собирать.- Анна облокотилась на стену, складывая руки на груди. — Успеем. Мы почти закончили. — отец мягко улыбнулся, скручивая пустой пакет. — Пойдёмте. ~ — Пап, а звезда? — Макс посмотрел в коробку уже третий раз в попытках найти украшение для самой верхушки ёлки. — Её нет нигде… — Где-то да есть. Впрочем, это сейчас не так важно, сначала всё же давай с гирляндами разберёмся. — отец вытаскивает из коробки аккуратно смотанную гирлянду. Макс отодвигает коробку, в которой должна была быть звезда, и помогает отцу разматывать украшение, пытаясь не запутаться. Казалось, чего сложного? Действительно, в прошлый Новый год Макс так чуть не сломал гирлянду, поскольку очень неряшливо начал её разматывать. Сейчас он делает это аккуратнее, медленно отходя всё дальше от отца, дабы украшение легло на пол ровно. — Сверху или снизу начнём? — отец подходит к ёлке почти вплотную. — Сверху, сверху… Так во всяком случае удобнее будет вам обоим. — Анна отвечает за Макса, направляя камеру. — Можете начинать.- она улыбается. — Чего это ты вдруг решила пофотографировать? — отец, улыбнувшись, глянул на жену. — На память… И чтобы тот альбом заполнить. А там одна фотография и всё. — Анна развела руки в стороны, незаметно пожимая плечами. — Мм, ну понятно… Максимус, давай, иди сюда. Держать будешь. Макс подходит к отцу и, пока тот пытается закрепить кончик гирлянды на верхушке их ёлки, снова осматривается в комнате, вглядываясь в коробки. Его очень беспокоил тот факт, что звезда, которая всегда была в одной из этих коробок, вдруг пропала. Может он недостаточно хорошо посмотрел? — Ма-аксимус, ты чего в облаках летаешь? — отец потрепал сына по волосам. — Что-то случилось? — А если мы так и не найдём звезду? — он свёл брови домиком, прижимая к груди гирлянду. Отец мягко улыбнулся. Он не видел особой причины беспокоиться, но, раз Максу это было так важно, он предложил чуть позже ещё посмотреть в коробках и в шкафу. — А вдруг и там её не будет? — Тогда сходим в магазин за новой? Это не нерешаемая проблема, Максимумс. — отец снова потрепал мальчишку по волосам. — Давай же, чем быстрее мы управимся, тем быстрее займёмся звездой. — Я могу её поискать, пока вы тут возитесь. — Анна убрала фотоаппарат на полку, подходя ближе к ёлке. — А то так до ночи не успеем. Отец кивнул ей в знак согласия, в принципе, так же, как и Макс, только менее энергично. Они продолжили вешать гирлянду на ветви ёлки, увешанной разнообразными шарами, снежинками и бусами. Анна же приступила к поиску звезды. Шурша в небольших коробках, она находила только старые ёлочные игрушки, которые либо были сломаны, либо уже были настолько стары, что не передавали новогоднюю атмосферу. Ещё она натыкалась на старую мишуру, правда порванную, с которой осыпались почти все эти блестящие полосочки. Ещё были всякие снежинки, маленькие зверушки, отображающие символ года, миниатюрная светящаяся ёлочка, без которой Макс, пару лет назад, отказывалася встречать праздник. Больше ничего в коробках не лежало. Анна ещё раз быстро пробежалась глазами по коробкам, но так и не обнаружила то, что искала. — Нет её, странно… — Анна напоролась на пристальный взгляд сына, которого эта новость совсем не обрадовала. — Хей, не расстраивайся. Мы можем купить новую, так ведь? — Она поднялась с пола и направилась к сыну. Погладив того по плечу, она обратилась к мужу. — может быть и сегодня сходим. — Да! Сегодня, давайте сегодня? — Макс весь засветился от радости, развернувшись к отцу. — Мы же пойдём? Отец звонко рассмеялся, а Анна широко заулыбалась, еле сдерживая смех. Когда отец немного успокоился он подхватил сына на руки. Тот в свою очередь заливисто засмеялся, держась руками за плечи отца. Отец в ответ снова засмеялся и взял в руки переключатель на гирлянде. Нажав на него, он заставил засветится множество ярких лампочек, разбросанных по всей длине провода. Макс, заворожённый сиянием ёлки, постепенно затих, созерцая медленные переливы света от одного к другому. Гостиная погрузилась в уютную тишину, а когда Анна выключила верхний свет, ёлка стала ещё ярче. Огоньки отражались на всех глянцевых поверхностях, а в особенности красиво на покрывшихся инеем окнах. Анна подгадала момент и, тихо взяв в руки фотоаппарат, сделала несколько снимков ёлки, мужа и сына, а после присоединилась к ним, делая ещё одно фото всей их семьи. Макс хихикнул, поддаваясь вперёд и обнимая маму за шею, чтобы лучше рассмотреть это фото. Отец, мягко улыбаясь, невесомо касается губами шеи Анны, после кладя голову ей на плечо, свободной улыбкой обнимая её за талию. — А мы когда уже пойдём? — детский голос прорезает пространство, выводя родителей из некого транса. — Все магазины так закроются… Отец снова засмеялся, но его заглушало плечо Анны, которая лишь вздохнула и, поцеловав Макса в щеку, убрала фотоаппарат из рук. — Если быстро оденешься, то сейчас, так что поспеши. — Отец поставил Макса обратно на ноги, и тот быстро ушёл в свою комнату, одеваться. — Ну что пойдём? А то ужинать скоро. — Анна развернулась к мужу, заводя руки за его голову и сцепляя их в замок. Она чуть склонила голову вбок, вопросительно глядя мужу в глаза. — Мгм… — Он промычал согласие, чуть улыбаясь, а потом прильнул к губам Анны, прижимая её ближе к себе. Отстранился и снова поцеловал, нежно проводя носом по её щеке. Анна улыбалась в поцелуй, также крепко обнимая мужа. Они исцеловали друг другу все губы, куча нежных поцелуев было оставленно на их щеках и кончиках носа. Легкий румянец на щеках Анны так нравился её мужу, он буквально сходил с ума. Он всегда считал, что это ей идёт. Анна улыбнулась, снова почувствовав мягкие губы у себя на щеках и тёплые руки, обнимающие её за спину. Она аккуратно положила свою голову на плечо мужа, утыкаясь носом в его шею. Он в ответ поцеловал Анну в висок, наклоняя голову в её сторону. Стоя в тишине около ярко сверкающей ёлки, они вслушивались в собственное сердцебиение, которое словно было синхронным. От этого ещё больше стало навевать нежностью, огромной любовью. Они постояли так ещё пару минут и всё же неохотно пошли собираться на улицу, тихо о чем-то переговариваясь. ~ — Как тебе вот эта? — отец указал на восьмиконечную звезду. Та была полностью покрыта золотыми блёстками. Поверх были разные витиеватые красные узоры и небольшое количество маленьких круглых стразиков. Яркая, блестящая. Самое то для ёлки. — Какая-то она слишком…вычурная. — Анна сложила руки на груди, хмуро смотря на указанную мужем звезду. — Мм… Давай тогда вот эту. — Да ну что это такое, у неё цвет какой-то противный. — Анна прикрыла лицо рукой. — Обычный золотой вроде. — он пожал плечами. — Давайте эту! — Макс подошёл к полке, что была на уровне его лица. Он взял в руки коробочку с серебрянной четырёхконечной звездой. В её уголках отливало голубым, в некоторых местах были узкие маленькие стразы, кончики были покрыты белым глитером. — Она красивая. — Макс повернулся к родителям, протягивая маме коробку. — Возьмём? Родители переглянулись. И вправду хорошая звезда. Для них идеально подходит. — Ага, и вправду замечательная. Тогда берём её. — Анна улыбнулась и мягко подтолкнула сына в сторону кассы. Макс весь светился от счастья, неся коробку со звездой домой. Идя с отцом за руку, он уже представлял, как звезда будет красиво смотреться на их новогодней ёлке. Он широко улыбался, идя вприпрыжку. — Ты рад? — отец слегка наклоняется к Максу. — Весь светишься. — Очень! Спасибо! — Макс улыбается ещё шире, смотря на родителей. — Пойдёмте быстрее! Родители лишь посмеиваются, Анна берёт мужа за руку, и они втроём идут домой. ~ Отец дотрагивается тыльной стороной ладони до лба Макса, стоящего перед ним. Лицо отца выражало беспокойство, плечи были напряжены. Он нахмурился. Макс уверен, что море, в душе отца, покрылось рябью. — Температуры у тебя нет… И давно тебе плохо? — Я не знаю… Папа, меня тошнит. Макс говорит тихо, его голос изредка подрагивает. В глазах уже скопились слёзы, а брови были сведены домиком. Он сглотнул, чувствуя приближение рвоты. Как же это не вовремя всё началось. Макс хотел сходить с отцом погулять, пока мама была на работе, но уже видимо ничего не выйдет. Отец вздыхает и кладёт руки на плечи Макса, размеренно поглаживая их. — Иди тогда в ванную, я тебе сейчас водички налью. Или подождём, может пройдёт? Макс не хочет идти в ванную. Блевать ему не нравится от слова совсем. Рвота идёт даже через нос, и поэтому ему сложно дышать. Но ждать когда это пройдёт, себе дороже. Уж лучше проблеватьться и сделать себе лучше. Макс уткнулся лбом в бедро отца, и хо всхлипывая. — Ну ты чего? Максимус, всё же хорошо будет… — отец присел на корточки и обнял сына как можно нежнее, дабы не спровоцировать рвоту. Он подтолкнул Макса в сторону ванной, а сам пошёл за водой. Макс медленно поплёлся в ванную, стараясь не раскрывать рта, но почувствовав что больше не может сдерживаться, ускорил шаг до максимума. Зайдя в ванную, он прикрыл за собой дверь. В квартире послышался кашель и редкие всхлипы с короткими перерывами. Длилось это не более пяти минут, и потом в ванную зашёл отец. Он выглядел обеспокоенно. — Ну как, всё хорошо? — он присел рядом с сыном, держа в руке кружку с тёплой водой, ложку и банку Полисорба. Макс хотел кивнуть, но его снова вырвало. Тело вновь затряслось. Отец поглаживал Максу спину, водя рукой против часовой стрелки. Когда Макс закончил, отец подал ему кружку с водой, в которую был добавлено лекарство из банки. — Вот, выпей. Скоро тебе станет лучше. — он помогал держать кружку, пока Макс медленно пил. — И пожалуйста, в следующий раз прожёвывай пищу лучше, а то желудку сложно переваривать большие куски. Макс слабо кивнул, облокотившись спиной на отца, что придерживал его. Горло ужасно саднило, да и нос тоже. Глаза были влажные и красные. Максу определённо стало легче, но всё равно это неприятно. Он устал, пусть и было всего двенадцать часов дня. Ему хочется лишь спать — после сна ему станет ещё лучше. Да и тем более, послезавтра Новый год, а он тут разболеться решил. Выпив всё до дна, Макс передал отцу кружку и попытался встать. — Сейчас, подожди… — отец поставилл кружку на раковину и поднял Макса на руки, кладя его голову себе не плечо. — Спать будешь? — Да. — Ну и хорошо. Отдохнёшь, и лучше станет. Как себя чувствуешь? Макс сжал руке ткань отцовской рубашки. — Нормально… Отец кивнул и открыл дверь в детскую. Подойдя к кровати, он одной рукой отбросил одеяло, после чего аккуратно уложил Макса в кровать. Укутав сына в одеяло, отец присел рядом, поглаживая мальчишку по голове. Он наклонился, дабы поцеловать Макса в висок и встал с кровати. — Сейчас принесу воду. Если что-то нужно будет или станет плохо, зови, хорошо? — отец подошёл к двери. Макс согласно промычал, неуклюже поправляя одеяло, чтобы было удобнее. Хоть в комнате и было приоткрыто окно, холодно не было. На оборот, свежий воздух сейчас был очень кстати. Глаза постепенно начали закрываться. Макс перевернулся на другой бок и почти сразу же уснул, позже тихо засопев. ~ — Иди сюда, поможешь мне. Промой и нарежь вон те помидоры. — Анна стояла у плиты, размеренно помешивая щи. — Ты Макса не проверял? Ему лучше? — Ну он спит сейчас, думаю, он будет чувствовать себя прекрасно, когда проснётся. — муж уже был у раковины, по очереди споласкивая овощи. — И как долго он спит? — Где-то с полпервого, может и с часу. А сейчас уже. — он посмотрел на часы — ну уже почти три часа спит. — Понятно. Ладно, ты тут хозяйничай, а я пойду разбужу его чтоли. Ему поесть надо. Анна убрала половник и, похлопав мужа по спине, пошла в сторону детской. Дойдя до комнаты, она легонько толкнула дверь, заглядывая внутрь. В комнате было тихо и свежо. Только было слышно тихое сопение сына. Тот лежал лицом к стене, завернувшись в одеяло, как в кокон, оставив только голову снаружи. Анна тихо прошла к нему, наклоняя голову, чтобы разглядеть его лицо. Оно выражало спокойствие, а кожа была нормального оттенка. Макс выглядел вполне себе нормально. Анна, выдохнув, присела на кровать рядом с сыном и стала нежно гладить того по плечу. — Ма-акс, милый мой. — Анна говорила почти шёпотом. Макс не сразу отреагировал. Какое-то время он продолжал лежать, но видимо голос матери пробил пелену его сна. Он коротко вздрогнул, резко вдыхая чуть больше воздуха. Разлепив глаза, он пару секунд прогружался, после чего осмотрелся, насколько позволяло его поле зрения. — Добрый вечер, маленькая соня. — Анна мягко улыбнулась, проводя ладонью по детской голове. — Мама… Макс медленно повернулся на голос, сразу протягивая руки, чтобы обнять Анну. Та в свою очередь наклонилась к сыну, заключая его в долгожданные объятия. Она целует его в щею несколько раз. Макс утыкается в её плечо носом, сонно улыбаясь и крепче обнимая маму за шею. — Как ты себя чувствуешь? — Анна чуть приподнялась на локтях, неосознанно начав снова рассматривать лицо сына, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке. — Хорошо. Мам, я хочу кушать. — Макс посмотрел на Анну, чувствуя, как та успокаивается. — О, аппетит есть, уже хорошо. — Анна мягко улыбается. — Тогда, пойдём кушать? Макс кивнул, медленно садясь в кровати и откидывая одеяло в сторону. Он с полминуты просто прогружается, проверяя состояние своего живота и убедившись, что точно всё в порядке, спрыгнул с кровати. Футболка спереди чуть задралась, волосы растрёпанны, на коже рук и щёк остались следы от подушки. Он неторопясь выходит из комнаты и направляется в сторону кухни. Остановившись в дверном проёме, он осматривает помещение, и его взгляд задерживается на отце. Макс тихо подходит к нему сзади, заглядывая за руки. Тот уже вытирает доску, на которой были беспощадно разрезаны томаты. Макс наклоняет голову в бок, упираясь виском в руку отца, заставляя того остановиться. Отец, поворачивая голову, опускает взгляд и улыбается, видя рядом сына. Он вытаскивает руку из-под головы сына и, кладя руку на его плечо, приобнимает. — Я смотрю, ты выспался. Выглядишь хорошо. — отец поглаживает детское плечо, другой рукой убирая доску на место. Макс согласно мычит, прикрывая глаза из-за яркого света. — А что вы делаете? — Макс чуть поднял голову, в надежде подробнее узнать, что творится на столешнице. — Мы варим суп. — отец похлопал Макса по плечу. — Голодный? — Да… — Давай тогда за стол садись иди. Макс нехотя вылез из-под отцовской руки и подошёл к столу. В этот момент как раз подошла Анна. Она потрепала Макса по голове и посмотрела на мужа. — Так, я окна открыла у нас в спальне, так что посидите потом в гостиной, а то в квартире дышать нечем. Макс с отцом кивнули, почти синхронно. Анна подошла к плите, ещё несколько раз перемешав суп, попробовала его на соль и выключила газ. Она прошла к самому дальнему шкафу и вытащила от туда глубокую тарелку. Вскоре перед Максом стояла тарелка, наполненная горячим супом. Он пододвинулся ближе и, дотрагиваясь до нагретой посуды обеими ладонями, сидел так пару секунд, чувствуя, как жар тарелки приятно обволакивает его ладони. Он улыбнулся. — Ешь давай, а то остынет. — Анна постучала пальцем по ручке ложки. — И жуй нормально. — Отец усмехнулся, оборачиваясь на на них. Макс смутился, но ложку взял, и в скором времени суп был прикончен. Он отнёс посуду в раковину, чтобы помыть её. Но, когда Макс потянулся за тряпкой, его остановил отец. — Только не этой. Вот, держи новую. А та уже всё, «прокисла» — отец положил в руки Макса новую белую тряпку. Расправившись с посудой, Макс пошёл в гостиную и, усевшись на диван, потянулся за пультом, дабы включить телевизор. Макс укрылся одеялом и стал переключать каналы, ища что-то поинтереснее. Через некоторое время он остановил свой выбор на передаче про самолёты. Боже, их Макс просто обожал. Он даже попросил у родителей миниатюрную модельку одного из военных самолётов. Макс устроился поудобней, облокотившись на спинку дивана. За просмотром он не заметил отца, вошедшего в гостиную. Он обернулся в его сторону только тогда, когда тот включил гирлянду на ёлке. Макс долго смотрел на ёлку, завороженный яркими, постоянно переливающимися огонёчками. А особенно звездой, в которой и отражались все эти огонёчки. — Красиво, правда? — отец подошёл к дивану и сел рядом с сыном. Макс только медленно кивнул. Он был полностью согласен с отцом. Огромная пушистая ёлка, украшеная разноцветными глянцевыми шарами, бусами и ярко горящей гирляндой, смотрелась просто потрясающе. Но было бы ещё лучше, если бы верхний свет был выключен. Макс вскочил с нагретого места и подошёл к выключателю, после нажав на него, и вернулся обратно. Ёлка стала словно ярче. Ну и славно. Именно этого Макс и добивался. Щелчок. Макс обернулся на звук и увидел в дверном проёме маму, что снова решила пофотографировать. Она рассматривала свежее фото и улыбалась. — Получилось. — она взглянула на Макса и мужа. — Итак, я пожалуй присоединюсь к вам. Она уселась между Максом и мужем, укладывая голову последнему на плечо. Анна облегчённо выдохнула, переплетая с мужем пальцы рук. — Наконец-то отдых. — она улыбнулась. Её шёпот был слышен только мужу. Тот тоже улыбнулся и, наклонив голову, поцеловал Анну в макушку. ~ Макс сидит на стуле на кухне и чистит мандаринки, иногда съедая по дольке от каждой. Анна нарезает картошку в салат, в отец в это время вытаскивает из духовки яблочный пирог. Кухню сразу заполняет аромат яблок. У них это уже как традиция: Анна на каждый Новый год печёт этот пирог. И это нравится всем. — Ну, вроде пропеклось. — отец смотрит на пирог и, недолго думая ставит его на подставку. — Мгм… Я думаю, много готовить не будем. Салат вот сделаем, пирог и, наверное, картошку с мясом. Отец согласно кивает и оборачивается на Макса. Он застаёт сына как раз за тем моментом, когда Макс кладёт дольку мандарина в рот. — Только не съешь всё. — отец ухмыляется, приподняв брови. — Я только одну… — Макс чуть горбится — или нет. Анна на это цокает языком, скидывая нарезанную картошку в кастрюлю. Тщательно перемешав содержимое, убирает кастрюлю в холодильник. Она подходит к Максу и садится на соседний стул, беря мандаринку в руки. Ловко освободя один фрукт от кожуры, она тянется за другим. Вскоре все мандарины были очищенны, и Анна убрала тарелку с ними на подоконник. — Мам, а мы пойдём гулять ночью? — Ну да, покушаем и, думаю, на площадь пойдём. Там Новый год встречать самое то. - она подходит к столешнице и разворачивается в сторону Макса. - Кстати, сегодня на площади, перед курантами, будет новогоднее представление. Петь вроде будут. Макс улыбнулся и слез со стула. Он ждёт не дождётся праздника. С самого утра он как заведённый: разбудил родителей почти в восемь, весь день говорит и говорит, не замолкая, крутится около взрослых, пытаясь помочь чем-нибудь. Отец на это лишь посмеивается, делая несерьёзные замечания, а вот Анна уже из-за этого подустала. Макс подходит к ней и обнимает, крепко, насколько может. Не сдержав улыбки, она обнимает сына в ответ, чуть наклоняясь ниже. Они стоят так с пол минуты, и затем Анна отстраняется, сказав максу, чтобы он пошёл пока-что к себе в комнату. Она выпрямляется и, повернув голову в сторону мужа, складывает руки на груди. — Не хочешь пойти с Максом погулять? Муж отвлекается от нарезки пирога и поворачивается на голос. — На час, два… Я бы поспала за это время. А то я усну к полуночи… Не очень хорошо получится. Муж кивает, растягивая губы в лёгкой улыбке. Естественно, он всё понимает, и, поэтому он подходит к Анне и невесомо целует её в губы. При выходе с кухни он бросает тихое «Тогда я одеваюсь» и скрывается за дверью. Щёки Анны покрывается румянцем, она сама идёт в коридор, чтобы закрыть за мужем и сыном двери. Когда они наконец ушли, Анна поплелась в спальню и, вздохнув с облегчением, улеглась на кровать, накидывая на себя одеяло. В скором времени она провалилась в сон. ~ Макс сидит в куче снега. Делая небольшой снежок, он начинает катать его по всей площадке. Шарик становится всё больше и тяжелее, что затрудняет его перемещение. Макс еле как докатывает шар до отца и без сил падает на колени обратно в снег, утыкаясь лбом в снежный комок. — Помочь? — отец присаживается на корточки рядом с Максом, ободряюще хлопая его по плечу. Не дожидаясь ответа, отец подталкивает ком снега вперёд. Отец двигается за ним, иногда толкая его дальше. Макс пытается восстановить дыхание, следя за отцом. Вскоре Макс встаёт на ноги и следует за отцом. Он смог догнать его только тогда, когда отец остановился у горки. Макс упирает руки в колени, осматривая огромный снежный шар. — Я думаю, для туловища этого вполне хватит. — отец сложил руки на груди. — Да. Нужно ещё два сделать. Отец кивает и наклоняется, чтобы сделать небольшой снежок. Он катает его неподалёку от горки, чтобы потом не нести его с другого края площадки. Макс, в свою очередь, принимается делать будущему снеговику голову. Стараясь вылепить ровный шар, Макс разглаживает его, убирает лишние слои снега. За этим делом он не замечает, что отец уже поставил средний шар поверх нижнего. Макс доделывает снежную голову и отдаёт её отцу, чтобы тот поставил её на место. — Осталось руки сделать. — И лицо! — Макс загребает в руки немного снега, формируя своеобразный тонкий конус — это будет нос. Отец согласно мычит и идёт искать веточки для рук и рта. Тонкие ветки ему удалось найти далеко не сразу. В основном валялись толстые и длинные палки, что ему не очень подходило. Поэтому он собирает несколько тонких веточек и несёт их к Максу. Подойдя к нему, отец замечает, что нос снеговика уже на месте, а Макс делает маленькие шарики: глаза и пуговицы. Он прикрепляет по два шарика на низ и середину снеговика. Те почти сливаются с большими комками, но и так выглядит всё довольно неплохо. А вот с глазами будет не так просто. Это же глаза, их должно быть видно. Камни сейчас не найдёшь, они все под под снегом. Макс не собирается ради них выкапывать ямы, вдруг ещё до земли докопается и испачкается. Поэтому он пару секунд думает, а затем берёт у отца из рук веточку и отламывает маленькие, насколько это возможно, палочки. Макс вдавливает эти палочки в шарики-глаза. Теперь лучше. Макс приделывает глаза снеговику, втыкает по бокам среднего шара ветки и ещё пару штук на снежную голову, делая рожки. Он отходит на пару шагов назад, оценивая проделанную работу. - Он классный, надо будет маме показать. - Макс разворачивается к подошедшему отцу и наклоняется на него. - Обязательно покажем, когда на площадь пойдём. - отец кладёт руки на плечи сына и тоже смотрит на снеговика. - Хм.. Он вышел больше чем я думал. Макс смеётся. Ему очень нравилось гулять с отцом. Отец часто и надолго уезжает в командировки, и Макс сильно скучает по нему. Несмотря на это, Макс очень его любит. Конечно, он ещё маленький, и поэтому не всегда понимает, почему отец уезжает. Иногда раньше Макс мог сильно обидеться на него, если тот на долго пропадал в командировках, но это только до момента, пока отец не переступит порог квартиры. Макс сразу бежит к нему с распростёртыми объятиями и расспросами. "Где ты был?", "почему так долго?", "расскажешь, что там было?" - Макс в эти моменты кажется человеком, которому запрещали говорить, а когда появилась возможность, он выплескивает всё накопившееся внутри, за время отсутствия отца. Да и Анна тоже много чего расспрашивает, просто реагирует спокойнее, понимая, что это его работа. Она ведь тоже скучает и любит. - Ты чего, задумался? - отец наклоняется, всё ещё смотря на Макса сверху вниз. - Нет, просто отдыхаю. - Вот как. Тогда, может домой пойдём? Анна тебя помыть хотела. - Давай ещё чуть-чуть погуляем. Отец кивает, улыбаясь. Они делают ещё двух снеговиков радом с первым и всё таки уходит домой. Теперь около горки стоят три снеговика: два больших, а перед ними маленький. И все они улыбаются. ~ Макс сидит за столом в гостиной и поедает запечённую картошку, запивая соком. На фоне идёт какой-то фильм, а рядом сидят родители, которые о чем-то беседуют, потихоньку поедая мандарины. Макс тянется к тарелке с оливками, что была на другом краю стола. Анна, замечая это, берёт тарелку в руки, перемещая её по ближе к Максу. Тот радостно берёт одну штучку и кладёт в рот вместе с куском мяса. Он ест медленно, внимательно следя за происходящим в телевизоре. Постепенно уничтожая содержимое тарелки, Макс уже представляет как на площади будет красиво в новогоднюю ночь: куча людей, яркие фейерверки, радостный смех. Макса прямо распирает от нетерпения. - Макс, давай не балуйся. - Анна постучала пальцем по столу. - Сейчас доешь, и пойдём. Она положила голову на плечо мужа, переплетая их пальцы. Тот поцеловал Анну в макушку, беря ещё одну дольку мандарина. Они продолжили о чём-то разговаривать, а когда Макс покончил с едой, неспеша встали из-за стола. Они пошли собираться на улицу. Макс же быстренько съел ещё пару ложек салата и тоже пошёл одеваться. В скором времени он уже стоял в коридоре, натягивая на голову шапку с помпоном. Родители всё ещё были у себя в спальне, откуда раздавался громкий смех Анны. - Мам, ну вы скоро? - Сейчас придём. - Анна ответила спустя пару секунд, немного успокоившись. И родители правда подошли в коридор минут через семь. Макс стоял около двери, держа в руках свои пушистые варежки. Когда родители всё таки подошли в коридор, Макс сидел на шкафу для обуви, болтая ногами. Он склонил голову на бок, прикрыв глаза. Родители, по его нескромному мнению, собирались слишком долго. Но Макс ничего не сказал, а просто продолжал ждать. Долго это не продлилось - через десять минут они уже были на улице, направляясь в сторону главной площади. Макс держал обоих родителей за руки, иногда чуть ускоряя шаг и слушая маму. Она в красках описывала ситуацию на работе, в последний день перед зимним отпуском. Отец шёл тихо, внимательно слушая её, временами притормаживая Макса, поскольку они за ним не поспевали. - Ты куда так спешишь? Мы не опаздываем. - отец тихо хмыкнул, приподняв бровь. - Надо встать поближе к ёлке, а то в прошлый раз мы почти в конце стояли. - Макс обернулся на него, снова ускоряя шаг. - Если что, я могу тебя поднять. Макс на это пробурчал что-то себе под нос, но в принципе был не против предложения отца. Он посмотрел по сторонам и заметил, что они уже почти пришли. Из-за стоящего впереди здания виднелась высокая ёлка, сияющая огромным количеством ярких огней. Вокруг уже было полно людей, но они ещё вполне успевали занять место поближе к ёлке. Макс чуть убавил шаг, стараясь идти в ровень с родителями. Они втроём неспеша добрались до площади и направились прямиком к ёлке. Макс шёл и рассматривал это место, словно видел его впервые. Всё в снегу, по всей площади стоят огромные скульптуры животных, сделанных изо льда, на фонарных столбах висят ярко светящиеся гирлянды и разные другие украшения, поддерживающие атмосферу новогоднего торжества. Вокруг ходят семьи, небольшие компании друзей, влюблённые парочки и даже старички. Все вышли на улицу встречать этот долгожданный праздник. - Пойдёмте, я вас пофотографирую. - Анна потянула Макса с мужем в сторону ледяного медведя. Они подошли к зверю. Макса подняли на руки, чтобы он мог дотронуться до его морды. Отец, держащий сына на руках, улыбнулся, смотря светлыми глазами в объектив камеры. Анна сделала пару снимков с разных сторон и предложила пройтись по всем животным, раз у них есть ещё немного времени на это. Макс, согласившись, побежал к первому, попавшемуся ему на глаза зверю. Родителям не оставалась ничего, кроме как последовать за ним. Вскоре народа на площади стало больше, и все двигались в сторону ёлки. Макс, заметив это, поторопил родителей и, схватив их за руки, потянул в сторону ёлки, но они всё равно не успели встать впереди. Хоть теперь они и не стояли в самом конце, Максу все равно было плохо видно, что происходит вокруг. - Пап, подними меня. - Макс подёргал за рукав отцовской куртки, обращая на себя внимание. Отец улыбнулся и ловким движением усадил Макса к себе на шею. Макс стал держаться за его голову, чувствуя, как руки отца придерживали его за ноги, чтобы он, не дай бог, не упал. Анна прижалась к плечу мужа, держась за его локоть. По площади разносились звонкие песни девушек, выступающих около ёлки. Когда последняя песня подошла к концу, к ёлке вышел, скорее всего, ведущий. Он поприветствовал всех собравшихся людей, желая каждому провести следующий год так же насыщенно, как и этот. Он ещё говорил свою речь минут пять, а после замолчал. Из динамиков послышался звук тиканья часов, и все одновременно начали отсчитывать время. Последний тик, секундная пауза и громкий звон, повторяющийся ровно двенадцать раз. После звонкий смех людей, поздравления. А в небе начали взрываться первые фейерверки разных цветов и размеров. Около ёлки из колонок вновь заиграла музыка, но даже она не перекрывала радостные голоса людей. - С Новым годом! - Макс крепко обнял родителей, звонко смеясь. - С Новым годом, Максимус. - родители обняли сына в ответ. Они ещё долго там находились, делая ещё больше фотографий, что вскоре будут висеть в рамках у них в квартире.