Крапивник

— Купи что-нибудь сладенькое. Этот звонок изменил всю мою жизнь. — Какое сладкое? Зачем? Сестра замолчала. — Ну... Я очень-очень сладкого хочу. Прям сильно. А приготовить не могу, ни молока, ни яиц нет. Пожалуйста. — Нет. Пауза. Я ожидала, что она начнёт возмущаться в обычной манере, но из трубки послышался жалостливый голос. — Пожалуйста. Я очень хочу. Несмотря на это, я не собиралась уступать. — Если тебе так надо, сама иди. И снова вместо ворчания подозрительно тихий голос — У меня голова сильно болит. Я не могу. Пожалуйста, принеси сладкого, как закончишь. Прошу. Я смотрела на экран ноутбука, едва вслушиваясь в ее слова. — Либо идешь сама, либо сидишь без сладкого. С чего я должна тебе что-то приносить? И тут понеслось... — Знаешь что?! Я всегда все всем делаю! Всегда! Что меня не попросят, я сразу бегу выполнять! Я убираю за тебя, хожу в магазин за тебя, я твои вещи за тебя убираю! А ты не можешь мне даже чашку чая сделать, когда я лежу с температурой! Я терплю все. Терплю в школе, терплю дома. Ты обращаешься со мной как с собачкой, все обращаются! Неужели я недостойна быть человеком? Неужели так сложно хоть раз послушать меня?.. Да я тебя ненавижу! Я вас всех ненавижу! И буду ненавидеть вплоть до смерти! Послышались гудки. Она сбросила трубку. Эти крики были... Она ревела. Ревела как не в себя. И орала так... Вообще-то это совсем не похоже на Айран. Вроде как всегда была тихой и спокойной, а тут это. Впрочем, я не обратила на это особого внимания. Подростковый период, все такое. Побеснуется чуток и успокоится. Я возвращалась домой, так и не купив ничего для сестры. Куда там после такого скандала. Недалеко от дома стояла машина скорой помощи. Там было много народу, поэтому я даже не потрудилась пробиться сквозь толпу. Может, плохо кому стало, обычное дело. Тревога стала подъедать меня только когда я стояла возле нашей двери. Я трезвонила битые три минуты, но Айка так и не открыла. И лишь сейчас до меня начало доходить. Я бросила сумку и помчалась вниз. Скорая все еще была там, а большинство зевак разбежалось. Только сейчас я заметила еще и ментов. Я подошла ближе и увидела окровавленное лицо Айран. Было уже темно, но это была точно она. Кто-то из бригадиров толкнул меня, наклоняясь над сестрой. Над моей мертвой сестрой. Ее сбила машина. Она пошла за сладким и ее сбила машина. У нее была истерика, она пошла за сладким и ее сбила машина. Все было как в тумане. Я едва помню, как оказалась в морге, как пришлось подписывать кучу бумаг. Я смотрела на окоченевшее лицо Айран. На стеклянные глаза. На засохшие кровавые подтеки. Я так и не заплакала. Что-то слишком обыденное было в отсутствии Айран. Я никогда ее и не ощущала. Никогда не чувствовала ее присутствие. Действительно, а видела ли я в ней человека? Мне не было грустно. Как-то слишком привычной казалась смерть Айран. Я как будто всю жизнь ждала этого момента, чтобы все разделилось на 'до' и 'после'. Была готова к этому. Что однажды ее просто не станет.