Вспоминай меня

Lady of the Lake — Marcin Przybyłowicz

На пустынных полях Дортониона не осталось живого места после страшной битвы. Пейзажи столь дивного места были страшно изуродованы, но защитники этих земель выстояли до конца. Воздух пропитанный запахом гари душил нос и слезил глаза, но на горизонте сияло закатное небо показывающее лучик надежды, что когда-нибудь это место станет таким же прекрасным каким было раньше. На земле лежали бесхозные обломанные стрелы, мечи, порой броня, но все это медленно убиралось теми, кто пережил Дагор Браголлах. Маленький белый кораблик резво плыл по реке вниз. Минуя подводные камни, направляемый течением, он когда-нибудь достигнет моря, обязательно. Эльфийка на берегу так думала. Она складывала кораблики из той немногой бумаги, что имела и пускала в воду. Вольные и свободные… Сильный ветер шумел в ее спутанных волосах, волнами пускал тунику и нежно гладил кожу. Какая-то особая тоска была в этой нежности, ей стало горестно. — Здравствуй, Элайрэ. — Она обернулась, и, узнав дорогой голос друга, сдержанно улыбнулась Фелагунду. — Финдарато, приятная встреча, — Элайрэ склонила голову перед государем Нарготронда. — Я рад видеть тебя в добром здравии, — светловолосый эльда нежно улыбнулся и в уголках глаз появились небольшие складочки. — О чем ты задумалась? — Я могу ответить Вам просто, — начала Элайрэ, отворачиваясь от Финрода и поднимая взгляд в сторону моря, — и могу ответить честно. Какой вариант вашей душе угоднее? После небольшого молчания, Финрод заговорил: — Я вижу, — Элайрэ не знала наверняка, но чувствовала, что ее собеседник перестал улыбаться, ведь голос его стал тише и глубже, — что на твоих мыслях тень прошедших событий. Она гложет тебя и ты бы хотела рассказать мне о ней, так не таи, я тут, и я обещаю выслушать. Фелагунд медленно подошел к Элайрэ. Ветер выбил прядь ее волос и эльф заботливо открыл ее лицо последним лучам Солнца. — Вам ли говорить о чужих бедах?.. — Элайрэ заглянула ему в глаза, до этого не видела она в них такой печали и скорби как сейчас, словно они умоляли её о чем-то невозможном. — Не вспоминал ли ты Аман? — Взгляд его потускнел. — Отчего же не вспоминал? Я каждый день думаю о том, будь я там. Мой отец, мать, и моя любимая ждут меня в благословенных землях. Я и сейчас вспоминаю их лица… Потом думаю о том как прохожу босиком по песчаному берегу… — Иду по белоснежным площадям Тириона, скачу по бескрайним полям… Финдарато, скажи мне, мы найдем спокойствие и счастье когда-нибудь и тут? Эльф лишь с грустью смотрел куда-то вдаль, мысли его все тяжелели. — Простите, если заставила вас опечалиться, государь. Фелагунд покачал головой. — Нет, я печалюсь по другой причине, но мы выбрали путь идти в Средиземье и нам нет дороги назад. Мы должны твердо стоять до конца, чего бы это ни стоило. Эльдар долго молчали. Сейчас лишь они одни понимали друг друга без слов и находили в тишине ответ и скорбь о всех тяготах и потерях, что довелось им поведать. Солнце, прекрасная Ариэн, давно прошла свой путь по небесной сфере, и вот лишь яркие, благословенные звезды Варды начали обогревать фэа эльфов-изгнанников, оставленных Валар. Их чистый свет был единственной милостью, что не смогли они отнять у себя, и потому каждой ночью любовались они на море небесных самоцветов, в заботу о них рассеянных прекрасной Элберет. Ночью им не было так одиноко, как днем. Эльдар верят, что звезды их жалеют и сочувствуют, несмотря на все те раны, что принесли они этому молодому миру. Но в эту ночь темные облака закрыли и их. — Айвэ, прошу, береги себя… — Хорошо, — тихо Элайрэ прервала его. Она понимала какие мучения на душе Финрода сейчас. Утешала ли она его или себя, кто знает…

* * *

Yes, I do — Marcin Przybyłowicz

— Нельо, бежим с нами! Там у пристани тэлери танцуют и песни поют! Элайрэ, подобрав подол серебряного платья, спешила по коридору внутреннего большого двора в Тирионе. Она шла с детьми Третьего Дома и несколькими другими нолдор, все они весело обсуждали предстоящее зрелище. Правду сказать, Нельяфинвэ был малость занят и помогал отцу в часы его отсутствия, но дело вовсе не горело, а такие события не каждый день случаются! Майтимо не стал медлить и присоединился к друзьям. Те взрослые эльфы, что пресытились зрелищами с улыбкой смотрели на молодую кровь своего народа, что сейчас разгоняла своим быстрым шагом всех птиц. То был ясный день на землях Эльдамара. Древа освещали высокие горы и широкие зеленые поля и дарили чистый, неискаженный Врагом, что в то время звался еще Мелькором, свет. Листья шумели среди белоснежных эльфийских дворцов, ручьи текли среди широких улиц и все сияло золотом и серебром. Таково было благословение данное народу звёзд от Валар. Умиротворение души, сердца и тела находили все живущие тут. О смерти и жестокости никто тогда не знал, и не смели даже предположить, что это когда-то кончится. Блаженные дни текли как мёд и не было им края. Эльдар находили себя в искусстве и могли посвящать ему все свое время. А пиршества во свете звёзд и ярких свечей — всё, что нужно было для славного завершения трудного дня. Компания эльфов уже пробегала по мощеной белым камнем дороге вниз, к пристани, как им уже слышались веселые песни морских друзей. Тэлери — редкие, но любимые их гости, всегда приплывали на своих кораблях-лебедях и пели веселые песни, а под конец все гости и пришедшие распивали вина и могли насладиться компанией любимого. Неудивительно, что нолдор так любили приезды тэлери! Поговаривают, что сам Финарфин встретил свою невесту на пристани Эльдамара под песни и пляски. — Финдэкано! Брат! — Нельяфинвэ радостно звал младшего брата, что весело болтал с несколькими эльдар у беседки. Тот даже не успел повернуться на свое имя, как на него налетел рыжеволосый эльф. — Идите, я присоединюсь позже! — кричал Майтимо товарищам.

Eldamar — Oonagh

А тем временем празднество было в самом разгаре! Свет Древ медленно тускнел и звезды вновь засияли ярко в небе, пока внизу землю освещали небольшие светильники, что тут и там свисали с деревьев, колонн, столбов, и дарили волшебные красные, золотые и фиолетовые оттенки вечеру. Эльфы толпились на площади у моря смотря на представление. Элайрэ, Финдарато , Айканаро и Артанис без труда нашли себе хорошие места в толпе и лицезрели выступление эльфов и эльфиек. Волны шелковых разноцветных нарядов, еще больше — лент в волосах. Тэлери пели и плясали на радость себе и всем пришедшим, а Элайрэ, не скрывая восторга, смотрела на них и не могла оторвать глаз от незнакомого ей черноволосого эльда. В ее глазах он был словно ворон кружащийся над костром. Такой выразительный, такой ясный, такой непокорный и полной грудью дышащий свободой. Айканаро высвободил Элайрэ из транса своим звонким голосом: — Айвэ, идем к ним! — и друг тут же утащил ее к тэлери, присоединяясь к плясу, что было невозможно не сделать и другим эльдар.

Naira ëar, naira ëar, Endor lestalmë, Eldamar!

Naira ëar, naira ëar, tanna lutta nu i Menelmacar

Naira ëar, naira ëar, Endor lestalmë, Eldamar!

Naira ëar, naira ëar, telda ranta ló i menya lenda

Ela Eldamar — Eooo!

Síra an Elerína

Песни тэлери приходились по душе эльфам Эльдамара. Для них они были как глоток свежего воздуха, ведь необычен и удивителен был их квенья, на котором слагали те песни и писали истории. Но спроси любого эльда тэлери — скажет, что их язык отдельный от квенья. Песня, что напевали они сейчас — о птицах, летящих высоко среди вершин Пелори и воспевающих ветра Манвэ, следующая — о водах Тол-Эрессеа и быстрых кораблях покоряющих пенные волны, а другая песня прославляет эльфов всего Валинора как счастливейших во всей Арде. Элайрэ кружилась в танце и в глазах её плясали огоньки, в волосах играли ленты и плелись цветы, платье струилось вслед ее движениям. Кажется, она совсем забыла сколько это длится, вот был день, а сейчас уже темный вечер, а звуки флейт и арф не прекращались, эльдар кричали: «Ela Eldamar» и праздник не прекращался. Позже, когда песни стали спокойнее, а вина разливали все больше, Элайрэ отошла от площади к набережной, оставляя Финдарато, Артанис и Айканаро наслаждаться вечером без нее, и стала любоваться морем. Воистину благим был тот момент — волны шепотом бились о каменную пристань и корабли тэлери. Ветер все так же нежно освежал, ни за что не давая замерзнуть, а запах моря… В такие моменты начинаешь понимать за что тэлери так сердечно любят его и посвящают песни. — Добрый вечер, — послышался сзади незнакомый голос. Элайрэ неспешно обернулась. За спиной стоял тот самый черноволосый эльда. — Добрый, — тихо отвечала ему. — Я заметил вы долго любуетесь кораблями, они вам нравятся? — в этот момент ей показалось, будто он заглядывал ей в душу. — Очень, — отвела взгляд. И вот, ей кажется будто он легко улыбается. — Можно я кое-что у вас спрошу? — Конечно, — с любопытством она оглядела эльда. — Вы, вероятно, в родстве с Арафинвэ Инголдо? — Что вы, я просто дружна с его дочерью Артанис. Но её друзья — мои друзья тоже. Да и взгляните на меня, разве я похожа на принцессу Третьего Дома? — посмеялась Элайрэ. — Очень похожи, — смеялся рядом он. — Кто вы? — Лаурэнолмо Амаурон, я приплыл на этих кораблях с Тол-Эрессеа, как и многие из тех, что радуются на площади сейчас. Я видел вас там, в толпе, и удивился, когда вы покинули празднество. Как вас зовут? — Айвэлоттэ Элайрэ. Не подумайте, что мне не понравились песни и танцы, я просто хотела найти немного спокойствия у моря и полюбоваться творениями вашего народа. — Это приятно слышать, но раз так, Элайрэ, не хотите ли поплавать на них? Она сначала не поняла, он серьезно? Корабли для тэлери все равно что самоцветы и камни для нолдор, делить их с кем-то не из своих значило делиться чем-то сокровенным. Неужели этот эльда такой щедрый? Или дело в чём-то другом? — Я не могу отказаться от столь заманчивого предложения.

Flying with Mother — John Powell

Амаурон взял Элайрэ за руку и повел к одному из кораблей. То была небольшая лодка, достаточного размера для управления одним эльфом, и, подобно бо́льшим творениям, была такая же белая и похожая на лебедя. Лодка еле-еле покачнулась на волнах когда эльфийка ступила на нее. Элайрэ подошла к носу и в этот момент Амаурон толкнул лодку от причала и расправил снежный парус. Ветер надул ткань и рывком повел небольшой корабль прочь из гавани. Пейзажи Эльдамара замелькали рядом а после вовсе исчезли, открывая взгляду бесконечную гладь воды. Элайрэ много раз представляла каково это плыть на знаменитых лебединых кораблях, но оказалось, те мысли были лишь слабым представлением о действительности, ведь сейчас она ощущала словно во сне находится. Лодка нежно плыла вперед, уходя даль из гавани и прощаясь со Светом Древ, держа курс на Тол-Эрессеа. Ветер все сильнее и сильнее путал волосы, а из них вылетали вплетенные цветы и опускались на воду красивой дорогой позади лодки. Небо блестело тысячами звезд, и они находили отражение в воде, от того казалось будто они плыли посреди бескрайнего звездного неба. Элайрэ наклонилась и протянула к воде руку, и, встретив сопротивление, рисовала пальцами узоры на прохладной воде. — Смотри, справа от нас небольшой остров, видишь? — Амаурон повернул румпель и потянул парус так, что лодка стала медленно поворачивать к одинокому куску суши в море. — Ага. Никогда не замечала его раньше почему-то… — Ты не увидишь его ни с одной точки Тириона, мы называем этот остров Тол-Эрва. Там очень красиво, — остров и правда выглядел словно от Валинора откололся кусок и лежал в море, настолько красив он был, пусть и не освещен светом Древ. — Никогда бы не подумала, что что-то подобное можно увидеть за пределами Валинора… — С другой стороны есть очень красивая бухта, а внутри озеро с водопадом. Среди наших ходят красивые истории о деве, что живет на Тол-Эрва. Она никогда не видела света Валинора, — еще более лирично продолжил он, — но в те моменты, когда проплывают корабли тэлери, она выпускает стаю ласточек вслед за ними, дабы путь наш был спокоен, и они следуют до самого Тол-Эрессеа, а потом возвращаются к своей хозяйке. Лодка стремительно приближалась к острову, показывая всю красоту двум эльдар, и так же стремительно повернула назад, к гаваням Тириона. Путь назад показался мучительно долгим, ведь для них он означал приближение момента расставания. Но их фэа тянулись друг к другу и они знали, что встретятся еще раз. Когда лодка зашла в порт, на пристани виднелись толпы эльфов, провожавших некоторых гостей в обратный путь. Амаурон так же ловко привязал тросами лодку и за руку проводил Элайрэ к площади у набережной. Они молчали, ибо им не нужны были слова чтобы общаться, настолько близки были их фэа друг к другу в тот момент. — Айвэ, мы тебя потеряли, — к паре подошел Майтимо с Финдэкано. — Всё хорошо, я была с Амауроном, — Элайрэ представила эльда друзьям. — Лаурэнолмо Амаурон, приятно познакомиться, принцы нолдор, — он поклонился братьям. — Нельяфинвэ Майтимо, взаимно, — и скрепили знакомство рукопожатием, Финдэкано остался в стороне, лишь с улыбкой кивнув Амаурону. — Боюсь, твои друзья собираются в обратный путь. — Верно, мне пора, — он поклонился всем троим. — Наши корабли поплывут в Алквалондэ, к нашим родичам на север, а значит, — эльда повернулся к Элайрэ и взял ее ладонь в свои, — мы скоро встретимся вновь. Прости за разлуку. — Она прощалась с ним без слов. — И нам пора, спасибо за заботу об Элайрэ, — Майтимо поклонился Амаурону. На этой ноте Амаурон ушел к пристани, где его весело встретили товарищи, а Элайрэ пошла вверх по мощеной дороге ко дворцам Тириона. В последний миг перед отплытием кораблей эльдар пересеклись взглядами. Так и закончился один из многих дней в Амане, где не было тревог и печали, ознаменовавший для Элайрэ новый свет в её жизни. Не знали тогда ни нолдор, ни тэлери какие ужасы принесет им ложь посеянная Мелькором. Не знали они о гибели Древ. Не знали страшных клятв. Не знали предательств. Не знали смерти.

* * *

Lady of the Lake — Marcin Przybyłowicz

— Айвэ, сегодня будут похороны погибших братьев, — Финрод тихо, без окраса слов, сказал. Было слышно в его сломанном голосе, что ему тоже больно. Элайрэ смотрела на кораблик в своих руках, но глядела сквозь… Да что кораблик, когда погибло так много родных и близких?! Где-то там за морем был и есть край, где нет горя и печали, где все поют песни и радуются, но тут… В Средиземье нолдор нашли край, который мог быть бы таким же свободным, но тень Моргота, нависавшая над этими землями и над самими нолдор не давала жить. Эльдар познали смерть и потерю дорогого сердцу, и, нет, то были не Сильмариллы, что белее света звёзд, то были их друзья и товарищи, братья и сестры, родители и дети. Фелагунду больше нечего было сказать и он пошел вверх вдоль реки, к большому лагерю. Элайрэ не долго стояла в одиночестве. Мысли о прошедшей битве сжирали её и терпеть она не могла более и отправилась к лагерю. Так тихо вокруг было… Никто не смеялся. Эльфийка проходила по сожжённой земле и поверить не могла в случившееся. Пепел еще не осел и с неба падал черный снег, такой же, как и участь живших в тут, в Дортонионе. Повсюду эльфы, большинство покалеченные, раненные и сломленные. В их глазах не сияли звезды, не искрились огоньки. Точно ли то были эльфы, которых она знала?

Stoick's Ship — John Powell

Вскоре Солнце зашло, на реку опустили корабль с погибшими Ангродом и Аэгнором. Эльфы, опустив головы, стояли вдоль берега, у каждого по луку и стреле. Элайрэ не видела как появился из толпы Финрод, ее глаза наполнились слезами скорби, лук и стрела в ее руках дрожали. Не с ними ли она буквально вчера пела и веселилась? А сейчас весь Дортонион собирается прощаться с ними. Фелагунд вышел перед всеми эльфами и стоял к ним, но лицом к погибшим братьям. — Да приветят эльдар души ваши на берегах Амана, — громко начал он, но голос его был по-прежнему больно сломлен, — и препроводят вас к справедливейшим из Айнур, да простят они все грехи ваши и пропоют имена ваши с любовью и яростью, дабы услышали мы, что заняли вы достойное место в Чертогах Мандоса. — Голос с каждым словом все тускнел и тускнел, ком в горле с трудом давал вымолвить слова прощания, а в на глазах уже сияли слезы. Далее говорил он тихо, себе. — За великих павших воинов, друзей… и братьев… Он зажег стрелу о костер, натянул свой лук до скрипа и резко разжал тетиву, стрела полетела прямо в корабль, что уже медленно плыл вниз по течению. В ту же секунду вся долина наполнилась звуками натянувшихся луков и сотни зажженных стрел устремились к кораблю. Огонь стал неистово пожирать судно. Стрела Элайрэ затерялась среди других, и каждая несла великую скорбь о павших государях Дортониона. Они верят, что в Чертогах Мандоса их фэа найдут искупление и когда-нибудь все вновь встретятся в Амане, как когда-то… К Финроду подошел племянник, сын погибшего Ангрода, он не скрывал плача, и Фелагунд, в утешительном жесте положил руку ему на плечо. Эльфы стали медленно расходиться, но двое из Дома Финарфина ещё долго стояли переполняемые горечью. Через какое-то время и Элайрэ ушла, оседлала своего коня и ускакала прочь, не попрощавшись. Скакала по горным тропам Дортониона, скакала по холмам и полям, не ведала куда ведет её свое же сердце. Оно было переполнено солью и пеплом, но все еще могло гореть неистово и ярко. Нет, не зря нолдор навлекли на себя гнев, не зря отказались от всех благ дарованных Валар. Сколько бы потерь им не пришлось пережить, они до последней капли крови будут бороться против Моргота, умрут, но не оставят Детей Эру на произвол Врага.