Падшие

Граф ди Эванси вёл Тиффани в вальсе. О да, танцевать она умела! Ну просто потому что О`Нил оплатил ей уроки танцев у профессионалов, так что она не опозорилась. Щебетала она, как и положено глупышке, чушь всякую, граф, как и положено хорошо воспитанному человеку, часть пропускал мимо ушей, на часть отвечал уместными репликами. Признаться честно; он был красивый сукин сын. Но его мерзкий масляный взгляд заставлял подавлять тошноту. Да, в бытность Чёрной Вдовой она спала с самыми разными типами, но от этого взгляда ей хотелось залезть в ванну с отбеливателем. Краем глаза она видела, как танцуют Эдвард и Шарлиз, и могла признаться себе, что чуть-чуть ревнует Баки к этой красотке. Граф разглядывал Тиффани. Глупенькая, необразованная девочка, живущая TikTok’ом и Instagram’ом, нахватавшаяся всякой чуши из Wikipedia, которую любовник выбрал лишь за натуральную задницу и такие же сиськи и губы. Безмозглая красотка, нужная лишь для того, чтобы служить украшением и постельной грелкой. На большее она, чуть выше уровнем, чем обычная шлюшка из Нижнего Города, была не способна органически. А вот её папик — другое дело. Если он не засветился в ЩИТе, значит, можно использовать его как чистого от подозрений перевозчика. Не доверять ему что-то важное, пока не врастёт в Организацию так, что обратно только в мешке для трупов, но подкидывать периодически интересные и сложные задачи можно, не бесплатно, разумеется — он не дурак, но повышать оплату постепенно. О’Нил смотрел на Шарлиз. Действительно красотка. Но в глазах, на самом дне плыло-тянулось-менялось что-то глубинное-тёмное-хищное. Что-то такое, от чего инстинкты Зимнего выли в тревоге. Несмотря на то, что она вроде как полностью принадлежала Эванси, Баки был готов поставить бутылку советского шампанского против бутылки прокисшего пива, что «хозяина» она истово ненавидит. Дай ей шанс — постарается выдрать ему горло. Сама Шарлиз, идя в туре вальса, разглядывала О’Нила. Симпатичный, достаточно тренированный, сильный мужчина с уверенной выправкой. Явно при деньгах и с серьёзными связями: так как просто так, с улицы к госпоже Фортис не попадёшь — только через устные рекомендации от одного из клиентов. И только лично госпоже. И он, и его подружка были в нарядах от госпожи, да и украшения у подружки были из одного из самых фешенебельных ювелирных Мадрипура. Но было в этом Эдварде что-то такое… не такое. Когда ненадолго музыка стихла, граф подошёл к О’Нилу. — На пару слов. Прошу за мной. Эдвард кивнул и пошёл за графом. Бауэр, промедлив пару секунд двинулся за О’Нилом. Возле дверей в личный кабинет начальник его СБ Джером Райт коротко взглянул на ди Эванси и пропустил Бауэра в кабинет. О`Нил рассматривал комнату — тот же монументальный ампир, роскошь и строгость. — Прошу, — граф указал на удобное кресло напротив. — Нам есть что обсудить, О’Нил. — Разумеется, — спокойно кивнул тот. — Как я понимаю, вам нужны мои услуги как перевозчика? — Совершенно верно, — кивнул граф. — Ну и не только это. Ваша подружка, Тиффани. Разумеется, не бесплатно, мистер О’Нил. Я предлагаю вам контракт на доставку в США оружия. Если Вы согласитесь уступить Тиффани на одну ночь. — Я не против. Но сначала обсудим, что, в каких объемах, откуда и куда надо везти. Какие временные рамки, ну и за сколько? — хищно улыбнулся он. — Я, как вы понимаете, за спасибо не работаю. — Обговорим, — так же хищно улыбнулся его собеседник. И они погрузились в обсуждение. *** — С вами, граф, приятно иметь дело, — улыбнулся О`Нил. — Надеюсь, что это начало долгого и плодотворного сотрудничества. А теперь позвольте откланяться. Тиффани конечно, будет недовольна… — О, поверьте, ей понравится, — крайне похабно усмехнулся ди Эванси. — А по поводу возмущений… — Он вытащил из ящика стола деревянную коробочку с инкрустацией и открыл её. В коробочке лежало невероятное колье из платины с изумрудами. — За такое Тиффани точно заткнётся. — О`Нил ухмыльнулся. *** Тиффани, услышав, что от неё хочет граф, сначала возмутилась: — Эдди… Но я же твоя!.. — В глазах алмазами засияли слёзы. — Разве так можно? — Ну, во-первых, зайка, это ж не задаром. Во-вторых, на графа в этом плане никто не жаловался, а в-третьих, — О’Нил навис над ней с угрожающим выражением на лице, — я заключил с ним сделку! И ты — часть платы за эту сделку! Так что не вздумай меня подвести! — рявкнул он. *** Увидев колье, Тиффани распищалась от восторга: — Ах, граф! Оно роскошное! Фантастическое! Это так… ми-и-ило! — Глаза, губы, лицо, тело, руки — всё кричало о том, что глупышка Тиффани в полнейшем восторге и от колье, и от перспективы провести ночь — а может, даже не одну, с графом! — Я в восхищении! Ди Эванси хмыкнул и покосился в сторону Шарлиз — та как раз щебетала о чём-то с немцами, и, судя по тому, как глава ГИДРа-Германия скользнул рукой по её спине ниже талии, у неё тоже будет интересная ночь. А судя по глазам Штелиха и Маутнера, не только у Клее. «Свою задачу она знает. Троих выдержит, ей не привыкать. Надо их предупредить, чтобы без теловредительства развлекались. Хотя они в курсе. — Граф ухмыльнулся. — А с этой шлюшкой… Если понравится, то может сгодиться ещё на пару раз». *** Тиффани, точнее говоря, Чёрная Вдова Романова была готова удавить графа. Но не сейчас. Сейчас она бестолковая давалка, зацикленная на своём теле и намеренная продать его как можно дороже, а значит, она будет пищать, орать и вообще всячески выражать восторг от графа, его члена и его способностей этим самым членом работать. Признать честно, и оснащение у него на зависть многим её прошлым «клиентам», и пользоваться он им умел так, что она реально получила наслаждение. А толика жестокости… пикантная остринка. — Ах, граф… — она расплылась по его груди медузой. Оргазм её мозги конечно, не превратил в лужицу, но вот мышцы — да. — Признаюсь честно — вы великолепны! — А как же твой Эдвард? — Похвала ему польстила. — Ах, мой Эдди классный. Но вы… Ах, это было… Повторим? — Она повела плечиком так, что грудь задорно подпрыгнула. — Повторим! *** Шарлиз так не повезло. Трое немолодых вроде немцев буквально раскатали её в хлам. Но приказ графа она смогла выполнить: установила программу-прослушку в телефоны, и пару жучков тоже. Сейчас она лежала в кровати и тихо, беззвучно плакала без слёз — это в неё вбили ещё в глубоком детстве.