Падшие

      Властитель Порядка Изначального смотрел на своего раба.       Дез`Делуа хоть и был в чуть более привилегированном положении, чем остальные, по факту он являлся Его рабом. Для Ньярлатмигана рабами были все в мирах под властью Порядка. Кто-то на чуть более высоком уровне, кто-то на дне. Рабами были все. Лишь избранные могли стоять на колене перед Ним. На одном колене — и таких было буквально десяток. А стоять перед Ним не на коленях… Таких не было.       — Итак. — Ньярлатмиган, сидя в вычурном кресле с бокалом — вина? крови? — внимательно смотрел на своего эмиссара в мирах Его врага — на одного из лучших. И лишившего одного из рабов Того преданного раба. Ньярлатмиган не верил, искренне не верил, что Его враг не имеет рабов — у него же рабы, значит, и у Того. — Какие новости, Делуа?       — В мире, Владыка, куда Вы меня отправили, есть два популярных у смертных человека. — Дез`Делуа стоял на коленях со склонённой головой. Поднять голову… Есть более простые способы самоубийства. В мире Порядка было регламентировано всё! Поэтому перед Повелителем он стоял на коленях с низко опущенной головой. — Один из них — Энтони Старк. Но… У него слишком раздутое самомнение, плюс он не будет подчиняться тому, кого не уважает. Причём для него ум намного важнее физической силы. Его чрезмерно раздутое чувство собственной важности не позволит встать на колени.       — Так. — Ньярлатмиган поднял бровь. — Чем его можно зацепить?       — Боюсь, ничем… Он слишком… целостный. У него нет ничего такого, на чём мы могли бы сыграть. Но при этом он популярен у смертных. Да, он алкоголик, повеса и транжира… Но жертвует на благотворительность, за свой счёт восстановил разрушенную часть Нью-Йорка… И является частью инициативы Мстители.       Ньярлатмиган скривился — вот не любил он таких целостных. Не любил. И было за что!       — Кто второй?       — Второй — тоже герой среди смертных. Стивен Роджерс. И вот с ним уже можно работать.       — Поясни, — потребовал Ньярлатмиган.       — Стивен Грант Роджерс очень, очень популярен среди смертных, наравне со Старком. И у него миллионы поклонников. Тысячу лет назад смертные могли бы и обожествить его. Однако и сейчас он на волне популярности. Но…       — Но?       — Стив Роджерс сейчас в крайне неустойчивом положении. Он раздражён, зол и находится в том состоянии, когда человек готов пойти что угодно. Стив Роджерс к тому же взбешён, как он считает, предательством тех, кого он считал друзьями и коллегами.       — Хм-м-м… — Ньярлатмиган отпил из бокала. — Вот как… Есть ли в этом Мире признаки присутствия Инферно или Небес?       — Нет, Повелитель. Вообще ничего. Даже теней их присутствия нет.       — Это… интересно. Есть ли ещё кто-то?       — Да, Властитель. Это Таддеуш Росс и Ванда Максимофф. Таддеуш Росс мечтает о тотальном контроле над всеми, кого там называют мутантами. Ванда и её брат мечтают отомстить за смерть родителей, ну и заодно ненавидят всех Мстителей, и в особенности Роджерса и его друга Джеймса Барнса. И Ванда яростно ненавидит Брока Рамлоу.       — Та-а-ак… — в голосе Ньярлатмигана прорезались еле заметные нотки интереса. — Ты упомянул сначала Роджерса. Что можно ему предложить?       — Он неистово ненавидит Рамлоу. Точнее, не так. Он ненавидит всех, кто так или иначе связан с террористической организацией ГИДРа. А ещё он бешено, до кровавой пелены в глазах ненавидит тех, кто причинил вред его другу прошлого Джеймсу Барнсу. Или, — он замялся, — или «обидел» его. Причём неважно даже, был ли причинён реальный вред — как во времена их Второй Мировой войны… или вред был лишь в воображении Роджерса. Это не имеет значения.       — Можешь встать, — разрешил Ньярлатмиган. — И расскажи более подробно об этом человеке.       — Да, Господин. — Дез`Делуа встал на одно колено, но голова по-прежнему была низко опущена. — Стивен Грант Роджерс, более известный как Капитан Америка. Светлый, точнее, он сам себя так позиционирует, ну и окружающие его тоже считают положительным и светлым. Но по факту… Он больше тёмный. По времени этого мира пару недель назад отряд огневой поддержки Альфа Страйк под руководством Брока Рамлоу пострадал. До этого момента Роджерс вполне лояльно относился к отряду, но после того как они пострадали он будто с цепи сорвался. В результате он в психиатрическом отделении больницы ЩИТа, но это тщательно скрывают. Для окружающих он просто проходит длительное лечение.       — Его можно использовать в интересах Порядка?       — Да, Владыка. Можно. Он сейчас ненавидит и руководство ЩИТа, и Рамлоу.       — Хм… Кто ещё может быть Мне интересен?       — Директор ЩИТа Николас Фьюри. Один из уважаемых людей. Сильный. Целостный. Достаточно популярный.       — Какие у него слабости? На чём можно поймать?       — Есть сын с задержкой психического развития. Фьюри он не станет жертвовать миром ради сына. И к тому же у него есть друзья-маги. Так что точно расспросит их.       — Кто ещё? — Ньярлатмиган скривился. Маги! Настоящие, а не шарлатаны очень хорошо знали про устройство Миров Мироздания: Порядок, Тот, кого смертные называли Творцом и рабы Того — Инферно и Небеса. А значит, точно расскажут. С примерами. — Кто ещё?       — Из тех, кто входит в группу Мстителей… Никто. Слишком они целостные. Из иных… Пожалуй, старшая дочь Одина, царя Асгарда — Хела. Один заточил её в Хельхейме. Но я не уверен. Ещё, возможно, правитель Йотунхейма Лафей — вот он настолько ненавидит Асгард и Одина, что пойдёт на сделку с кем угодно, чтобы отомстить. У Одина двое детей, старший Тор и младший Локи. Но они не пойдут на контакт. Ибо на трон после Одина взойдёт именно Локи как более надёжный наследник.       — Ясно. — Ньярлатмиган задумчиво покачал бокалом. — Внимательно просмотри всех, кого ты назвал. И я жду подробный доклад о каждом — чем можно зацепить, какие плюсы и минусы. Всё. Так же, как и с Кор’одом. Полный расклад. Ясно?       — Да, Властитель. — Дез`Делуа выполз из кабинета Владыки спиной назад, и лишь когда перед его носом захлопнулись двери, он позволил себе перетечь сначала на корточки, а потом подняться на ноги.       Дез`Делуа, низко поклонившись дверям, развернулся и отправился выполнять повеление Господина — не в первый раз. Но где-то в глубине чувствовалось что-то странное. Однако он отмахнулся от этого чувства.