Отличница

После всех прогулок, борща и приставки было решено делать уроки. Олег долго сопротивлялся, но кто, собственно, его спрашивал! Надо значит надо. Завтра в школу, и прийти без выполненных заданий было просто нельзя, по крайней мере Мария точно не могла допустить подобное. Платонов долго ходил вокруг да около, хорохорился, что потом все сам сделает, но всё-таки присел к Маше и постарался вникнуть в упражнения по русскому языку. — Птюродактиль? — Швецова уже пожалела, что заглянула к Олегу в тетрадку. — Олег, больше не прогуливай, пожалуйста, биологию! — Ой, ну и что, — обиженно отмахнулся тот, — какая разница птю или пте… Главное, что они вымерли! — Ну хоть что-то, — улыбнулась Мария, — давай посмотрю остальное. — Если остальное правильно, то поцелуешь! — Тут же выдвинул условие хитренький Платонов, который перекатал оставшиеся слова из тетрадки Маши и был уверен, что там всё верно. Так оно, конечно, и оказалось, поэтому Швецова тут же бросила уроки и, повиснув на его шее, поцеловала. Про уроки отличница Маша тут же как-то забыла, были дела поважнее. Зря что ли она соврала родителям! Надо хотя бы нацеловаться вдоволь. — Маш, идем я тебе покажу что-то, — вдруг сказал Олег, как-то странновато засмеявшись, — мне тут такое подсунули… Платонов привел Машу в свою комнату, где в серванте с сервизом по центру лежала книжка. — Папа принёс и молча положил. Я даже не смотрел, что мне книжка… Я после Маргариты как-то не особо полюбил читать, ну ты знаешь. А он вот через месяц когда приехал с вахты, так спрашивает нет ли у меня вопросов, которые я хочу обсудить. Маше стало любопытно что же там за книжка такая, которую надо обсуждать с папой, и она подошла к дверцам серванта, чтобы взглянуть. Серая невзрачная обложка не привлекала взгляд, да и название читалось плохо. — Секс в жи… жизни мужчины. Ой! — Швецова растеряно посмотрела на Олега, который и сам был в замешательстве не меньше нее. — Вот тебе и ой! — Закивал он. — Даже с картинками, представляешь? В Маше боролись любопытство и смущение. С одной стороны было интересно посмотреть что там внутри, а с другой как-то неловко. Альбина, конечно, рассказывала ей о подобном, да и женские романы с её полки во многом просветили Швецову, но вот чтобы так, с картинками… — Тут даже тесты есть, как в журналах прямо! Какая вы пара, про будущие отношения, вероятность счастливого брака… Давай пройдем? — Олег выхватил у Маши из рук свое увлекательное чтиво и принялся листать в поисках нужной страницы. Мария заглянула ему через плечо и всё-таки увидела все то, о чем так колебалась недавно. — Вот, Маш, нашел… Ты чего? — Да я картинки увидела… — Маша постаралась создать вид всезнайки, которую подобным не удивить. Альбина что-то такое говорила! — А, ну да. Ладно, давай вот это порешаем! Так классно, я за нас двоих решал, интересно сойдется ли сейчас, — Олег выглядел невозмутимым, но по большому счету сейчас ровно как и Маша только делал вид. И может всё-таки стоило задать отцу парочку вопросов… К счастью все вопросы в тесте были крайне невинные и скорее нацелены на духовную сторону отношений. Швецова вспомнила слова подруги, что если что она может дать ей совет. Маша думала, что это все ещё в далеком будущем, успеется, а теперь вот поняла, что где-то явно просчиталась. И это с её пятеркой по математике! — Вот а как ты думаешь, мы бы могли… Ну… Когда-нибудь в будущем… — И тут Швецовой вдруг показалось, что Олег научился читать её мысли. Она только что хотела это спросить, но он опередил. — Конечно, — Мария кивнула с такой уверенностью, словно это не она краснела даже от взгляда на пресловутую книжку, — все это делают. — Давай сейчас? — Выпалил Олег, сам того от себя не ожидая. Где только смелости набрался… Конечно, крамольные мысли вроде этой его уже посещали, когда пацаны из компании хвастались (или придумывали…) своими успехами, но он никогда не думал, что сможет предложить Маше. Швецова испуганно посмотрела на него, не зная как отреагировать. В книжках обычно надо было броситься в объятия, срывая с себя последние одежды, потом раскидать воздушные локоны по кровати и отдаться во власть страсти. Но к такому порыву Мария точно не была готова, да и Аля всё куда прозаичнее описывала. Она советовала вообще ничего не предпринимать, сам, мол, справится. Но идеалистка Швецова не привыкла перекладывать на кого-то обязанности. По крайней мере пока она такого не умела. — Ну я не знаю… — Совершенно честно ответила Маша, которая едва ли когда-то соглашалась на авантюры Олега с первого раза. А тут речь и вовсе шла о чем-то крайне важном. Ей дома никто таких книжек не приносил, а если что-то подобное как-то начинали муссировать на свободном телевидении, то и вовсе выгоняли в соседнюю комнату. Нечего, мол, вот замуж выйдешь и всё узнаешь. Но видимо Маша была слишком любознательной. — Да вдруг получ… понравится! — Всплеснул руками Олег и благо вовремя решил подобрать более удачное слово. — Давай, — выпалила Мария и тут же замолчала. Она знала, что эту тайну, которая повиснет между ней и Олегом после сегодняшнего она будет хранить в своем сердце с особым трепетом. Ей столько всего было нельзя, она была под бесконечным контролем, что хотелось поскорее стать взрослой и наконец-то сделать что-то сумасшедшее. — Ты уверена? — Платонов тоже пошел на попятную. — Я не давлю! Это должно быть твое решение! — Забудь про свои умные книжки, — наконец-то улыбнулась ему Мария, — страшно, конечно, но… Я же люблю тебя. Платонов расплылся в глупой улыбке, слыша впервые в жизни признание в любви. Оказывается, это приятно услышать даже если и без того догадываешься. — Я тоже тебя люблю, Маш, — ответил он, улыбаясь, — поцелую? — Целуй. Олег молча подошел к выключателю, и его комната погрузилась во мрак. Платонов вернулся к Маше и привычно обнял её, затягивая в поцелуй. Но что-то сейчас было точно по-другому. Они оба понимали к чему пришли, и оба были так взволнованны тем, что их отношения, вопреки словам всех вокруг, только крепнут. Мария чувствовала себя такой необычайно взрослой и уже представляла, что завтра начнется совсем другая жизнь. — Давай всегда-всегда будем так же доверять друг другу, как сейчас? — Предложила Швецова, усаживаясь вслед за Олегом на его кровать. — Конечно, — он неумело попробовал стянуть с Маши свитер, но быстро бросил эту попытку, — мы всегда будем вместе, я обещаю, что никогда тебя не брошу. — Не рассказывай только никому, — стыдливо попросила Мария, неловко прижимая к себе снятый свитер, — ладно? Пусть будет наш секрет. — Никому не скажу. Каждое прикосновение, каждое ощущение, которое зарождалось в теле, было настолько новым и необычным, что заставляло сломя голову идти дальше и дальше. Было так интересно узнать всё до конца об этой стороне жизни. Швецова попробовала ни о чем не думать, но не получилось, и тогда на помощь ей пришел Олег, который вдруг поцеловал так по-новому, что у Марии вмиг все мысли вылетели. — Ты не передумала? — Заботливо поинтересовался он. — Нет, а ты? — На всякий случай уточнила Маша, на что тоже получила отрицательный ответ. Они были в шаге от неизбежного: теперь всё точно разделится на до и после, правильная девочка Маша уже перестанет быть такой уж правильной, а хулиганистый Олег хотя бы чуть-чуть приблизится к своему созданному для друзей образу. Подумать только! Одежды становилось все меньше, и стеснение потихоньку растворялось, хотя и не уходило насовсем. Лежать на колючем покрывале было не очень удобно, но Маша так крепко вцепилась в плечи Олегу, что он даже как-то не рискнул предложить убрать его. Он так тщательно убирался перед приходом Марии, кто бы знал, что постель можно было оставить и неразобранной. — Что если тебе будет больно? — Вздохнул Платонов, чуточку высвобождаясь из крепких Машиных объятий. Что говорить, любопытство брало свое, и все то, что можно было разглядеть в темноте комнаты он непременно хотел увидеть. — Пока что мне только страшно. И немножко стыдно, что я вообще не одета… И ты, — красными щеками Маши можно было освещать улицы, но она знала, что смущение обычно ощущается не так. Тут было какое-то совершенно новое и до сего момента неизвестное чувство. — Но ты очень красивая! — Тут же ответил Олег. — Правда, я… Я даже не знал. Пообещай, что будешь только моей, пусть никто больше и не видит тебя так, как я! — Конечно, ну конечно! — Горячо заверила его Мария. Что говорить, она и сама верила, что других вариантов просто быть не может. Один раз и на всю жизнь. Как иначе? Первая любовь, первые серьезные отношения непременно станут и последними — эта установка Машу более чем устраивала. — Машенька, можем? — Шепотом спросил Олег. Она кивнула, в сущности не понимая чего тянуть. Чем дальше, тем страшнее, поэтому Марии казалось, что лучше поскорее перейти к самому сокровенному. И, конечно, может и стоило потянуть ещё… Болью эти новые ощущения было не назвать, скорее стало неприятно, но вместе с тем очень волнительно. Маша будто бы физически ощущала свой новый статус, которым отчего-то хотелось гордиться. Швецова знала, что когда-то будет не больно, а наоборот приятно, и всецело доверяла этому «когда-то». Олег крепко прижимал её к себе, невпопад целуя поджатые губы. Пока что расслабиться получалось плохо, но Мария правда старалась. Быть взрослой оказалось довольно интересно, хотя и не так уж и просто. Платонов не очень понимал что сейчас чувствует Маша, но хотел верить, что ей хотя бы не плохо, а лучше наоборот — хорошо так же, как ему самому. Неловкость, конечно, не помогала им, но впереди была ещё целая жизнь, чтобы изучить друг друга от и до. Спать было решено вместе под одним одеялом. После всего случившегося о другом вроде как не могло быть и речи. И Маша, и Олег не могли скрыть свои улыбки, без конца возвращаясь к разговору об их вечере. Теперь, кажется, надо было искать ещё более безлюдные уголки для свиданий…

***

— Да-а, Мария, стоило столько лет ждать, чтобы ты в результате мне обо всем рассказала, — улыбнулся мужчина, — я даже и не знал, что ты себя такой взрослой сразу возомнила. Да и вообще столько подробностей! — Ну знаешь, — Маша не переставала хохотать, — если бы ты спустя столько лет встретил человека, с которым был твой первый раз, ты бы тоже разоткровенничался. — А я и встретил, — пожал плечами Платонов, словно сказанное было крайне очевидно, — разве нет? — Да? — Швецова встрепенулась, ей было интересно послушать и его историю тоже. — А расскажи, кто это, когда было? — Маш, как это кто, — Олег стушевался, на секунду даже могло показаться, что ему стало неловко развивать эту тему, но Мария уже вряд ли бы свернула с намеченного пути, — ты вообще-то. — Как… Как это я? — Удивление было настолько искренним, что мужчина усмехнулся. — Ну вот так. А ты думала по-другому все это время? — Ну, Олеж, я просто была уверена, что у таких, как ты, явно не в шестнадцать отношения появляются первые. В вашей компашке, по-моему, все с малых лет отдыхали не по-детски. — Это иллюзия, Машенька, да и большая часть историй лишь попытка показаться крутыми. Расскажешь как зажигал вчера с выпускницей и сразу король. Но тем не менее… — Тем не менее я была первой? — Первой. Швецова глубоко вздохнула, будто бы молчаливо попросила паузу в их разговоре для того, чтобы подумать и переварить услышанное. Значит тогда, тем самым холодным зимним вечером, когда весь город заметало снегом по самые крыши, не только Маша совершила этот смелый шаг. Олег тоже испытал подобное впервые… — Ты так волновалась видимо, что даже не заметила насколько я сам трясся, — мужчина усмехнулся собственным воспоминаниям, — было так страшно сделать что-то не так. — Нет, тогда страшно мне не было, страшно было потом, когда я пришла домой, а мама начала расспрашивать точно ли у Альки я была. — Ты до сих пор ей не призналась? — Спросил Платонов, внезапно накрывая руку Швецовой своей. Ему вдруг показалось, что уже недостаточно просто сидеть рядом друг с другом. — Да ну, я же не самоубийца, — усмехнулась Маша, — отношения у нас в целом стали ещё хуже, чем во времена школы, да и тем более это напрочь разрушит тщательно выстроенную легенду. — Это какую? — Поинтересовался Олег, хотя уже прекрасно понимал о чем пойдет речь. Лавры официального первого мужчины явно достались другому. — Ну нет, — смутилась Швецова, — тебе я не расскажу! — Бедный твой первый муж, — съязвил Платонов, демонстрируя чудеса своей дедукции, — такой спектакль посмотрел, наверное! — Не издевайся! — Маша шутливо стукнула мужчину по плечу. — Ты же знаешь, что я была самым забитым человеком на свете, меня бы в монастырь сдали после таких новостей. — Мне кажется, что твои родители и так догадывались, что ты со мной не химией занимаешься, — покачал головой Олег, — мама так точно. — Они думали, что я в тебя безответно влюблена и запрещали даже думать о любви, учёба превыше всего. Дочь полковника не может идти на поводу у своих хотелок и чувств! Я как сейчас помню слова мамы… Даже не представляю, чтобы я своим детям такое сказала сейчас. — А что, ты почти догнала отца по погонам, — Платонов скользнул ладонью вверх по Машиной руке и устроил её на плече, — но тем не менее я с тобой согласен. Нельзя жить без чувств. — У меня получается, — горько усмехнулась Маша, — ты бы знал сколько раз мне говорили, что у меня нет сердца. — Наверное, нисколько, — ответил Олег, наивно полагая, что Мария пошутила. Однако та лишь горько улыбнулась и украдкой посмотрела мужчине в глаза. — Да при каждом расставании. Ты, кстати, был первым. Даже здесь, представляешь? — Если бы у тебя не было чувств, то ты бы не предавалась так живо воспоминаниям, — рука Платонова явно не желала задерживаться где-то надолго, поэтому он осторожно провел ею по Машиной щеке в попытке приободрить девушку. — Мне так твердо внушили, что нет ничего важнее успеха, что я, кажется, так всю жизнь и прожила с этим убеждением, — Маша заметно сникла после сказанного. — Всю жизнь? Машка, ты ещё молода для таких громких заявлений, — рассмеялся Олег, — и вообще! Ну я тебе тогда это сказал… Да потому что обижен был до ужаса, думал, что ты меня предала и что женщинам нельзя доверять никогда и ни за что. Но ничего, перебесился, успокоился и всё встало на круги своя. — А я ведь и правда тебя предала. И себя заодно, — Мария грустно улыбнулась и совершенно закрылась, — ведь если бы я тогда всё-таки выбрала любовь, если бы настояла, то может у нас и по-другому бы всё сложилось. — Да конечно по-другому! — Фыркнул Олег. — Но кто тебе сказал, что это было бы хорошо? Что мы бы достигли то, чего достигли? Может и вообще весь этот путь нам надо было пройти поодиночке, чтобы вот в результате… — Чтобы в результате схватиться в магазине за одну бутылку воды, — Маша подняла на мужчину глаза полные слез, — а потом говорить обо всем на свете часами. Забавно, что мы с тобой спустя столько лет встретились, а теперь просто расстаться не можем. Второй час ночи! Швецова покачала головой и демонстративно повернулась к большим настенным часам. Олег тут же поднялся с дивана и за несколько шагов добрался до Марии. — Не уезжай. — Как это не уезжай, я спать хочу, завтра на работу, — улыбнулась девушка, наблюдая за тем, как Платонов судорожно ищет аргументы. Что это: воспоминания о молодости или нечто новое? — Маш, подари мне его ещё раз, — Олег решил зайти с козырей и не размениваться на ерунду вроде «ещё чашечку чая». — Что? — Маша склонила голову, не понимая о чем говорит мужчина. — Подари мне мой первый раз снова. — Олег! — Рассмеялась девушка, пряча в смехе свое смущение. — Ну ты что! Это уже невозможно как физически, так и психологически. — Разве? А как же первый раз в новом городе, в новой квартире… — Олег подошел к Швецовой почти вплотную и, взяв её ладонь в свои, поцеловал. Голос его стал совсем тихим, шепот делал момент куда более особенным и нереальным. — Ты шутишь? — И Мария переняла его манеру говорить как можно тише. В ответ не прозвучало ни слова, один лишь кивок. Кивок, заставивший Машу посмотреть в глаза своей первой любви и понять, что где-то внутри ещё осталось то самое чувство, которое она испытывала в шестнадцать лет. И вдруг что-то немыслимое заставило их забыть о всех тех годах, что они даже не вспоминали друг о друге. Маша притянула к себе мужчину за шею и поцеловала так чувственно, что даже сама себе удивилась. Так искренне она давно не целовалась, да и голова от любви у нее не кружилась примерно с момента их последнего с Олегом поцелуя… — С кем это ты научилась так целоваться, — Олег не упустил момента пошутить, — помнится в школе таких талантов у тебя не было. — Не издевайся, сейчас мы посмотрим чему научился ты! — Маша сощурилась, понимая, что её шутка однозначно заденет эго Платонова и выставит её королевой ситуации. — Ну ты и наглая, Швецова, — хмыкнул Олег, все еще крепко сжимая в объятиях Машу, — где твои застенчивость и скромность? Но как бы не хорохорился мужчина, ему тоже было довольно волнительно сейчас. Предложить предложил, а сам хвостик поджал, страшно стало. Это ведь уже не та девочка Маша, которую он водил по чердакам и скромно целовал. Эта взрослая версия Швецовой явно ищет другого счастья. И не то, чтобы за эти годы он не научился обращаться с женщинами… Научился! Но всё-таки коленки подрагивали. — Мне будто снова шестнадцать, и мы у тебя на диване с тем покрывалом с оленями… — Улыбнулась Маша, позволяя его рукам залезть под одежду. — Это были лоси, — сказал Олег, отворачивая Машу от себя, — ложись! — Ещё говоришь, что я зануда, — Швецова не спешила выполнять его просьбу, она наоборот развернулась к нему обратно лицом и обняла за шею, — а между прочим это не я, а ты сбегал с биологии. — Ты мне потом сама биологию объясняла, — хмыкнул Платонов, — хотя до этого раздела в учебнике мы почему-то никогда не доходили в школе! Мужчина, осмелев и уже наконец-то бросив эти дурные мысли, крепко прижал Марию. От влажных поцелуев, которыми Олег покрывал её шею и ключицы у Маши все тело покрывалось мурашками. Было невозможно приятно. Легкое скольжение языка вдруг сменилось укусом, и Швецова вздрогнула от неожиданности. Мужчина улыбнулся такой реакции и продолжил. Мария сминала в ладонях рубашку Платонова, не имея в сущности сил сейчас расстегнуть её и снять. Олег явно позабыл про все свои прежние мысли, сжимать Машу в объятиях и целовать везде, где только могли дотянуться его губы, было крайне приятно. Он снова повернул её к себе спиной, попытался стянуть брюки, но потерпел неудачу. — Сбоку, — Мария даже нашла в себе силы сказать что-то, — молния. — Давай сама, — мужчина тут же делегировал эту задачу обратно Швецовой, спешно скидывая свою одежду. Без задней мысли он отшвырнул все это в сторону, прижимая Машу к себе обратно. Ладони накрыли грудь, Олег снова коснулся губами её плеча, заставляя в очередной раз покрыться мурашками. Тело ломило от касаний, которые так остро ощущались на коже. Чем больше позволяли себе руки Олега, тем сильнее Маша хотела, чтобы он позволил ещё и ещё. Кажется, она могла бы проверить себя на стойкость, но сейчас это было явно лишним. — До чего же ты шикарная, — прошептал он, наконец-то опуская Марию на кровать, — просто невозможно! Швецова нетерпеливо прогнула поясницу, сжимая в руках одеяло. У неё буквально кружилась голова от всего происходящего, в голове не было ни одной мысли, кроме тех, что требовали от Олега поторопиться. И то, как он по-хозяйски притянул её к себе за бедра ощутилось как самая желанная вещь на всем белом свете. — Олег, ну, — жалобно протянула Маша, чувствуя, как каждая клеточка её дрожащего тела в его руках мечтает отдаться мужчине. Платонов медлил, оттягивал этот момент, словно пытаясь доказать самому себе, что это всё правда. Один резкий толчок заставил Марию на собственной шкуре испытать весь спектр эмоций, которые только бывают. Не больно, это было совершенно не больно, но вот Платонов видимо так не считал, иначе объяснить его желание снова остановиться и продолжить дразнить её Маша не могла. И эта мучительная медлительность ощущалась так остро, что Мария попросту терялась в пространстве, забывая даже собственное имя и то, что она почти даже не знает этого Олега. Об таком Маша вовсе старалась не задумываться в эту секунду, когда было так хорошо. Все вокруг плыло, ощущения смешивались между собой, и Швецова едва могла вздохнуть от того, как единственно правильно с ней обращается мужчина. Как его пальцы крепко сжимают тело, как ритмичные движения заставляют её таять без остатка, и как он добивает её хриплым шепотом в момент, когда Маша почти сдаётся во власть своего хрупкого удовольствия. Однако Олегу казалось, что и этого мало. — Нет, не так быстро, — он потянул чуть ли не плачущую от такого облома Швецову на себя и заставил выгнуться пуще прежнего. И Мария уже едва ли справлялась с этими ощущениями, у неё не было сил, но Платонов явно знал что делает. Темп сводил Машу с ума, она до боли кусала губы, мечтая, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Тяжело дыша, Олег отстранился, позволяя девушке рухнуть на кровать в абсолютном беспамятстве. Такого в шестнадцать он точно ещё не умел. Платонов прилег рядом с Марией, которая все еще не могла пошевелиться, и обнял её, давая им обоим возможность прийти в себя. — Пойду-ка я в душ, — негромко сказала Маша, когда сердце перестало биться так, словно вылетит, — дашь полотенце? — С тобой можно? — Спросил Олег, целуя девушку в висок. — Нет, Олеж, я серьезно в душ, — Маша стыдливо увернулась от очередного его поцелуя и накинула на себя рубашку мужчины. Он усмехнулся, но ничего не сказал. У него смущение прошло ещё после первого прикосновения, а вот к Марии оно, кажется, только пришло. Она закрыла дверь изнутри и прислонилась к ней спиной. Сердце снова застучало, но теперь уже не от классного секса, а от ужаса. — Господи, что ж я сделала-то, — прошептала Маша, глядя на себя в зеркало. Довольное лицо в отражении раздражало. Она никогда даже и подумать не могла о том, чтобы переспать с кем-то вот так вот вне отношений, а здесь её вдруг так сильно потянуло к мужчине, что размышлять было некогда. С одной стороны Платонов не незнакомый ей человек, но с другой… Они тысячу лет не виделись, она вообще без понятия кем он в результате вырос и что из себя представляет. Пара часов общения лишь в общих чертах обрисовали ей Олега. На первый взгляд Машу ничего не смущало, скорее наоборот. Он смог воплотить все то, о чем мечтал с ней под лестницей на школьных переменках, а это уже дорогого стоит. Но вот так вот просто пойти на поводу у своих чувств… Маше казалось, что она попросту не имеет на это право. Она корила себя за то, что ей было так хорошо и почему-то считала, что это очень неправильно. Швецова попыталась хоть как-то собраться в кучку, действительно приняла душ и вернулась назад в комнату. — Олег, я, наверное, поеду, да? — Виноватым голосом поинтересовалась Мария, прислонившись к косяку двери. — Машка, ну ты зануда! Три часа ночи, оставайся уже и спи, куда тебя несет… — Олег был настолько расслаблен, что ему и пальцем не хотелось шевелить, а вот Швецова наоборот была напряжена как никогда. «Как я вообще умудрилась это заварить всё», — крутилось у нее в голове, пока она пыталась хотя бы как-то привести себя в божеский вид и уехать домой. Нет, оставаться тут и досыпать точно было нельзя. — Олеж, я… я домой, мне так будет проще с утра на работу, — Маша лепила нелепые отмазки, надеясь, что Платонов в это поверил. Он, конечно, не оправдал её надежд, а потому подорвался с кровати и, обхватив Марию за плечи, спросил. — Надеюсь ты так срочно сбегаешь не потому, что я за эти годы ничему не научился? — Спросил он, параллельно целуя девушку в шею. — Не выдумывай, мне с тобой очень хорошо было, и… и ты был на высоте. — Фу, Швецова, что за комплименты у тебя, — скривился Олег, — ты их где вычитала только? В той книжке про секс из нашего серванта, от которой ты краснела каждый раз? — Что ты от меня хочешь? — Рассмеялась Маша, которую хоть немножко, но сбило с прежнего настроя внезапное желание Олега пошутить. — Чтобы ты осталась, — Платонов тихонько стянул с неё влажное полотенце, — чтобы мы поспали, чтобы ты не убегала… Вот всё в тебе изменилось, а все равно какая-то стеснительная. — Я не стеснительная, — возмутилась Маша, — просто… просто… — Да что просто? — Платонов дернул её на себя, не давая одеться. — Уже всё, Маш, ну ты уже всё сделала. Теперь просто спи! Поздняк метаться. Мужчина буквально силой уложил Машу в кровать, укрыл одеялом, а затем устроился рядом, обнимая. Швецова все еще думала о том, что явно где-то свернула не туда, если позволила себе опуститься до такого, но было уже действительно поздно. Олег, который все никак не мог угомониться, продолжал скользить руками по её телу. — Нет, Машка, вот с нашей последней встречи ты точно выросла. — Чай не семнадцать, да, — хихикнула Маша, даже не понимая о чем он, — подросла. Олег тоже усмехнулся, но развивать тему не стал. Он уже понял, что его милая занудливая отличница Маша на самом деле осталась такой же. Только вместо школы ей теперь гордится следственный комитет, а занудствует она наверняка с коллегами. — Если ты меня не отпустил домой, то хотя бы дай поспать, — попросила Мария, скидывая наглую руку своего сегодняшнего соседа по кровати с себя, — завтра такой трудный день, а я не спала… Не успела Маша закончить, как услышала за своей спиной мирное сопение: мужчина уже спал. Она медленно, чтобы не разбудить его, повернулась на другой бок и невольно засмотрелась на Платонова. Так много лет прошло, а теперь вот раз, и они снова оказались в одном месте. У Маши внутри был настоящий хаос. Она не знала как быть, не знала что делать и как себя вести. Самое главное она не знала можно ли разрешить себе чувствовать что-то к Олегу снова. Этот вопрос волновал её сильнее всех остальных, Швецова так боялась принять неверное решение. Платонов был всё тем же взбалмошным, хулиганистым и очень смелым. А вместе с тем в нем также была нежность, чуткость и чувственность. В какой-то момент Маше показалось, что ещё ни один мужчина не обращался с ней так правильно с первого же раза. Раньше ей казалось, что это весьма естественно: все люди разные и нет ничего плохого в том, чтобы подсказать что ей нравится, а что нет. Но вот Олег откуда-то знал это всё и без её подсказок. Конечно, в их истинно первый раз о подобном и говорить не приходилось, тогда ориентиры были совсем иные. Но вот взрослая Маша такой подход к себе явно оценила. Оставалось только понять что это всё было: новое чувство или одноразовая попытка вспомнить детство. Мария так и не смогла сомкнуть глаз, потому в шесть утра тихонечко встала и уехала переодеваться. Так хотелось с кем-то посоветоваться, оптимальным вариантом была Альбина, но она явно спала, и раньше двенадцати не была бы готова к дискуссиям. Федя с Лёней, конечно, удивятся, услышав о новом коллеге и о том, что Маше он хорошо знаком, но такими деликатными подробностями Мария с ними точно делиться не станет. Вот так вот Швецова и продолжала держать все в себе, загоняя себя все глубже и глубже в тоску. Родительские установки так плотно засели в её голове, что Маша даже подумать боялась о том, что можно действительно любить вот так вот, как в юности. Не по знакомству, не по расчету, а просто любить!