Супер Саппорт

      На свой сотый день жизни на Луне Тхегунд Олден шел по комплексу, потирая руки, чтобы защититься от холода, хотя на нем были надеты две водолазки одна поверх другой. Это была уже вторая долгая ночь с момента его прибытия, и, хотя он уже начал привыкать, ему все еще было трудно удержаться и не смотреть на небо.              На небе никогда не мерцали звезды, и он не видел облака из-за яркого света фонарей. Жужжание давно стихло, и Луна Тхегунд снова была тихой и безмятежной. В темные периоды Олден острее ощущал их изолированность от остальной вселенной. Здесь находились только он, Кибби и эти несколько зданий. Все остальное было погружено во тьму и тишину.              Он оставил свою маленькую напарницу спать в подвале.              Он чувствовал ее присутствие там.              Это была относительно новая способность. Пару недель назад Олден потерял ее из виду. Он искал и искал, крича ее имя и все больше и больше беспокоясь, пока вдруг не понял, что просто знает, в каком направлении она находится.              Поначалу это было почти такое же чувство, как во время их уроков магии — какая-то тяжесть в том направлении, словно вселенная чуть-чуть склонилась к ней. Но по мере того, как он понимал, как активировать это чувство, оно быстро становились острее и яснее. Теперь, когда он разгадал этот трюк, от него требовалось совсем немного усилий.              «Потому что это заранее заложено в навык», — подумал он.              Это было то, что Система называла нацеливанием. Он просто узнал, как активировать его новым способом.              Кибби была той, кто мог доверять ему вещи. Олдену больше не нужен был нимб или указатель направления, чтобы понять это. Он был уверен, что теперь также сможет снять и снова активировать нацеливание. Но он не пробовал.              Некоторые вещи были слишком опасны для экспериментов.              Он вошел в оранжерею и на мгновение остановился, чтобы насладиться теплом и искусственным солнечным светом, льющимся сквозь стеклянные панели над головой.              Ну, сквозь большинство из них. Некоторые из них померли.              Часть всего вокруг была мертва, о чем бы ни шла речь. Это было стандартное положение дел на Луне Тхегунд.              Олден ходил между столами для гидропоники, рассматривая растения. Теплица была в основном автоматизирована. В течение первых двух месяцев примерно через день на стене появлялся список дел, требующих внимания. Кибби читала его Олдену, и когда она не знала, как выполнить какую-то задачу, они разбирались в этом вместе.              Список исчез.              К счастью, Олден уже достаточно освоился с рутиной, чтобы обходиться без него. Сегодня теплица выдала новый набор лотков для проращивания, уже заполненных семенами в маленьких гелевых стаканчиках. Олден достал его из шкафа, в котором он появился, и положил на свободное место на одном из столов.               — Держись, чувак, — сказал он ему. — Мир жесток.              Последние несколько лотков были в основном неудачными. Большинство семян не прорастали. Из некоторых вырастали мелкие анемичные растения, выглядящие так, будто никогда не превратятся во что-то съедобное. И еще меньшее их количество росло как сорняки. На одном из первых лотков не выросло ничего кроме нескольких гигантских кочанов того, что Олден называл Громовым Латуком.              Каждый раз, когда он произносил это название, Кибби стонала так, словно ей было больно.              Олден и маленькая девочка с удовольствием пообсуждали то, как правильно есть Громовой Латук и другие растения в теплице, которые были все еще живы, но уже не выглядели так, как должны были выглядеть.              Вывод: если пробные порции оказались вкусными и тебя не стошнило, ешь их.              Не то чтобы хаос не мог добраться до всей остальной еды. Просто он, вроде бы, трансформировал живые существа в лаборатории быстрее и очевиднее, чем неживые. Даже подвал обеспечивал лишь незначительную защиту, поскольку дверь приходилось оставлять открытой.              По мере того, как Олден лучше ощущал свою силу, он также лучше ощущал постоянную атаку со всех сторон. Сеть силы, которую он воображал вокруг себя во время телепортов или той ошеломляющей встречи с Первостепенным, все еще была там. Но её словно обрабатывало пескоструем.              Хаос постоянно давил. Олден постоянно утверждал себя. Процесс стал автоматическим, но не игнорируемым. Если даже он намеренно не пользовался своей властью или навыком, теперь он их чувствовал. Странное ощущение, будто он все время напрягался в ожидании резкого тычка.              «Утверждение власти. Утверждение права быть здесь и быть собой. У меня теперь это выходит гораздо лучше».              Он это чувствовал. Теперь он мог контролировать силу напряжения, если хотел. Иногда мрачный и усталый шепот в его голове подсказывал, что он также может перестать.              Нечасто. Но достаточно часто, чтобы его это беспокоило.              Сегодня этого не было. Он взял пару темно-зеленых листьев размером с наволочку с Громового Латука номер 4, похожего по вкусу на чеснок, чтобы обжарить их на завтрак. Кибби нравилось, когда он готовил. На вкус ей было все равно; она просто хотела, чтобы кто-то положил ей еду на тарелку.              Так же, как она хотела, чтобы он предлагал расчесывать ей волосы. И напоминал жевать зубную резинку.              Олдену потребовалось слишком много времени, чтобы понять это. Она была способным ребенком. Если она не делала чего-то очевидного для себя, то только потому, что очень хотела, чтобы он сделал это за нее.              «Не могу помочь с ее горем. Не могу починить луну».              «Могу приготовить завтрак».              «И заплести приличную французскую косу».              По крайней мере, это было хоть что-то.

###

      В тот день они смотрели телевизор.              Они вообще много его смотрели.              Каждый день по многу часов в подвале. Было слишком легко просто смотреть на экраны и наслаждаться видом и звуком других людей, живущих нормальной жизнью.              Ну, точнее, Артонцев с их чужеродными нормами.              Олден был немного обеспокоен количеством инопланетного контента, который он впитывал. Мрачные эпизоды в сериале начинали обретать смысл. Кли-пак не должен был убивать маргаритки. В ответ на смерть проявить неуважение к жизни было все равно что плюнуть на могилы своих друзей.              Но его родители все равно были мудилами. Они могли бы объяснить, а не запирать ребенка в шкафу для наказаний.               — Это для того, чтобы он смог ощутить тьму смерти, — сказала Кибби. — И лучше понять, что он сделал не так.               — Глубоко, — сказал Олден, понимающе кивая.               — Правильно говорить «мудро».               — Мудро.              Язык изучался фантастически. Это был метод погружения на высшем уровне. Отчаянное желание и нужда постоянно излагать сложные идеи, соседка, обожающая тебя поправлять, и полное отсутствие твоего родного языка…              В последнее время Олден несколько раз ловил себя на том, что думает по-Артонски. Еще несколько месяцев, и он начнет серьезно осваивать письменность.              «На Анесидоре должен быть какой-то официальный экзамен на знание Артонского языка, верно?»              Он найдет его и сдаст на отлично.              Он съел миску лопнутой фасоли — совсем не похожей на попкорн, слишком хрустящей — и досмотрел до конца передачу о природе, рассказывающую о сезонных стаях гигантских крабов на Артоне I. Затем Кибби вскочила и помчалась к телевизору, чтобы выбрать новую передачу.               — Эй. Думаешь, что если быстро включишь новую передачу, я забуду о сделке? — сказал Олден, бросая в нее фасолью.              Она надулась.              — Я не хочу говорить о крабах.               — Сделка не про то, чтобы говорить о крабах. Нам просто нужно о чем-то говорить в перерывах между передачами. Чтобы мы не сидели здесь и не смотрели на красивые цвета на экране весь день, пока наши мозги гниют.               — Разлагаются.               — Не гниют?               — Гнить — это слишком грязно. Это как-то, что хаос творит с растениями в теплице. Так нельзя говорить о мозгах.              «Хмм. Интересно».               — Спасибо, что скорректировали мой курс.              Кибби просияла.              Он старался говорить ей это всего пару раз в день. Это была очень уважительная фраза и обычно относилось лишь к учителям. Кибби становилась очень заносчивой, если он перебарщивал.               — О чем мы будем говорить вместо крабов? — спросила она, возвращаясь и присаживаясь на край своего матраса.              Она больше не жаловалась на сон здесь. Разногласия по этому поводу давно остались в прошлом.               — Могу я еще раз спросить тебя о Первом?               — Мы говорили об этом дважды, — напомнила она ему. — Я не понимаю, что ты имеешь в виду.               — Теперь я знаю гораздо больше слов. Он важный Артонский мужчина. Очень важный. И он силен. Я это чувствовал.               — Как именно силен?               — Магически. Я чувствовал это так же, как чувствую твою магию во время совместных упражнений власти. Но тогда я обычно не мог так делать. Я не знал таких вещей о волшебниках. Но с ним я мог.               — То есть, у него была сильная власть. Присутствие.               — Чрезвычайно сильная. Он, должно быть, очень сильный волшебник. И у него было… особое имя… почетное имя. Которое означало что-то вроде «Первый».               — Почетное имя? — она задумалась над фразой. — ---? Как Высокий Мастер? Может быть, он был главой университета, в котором ты работал?               — Да! Титул. Но он не работал в университете.               — Ты уверен? — спросила она. — Ты часто путаешься.               — Злая-злая, — сказал он, бросая в нее еще одну фасолину. — Другие планеты сложно понять. Но я уверен. Он был там со своей сестрой. У них обоих была специальная одежда.              Он описал наряд Первостепенного. Рукава покороче, узоры с металлическими заклепками. И вдруг Кибби издала звук, который Олден ассоциировал с хардкорными фанатками на поп-концертах.               — ---! Ты встретил -----! Ты сказал, первый?! О, о, ----! Ты чувствовал его власть! ПОЧЕМУ?! Что он тебе сказал? И его сестре! Какая из сестер?! — она взвизгнула и бросилась к нему, забравшись к нему на колени, чего обычно не делала, как будто пыталась стать ближе к нему, чтобы узнать историю через прямой контакт. — Он -------!              В последнее время она редко использовала так много незнакомых слов подряд.               — Э-э-э… помедленнее? — сказал он, напуганный тем фактом, что она почти упиралась в его нос своим, осыпая его вопросами.              К тому времени, когда Кибби удалось успокоиться и начать использовать понятные ему слова, Олден еще меньше понимал, кто же такой Первостепенный.              По словам Кибби, он был лучшим.               — Лучшим в чем?               — Во всем!              Олден практически видел маленькие сердечки, парящие в воздухе над ее каштановыми волосами.               — Да. Я понимаю, ты взволнована. Но, может быть, ты можешь объяснить это проще? Для человека?               — Есть те, кто неспособны к магии, — сказала она. — Потом те, кто изучают магию. Потом простые волшебники. Потом…              Рейтинг силы длился еще долго. Артонцы очень любили классифицировать своих волшебников по способностям.               — Потом волшебники, которые дают священные обещания, чтобы увеличить свою силу и использовать ее для защиты Трипланет от хаоса, демонов и вреда!              Олден нахмурился.              Кибби что, только что перескочила с уровня силы на уровень морали? Он продолжал прислушиваться, на случай, если что-то не так понял, но, похоже, так оно и было. Типа, были суперсуперсупер волшебники, а потом бац — благородные боевые волшебники.               — Могу я задать вопрос? — перебил он. — Только самые могущественные волшебники становятся Первостепенными?               — Есть только один Первостепенный. Он самый сильный. Потом идет -----. И ------. И потом его сестра Элис-арт’х! Это с ней ты встречался? А потом ------. А потом…               — Титулы нумерованы? — он спросил.               — Они идут по порядку!              «То есть, в любом случае как числа. Это объясняет перевод на английский, который дала ему Система. Первостепенный, Второстепенный, Третьестепенный и так далее…»              Возможно, это было частью обычной системы оценки силы, но как только ты достиг определенного уровня, от тебя просто ожидали вступления в группу бойцов против хаоса?               — Я не знаю, как звали его сестру, — сказал он. — И я все еще не понимаю. Мне показалось, что, когда ты расставляла волшебников по порядку, ты, возможно, поменяла его. С сильных волшебников на храбрых волшебников? Это правильно или неправильно?               — Да! Храбрость важнее силы.              Ого. Это был не тот ответ, которого ожидал Олден. — Все Артонцы думают так же? Или только некоторые?              Она пристально посмотрела на него. — Все знают, что ---- лучше обычных волшебников.              «Я что-то упускаю».               — Я встретил сына Первостепенного. Стю-арт’ха. Он хотел быть воином? Для Материнской Планеты.               — Не просто воином. А -----.              Значит, Система все же это слово перевела как «рыцарь».               — Рыцарь. Рыцарь — это тип волшебников, которые лучше обычных волшебников?              Кибби кивнула.               — Но всегда ли они сильнее? Может Уорли Ро-ден победить в драке с рыцарем?»              Она выглядела потрясенной.              — Высокий Мастер Ро-ден не будет драться с рыцарем.               — Но если он все же подерется…               — Не подерется. Он лишится головы.               — Значит, рыцарь обязательно победит?              Она фыркнула.              — Это не имеет значения. Даже если он победит, ему отрубят голову за драку с рыцарем. Особенно если он победит и ранит рыцаря.              Его казнят? Ничего себе. Возможно, рыцари были даже больше похожи на королевскую семью, чем он предполагал, когда впервые услышал об отце Стюарта.              Олден надеялся, что Джел-нор не обезглавили за то, что она «вызвала Стюарта на дуэль». Возможно, официальные дуэли отличались от драк. И парень был всего лишь начинающим рыцарем, так что, наверняка ведь, это не считалось.               — Все рыцари — родственники друг другу? — спросил он, все еще пытаясь представить их как некую королевскую семью. — Это часть того, что делает их рыцарями?               — Конечно нет. Это было бы глупо.               — Я не понимаю, — простонал Олден.               — Я же говорила тебе. Ты путаешься.              Она продолжала болтать о Первостепенном, и Олден только еще больше запутался.              Судя по словам Кибби, его роль в Артонском обществе была чем-то между ядерной боеголовкой и Папой Римским. Эти две идеи никак не сочетались. Олден начал задаваться вопросом, не была ли она просто такой фанаткой рыцарей, что это мешало ей дать ему объективный ответ.               — Подожди, подожди, — сказал он. — Еще раз. Все рыцари лучше всех обычных волшебников, даже если они не всегда сильнее. Так как они обещают защищать Трипланеты от опасности. Верно?               — Верно, — сказала Кибби.              Хорошо. Прогресс есть.               — Почему же тогда не все дают обещания?              Кибби сделала жест двумя руками, который она любила использовать вместо пожатия плечами, и затем добавила:              — Им не позволено нарушать обещания. И я думаю, что они должны быть особенными каким-то образом. Возможно, важно быть сильнее обычных волшебников, даже если им не обязательно быть самыми сильными. Потому что я никогда не слышала о слабом рыцаре.              Она сделала паузу.              — Я спросила Высокого Мастера Ро-дена, могу ли я когда-нибудь стать рыцарем. После того, как увидела одного из них на видео.               — Что он сказал?               — Он сказал, чтобы я задала ему этот вопрос, когда подрасту и наконец научусь магии. Он сказал, что это ужасная жизнь для сумасшедших волшебников, ----- и идиотов.              Джо, который долгие годы жил здесь, на Луне Тхегунд по собственному желанию, считал других волшебников сумасшедшими?               — Сменим тему, — сказал Олден. — Потом мы можем посмотреть другой сериал. Я хотел спросить тебя раньше, и раз уж мы заговорили о магии и культуре… как Клятвенные работают в этом контексте?              Кибби моргнула.              — Разве ты не получаешь задания и выполняешь их?               — Нет, извини. «Работают» это не то слово. Я имел в виду… что думают Артонцы о Клятвенных? Что ты подумала, когда впервые увидела меня?              Он слышал мнение Джо о взглядах большинства волшебников. Но он так до конца и не понял, что думали о нем Кибби и ассистенты.               — Я подумала: «Человек! Наверное, это человек-мужчина. Его мог прислать Высокий Мастер Роден. Или Йипалк. Интересно, покажет ли он магию? Я надеюсь, что он поможет нам. Я надеюсь, что он не причинит нам вреда».              «Значит, все было так просто и очевидно».              Он не знал, почему решил, что это могло быть что-то более сложное. Что еще они могли подумать когда к ним пришел потенциально могущественный инопланетянин?              Кибби улыбнулась ему.              — Не могу поверить, что ты встретил Первостепенного! Не могу поверить, что ты вообще встретил рыцаря. Я никогда не видела их в реальной жизни! Повтори, что он тебе сказал!               — Он сказал, что я потрясающий.               — Врун.               — Он сказал, что я лучший человек, которого он когда-либо встречал, и я должен быть Первостепенным.               — Врун, врун!               — Мы держались за руки.              Кибби выглядела так, будто хотела его укусить.