Супер Саппорт

      За следующие дни Олден привык к своему новому распорядку дня.              Каждое утро спальная капсула будила его фальшивым восходом солнца, и интерфейс выдавал ему список задач на день. У него всегда было около полутора часов свободного времени, прежде чем он должен был явиться в лабораторию на первую экзаменационную сессию.              Он прятался в своей капсуле до последней минуты, наслаждаясь уединением и температурным режимом. Это время он использовал для поедания всяческих закусок, оставшихся с прошлого вечера, обдумывания вчерашнего урока Джо и общения со своими друзьями.              Из-за разницы в длине суток в последние два утра он звонил им, когда они были на занятиях. Только они никогда не были на собственно занятиях. Каким-то образом они оба всегда умудрялись стоять на школьной парковке, когда он звонил, хотя он и предлагал просто писать, как у него дела.              Он думал, что они это делали только отчасти чтобы успокоить нервы Джереми. Бо просто наслаждался тем, как часто ему удавалось манипулировать учителями, заставляя их позволять ему делать все, что ему заблагорассудится.              Дома, казалось, все шло хорошо. Тетя Конни не замечала его отсутствия. В школе думали, что у него тяжелый случай мононуклеоза. А его друзья были заняты планированием будущего Олдена; они определенно тратили слишком много времени на изучение средних школ и личных тренеров на Анесидоре, учитывая что они сами никогда не воспользуются этими знаниями.              Он начал уговаривать их не делать этого. Он реально хотел разобраться во всем сам, как только вернется домой. Но они не то чтобы что-то у него отнимали — просто веселились. Бо был особенно заинтересован в поиске способов потратить каждый цент денег Олдена.              Он начал с предложения относительно обычных покупок, но теперь перешел к более креативным вещам.               — Я не готов пробовать экспериментальное редактирование генома на себе, уж спасибо, — сказал Олден на пятое утро своего пребывания в ЛифСон. Сегодня они использовали только голосовую связь. Пока они разговаривали, он пытался потянуться в ограниченном пространстве капсулы.               — Где же твоя тяга к приключениям? Ты можешь стать сверх-сверхчеловеком, если просто заплатишь этому парню, чтобы он ввел тебе препарат, который приготовил у себя на чердаке.               — Угу. Мне больше нравится предложение Джереми.               — А я о чем?! — сказал Джереми. — Это, конечно, почти миллион долларов в год, но ты получишь индивидуализированное питание, доступ к целителю и шофера.              Он говорил об удобствах в роскошном жилом комплексе «все включено» в Городе Ф.               — Он должен сам себе готовить и ходить пешком. На ногах с генетически улучшенной мускулатурой.              Олден рассмеялся.               — Я разорюсь, просто звоня вам каждый день. Возвращайтесь на уроки. Поговорим завтра.               — Подожди минутку, — сказал Бо. — У меня есть информация о Крольчихе.              Олдену потребовалась секунда, чтобы понять, что он имеет в виду Манон. Они не говорили о том ботере уже пару дней.              Несмотря на тот факт, что он жил рядом с другими людьми, он почти не общался с ними. Как и обещала Манон, все они вели себя прилично и не беспокоили его во время обеденных перерывов. Казалось, все хотели, чтобы он не путался у них под ногами, и в ответ они держались подальше от него.              Это было не то, чего он ожидал или на что надеялся, но это работало.               — Что за информация?               — Я думаю, что она, возможно, одна из первых, кто выбрал навык Подстроить Окружение.               — Но он популярен среди Кроликов.               — Да. Сейчас. Но тридцать с лишним лет назад, когда Манон впервые стала Клятвенной, это было не так. Я не могу найти никого другого из ее поколения с этим навыком. Он стал широко известен только пятнадцать лет спустя, когда один парень из Индии выбрал его и благодаря ему стал успешным телеведущим.               — Это интересно, — сказал Олден. — Но я не особо понимаю, почему это важно.               — Ну, на днях ты говорил, что, как ты думаешь, в твоем собственном навыке есть много неизведанного. И что, возможно, с практикой его можно развить во что-то более гибкое.               — Правильно, — Олден не мог поделиться тем фактом, что получал уроки от Джо, или деталями их бесед, но он мог дать своим друзьям приблизительное представление о наиболее очевидных вещах, которые они обсуждали, намекая, что он пришел к осознанию самостоятельно.               — Я просто подумал, что, прожив три с половиной десятилетия с ее навыком, Манон, вероятно, способна на большее, чем просто переставлять мебель. Я понятия не имею, что именно. Я подписался на все ее аккаунты в социальных сетях. Она кажется открытой и дружелюбной по отношению к своим подписчикам. Но я думаю, что это чушь собачья.               — Почему ты так говоришь? Другие были придурками, но Манон позаботилась обо мне. Она лучше, чем я думал.              Бо сделал паузу.               — Да? — спросил он.               — Да, — сказал Олден. — Я сильно подозревал ее, но она не сделала ничего плохого. И она помогла мне с этой ситуацией с Пинедой.               — Это здорово! — Джереми заговорил бодрым голосом. — Она тебе совсем не нравилась, когда ты упоминал о ней в прошлый раз.               — Наверное, я просто параноил без всякой причины. А так она нормальная.               — В порядке? — тон Бо был странным. — Это она рассказала своему маленькому фан-клубу, что у тебя было много денег, как только ты прибыл, помнишь? Так разве это не ее вина, что они подумали, что у невежественного новичка можно выманить десятки тысяч долларов?              Олден нахмурился, глядя на гладкий белый потолок капсулы. Вообще-то да. Манон рассказала им всем о его чрезмерно дорогом лабораторном халате в то утро, когда он прибыл. Он почти забыл об этом.               — Ну… Я думаю, это нормально? — спросил он. — Например, если я встречу кого-то носящего огромное бриллиантовое ожерелье, я вполне могу заметить, сколько оно стоит.               — Ты сравниваешь предмет роскоши с функциональным оборудованием, но я понимаю твою точку зрения. Только не будь слишком снисходителен. Я думаю, твое первое впечатление было правильным, и с ней что-то не так. Когда люди спрашивают ее, что она может делать с помощью своей силы, она говорит только о раскладывании подушек и обустройке офисов для своих клиентов. Но несколько лет назад она дала интервью «Познакомься со Старшеклассниками» для газеты своего колледжа — даже не спрашивай, сколько времени мне потребовалось, чтобы это найти, — и она там говорила так, будто её навык был предназначен для чего-то другого.               — Что?               — Она была довольно скрытной даже тогда. Я думаю, это нормально. Особенно для С-рангов. Если у тебя есть что-то хорошее, ты не хочешь, чтобы другие люди это заметили и конкурировали с тобой. Она не сказала, как называется её навык, но сказала, что он идеально подходит для работы в отделе кадров. На первый взгляд кажется, что это невероятно скучное занятие для сверхчеловека, но я уверен, ты понимаешь…              Олден выпрямился.               — Пришли мне полное описание навыка Подстроить Окружение.               — Конечно, — сказал Бо.               — Потому что это совсем не то же самое, что расставлять мебель.               — А я о чем? И у нее действительно была пара небольших работ в этом направлении, прежде чем ее навык стал известен. Почти сразу же, как только он стал популярным, она перепрыгнула в оформление интерьеров и теперь ведет себя так, будто это всегда было карьерой ее мечты.              Олден посмотрел на часы. Внезапно ему стало гораздо интереснее разобраться в этом, но у него было всего несколько минут, чтобы одеться и отправиться в лабораторию.               — Спасибо, Бо.               — Я потратил на это столько времени только потому, что мне нравится добывать компромат на людей. Иди веселись там со своими бомбами.               — О, в последнее время этого не так много. Одаренные студенты были на первых занятиях. А сейчас тут обычные студенты. Им дают менее опасные игрушки.              Джереми заговорил впервые за пару минут.               — Почему у тебя такой разочарованный голос?               — Я не разочарован. Это просто скучно. Вчера я использовал мой навык только на одном проекте. Остальное время я потратил на уборку обычного мусора.               — Бедный Клятвенный малыш, — сказал Боу. — В его жизни так мало драматизма.               — Я хочу практику, а не драматизм. А теперь отпустите меня. Я опаздываю.              

###

      

      Как обычно, к тому времени, когда он выбрался из своей спальной капсулы, Олден был последним оставшимся в общежитии человеком.              Он взял кое-какую одежду из своего шкафчика и переоделся в одной из пустых душевых кабин. Водолазки оказались не такими уж плохими, как он поначалу опасался. В них было теплее, чем ему хотелось бы, но, из какой бы ткани они не были сшиты, впитывали влагу намного лучше, чем его хлопковая футболка.               — Ладно, — тихо сказал он, натянув водолазку. — Пришло время для твоей тренировки по снижению чувствительности.              Он почувствовал внезапное напряжение в своем сознании и постарался не обращать внимания на то, что не был уверен, было ли это его собственным ощущением. Был ли гремлин чужеродным пассажиром или просто частью его самого, чувствующейся чужеродной?              В любом случае, он сейчас получит свою дневную дозу лекарства.              Закончив одеваться, он встал неподвижно с закрытыми глазами и тщательно повторил половину просящего цепочки слов для душевного спокойствия. Той самой, которую он изучал в консульстве ещё до того, как стал путешественником по вселенной, и которую решил сделать первым шагом в своей новой программе улучшения гремлина.              Заключение контракта с Джо открыло ему глаза. С одной стороны, подарок Горгона был явно ценным. Система сказала Олдену, что он оказывает стабилизирующее влияние на его существование, что звучало как плюс. И Джо сказал, что он был «придирчивым» касательно «согласования контрактов».              Профессор разбирался с несоответствиями и выполнял всю магическую работу по нанесению татуировки со своей стороны. Олден подумал, что, возможно, причина, по которой у него было так много проблем, заключалась в том, что гремлин был перфекционистом в отношении той части таких контрактов, которая была бы наиболее опасной для более слабой стороны — недоразумений, вызванных несогласованными намерениями.              Поскольку Олден, скорее всего, всегда будет более слабой стороной при заключении контрактов с волшебниками, это было замечательной особенностью. Было бы особенно полезно, если бы он мог понять, какие части такого соглашения вызывают разногласия.              Гремлин был гением.              В некотором смысле.              К сожалению, в другом смысле он казался довольно глупым.              Цепочки слов были главным примером проблемы. Одно дело — ныть о несбалансированности Велр. Члены этой семьи всегда получали немного больше, чем отдавали, когда дело касалось цепочек. Это было одним из преимуществ их класса. Но тот факт, что гремлин так часто ныл о несбалансированности других людей, вызывал больше беспокойства.              Цепочка слов имела естественную временную задержку. Теоретически, ты сказал половину просящего, получил то, о чем просил, а затем вернул это в ближайшем будущем, произнеся жертвенную часть.              Или, если ты был безответственен, ты просто ждал, пока она тебя не хлестнет сама по себе.              Нытье гремлина было абсолютно бесполезно, если он просто определял состояние кармического потока, который в конечном итоге будет приведен в порядок самой цепочкой. И после его истерики во время нанесения татуировки Олден начал беспокоиться о том, что может случиться, если он сам на короткое время осмелится стать несбалансированным.              Так что на второй день в университете он решил попробовать.              Первое, что он понял — это то, что у него ужасно получаются цепочки слов. Он был прав, когда задумался об этом, увидев, как Лют Велра наложил одну из них на всех остальных музыкантов на похоронах Ханны. Цепочки были гораздо более требовательными, чем ему когда-либо говорили.              Олден знал, что его произношение слов было выше среднего, и думал, что у него, по крайней мере, неплохо получается сосредотачивать внимание. Его жесты были похожи на те, которые он видел на видео-демонстрациях.              Он усердно работал.              Но когда он произнес пару цепочек, с которыми был хорошо знаком, гремлин промолчал. И Олден сильно сомневался, что он решил вздремнуть.              Он продолжал пытаться, внося небольшие изменения в цепочку душевного спокойствия, пока после нескольких десятков попыток наконец не нашел комбинацию, которая заставила гремлина начать ворчать на него.              В тот момент он почувствовал облегчение от того, что наконец-то правильно произнес цепочку слов. Но когда он думал об этом сейчас, то просто злился.              Требования к цепочке были невероятно строгими. Слишком интенсивное движение запястьем при выполнении жестов аннулировало эффект. И, по-видимому, было нельзя даже немного изменять некоторые из наиболее сложных произношений.              Чтобы эффективно учиться произносить цепочки слов, тебе не нужны были классная комната или обучающее видео — то что у него было. Тебе нужен компетентный частный преподаватель, который будет стоять над тобой, поправляя твои движения, и хлопая тебя по макушке, когда ты делаешь слишком длинные паузы в дыхании.              Теперь Олден был совершенно уверен, что учительница словесных цепочек в консульстве сама не могла регулярно их использовать.              Он хотел, чтобы ему вернули часы его жизни.              Гремлин не был хорошим наставником, но он давал ему знать, когда он правильно произносил цепочку. Жалуясь. Поначалу он был лишь немного расстроен. В то время Олден сидел в своей капсуле, ожидая комендантского часа, и когда он, наконец, подобрал нужную комбинацию, он почувствовал предупреждение гремлина о своей несбалансированности, за которым последовало очень приятное отсутствие беспокойства из-за его мнения.              “Значит, я таки должен заметить когда душевное спокойствие активируется», — подумал он.              Он всегда полагал, что эффекты от низкоуровневых цепочек слов слишком малы, чтобы их можно было обнаружить.              «Оказывается, я вообще никогда их не активировал».              В своем неестественно спокойном состоянии он легко погрузился в сон. И двадцать минут спустя был разбужен жалобами гремлина. Все еще лишь слегка раздраженный, он некоторое время прислушивался к нему. Он даже попытался успокоить его, объяснив вслух, что недолго будет оставаться несбалансированным негодяем, ворующим спокойствие.               — Я скажу вторую половину завтра вечером, — пообещал он. — И тогда я снова буду хорошо сбалансированным.              Но по какой-то причине эта новая часть его мозга ожидала почти мгновенного удовлетворения. Возможно, гремлин просто был немного глуп. Или, может быть, он просто не доверял Олдену. Как бы то ни было, в течение следующего часа он становился все громче и настойчивее, в конце концов переломив его хорошее настроение.               — Я не собираюсь отказываться от целой категории магии только потому, что ты не понимаешь, как она работает! — огрызнулся Олден. Он надеялся, что спальные капсулы действительно полностью звуконепроницаемы.              «Несбалансированный!!!»               — Я несбалансированный, потому что это целый процесс, придурок! Я сейчас должен быть в полном расслабоне, а ты все портишь!              Олден испытал уникальное впечатление: ему казалось, что его собственный мозг шипит на него. Он терпел до наступления комендантского часа, а затем принял одну из таблеток снотворного.               — Можешь жаловаться, пока я без сознания, — сказал он гремлину торжествующим голосом.              По-видимому, он именно так и сделал, потому что, когда Олден проснулся на следующий день, его челюсть болела от того, что он всю ночь скрипел зубами. Но, по крайней мере, он этого не помнил.              В ходе эксперимента он узнал о нескольких важных вещах, помимо своей собственной некомпетентности в произнесении цепочек слов. Во-первых, гремлин не уставал. По утрам он жаловался так же громко, как и перед сном. Во-вторых, он мог только постоянно беспокоить его, но не заставить завершить цепочку слов.              Олден беспокоился, что гремлин может быть способен на это, поскольку его ограничения в еде были очень жесткими.              Наконец, он обнаружил, что гремлин может учиться. Хотя и черепашьими темпами.              Вместо того чтобы терпеть весь день и использовать жертвенную половину цепочки ночью, как он планировал, Олден просто взял и сказал её сразу как проснулся этим утром. Как только он начал пытаться расплатиться, гремлин замолчал, и после удручающего количества попыток произнесения цепочки Олден наконец установил тишину в своей голове в обмен на увеличенную встревоженность.              Душевное спокойствие, которое обеспечивала слабая цепочка слов, длилось всего около трех часов, поэтому у расплаты был такой же временной лимит. К обеду он пришел в норму и дал гремлину еще одну дозу. На этот раз тот подождал немного дольше, прежде чем начать жаловаться.              Так что, теоретически, если он просто продолжит в том же духе, то в конце концов научит эту часть своего мозга не так резко реагировать на цепочки слов.              Теперь, четыре дня спустя, он заметил заметное улучшение.              “Не то чтобы это особо хорошо для моего психического здоровья», — признался он себе, произнеся, наконец, цепочку слов. Этим утром ему потребовалось всего четыре попытки. Новый рекорд.              Он закончил одеваться и вышел из ванной.              С момента его первой попытки до сегодняшнего дня он прошел десять циклов с цепочкой душевного спокойствия. Сегодня утром он ожидал по крайней мере целый час тишины, прежде чем в его голове поднимется шум.              «После того, как я полностью освою эту цепочку, я примусь за другую». Он надеялся, что гремлина не нужно обучать каждой из них по отдельности.              Он задавался вопросом, помогло ли бы ему взятие Цепочника, или накопившийся долг свел бы его с ума.              Вероятно, второе. Но Горгон предупредил бы его, прежде чем он взял его, верно?              Каким-то образом? Возможно?              Инопланетян было трудно понять.              Олден запросил машину через систему, чтобы она уже ждала его, когда он спустится на лифте. Затем он прошел через занавеску в раздевалку и остановился, увидев стоящую там женщину.              На вид ей было около тридцати. На ней были брюки-карго, спортивный бюстгальтер и шлем (или фехтовальная маска), которая полностью скрывала ее голову. Она затягивала шнурки на армейских ботинках.               — Привет, Борода Вочник, — сказал Олден.              Через секунду после того, как он это сказал, он понял, что, вероятно, просто промолчал бы при обычных обстоятельствах. Манон посоветовала ему избегать контактов с ней, и хотя после телефонного звонка его вопросы о Крольчихе снова всплыли в памяти, он знал, что в данном случае ее совет был неплох.              Что еще хуже, прошло еще несколько секунд, прежде чем его чувство приличия прорвалось сквозь вызванное цепочкой слов спокойствие и напомнило ему прекратить безмятежно разглядывать замкнутую женщину в маске, пока она заканчивала одеваться.              Он отвернулся.               — Я как раз собираюсь уходить. Приятно познакомиться. Хорошего дня.              Он целеустремленно прошел мимо нее к лифту и нажал кнопку.               — В обычной ситуации мне было бы все равно, но ты выглядишь как ребенок… — у Вочник был хриплый голос и австралийский акцент. — У тебя ведь не происходит какой-то эмоциональный срыв, верно?              Олден удивленно оглянулся через плечо.               — Нет, я в порядке.              Борода Вочник открыла один из своих шкафчиков и вытащила тяжелый жилет.               — Ты прятался в ванной, снова и снова молясь о стойкости луха, вот я и подумала, что кому-то надо спросить. Думаю, твои приятели должны были тебе помочь, но они смахивают на тех еще мудил.               — О, я не с ботером, — сказал Олден. Затем он понял, что она тоже могла не знать этого термина, если не жила на острове, поэтому пояснил: — То есть, не с мудилами. И со мной все в порядке. Это была цепочка слов для душевного спокойствия, но я просто практикуюсь. Недавно я понял, что у меня они не очень хорошо получаются.               — Я лично цепочками не пользуюсь, — сказала Борода Вочник, застегивая молнию на жилете и доставая куртку, украшенную символами. — Рада, что ты не сходишь с ума. С людьми это иногда случается. Даже на легкой работе.               — Вы…? — Олден собирался спросить ее, действительно ли она не зарегистрирована, но это был глупый вопрос, учитывая ее очевидное стремление к приватности, поэтому он передумал на середине предложения. — Вы Бугай?              Она была писец накачана и одета во что-то, похожее на броню, так что это было разумное предположение. Хотя она могла быть просто помешана на фитнесе и носить специальную экипировку.               — Ага. Силовой тип. Я работаю личной охранницей у одного из здешних студентов. Сын политика. Клятвенная телохранительница выглядит впечатляюще.               — Круто, — сказал Олден.              Она не назвала свой ранг, а он и не спросил. Входя в лифт, он задавался вопросом, будет ли у них еще шанс поговорить. Казалось, что, учитывая все обстоятельства, они, скорее всего, больше никогда не увидятся. И, несмотря на маску, она не казалась такой уж злодеистой.              Он проехал на лифте весь путь вниз, размышляя. Затем, вместо того, чтобы выйти, он поднялся обратно.              Вочник стояла прямо перед ним, по-видимому тоже собираясь войти в лифт.               — Что-то забыл?               — Я хотел задать вам вопрос, — сказал Олден. — Вы не обязаны отвечать.               — Я и не думала что обязана, — ответила Вочник, заходя рядом с ним и нажимая кнопку первого этажа.               — Манон — это женщина средних лет с каштановыми волосами, Кролик — сказала, что вы тоже были здесь в прошлом году. Значит, вы, должно быть, знаете чуть больше про участников ботера, чем я. С ними… трудно ладить? Или мне только кажется?               — Анесидорцы почти никогда не ладят с теми, кто отказывается жить с ними на их модном тюремном острове. Особенно те, кто там родился и считает, что это делает их особенными. Они принимают это близко       к сердцу.               — О. Понятно, — сказал Олден. — Ну, наверное, это правда.              Борода Вочник повернула свою маску к нему. — Если у тебя есть реальный вопрос, просто задай его, не ходя вокруг да около. Я выгляжу так, будто у меня много свободного времени? Или как будто мне не все равно, что они подумают?              Она так не выглядела.              Олден засунул руки в карманы.               — Извините. Я бы спросил напрямую, если бы знал, о чем спрашивать. Они просто… не такие, как я ожидал, когда прибыл сюда. Вот и все.               — Недружелюбные, верно? — сказала Борода Вочник. — Со всеми, кроме друг друга. Я здесь периодически работаю уже около восемнадцати месяцев. Видела много разных людей. Обычно мне не особо нравится общаться, но я не избегаю этого намеренно. Как только появляется эта компашка, мне сразу хочется спрятаться.               — Да, — сказал Олден, испытывая облегчение оттого, что кто-то другой облек это в слова. Борода Вочник фыркнула.               — У тебя американский акцент. Ты не родом с острова. И, я думаю, в твоем возрасте ты, наверное, задаешься вопросом, все ли Клятвенные такие.              Это было не совсем так, но он начал задаваться вопросом, не были ли Ханна и ее друзья исключением.               — Это мое первое задание в жизни. Я закрепил класс совсем недавно. Технически я еще даже не зарегистрирован.              Вочник заметно оживилась.               — И не надо! — сразу же сказала она. — Ты не сможешь повидать мир, если застрянешь на Анепидоре.              Олден едва сдержал стон. Он сразу понял, что больше никогда не сможет сказать «Анесидора», не думая при этом об этом столь запоминающемся альтернативном имени.               — Я хочу быть супергероем. И я не думаю, что хочу прожить всю свою жизнь в бегах.              Они вышли из лифта.               — Подумай еще раз. И постарайся хотеть чего-нибудь попроще. Но, отвечая на твой незаданный вопрос, да. Что-то не так с этой группой. Я не знаю, что именно. У меня от них мурашки по коже. И не стоит думать, что они это норма. Ты, вероятно, прекрасно поладишь с другими Клятвенными.              Олден забрался в машину, которая только что приехала за ним.               — Спасибо, что поговорили со мной об этом.               — Перестань произносить столько цепочек в душе, — сказала Борода Вочник. — Это заставляет людей волноваться.              Олден рассмеялся.              Пока они разговаривали, пришло обещанное текстовое сообщение от Бо, и, когда машина направилась к экзаменационному корпусу, Олден открыл его. Его друг решил из уважения к высокой цене за подключение упаковать эссе в одно сообщение.              Там было около пятнадцати вопросов и вдвое больше теорий, но Олден сосредоточился на информации, которую запросил. Базовое описание навыка Манон состояло всего из нескольких слов.              «Подстроить Окружение (Уровень Один) — У вас хорошо получается располагать вещи так, чтобы они подходили их владельцу».