Моя маленькая

"Врачи никогда не болеют, а врачи-начальники тем более"– в это всегда хотелось верить Ирине Алексеевне, но человеческий организм штука интересная и в определенный момент делает все возможное, чтобы хозяйка перестала работать как проклятая и отдохнула наконец. Конечно для этого он не всегда выбирает приятные способы. Ещё с утра Ира почувствовала первые признаки недомогания, но прислушиваться к своему организму в привычку у нее не входило, поэтому с мыслью "я просто не выспалась" она начала собираться на работу. Крепкий кофе, завтрак от любимого супруга сразу же помогали Ире проснуться в любые другие дни, но не сегодня. – Ир, ты почти ничего не съела. Ты хорошо себя чувствуешь? – Обеспокоенный нетипичным состоянием супруги, Геннадий Ильич решил задать интересующий вопрос прямо в лицо. – Да, все в порядке, просто не выспалась. – Она допила свой кофе, а вкусные сырники, приготовленные супругом, остались практически нетронутыми в ее тарелки. В горло совершенно ничего не лезло. Если ещё кофе у нее получилось в себя влить, чтобы придать бодрости, то сырники никак. – Спасибо, все было очень вкусно, как всегда, любимый. – Она улыбнулась, отправив ему воздушный поцелуй и вышла из-за стола. И он остался один на кухне. Геннадия Ильича ее состояние, конечно, немного смутило, но было принято решение не спорить с ней сейчас, да и все может быть, накручивает себя ещё по пустякам, если что он всегда рядом, даже на работе.

***

– Ген, если ты ещё минут пять будешь так сидеть, то на работу я уеду одна, а ты опаздаешь. – За время пока он размышлял, Ира успела быстро собраться на работу, в отличие от супруга. – Не думай, что если у тебя жена начальница, она будет тебя прикрывать. – Ты что, я и подумать не мог, чтобы собственная жена меня прикрывала. – Гена засмеялся, начиная оперативно убирать все со стола. – Дай мне десять минут и я буду готов. – Ну как скажете, десять минут и карета превратится в тыкву, а я уеду одна. Пока Гена оперативно собирался Ира решила присесть на диван и минуты ожидания провести в телефоне, просматривая утренние новости, но уже через десять минут, Гена стоял перед ней полностью одетый. – прошу заметить, мадмуазель, я уже готов. Мы можем выдвигаться. – Он протянул ей руку, как джентльмен, чтобы она смогла подняться с дивана. – Такси уже ждёт, поехали. – Она приняла его галантность и поднялась с дивана с его помощью. Конечно, она могла сказать "я сама", но после слова "мадмуазель" как-то совершенно не хотелось.

***

– Геннадий Ильич, а вы поработать не хотите, а то с самого начала рабочего дня сидите и прохлаждаетесь у меня в кабинете? – Ирине Алексеевне конечно было приятно, что муж рядом, но хотелось тоже побыть и одной. Ее состояние больше усугубилось и прибавилась головная боль, которую скрывать пока ей удавалось. Показывать свое не очень здоровое состояние Ире не давала своя гордость и нежелание, чтобы супруг со своим сердцем в лишний раз нервничал. Не хватало ещё, чтобы из-за ее состояния он подвергал себя опасности. – Почему это сразу прохлаждаюсь? Обход я сделал сразу как началась смена, все карты я заполнил. – Он продолжал по-хозяйски сидеть на диванчике и пить из своей чашки чай. – По крайней мере, если я буду нужен, все знают где меня искать. – С гордостью заявил Кривицкий. Да, он почти все свое свободное время проводил с женой в ее кабинете и для всех это выглядело как само собой разумеющееся. Так и должно быть и совершенно никого это не напрягает. – Хорошо тебе, это я тут сижу в этих завалах бумаг и пытаюсь не запутаться, что и как нужно заполнить. Придумали же они все отчёты заполнять по разным формам.. – Сказала Ирина Алексеевна, просматривая в очередной раз отчёт о расходывании препаратов. В этот момент раздается звук стука в дверь кабинета и Ира четко произносит свое коронное "войдите". В кабинет заходит всезрящее око всея склифа, а именно Фаина Игоревна, которая всегда приносит самые важные и срочные новости. – Геннадий Ильич, привезли пациента по вашему профилю, рваные раны лица, нужна ваша помощь. – С гордостью произнесла Фаина Игоревна. Да, ей было немного обидно видеть, как человек, к которому она неровно дышит, так по-хозяйски поселился в кабинете заведующей. Поделать с этим она ничего на могла, поэтому просто смирилась, что он женат и счастлив, а это самое главное. Просто она старалась с ним дружить, как у нее это и получалось. – Хорошо, Фаина Игоревна, я сейчас подойду. – Он спокойно и непринужденно ответил старшей медсестры и, дождавшись, когда она покинет кабинет, обратился к супруге. – Хотела, чтобы я работал, вот иду работать. – Он допил свой чай и, отставив чашку, встал с дивана, направляясь к выходу – Иди-иди, любимый, работай. – Головная боль усиливалась и скрывать уже не оставалось сил, поэтому приход Фаины был ей на руку. Отправив ей воздушный поцелуй и заставив ее улыбнуться, он покинул ее кабинет, оставив ее один на один со своей болью. Ирина Алексеевна, как настоящая начальница причину своей боли нашла в погоде, магнитные бури и все такое. Чтобы хоть как-то облегчить свои мучения, она выпила таблетку от головы и буквально через минут пятнадцать ее отпустило и она смогла спокойно в тишине продолжить разбираться с отчетами, но это длилось не долго. В дверь постучали снова и снова это была Фаина Игоревна, которая уже не стала дожидаться ответа Ирины Алексеевны, Геннадий Ильич же на операции, помешать им она не могла. – Ирина Алексеевна, Брагину срочно нужен сосудистый. Вы сегодня оперируете? – Оперирую, Фаина Игоревна. Какая операционная? – Ира даже не отвела взгляда от бумаг, потому что по беспардонности она сразу же узнала Фаину Игоревну. – Третья операционная, там огнестрельное ранение шеи и плеча. Представляете, молодежь развлекается. Ради забавы начали друг в друга.. – И на этих словах она была перебита Ириной Алексеевной, которая четко дала понять, что старшей медсестре пора покидать ее кабинет – Я все поняла. Через пять минут я буду в операционной. – Серьезно сказала Ира, которую уже стал раздражать голос Фаины Игоревны Повторять старшей медсестре два раза не нужно было и, как только она получила данный ответ, покинула помещение. Ира же отложила бумаги, оставив их на потом, переоделась в свою хирургичку и направилась в третью операционную на помощь Брагину.

***

Операция шла в штатном режиме. Брагин как всегда остроумно шутил, веселя всех вокруг. Но операция много сил забрала у Ирины Алексеевны, что под конец снова появилась головная боль и жуткая усталость. – Ирина Алексеевна, вы в порядке? Мне не нравится ваш бледный тон лица. – Олег Михайлович, который заканчивал зашивать свою рану, уже как 10 минут периодически наблюдал за поведением своей заведующей. Движения стали медленнее и менее уверенными. – Может я сам закончу? – Нет, что вы, все в порядке, просто душно очень. – Иру под конец операции стало резко бросать в жар, аж до появлении испарины на лбу, и это не было связано со стрессовой операции или высокой температуры в помещении. В операционной была обычная температура - двадцать три градуса. – Протрите лоб, пожалуйста. – Обратилась она к сестре, которая сразу выполнила просьбу своей начальницы. – Ирина Алексеевна, давайте я зашью, идите отдохните. – Брагина не переставало напрягать состояние своей начальницы, тем более он прекрасно знал, что Ира не тот человек, который скажет о своих проблемах, будет терпеть до последнего. – Хорошо, мне все равно ещё кучу бумаг нужно заполнить. – Она отложила инструменты и освободила Олегу Михайловичу место, покидая операционную.

***

В кабинет заведующей раздался стук в дверь и, не дождавшись ответа, она открылась и в помещение вошёл Олег Михайлович, который встал около входа и спиной опёрся об дверной косяк, закрывая за собой дверь. Перед собой он видит очень интересующую его картину, вернее интересующее состояние его начальницы, которая сидела перед ним на диване вся бледная и, положившая свою руку на лоб. Состояние было у нее не самым лучшим и это факт. – Операцию закончили? – Открыв глаза и постаравшись сделать более менее здоровый вид, спросила Ира. – Да, все в порядке. Пациента перевели в палату, с родственниками я поговорил. – Спокойно говорил Брагин, ожидая что у кого-то хватит смелости признать свое на здоровое состояние. – Как вы себя чувствуете? – Но он слишком хорошо знал свою начальницу и прекрасно знал, что из нее все нужно вытягивать щипцами. – Нормально все. Из-за погоды голова болит, сейчас таблетку выпью и все пройдет. – Ей очень хотелось верить своим же словам, потому что болеть она крайне не любила, ведь за это время она не может нормально работать и все контролировать в своем отделении. – Я вижу, как все нормально. – Выделил специально ее слова. Терпение Олега Михайловича дало трещину и он не выдержав, подошёл к ней и положил свою ладонь ей на лоб. – Вы вся горите и это не из-за погоды. Где у вас аптечка? – Начал оглядывать помещение, находя на комоде ящик с препаратами, из которого перед операцией были взяты ей самой таблетка от головы. Олег Михайлович быстро достал оттуда градусник и вручил его Павловой. – Мерьте температуру. – Не буду я это делать, Олег Михайлович, ещё чего. – Начала говорить Ира, но один взгляд Брагина, который означал, что либо она сейчас мерит температуру, либо он сам ее померит, либо ещё хуже - позовет Геннадия Ильича, сделал свое дело. Перед таким напором устоять она не смогла и взяла градусник, начиная мерить температуру. Пару минут и Олег молча протягивает руку, давая понять, что пора доставать градусник, что она и делает, даже не глядя на него. Она также продолжает сидеть на диване, закрывая глаза от головной боли, иногда кладя свою руку на лоб, дабы облегчить свои мучения – Ну что, Ирина Алексеевна, 37,8. – Заявил Брагин, начиная искать в аптечке какие-то противовирусные таблетки, но ничего не было. – Езжайте домой отдыхать, усугублять работой свое состояние сейчас худшее, что вы можете сделать. Сами знаете, лучше отлежаться вам дома, чтобы не разболеться. Работник из вас сейчас все равно никакой. – О боже мой.. Олег Михайлович, спасибо, я сама разберусь, что мне лучше делать. – Сказала она, отмахиваясь от его слов, но один взгляд пронизывающий ее и Ирина Алексеевна сдается. – Ладно, в таком состоянии я действительно ничего не сделаю. – Вот и правильно. Выпейте, когда приедете домой противовирусное, обильное горячее питье и сон, думаю это вы и так сами знаете. Геннадию Ильичу сами сообщите или мне? – Брагин протягивает ей руку, чтобы помочь ей встать с дивана. – Сама сообщу. – Ира недовольно закатив глаза, приняла его помощь и встала с дивана. – Спасибо, доктор, все показания выполню. – С иронией произнесла Ирина Алексеевна, начиная складывать документы на столе. – Шутите, уже неплохо. Ну я надеюсь на вашу сознательность, вечером позвоню, узнаю о вашем состоянии. – Видя, что Павлова начала собираться он со спокойной душой выходит из кабинета. – Вот же пристал как банный лист.. – Вырвалось у нее из уст, когда дверь захлопнулась. Брагин был прав и Ира прекрасно это понимала, поэтому и приняла решение ехать домой. Разболеться ей точно не хотелось. Все недоделанные бумаги она взяла с собой домой, с надеждой, что к вечеру ей станет лучше и спокойно она закончит их заполнение уже дома. Такое бывало не редкостью, но обычно под влиянием вкусного ужина и нежных объятий супруга, бумаги так и оставались в сумке не тронутыми. Ну кто будет работать вечером дома, когда в противовес стоит прекрасное времяпрепровождение с любимым мужем за просмотром какого-то фильма. Даже не важно какого именно, главное что вместе, главное что рядом с ним. А сейчас он был уже на другой операции и, как она узнала у Нины на посту, очень сложной и долгой. После операции, на которую его вызвала Фаина, Гену попросили остаться ещё на одну. Сообщить супругу о своем состоянии у нее сейчас не получится, не будет же она отвлекать его от серьезного дела, своим состоянием и уходом домой. Она ему позвонит, обязательно позвонит.

***

Геннадий Ильич счастливый и немного уставший шел по коридору в кабинет к своей жене, чтобы сообщить какие же хорошие операции они провели с лучшими врачами их отделения. Его рука опускается на ручку двери и начинает ее открывать, но она оказывается заперта. – Геннадий Ильич, а Ирины Алексеевны нет, она уехала. – Проходящая мимо, Фаина Игоревна, как всегда была вовремя и конечно, что ее начальница покинула рабочее место в разгар рабочего дня вся бледная, прекрасно знала. – А вы не в курсе, как давно она уехала в министерство? – Геннадий Ильич без задней мысли спрашивает уточняющий вопрос, даже не предполагая, что его жена уехала домой, а не как обычно в министерство – В курсе конечно. Уехала она не в министерство, а домой, ещё днем. Ничего не произошло, но выглядела она очень бледной и уставшей. – Гордо заявила Фаина Игоревна, которая в очередной раз сдала Ирину Алексеевну с потрохами. На этих словах счастливое лицо Геннадия Ильича сразу помрачнело. Он с утра чувствовал, что что-то не так с ней. Сейчас ему больше всего хотелось услышать ее голос, который говорит что с ней все хорошо и она дома. – Спасибо, Фаина Игоревна. – Коротко поблагодарив старшую медсестру, Геннадий Ильич начал звонить абоненту по именем "жена", ожидая незамедлительного ответа, но в ответ он только лишь получил: "абонент выключен или находится вне зоны действия сети" Гром среди ясного неба. Почему не позвонила? Почему не сообщила, что ей не хорошо? Почему трубки не берет? Много вопросов, на которые нет ни одного ответа. В голове начали всплывать навязчивые мысли, что ей плохо, а он далеко. Что ей нужна его помощь, а он здесь. Геннадий Ильич быстрым шагом полетел в ординаторскую, начиная там переодеваться и стараясь ни о чем дурном не думать, но это слабо получалось. – Геннадий Ильич, с вами все в порядке? – Брагин, который пришел в ординаторскую после пациента, чтобы выпить чашечку кофе, заметил обеспокоенное состояние коллеги. – Ирина Алексеевна трубки не берет, а с работы ушла днем ещё оказывается, а я и не в курсе. – Обещала же, что сама сообщит все... – Выпалил не подумав Брагин и, конечно же, эти слова не остались без внимания у Геннадия Ильича. – Что вы сказали? В каком смысле "сама сообщит"? – В полном непонимании хирург остановился и, развернувшись, нацелил свой взгляд на коллегу, ожидая объяснения его фразы. – Геннадий Ильич, не переживайте так сильно, у вас сердце. – Нельзя начинать разговор с такой фразы, после нее начинаешь еще больше нервничать. – Ирина Алексеевна ушла домой, потому что у нее температура поднялась. Она была не в состоянии работать и я ей настоятельно порекомендовал ехать домой. Ничего страшного, обыкновенная простуда, но ей лучше отлежаться, сами знаете, чтобы не усугубить ситуацию Вся ситуация стала немного проясняться в голове у Кривицкого. И он был рад, что Брагин смог ее отправить домой в таком состоянии. Он прекрасно знает, что его жена сама бы никогда не покинула свое рабочее место в разгар рабочего дня. Беспокойство отступило, но не сильно. Она заболела, а он не рядом, ей нужна его помощь. – Я же ещё утром заметил, что что-то не так.. – Геннадий Ильич, температура была не сильно высокой 37,8, ей просто нужно отлежаться. – Он налил в стакан воды и приподнес его коллеге, который сильно перенервничал. – Может давление померим? – Нет, спасибо, Олег Михайлович. Я хорошо себя чувствую. – Он взял стакан из руки коллеги и осушил его. – Она трубки не берет. – Она обещала, что сама вам все сообщит. Не нервничайте раньше времени, может телефон сел. – Надеюсь. Спасибо, вам, Олег Михайлович, очень помогли. – Собравшись с мыслями, наконец сказал Кривицкий и, взяв свою сумку, покинул ординаторскую и уехал домой. *** – Ира! – Геннадий Ильич примчался домой и первым делом хотел услышать голос супруги, но ответа не последовало. – Ира! – Попытка номер два, но реакция такая же. Кривицкий быстро раздевается и оглядывает прихожую, замечая на банкетки ее сумку, а рядом и ее сапоги. Быстро повесив пальто на крючок, рядом с пальто супруги, он прошел в глубь квартиры, в которой царила гробовая тишина, которая очень его напрягала. Его взор падает на закрытую дверь спальни и как же ему хочется верить, что Ира находится там и просто сладко спит. Быстро подойдя к двери и открыв ее, он выдыхает. Его ожидания подтвердились. Ира как маленький котёночек, свернувшись в клубочек, спит, обнимая его подушку. Лицо ее действительно очень бледное и все в испаринах. Геннадий Ильич, немного облегченно, подходит к кровати и, спускаясь на корточки, дотрагивается своей ладонью до ее лба, который весь горячий. Он аккуратно начинает гладить ее по голове, успокаивая тем самым себя, что она жива и с ней почти все хорошо. – Девочка моя.. – Второй рукой укрывает ее покрывалом, на котором она лежит и аккуратно целует ее в висок. От таких приятных ощущений сон Ирины Алексеевны немного пошатнулся и она приоткрыла глаза, сначала которым она не поверила: – Ты чего? – Немного дернувшись, она хотела присесть, но рука Гены не дала это сделать, оставляя ее в том же положении, в котором она и лежала. – Я ничего. Напугала ты меня. Почему не позвонила, не написала сообщение? Почему я снова все узнаю последний? – Вопросы, на которые очень хотелось получить ответ, но которые сейчас были такими неважными. Главное, что он сейчас рядом с ней и с ней все в порядке. – Как ты себя чувствуешь? – Я хотела.. как только пришла домой, телефон разрядился и я хотела его поставить на зарядку, но меня так в сон клонило. Я решила, что немного полежу и напишу тебе, но уснула. – Она внимательно наблюдала, как он обеспокоенно смотрит на нее и как это напряжение медленно спадает. – Чувствую себя немного лучше, голова не так сильно болит, но слабость сильная. – Девочка моя.. – Он продолжал гладить ее по волосам и смотреть в эти любимые глаза. Геннадий Ильич утопал в этом зелёном омуте любви, нежности и красоты, которые хранила она. Как же ему хотелось облегчить ее страдания и забрать их все себе. – Я сейчас схожу в магазин и куплю все необходимое. Он только хотел встать и направится в магазин, но рука Иры перехватила его руку. – Побудь со мной пожалуйста.. – Хорошо.. Он вернулся в прежнее положение и вновь начал гладить ее по волосам. Он взял ее руку в свою и не отпускал. Она на него посмотрела так, что уйти он просто не мог, это было бы преступление. Одна ее просьба, одно ее слово и он, конечно, остался. И остался бы тогда, когда уезжал. Но сейчас вспоминать прошлое совершенно не хочется. У них есть сейчас счастливое настоящее и хочется просто находится рядом друг с другом. Видеть ее сияющие глаза. Видеть ее любовь и заботу. Чувствовать нежность ее рук и тела. Просто любить ее и видеть как любит она. Он сидел так, гладил ее по волосам, любовался ее бледным, но таким красивым лицом, где-то минут двадцать. Именно через это время Ира снова уснула и, аккуратно поцеловав тыльную сторону ее ладони, встал и, прикрыв дверь в спальню, ушел в магазин.

***

В магазине он пробыл не долго и уже через минут сорок Гена стоял на кухне и разбирал продукты, из которых он планирует приготовить вечером вкусный сытный ужин, который должен придать ей силы. Он купил все необходимые лекарства, которые должны быстро привести ее в здоровое состояние. Ну и конечно, ему очень хотелось ее порадовать, поэтому он зашёл в цветочный магазин и купил букет красивых роз. Поставив цветы в воду, он налил в стакан воды и взял нужные таблетки, которые должны были сбить температуру, а вазу с цветами поставил на барную стойку. Прочитав инструкцию и удостоверевшись, что эти таблетки нужно принять за час до еды, он прошел к ней в спальню. На удивление, когда он зашёл на него смотрели из-за подушки, которую она обнимала, пара зелёных глаз, что говорила, что его сокровище не спит. – Ты чего не спишь? – Он с улыбкой на лице посмотрел на нее и прошел ближе к ней, ставя стакан с таблетками на тумбочку и садясь снова на корточки. – Услышала, что ты вернулся.. – Да, я сходил в магазин купил лекарства и еды. Кстати, выпей сейчас эту таблетки, они должны сбить температуру. – Он вытыщил из упаковки две таблетки, специально для ее возвраста и подал ей их вместе с водой. – Хорошо. – Она взяла таблетки в руку и выпила их, запивая водой. – Меня так в сон клонит я не могу. Хочется спать и спать. – Это нормально, организм ослаб и требует отдыха. Ты же у нас главный трудоголик, всегда должна все контролировать. – Сказал с улыбкой на лице, снова держа ее руку в своей. – Ну да, я же начальница. Вообще, в детстве я считала, что врачи никогда не болеют, а врачи-начальники тем более. А я так не любила болеть.. Принимать все эти горькие лекарства. А дышать над картошкой? Вообще терпеть не могла, это же такой ужас... Именно тогда я решила, что стану врачом, и не просто врачом, а врачом-начальницей. Гена внимательно слушал и в какой раз утверждался, что за всей строгостью, решительностью и постоянной серьезностью стоит такой маленький котенок. Она нежная, хрупкая, ранимая, нежная, но все это внутри нее и показывать это она может только ему. Только ему она может показать себя настоящую. Перед ним она может быть слабой. И это все благодаря любови. – Моя ж ты маленькая.. – Он вновь поцеловал хрупкую ее ладонь, не отпуская ее из своей крепкой руки. – Могу пообещать, что над картошкой дышать ты не будешь. Я за современные методы лечения. А сейчас лучше спи. – Угу.. – Она прикрыла глаза, продолжая все также обнимать его подушку, потому что от нее пахло им, а ее рука продолжала быть в его руке, на нужном месте.

***

Гена стоял за плитой и у него уже почти был готов куриный суп, который специально он готовил для Иры. Ему нравилось готовить для нее. Ему нравилось ухаживать за ней и заботиться. Это было для него не сложно, а наоборот в радость. За ним уже три минуты из-за дверного косяка стоит и наблюдает Ира, которая проснулась. Ей было очень приятно, что ее муж так о ней заботиться. Так ещё она заметила букет цветов, который стоял в вазе на барной стойке. Это было так.. мило? Наверное да. И трогательно. Ира аккуратно на носочках подкралась к нему и нежно обняла его со спины: – Чем это таким вкусным пахнет, м? Гена никак не ожидал, что именно в этот момент она будет рядом и обнимет ее, поэтому немного дернулся: – Ты чего подкрадываешься? – Он повернул голову к ней, изучая ее лицо, которое все ещё было бледным. Своими губами он дотронулся до ее лба, понимая, что температуру сбить немного удалось. – Температура видимо немного спала, ты не такая горячая, как была, уже хорошо. – Угу, твоя волшебная таблетка помогла. – по-детски улыбнулась Ира. – Так, что ты готовишь? И кому цветы? – Спрашивает она, конечно же зная ответ, но повыделываться немножко же хотелось. – Я готовлю куриный суп, который уже готов, поэтому иди в постель и я тебя буду кормить. А цветы для самой красивой женщине на этом свете и по совместительству моей жене. – Гордо заявил Кривицкий, прекращая помешивать суп и выключая плиту. – То есть мне? – Ну а кому же ещё, конечно тебе, ты для меня самая красивая женщина в мире. – Он аккуратно поворачивается к ней, скрепляя свои руки у нее на пояснице и заглядывая прямиком в омут ее зелёных глаз. – Спасибо, они очень красивые. – Ее глаза по-настоящему сияли. Было очень приятно слышать такие слова, они были особенными и она прекрасно знала, что муж ей никогда не врёт. – Я бы тебя поцеловала, но заражать не хочу. – А то есть обнимая, ты меня не заражаешь? – Неа, это другое. – Ну раз другое.. как скажешь, я потерплю, но только до завтра. – Он продолжал улыбаться, не прекращая смотреть в эти красивые глаза, в которые по правде он готов был смотреть вечно. – Так, больная моя, идите в постель и я буду вас кормить. – Ген, ну я же не маленькая, чтобы меня кормить и я могу поесть и здесь за столом. – Маленькая.. для меня ты маленькая и кормить я тебя буду с ложечки, как полагается, и в постели. Ты ещё слаба, поэтому марш в спальню. – В ответ он увидел лишь отрицательный кивок ее головы. – Или в противном случае я применю силу и на руках тебя унесу в спальню. – Нет уж, я тяжёлая, а ты у меня уже не самый молодой. – Она вылезла из его кольца рук и немного смеясь направилась в спальню. – Во-первых ты не тяжёлая, а во-вторых, главное, что ты для меня всегда молодая и маленькая. – Крикнул ей вслед Гена, наливая в тарелку суп.

***

– Ген, ну я уже наелась, я больше не хочу. – Начала противиться Ира, когда в очередной раз Гена, сидя на кровати рядом, стал подносить ложку с супом к ее рту – Осталась самая сила и ты ничего так с утра и не поела, а тебе нужна нормальная пища. – Он снова поднес к ее рту ложку с супом, но открывать рот она не собиралась. – Ну ты совсем со мной, как с маленькой. Ещё скажи ложечку за маму, ложечку за папу.. – Ложечку за мужа. – Он был настроен решительно - для себя Гена решил, что она должна съесть всю тарелку супа. Она действительно ничего с утра не ела, а для того чтобы быстрее выздороветь нужны силы. Она посмеялась и все таки съела эту ложку супа. – Вот умница. Давай, ложечку за Брагина, он же тебя отправил домой. – здесь Ира ещё больше рассмеялась, но ложку съела. – Ложечку за Фаину, она же тебя сдала мне, что ты уехала домой. – здесь Ира больше удивилась с его слов, но ложку все таки съела. – Ну и давай, последнюю ложечку за все наше отделение, чтобы с ним было все хорошо. – И последняя часть супа тоже отправилась Ире в рот. – Все, твоя маленькая девочка суп съела, теперь в награду хочет киндер. – Начала хлопать глазами, как самая настоящая кукла. – А не жирно ли вам, девочка, будет? Я могу вам предложить только лишь поцелуй. Подойдёт? – Он принял ее игру и стал подыгрывать. Отставив тарелку на стол, он вытер ее губы салфеткой. – Ладно, поцелуй вместо киндера меня устраивает. Только, не заболей мне тут. – Не заболею, ну а если что, будешь также меня с ложечки кормить? – Буду конечно. – Она взглянула на него серьезными глазами, ожидая поцелуя. – Ну же, я жду свою награду за съеденный суп. Он посмеялся и аккуратно оставил на ее губах нежный и трепетный поцелуй, который ощутить хотели оба уже давно. Мгновения блаженства и спокойствия. Мгновения такой близкой любви. – Ну а теперь, давай выпьем ещё одну таблетку противовирусную и спать, время уже поздно. – Он вытащил из другой коробки таблетку и подал ей, чтобы она ее выпила и запила водой, что она и сделала. – Вот и молодец, а теперь засыпай, а я пойду помою посуду и приду к тебе.

***

За минут тридцать Гена сам смог быстренько поесть, помыть посуду и даже принять душ. Ире он помог переодеться ещё перед ужином и поэтому сейчас они смогли спокойно отправляться в царство Морфея. Ира его ждала и специально не засыпала. Спрашивается, что она делала все это время? Заполняла бумаги, которые взяла домой? Нет, конечно, сидела в телефоне, просматривая новостную ленту и да, разговаривала с Брагиным, который, как и обещал, позвонил и узнал о состоянии Ирины Алексеевны. Когда Гена наконец лег, Ира аккуратно прижалась к нему крепче, обнимая своей рукой. – Обнимать тебя намного приятнее чем твою подушку. – Понимаю, я больше и теплее. – Он улыбнулся и улёгся так, чтобы было удобно им обнимать друг друга. – Ты как себя чувствуешь и удобно ли тебе? – Чувствую я себя лучше, твоя забота и твой суп меня вылечили. – Гордо заявила Ира. – Ну а вообще, правда, все хорошо. Я померила температуру, пока ты был в душе, 36,6. – Она задумалась над второй частью его вопроса и, закинув одну ногу на него, гордо заявила. – Вот теперь мне максимально удобно. – Ну это меня не может радовать, маленькая моя. – Он посмеялся и чмокнул ее в лобик, для себя подтверждая что температуры у нее нет. – Ну а теперь пора спать, завтра новый день и нужно на работу. – Ага, один день поболела и хватит. Интересная организм все таки штука, взял и сделал мне внеплановый выходной. – Потому что ему тоже хочется отдыха, ты же у нас начальница, трудоголик. – Да, но иногда я хочу побыть и маленькой девочкой. – Игриво сверкнула своими глазками Ира. – Спасибо большое, что ты всегда рядом со мной. Спасибо большое за твою заботу и внимание. И прости, что я иногда не беру трубку и не говорю все сразу. – Ириш, ну я же тебя люблю и обижаться на тебя просто не могу. – Он аккуратно подарил ей лёгкий поцелуй в губы и продолжил гладить ее по спинке. – И на этой хорошей ноте я предлагаю спать, я очень устал за сегодняшний день. Спокойной ночи, моя маленькая девочка. – Спокойной ночи, любимый. И вот так вот вместе, рядом друг с другом они уснули. И хочется верить что так будет всегда. И все болезни и невзгоды, и все радости и печали они будут вместе. И все это благодаря любви. Их любви, которую они долго строили. Она всегда для него будет маленькой девочкой. Его маленькой девочкой.