Колыбель

      Сонхун хотел спросить, куда же они идут: мост впереди заканчивался, а никакой другой тропы поблизости не видать. Однако Хранительница шла уверенно вперёд и, когда они оказались на другом конце ущелья, взмахнула рукой — и скала начала отступать назад, образуя нечто похожее на пещеру и коридор одновременно. На кончиках её пальцев заиграли искры — и через мгновение на ладони появилось пламя, которое освещало всё вокруг.       — Не отставай, — сказала она и двинулась в темноту.       — Извините, — запинаясь, начал Сонхун, — теперь Вы можете рассказать, куда и зачем мы идём?       — Любопытный же ты, потомок Великой Прародительницы. Для тебя это может плохо кончиться.       — Знаю, — удручённо протянул Сонхун, — так я и попал сюда.       — Однако я не могу перечить судьбе, — продолжала Джимин, — раз уж пророчество сбывается и Мирык уже в пути, так тому и быть.       — Я про него слышал. Он тоже бог?       — И не просто бог, а самый что ни на есть настоящий создатель мира, поэтому, когда вы встретитесь, отнесись к нему с почтением.       — Мы с ним встретимся?       — Да. Но перед этим нам нужно подготовиться к дальнему путешествию. Путь до горы Сораксан неблизкий, так что выдвигаемся сегодня же.       — Гора Сораксан? — Сонхун встал как вкопанный.       — Да, — Джимин обернулась, — у вас она зовётся так же, как у нас. Это место священно, так как там проходит самая большая граница между двумя мирами.       — Но в моём мире там сейчас война. Зачем нам туда?       Хранительница Священных Врат не ответила. Она шла дальше до тех пор, пока на пути не появилась винтовая лестница с малахитовыми ступенями, которые вели куда-то вниз.       — Будь внимателен, — сказала Джимин, — смотри только под ноги и не останавливайся. Не заглядывайся на то, что увидишь вокруг ни при каких обстоятельствах, иначе я не смогу тебе помочь.       Сонхун не решился задавать какие-либо вопросы и просто кивнул. Когда он сделал шаг и оказался на лестнице, не произошло ничего особенного. Хранительница Священных Врат всё так же шла впереди и несла огонь в руке. Однако так продолжалось недолго. Вскоре Сонхун услышал голоса, очень знакомые, родные. На секунду он даже замешкался, но, помятую слова Джимин, спускался дальше. И всё же шаги его замедлились. Помимо голосов вокруг стали всплывать картины прежней жизни: такой, какой она была до разлуки с семьёй. У Сонхуна было счастливое детство. Окружённый любовью родителей и старшего брата, он всегда старался отвечать им тем же, даже когда подрос и изменился.       Первая школьная любовь, друзья — интересно, как они теперь поживают? Эти воспоминания кружили вокруг призрачной дымкой и звали за собой. Сонхун хотел, чтобы это всё стало явью. Ненароком он остановился и попытался дотронуться до этого тумана, который теперь обволакивал его со всех сторон. Казалось, можно в него завернуться, уснуть сладким сном и никогда больше не просыпаться. Но вдруг из этой пелены стали раздаваться крики. Чей-то голос звал и словно бы пытался ухватиться за сознание Сонхуна. Это заставило его опомниться. Он сделал ещё один шаг, но оступился и кубарем покатился вниз. Падал он недолго: через несколько секунд он уже лежал на полу. Некто в зелёных одеждах протянул ему руку:       — Сильно ушибся? — послышался незнакомый женский голос сверху.       — Пустяки, — сдавленно проговорил Сонхун и встал на ноги.       — Ох, Мирык, дай мне сил, — причитала Хранительница Священных Врат, — и как ты вообще дожил до своих лет?       — Должна признать: человеческому существу сложно не поддаться своим желаниям. Но он справился, — улыбнулась та девушка, которая до этого протянула руку.       — А Вы?.. — спросил Сонхун.       — Ким Минджон, — представилась она, — Последняя из Духов Леса.       — Сочувствую Вашей утрате, — Сонхун нахмурился и поклонился.       Джимин посмотрела на парня так, будто готова была кинуть его в кипящий котёл.       — Онни, а он забавный! — рассмеялась Минджон.       — На войне его это не спасёт, — ответила Хранительница Священных врат.       — Я что-то не так сказал? — Сонхун был в замешательстве.       — «Последняя из Духов Леса» — это всего лишь титул, — сказала Минджон, — его получает каждая, кто становится новой королевой дриад. Никто ради этого не умирал, не беспокойся.       — Вот оно что, — кивнул Сонхун, — извините.       — Не стоит, я всё прекрасно понимаю, — с улыбкой продолжала Минджон, — для тебя здесь всё в новинку. Но онни отчасти права. Тебе многое предстоит узнать, прежде чем ты сможешь повести за собой на войну наш народ.       — Не думаешь, что ему рано раскрывать все карты? — спросила Джимин, — не лучше ли дождаться Мирыка?       — Чем раньше он начнёт тренироваться, тем лучше, — сказала дриада.       — Я всё ещё не уверена, что ему можно доверять, — Джимин перешла на шёпот и под руку отвела Минджон в сторону, — он здесь не впервые. Сокга мог переманить его на свою сторону. К тому же…       Сонхун уже не слышал, о чём они говорили. Он оглядывался по сторонам и пытался запомнить каждую деталь этого удивительного места, которое больше смахивало на маленький уютный домик где-нибудь в лесу, чем на каменную пещеру в самом сердце горы.       К Сонхуну то и дело подлетали всполохи, похожие на светлячков, а за ними бегали маленькие каменные человечки. Кто-то окликнул Сонхуна и сказал ему посторониться. То оказался карлик, который был очень похож на домового, каким его обычно изображали на картинах. Если присмотреться, таких здесь было много. Одни разжигали что-то, что было очень похоже на печь (только непонятно, где дымоотвод, хотя, казалось, в этом мире возможно всё), вторые носились туда-сюда с вёдрами, полными воды, а третьи сидели за круглыми столами и громко о чём-то спорили. Были и другие карлики: они стояли за торговыми прилавками вдоль коридора, который уходил вглубь пещеры. Вокруг них суетились маленькие чёрные комочки, своим видом напоминавшие угольки. Но, несмотря на их размеры, силы им было не занимать: они таскали ящики с фруктами и разными склянками, цветы, украшения и много чего ещё. Проходя вдоль торговых рядов, Сонхун видел, как оживали сюжеты из книжек его детства. Стоило ему остановиться около плачущего духа, около которого была уже целая лужа слёз, и предложить помощь, как тот разрыдался больше прежнего.       — Это кунгви, — сказала Минджон, которая вместе со своей спутницей уже догнала любопытствующего Сонхуна, — он должен был упокоиться с миром, но Сокга запечатал проход на Небеса. Прихвостни этого дьявола сторожат вход день и ночь и шагу не дают ступить праведным душам. А тех, кто вздумал бунтовать, сжигает, не давая шанса на перерождение. Таких кунгви здесь очень много.       — Поэтому мы будем воевать? Ради этих душ? — спросил Сонхун.       — Не только поэтому. Пусть Сокга и победил в поединке, свои обязанности как Владыка он не выполняет уже очень давно. К тому же он позарился и на мир людей: именно из-за него война пришла и в твой дом. И до нас она доберётся… Сокга притесняет наши народы, которые вынуждены либо служить ему, либо прятаться в таких местах, как это. При нём на нашей земле воцарилась вечная зима. Но всё, что ты видишь перед собой здесь — результат наших упорных трудов. Когда я говорю «наших», то имею в виду всех, кто ждёт возвращение Мирыка.       — Я и свой дом не могу защитить. Тогда зачем вам я?       — Мирык — нетитулованный король нашего мира, поэтому он не может просто так прийти и занять трон. А ты, мальчик, часть пророчества и огромного плана:

Потомок Великой Прародительницы поведёт за собой народ в Великой Войне, и исход её будет зависеть только от него.

Мирык даст ему знание и силу, освободит от сомнений и будет стоять плечом к плечу на поле битвы.

      — Но мне всего 16. Как я смогу сделать это?       — Важен не твой возраст, а твои помыслы. А ты юноша, который рвётся защищать тех, за кого чувствует ответственность, я права? К тому же по нашим меркам тебе должно быть уже около 100 лет. Этого вполне достаточно, чтобы ты мог держать в руке меч. Однако же, нам пора идти. Ещё остались вопросы?       — Да, — Сонхун медлил — как долго я буду здесь?       Последняя из Духов Леса молчала.       — Мы этого не знаем, — сказала Хранительница Священных Врат, — возможно, пройдёт не один год, прежде чем ты вернёшься назад. Но в твоём мире это может занять всего лишь неделю.       — Моя семья осталась там, мой брат, — с горечью произнёс Сонхун.       — Подумай о том, что Сокга добрался и до них: война есть война. В любом из миров. Если ты поможешь Мирыку, он в долгу не останется.       — Почему я должен вам верить?       — Потому что мы тоже хотим защитить то, что нам дорого. И сделаем для этого всё. Пророчество не ошибается. Но, кто знает, возможно, это и не ты — тот, кто поведёт нас. И всё же решать тебе, — Джимин взмахнула подолом накидки и направилась вперёд. Минджон последовала за ней.       Сонхун пытался взвесить все за и против, но в голове было так много мыслей, что он решил довериться случаю: полез в карман и вытащил оттуда монетку, подаренную Чонсоном в день экзамена. На удачу. И теперь случай решал его судьбу. Орёл — оставить сомнения и страхи позади, решка — замереть в ожидании и наблюдать.       Монетка пару секунд прокрутилась в воздухе и со звоном приземлилась на землю. Сонхун смотрел на неё какое-то время, а после зажал в кулаке.       Орёл.