1 Глава.
Утро добрым не бывает. Голова раскалывалась, словно Темная Империя во времена перестройки. Девушка попыталась встать, но нога подруги обвивала точно лиана. Веда что-то пробормотала и повернулась на другой бок. Спустив ноги на пол, девушка стала вспоминать как пришли в бар, сидели, выпивали, затем подсели двое парней –вампиры, потом танцы, снова пили. «Помню дым. Точно. Мы отправились к ведунье. У нее вся комната была в дыму, и было странное зеркало. Что-то она говорила про него…» «Посмотри в него. Что ты видишь?» «Ну, конечно. Что я захмелевшая могла увидеть?» Голова у ведьмы все еще болела, и она пошла на кухню за водой. Графин стоял на ажурном столике у окна и переливался в свете лучей. «Стоп. Я опаздываю на работу!» Умывшись и одевшись в костюм, она побежала, оставив подругу дома. Та периодически живет у девушки и имеет свои ключи. Перебегая дорогу, чуть не споткнулась, почувствовав головокружение. Сделав шаг назад, пропустила магмобиль и побежала дальше. «Хорошо, не далеко.» Влетев в двери, поздоровалась с охраной и припустила к лестнице. «Так, сегодня надо сделать записи новых экспонатов, недавно найденных и уже изученных. Но сначала кофе.» На третьем этаже было большое окно, из которого открывался вид на одну из частей города. В жилой части города показался дым, что черными клубами поднимался к небу, сливаясь с низкими облаками. Снова кто-то что-то поджег. Небольшие дома стояли в линейном порядке, словно их чертили точно строки. В Темной Империи дома не превышали трех этажей, а улицы столицы Эсты были идеально ровными. Это и давало возможность разглядеть город и определить место, где точно проявил себя огонь. Империя состояла из пяти королевств и небольших нейтральных пограничных городков. Сама столица делилась на три части: первая — жилая, где дома были соединены коммунальными этажами, поделенными на маленькие квартиры. В них проживали средние и низкие слои общества. Вторая — ремесленная. Там была основная часть населения, так как именно здесь велась торговля, заключались разные сделки, шли мероприятия и устраивались праздники. Третья — тихая. Ее так называли потому, что там было тише, чем в двух других. Здесь жили уже состоятельные люди или приезжие важные гости с других земель. Тут же был расовый контроль, а на границе стояла «Академия Вольф», или в народе «Академия Объединения». На окраинах же были заводы масштабного производства — магический, что создает артефакты для общего пользования как крупные, так и мелкие, и ткацкая фабрика, а также фермы. Горький вкус заставил организм взбодриться и начать работать. Снежные барсы умеют мастерить. Скорей всего вязь в виде еловых лап делали во времена правления Юсуфа Снежного. У него был отличительный знак — шишка. Вопрос ведуньи вспомнился, когда Лис осматривала шкатулку с резьбой северного народа. «Что ты видишь?» В памяти всплыл образ снежного леса и несколько силуэтов. Потом снова дым и дальше один не четкий силуэт, в котором можно было различить разве что высокий рост и мужское очертание. «Странно, помню еще знак, похожий на пентаграмму, только с добавлением солнечного круга — этакая звезда в огненном круге.» Голос ведуньи словно зазвучал в голове: «Ты встретишься со смертью лицом к лицу». Девушка вспомнила ее фразу, но так и не поняла ее. Бросила ей в ответ, что с Госпожой знакома со школы. Тогда она потеряла свою бабушку, которая ушла тихо, во сне. Повернувшись к противоположному углу, увидела зеркало в половину роста с ажурными краями. «Словно тот самый круг из ведения.» Тусклый свет от окна наполнял пространство холодным светом. Белые стеклянные шары и вовсе били в глаза — относительно новое изобретение физиков. Все привыкли к магическому использованию энергии, но вот такое новшество все же имело место быть в помещениях. Начала записывать номер экспоната и название «Зеркало Мадам Обливион», в переводе Обливион –забытье. «Впервые слышу эту фамилию, кто она?» Решив посмотреть поближе плетение рамы, наклонилась и слегка коснулась зеркала, как тут же рама замерцала тусклым светом, а ведьму потянуло в темноту зеркальной поверхности. А в голову пришла странная мысль, что отражения не было ни в зеркале ведуньи, ни в этом.***
Тело сковало жутким холодом и отказывалось двигаться. Состояние будто в невесомости — не можешь понять, где верх, где низ. Сначала было тихо, а потом издалека начал нарастать гул. Резкая боль на щеке, словно порезом, проявилась и тут же стихла. Вскрикнув, девушка не услышала голоса. Затем тоже самое почувствовала на бедрах, ступнях, груди, и потом по всему телу прошел жар. Среди агонии почувствовала прохладные руки, которые обхватывают её голову. Уверенный и глубокий голос что-то читает над ней, но сосредоточиться не получается. Смазано видит сначала глаза ярко зеленого цвета и ниже уже темные, можно сказать черные, и они затягивают в свою тьму. Тишина оглушает, словно все звуки разом пропали, сознание ускользает и сделать вдох так трудно, только на выдох хватает сил. «Давай же, девочка! Не смей сдаваться!». Ощущение падения вызывает приступ тошноты и головокружения. «Лежала бы и лежала так.» Руки мужчины все еще держат голову девушки, сама же она уперлась лбом ему в колени. Когда перевернули на спину, почувствовала обжигающую прохладу воды. Через какое-то время она начала разбирать речь, что была знакомой и незнакомой одновременно! В этой речи имелись слова, которые давно не употреблялись, а ещё там был высокий слог, хоть и вперемешку с упрощенным. И этот голос — уверенный, обычно спокойный, сейчас он был напряженным. Глухой голос укутывал и заставлял внимать каждому слову. Попытка открыть глаза не увенчалась успехом. «Ладно, полежим послушаем.» Второй голос более звонкий, что-то уточнял, считал. Третий голос иногда глухо звучал и обрывисто, будто напряжен и через силу говорит. Все диалоги сопровождались шуршанием, шагами, плеском воды. Шестеро ребят и один мужчина в помещении были напряжены и не знали, что делать. Единственное, что они знали, что нужно восстановить ауру девушки и не дать ей впасть в беспамятство. Каждый из ребят сейчас думал о последствиях, что могли последовать за переносом живого человека, и изгнание будет самое щадящее наказание. Глаза девушки переливались голубыми оттенками, иногда переходя в серый. Признак ведьм. Только у них цвет глаз плавно переходит от одного оттенка к другому, словно подстраиваясь под настроение обладательниц чарующего дара. К слову, не самого сильного. Это отметили присутствующие, значит вреда она не сможет причинить. «Где я? Кто эти люди? Или не люди? Вот тот с зелеными глазами точно представитель кошачьих — оборотень. Есть два вампира, хм, интересно, они одеты не так, как обычно. Это что, водяной?!» И все же, одежда у них по стилю напоминает времена правления Филиппа Когтистого. По фамилии можно было бы предположить его принадлежность к оборотням, но нет, он был человеком, а точнее магом с высоким уровнем. Фамилия его пошла от города, где его род обосновался — Когтистый. Там горные цепи расположены в хаотичном порядке, и меж гор северного края спрятался Когтистый, окруженный выступами, которые похожи на когти зверя, что вот-вот сомкнутся над этим городом. Человек, построивший этот город и защитивший, тогда еще не многочисленное количество переселенцев, был предком Филиппа. Да по сей день его род правит, хотя и было пару переворотов, в которых трон почти удавалось завладеть власти желающим. Так вот, этот Филипп до того сходил с ума по красным орхидеям, что при его жизни в моде всегда было носить в одежде эти орхидеи! Даже на тканях вышивать. Считалось, что орхидеи — это символ страсти, мужественности и силы. Некоторые виды этого цветка имеют интересное свойство — пыльца вызывает сонливость. Только мало кто это знал, и многие не понимали своего седативного состояния. А из других видов делали приворотные зелья, не смотря на вечный запрет на них. Есть виды, из которых создавали средство для поднятия мужской силы. И много чего еще с этим цветком. Ведь почти сто лет страстных восхвалений этому цветку! В одежде, в украшениях, в украшении улиц ими. И некоторых терзают смутные сомнения в адекватности этого проявления. Считалось, что ему видение пришло, мол, окружи себя «аленьким» цветочком, и все блага мира будут для тебя, и сила не покинет твое тело, а дух будет крепок до последнего выдоха. Предположения и только… И вот сейчас ведьма смотрит на черный бархатный фрак с вышитой красной орхидеей с левой стороны ближе к вороту на мужчине, чьи черные глаза словно бездна утягивают в свой омут. Брови в разлет слегка нахмурены. Губы сжаты в плотную линию. А крылья носа слегка подрагивают, словно мужчина принюхивается. Черные волосы сбриты по бокам, а те, что растут ото лба до затылка сплетены в многочисленные косички и жгуты с кольцами, драгоценными бусинами, струясь до пояса. «О, Великий, это же дракон! И не простой. У простых — бусины деревянные, а вот у приближенных к короне и высоко служащих — из цветных металлов или драгоценных камней. Мне каюк. Они же с ведьмами не в ладах. Так, спокойствие. Мы же разумные и не будем кидаться друг на друга, а можем поговорить.» Вот только цветок так и кричал о том времени, когда ведьмы только-только начали хоть как-то выгрызать себе право на спокойную жизнь. Девушке казалось орхидея горит красным пламенем, становясь все ярче, затмевая все вокруг. -Вы меня понимаете? Вы знаете ихти? — Видимо мужчина не первый раз спрашивал, знает ли она всеобщий язык. И все же ощущения виденного ею этого дракона не оставляло. И тот парень-оборотень имеет характерные черты, как у… . «Наверное, я побледнела, раз ко мне сразу кинулся дракон, обхватывая голову руками и пуская легкий обезболивающий импульс. Не хотела бы я оказаться правой.» Сил хватило на кивок согласия и взгляда по сторонам, потом снова в черные глаза. Когда девушку начали поднимать, она кинула взгляд на начерченный круг и поняла, что случайности не случайны. Контур практически в точности повторял рисунок оправы зеркала из музея, только в рисунке были добавлены линии в виде странных изломов. Девушку несли по темному коридору, который появился в стене зала. Пахло сыростью, воздух был спертым и душным. Впереди летел оранжевый огонек, освещая дорогу. Компания вышла в светлое помещение со стоящим там большим столом из темного дерева и двумя стульями, шкафчиком без дверок со множеством колбочек и скляночек, у которого стоял беловолосый друид. Его кожа слегка отливала оливковым цветом, а глаза ярко зеленые. Одет он в галабею — этакая длинная рубашка до колен, легкие штаны и ботинки из мягкой кожи на кнопках. -Вы что, решили на плаху прогуляться? Так не время! — Друид явно был ошарашен и не мог подобрать слов. Он так и стоял напряженной фигурой, взирая на учеников Академии Вольф и их куратора с полуживой ведьмой на руках. — Не время для шуток. Мрош сглупил и вызвал вместо фамильяра ее. И при переходе, допущенные ошибки в соединениях, проявились, чуть не истерзав девушку словно жернова. Помоги ей залечить порезы и восстановить силы. — Речь сопровождалась действиями, и вот уже над девушкой склонился маг-целитель. — Да какие шутки. Если прознают, вам несдобровать. — Задумчиво произнес мужчина, пока окутывал чистой энергией тело девушки. Она то закрывала глаза, то открывала в попытке не уснуть. Целитель поджал и без того тонкие губы, а его узкие глаза стали словно щелочки при прищуре. Пытался посмотреть ее состояние. — Как можно так сглупить? В вязи рисунка четко прорисовывается контур животной сущности, а не человеческой. Или что-то добавил? Молчавший до этого зеленоглазый стрельнул взглядом в куратора и побледнел от его потемневших глаз. Так просто он не отделается. Главное, не вылететь из учеников. Темный Мерин! А все шло так гладко. Он решил показать себя во всей силе. Доказать, что он не недоросший котенок! Что он может больше, чем наставник думает. Нашел дополнение к ритуалу в закрытой библиотеке семьи. Хоть и случайно, но очень вовремя! Разобрался в нем. Правда не понял два момента, но предположил лучший исход. Даже пробовал практиковать рисунок, чтение и влив энергии по отдельности. И только на середине ритуала в зале он понял, что сглупил. Не сразу. Сначала ему показалось, будто энергия споткнулось обо что-то, она дрогнула внутри него потревоженной струной и оставила легкий гул. Затем он почувствовал холод — списал на подвальное помещение, мало ли, сквозняки. А позже треснул один из каналов силы — его словно перерубило. И вот тут уже стало ясно, что изначально он допустил ошибку. Да только сдаваться он не стал! Если оборвать ритуал, то можно или выгореть, или опустошить себя на долго. А у него и так «брак» в магическом даре! Почувствовал дополнительное вмешательство. Это куратор страховал и поддерживал. Вместе они смогли удержать энергию, что рвалась выбраться из круга. Мрош объяснился, получил выговор и отработку с прохождением заново теорий совмещения магических потоков и проведения ритуалов. Куратор редко отчитывает долго, но в этот раз монолог был емкий и жесткий. Парень молчал. Молчали и сокурсники. Один из них все это время наблюдал за ведьмой. Его русые волосы вихрями обрамляли лицо с шоколадными глазами. Всегда молчалив. Человек с даром менталиста был старостой группы и чаще наблюдал, анализировал. Не особо любил находиться близ других существ, так как их эмоции и обрывки мыслей мешали ему. Сейчас он смотрел на девушку в необычной одежде. Против ведьм он ничего не имел, он не лез к ним, они к нему. Но вот остальные… -Балда. — Тихо, почти шепотом сказала девушка. Ей было сложно говорить, но она все же не сдержалась в высказывании. «Вот же кошак плешивый! «Думал» он! Да, не тем, чем надо! Как можно было ритуал на живом существе делать без должной подготовленной основы? Точно плешивый, в голове! Пробелы в знаниях!». Лекарь склонился над лицом девушки, одновременно проверяя ее состояние. — Вы как, чувствуете головокружение? Отрицательный кивок. — А тошноту? Снова кивок. — Смотрите на мой палец. Друид провел из стороны в сторону, вперед-назад поднятым указательным и средним пальцами вместе, словно крестил ее. — Мое имя Дроид, я лекарь Академии Вольф. Ваше имя? «Как Академии? Там нет друида с таким именем! Значит меня закинуло все-таки в какой-то временной промежуток…». Девушка была бледной, что не удивительно, но угроза ее жизни и здоровью миновала. Порезы почти зажили, оставляя после себя множество белых линий. Глаза только переливаются словно речка под ясным солнцем. — Алисьяра. Лис. –Хрип в горле не давал толком говорить, так что пришлось вежливость заткнуть. — Год. Какой сейчас год? Дроид посмотрел ей в глаза, потом перевел взгляд поверх ее головы. Спустя пару долгих мгновений он ответил: — 1449 год, день летнего наступления, Месяц Зяблика (Июнь), седьмое. «Это конец. Как? Ну, как я могла попасть в прошлое? Триста лет! Да за мой вид меня прибить могут! Да за мое происхождение забить камнями или вспороть брюхо как нечего делать. Только пару лет как закон нейтралитета к ведьмам вступил в силу. Но это не значит, что народ сразу расположился к нам. Значит я правильно поняла, что передо мной первомирцы. А точнее те, кто стал началом плотного сотрудничества между расами». Конечно, разные представители рас и раньше учились вместе, однако были расы на дух не переносившие друг друга. Например, оборотни и вампиры, водяные и демоны и т.д. Да был даже ночной режим, с наступлением темноты ночные представители учились после заката. И из того, что известно об этих ребятах мало приятного. Вспыльчивые в силу возраста и гормонов. У них был объединяющий фактор — они все были вторыми и третьими сыновьями своих родителей и у каждого из них был изъян в магии. Но самое главное, их Куратор был сильный, жесткий и сын самой тьмы — Димитрий Черный. Его сила содержала в себе частицы самой тьмы. Если все «темные» были тенью темной энергии, то он являлся ее представителем. Его дракон был крупнее остальных, сила порой так давила, что невозможно было находиться рядом даже его родственникам. Как представитель своей страны — Чешуер — он внушал уважение и страх. Хотя в исторических заметках говорилось, что сам он был «неплохим парнем», верным другом, достойной личностью. Но опять же… одно дело читать приписки всякие, другое видеть в живую. Куча негативных вопросов расползались в голове. Девушку начало потряхивать, и внешне она замерла, точно статуя, а слезы наворачивались. «А как же мама и бабушка? Что с ними будет? А со мной что будет?» Дроид помог выпить воды и что-то говорил, успокаивал — не ласково, а спокойно больше. Он был невозмутим по отношению к ведьме. — Алисьяра, мы с вами чуть позже поговорим, а пока отдыхайте. Вечером я переведу вас в выделенный домик боевого факультета для моей группы. Не волнуйтесь, вам ничего не сделают. Вы здесь из-за ошибки моего ученика, и мой долг помочь вам, а Мрошу исправить ошибку. — Проговорил Димитрий и вышел из кабинета четким шагом. «Военная выправка у него в крови». Ученики следом. — А почему кушетка в кабинете? — Вылетел из девичьих уст вопрос раньше, чем она успела подумать. Друид широко улыбнулся, сказав, что иногда к нему вот так же заваливаются экстренные пациенты, да и иногда самому прилечь охота, а диван администрация не выдает — не по нормам. — А факультет почему боевой? А тут оказалось еще интереснее. Димитрий ведет отдельный класс, в котором готовит будущих работников тайной канцелярии. Он обучает, он и работу дает в соответствии с даром. «Интересный ход: объединить расы и обрести союзников разных сторон. Хоть и не сильно признаваемых. Но тут уже у самого дракона были личные цели». Он изучал деформацию дара, а они идеально подходили. В правках говорилось, что они все подписали добровольно договор на сотрудничество с ним и заодно искали способ «вылечиться». И все тренировки, обучение и поиск ответов нужно было вести скрытно ото всех, чтобы недоброжелатели не помешали. А у ребят еще и время основного обучения. Так и совместили. Индивидуальная программа. А уединенное место смог предоставить только боевой факультет, как один из крупных. Ему прилагалась большая территория, приближенная к полевым условиям. На отшибе был домик двухэтажный, в котором раньше вели архив. Архив переехал, дом остался. Так и решили в нем обустроиться. Но, конечно же, этого девушке не сказали, а заверили, что из-за некоторых особенностей, принято было решение ребят переселить в место, где их сила не будет угрозой. Отчасти это так, ведь их сила столь большая и временами неуправляемая, что в историях зафиксированы случаи пострадавших. Опять же, характер вспыльчивый у некоторых. А вот одна личность была спокойна, как удав, и опасна так же. Валентин Русак — староста группы. «Интересно, он прочел мысли мои? Менталист сильный уже сейчас, на сколько помню. Он не был «сливкой» общества, но заставил их считаться с ним и больше — он видел каждого. Не очень с ним шли на контакт, ведь чувство это ужасное, когда твои мысли уже не только твои. Беспомощность — чувство ненавистное и страшное. Бедный парень, он же почти всегда один.» Девушка почувствовала, что засыпает. Посмотрела на лекаря. Он стоял и невозмутимо читал что-то на скрепленных листах, подобие тетради, затем поднял взгляд. Снотворное. Веки стали тяжелее.