Пир Во Прахе

      Стоило им только подняться в воздух, как белоснежная девочка, сидящая рядом с господином Амамия, внезапно захихикала, отчего её опекун тут же встрепенулся: — Шио, что тебя так забавляет? — Интересное чувство. Я двигаюсь вперёд, но при этом сижу на месте, — ответила девочка, сидя в кресле пассажира и мотая своими миниатюрными ножками. — Я давно мечтала научиться вот так передвигаться, но на огрохвостах сложно удержаться. — Полагаю, это всё из-за того, как сильно твоё присутствие их пугает. Верно? — явно успокоившись объяснением своей подопечной, таинственный Охотник с умиротворённой улыбкой задал пустяковый для себя вопрос, к которому Озпин, тем не менее, внимательно прислушался. — Да. Я пыталась прикормить их кусками колючих коконов, тогда как себе оставляла только оторванные лица, но они всё равно пытались от меня убежать.       Услышав эту дикость, к тому же произнесённую столь невинным тоном, Глинда смущённо кашлянула. Мисс Никос со своей стороны поспешила отвести взгляд в сторону, а мисс Валькери, наоборот, уставилась на младшую девочку с горящими энтузиазмом глазами, тогда как её мистральский спутник остался безучастным. — О чём, простите, она вообще говорит?! — одна только юная Шни не стала тактично терпеть с подбором фразы. — Что за безумье с кормёжкой чьими-то лицами? Откуда эта девчонка такого набралась? Кто такие, наконец, эти ваши огрохвосты? Не говоря уже о том, что она звучит так, будто впервые видит «Быкоглава» или вообще любой летательный аппарат. — Должен заметить, у вас действительно примечательный транспортник — почесав подбородок, задумчиво проговорил Амамия, который вовсе не выглядел впечатлённым прогремевшим спичем. — Что же до твоего вопроса, то она имела в виду свои попытки оседлать один вид Гримм, используя в качестве угощения туши Гримм другого вида.       Сразу после этого на мужчине сошлись все возможные взгляды. Потому что для любого, кто знал что-нибудь о монстрах из темноты, сказанное им звучало как самая нереалистичная чушь. Гримм хоть и представляли из себя озлобленное оружие для массовых убийств, но они практически без осечек сосредотачивали свою агрессию исключительно на членах рода людского. Ни о каких попытках приручить или обуздать их кровожадный нрав уже давно не шло речи. Также как и о намерении стравить, казалось бы, разных по обличью существ друг с другом.       Для всего населения Ремнанта это было аксиомой, повторяющейся из поколения в поколение и не требующей объяснений. Но отсутствие нужды вовсе не значило, что его не было. Озпину, как Волшебнику, была известна причина целенаправленной враждебности Гримм и их порой слишком скоординированных действий. Всё он боролся с Ведьмой почти что целую вечность.       Поэтому у Озпина тоже не нашлось слов для ответа на заявление Амамии Линдо. При всё своём опыте ему просто не удавалось на лету определиться со скрытым смыслом такого нелепого заявления. Судя по тону, мужчина искренне верил в сказанное, отчего нельзя было свести всё к детской выдумке девочке, которую Линдо интерпретировал в меру имеющихся у него навыков. Не получалось также принять его за простака с далёких окраин цивилизации, ранее лишь слышавших об Гримм краем уха, ибо уже имелись чёткие визуальные доказательства и живые свидетели того, как он отважно бился против самых страшных чудовищ их мира. Вариант с работой на Салем и попытке внедриться в Бикон через экстравагантную легенду пошатнулся следом, из-за уже упомянутой искренности, помноженной на прошлые наблюдения перед отлётом обратно в Академию.       Кстати об Академии. Они уже должны были скоро приземлиться на парковочную площадку, так что всем им повезло избежать дальнейшего продолжения неловкого молчания. Пора уделить внимание размещению их будущих студентов. — Итак, я прошу вас до возвращения других кандидатов и начала торжества проследовать за мисс Гудвич. Она отведёт вас до хранилищ, где вы сможете оставить снаряжение и привести себя в порядок, а затем вам направят к нашей столовой, где вы вполне успеете восполнить потраченные ранее силы, — при первым толчке воздушного судна о земную твердь, Озпин перехватил трость и обратился к молодёжи, сразу же принявшейся собираться. — Тем временем я и вы, господин Амамия, поднимемся ко мне в кабинет для обсуждения вашей ситуации. Полагаю, вашей юной спутнице будет полезнее также умыться и поесть.       Опять сосредоточившись на реакциях незнакомца, директор Бикона уловил беспокойство, с которым его цель посмотрела на ту беловолосую девушку, что не была Вайс Шни. Боялся ли он за её безопасность или за другие возможные тревожные раскрытия из её уст? — Шио, ты ведь можешь оставить нас и пойти с остальными в столовую? — Что такое… столовая? — напряжённо задумчивая на вид, девочка спросила явно незнакомое ей слово, при этом словно задаваясь вопросом, правильно ли она его повторила. — Там ты наконец сможешь хорошо поесть. — Поесть?! — услышав заветное слова, девочка мигом вскочила с пассажирского сиденья и подбежала к открывающемуся трапу. — Тогда я согласна. Пошли! — Постой! — взятый врасплох её прытью, Линдо с окриком потянулся к ней свободной рукой. — Мне… мне пока что будет нормально… с этим?       Чтобы казаться более понятным юному уму, Линдо кивнул на вторую свою руку, закованную в когтистую перчатку, плавно переходящую в шипастый наруч. Заметив его очевидный жест, Озпин задумчиво свёл брови.       Возможно ли, что травма их мистральского незнакомца оказалась куда более серьёзной, чем он показывает, и эта девочка причастна к успешности продолжительного лечения? Может быть, к этому причастно её Проявление? — Твоя рука крепко спит. И пока не хочет продолжать.       Возвращаясь к реальности, альбиноска уже вернулась к опекуну, внимательно осмотрела перчатку на предмет видимых лишь ей повреждений и выдала веский вердикт, тут же заставив господина Амамию чуть расслабить плечи, сгорбленные от напряжения. — Спасибо, успокоила. Тогда приятного аппетита, — полностью утешённый, Линдо отпустил её. — Спасибо! — махнув ему ладошкой, так называемая Шио опять побежала к выходу, где Глинда уже спокойно собирала студентов. — Я тебя потом найду. А до этого будь хорошей девочкой и не шали, — выкрикнул он ей вслед обещание, через удар сердца повернувшись обратно лицом к Озпину. — Итак, идём на допрос?       Директор Бикона еле удержался от хмыканья или лёгкого дёрганья губы. Он любил прямоту, уважал её сторонников, а такой словесный выпад был чуть ли не прямой демонстрацией искренности. Правда сейчас суть этой крайне честной фразы выражала недоверие к пожилому Охотнику, что уже огорчало. — Прошу вас, не надо так резко воспринимать простое приглашение в мой кабинет. Если только вы не испытываете от этого плохих воспоминаний из школьных лет, — пытаясь исправить впечатление о себе, Озпин придал своему голосу нотку умиротворения и добавил намёк на шутку для пущей живости.       Кажется, Амамия Линдо не выглядел особо умиротворённым. Его лицо оставалось лишённым гримас агрессии и подозрения, но глаза мистральца смотрели на Озпина чересчур сосредоточено, цепляя каждое движение. — Вы напоминаете мне старого знакомого. Примерно вашего возраста и тоже с привычкой иногда разбрасываться туманными фразами. Мы все давно уяснили, сколько же разных вещей он может подразумевать за одним и тем же словом. Потому называете мой допрос беседой сколько хотите. В общем плане вы имеете полное право пытаться разузнать максимум о вторженце и обстоятельствах, которые заставили его внезапно появится у вас на пороге. Мне, если честно, тоже хотелось бы быть в курсе дела, — разогнав своей репликой всякие предварительные условности их разговора, Линдо также вышел на свежий воздух взлётной площадки, где тут же отпрянул от увиденного. — Что это, вашу мать, такое?!       Знающий свою территорию и потому убеждённый в отсутствии любых стоящих угроз вокруг них, Озпин знатно удивился. Проследив за направлением шокированного взгляда господина Амамии, он увидел только небо и синеватые очертания Луны, чётко просматриваемой в текущий час дня. — Эм-м… Не совсем уверен, о чём вы спрашиваете, — беспокоясь за состояние гостя, директор мягко заговорил. — Смею предположить, вы это про Луну? — Да, я спрашиваю про неё, — резко ответил тот, указывая пальцем на причудливый спутник их планеты. — Так что такое с ней случилось? — Случилось? В последнее время ничего, насколько мне известно. — Как это ничего? Она расколота на части!       Озпин, уже трижды удивлённый, моргнул. — Ну да. Это же Луна. — Вы ведь понимаете, что она не должна быть такой? — А вы помните её иной? — Конечно, помню. Ещё вчера она была цельным кругом, освещающим ночное небо. Когда я был ребёнком, то очень боялся, что она упадёт вниз, — мужчина наконец заметил, что сам Озпин, тоже увидевший расколотую Луну, не выражал подразумеваемого им беспокойства, отчего исправил свой тон на более спокойный. — Так почему же сейчас никто не паникует?       Теперь Озпин точно не имел каких-либо шансов удержать выражение своего лица непоколебимым. Человек, утверждающий, что застал те далёкие времена, когда Луна ещё была целой? На Ремнанте осталось только двое, кто мог бы честно заявить о таком. Первым был сам Озпин, Волшебник. А если бы перед ним сейчас предстала вторая, то ему бы точно было бы не до загадок. — Полагаю, потому что вот уже тысячи лет наша Луна пребывает в таком состоянии, — Озпин дал ему очевидный ответ из ассортимента элементарных шаблонов, пока передним край сознания обдумывал с десяток древних гипотез. — Возможно, мой следующий вопрос покажется вам бредовым, но это очень важно, — тем временем, господин Амамия продолжал говорить. — Итак, сейчас всё ещё двадцать первый век?       Ну вот вам и новый повод поломать голову. — Двадцать первый век с какой точки отсчёта? — снова обращаясь к глубинам своей памяти, Волшебник попытался отыскать основополагающие даты календарей прошлых королевств и отсчитать до сегодняшнего дня упомянутые два с небольшим тысячелетия, но поиски прошли плохо. — Если бы вы знали, то не спрашивали бы, — задумчивый мужчина, похоже, нашёл в реакции Озпина нечто полезное. — Даже не знаю, о чём дальше спрашивать. Если бы я оказался дальше в будущем, это бы могло объяснить пару вещей, а вариант даже без такого фантастического срока я ещё не обдумывал.       В ужасно совершенном контрасте со своими собственными словами про допрос, глаза Амамии Линдо перепрыгивали из стороны в сторону, пока его разум явно переосмысливал ситуацию. Хотя вряд ли некто менее наблюдательный вообще заметил бы такую реакцию, в отличье от опытного в оценке людей директора Бикона. — Давайте всё же пройдём в мой кабинет, — предложил директор Бикона, аккуратно и всё-таки настойчиво беря другого человека за плечо, подталкивая его к определённому направлению.       Таким образом, Линдо вновь сосредоточился на своём собеседнике и, в частности, на схвативших его плечо пальцах. Отдёрнуть посторонний объект он не спешил, что Озпин принял за добрый знак. — Ладно. Ведите, — утвердительно кивнув головой, мистралец ускорил шаг. — Пора устроить обмен откровениями.       Повторное проявление честности уже не так сильно порадовало Озпина, ведь с прошлого раза к ним прилетели довольно тревожащие вести. Кроме того, специфический выбор фразы Амамией задел ниточку подозрения, которая сводилась к мыслям о возможности особого подбора мужчиной ещё не названных откровений за время, пока они сквозь пустующие коридоры движутся к лифту и поднимаются на вершины часовой башни Академии. Не то чтобы Озпин стопроцентно уверился в этой возможности, но не счёл лишним провести небольшую профилактику. — К слову, мы сейчас проходим мимо шкафчиков для снаряжения преподавателей и приглашаемых для напутствий Охотников. Если хотите, можете оставить здесь своё оружие. Я позже распоряжусь о починке, — воспользовавшись особенностями их маршрута, пожилому человеку лихо удалось подкинуть своему спутнику стороннюю тему для отвлеченья. — Мм? — Линдо просто дёрнул бровью. — Я вроде бы ни о чём подобном не упоминал. Да и не сломал я своё оружие, а потерял. — А как же ваша боевая рукавица? — опять ощущая, как он вступает на странную территорию, Озпин привычно напомнил чересчур таинственному мистральцу об очевидном, указав навершем трости на массивный кусок устрашающей брони на правой руке. — Эх, неудобно мне о таком говорить, но, коль уж вы начнёте настаивать, лучше сразу признаюсь, что это, — почесав затылок левой рукой, господин Амамия поднял обмотанную цепью конечность, — целиком и полностью моя кровь и плоть. Как бы странно это не звучало.       Удивлённо моргнув, Озпин по-новому посмотрел на обозначенную рукавицу. Раньше, смотря на целостность её искорёженной поверхности, директор предполагал, что пазы и ремешки для крепления данного типа брони на руку просто замысловатым образом спрятаны. Всё же в их время у многих Охотников было свободное время и средства для разного рода причуд.       Оказывается, индивидуальный подход господина Амамии проистекал в несколько ином, натуралистичном направлении. Проявление, меняющее форму тела… Всё равно было неимоверно странным. Какими бы экзотичными они иногда не получались, все Проявления основывались на особенностях характера или скрытых нюансах личности человека, а люди, живущие первые лет двести, подсознательно цеплялись за образ своего родного тела. За исключением пары видов недугов или просто особых отклонений, которых мужчина перед ним явно был лишён. Вряд ли его Проявление могло бы изменять плоть владельца. Скорее уж Озпин поверит в возрождение той древней техники контроля Ауры, позволяющей вытягивать её далеко за границы тела.       В конце концов, если бы Проявления могли столь вольно и безболезненно искажать природу, то к фавнам изначально было бы куда менее предвзятое отношение.       Но постойте. Разве пять минут назад мужчина не спрашивал о состоянии своей руки свою маленькую спутницу? Верно, спрашивал. Тогда может быть дело в ней? По манере речи и очевидной кривизне мышления эта беловолосая малышка вполне могла развить какое-нибудь изощрённое Проявление. Да и что, как не клинок, выросший буквально из её собственной ладони, чтобы позже превратится в разинутую пасть, могло служить лучшим доказательством её власти над живой материей? В ней самой определённо виднелась некая инаковость. Это вызывало опасения хотя бы за будущую команду студентов, что он отослал отдыхать вместе с альбиноской. С другой стороны, вместе со всеми ними также была Глинда. К тому же, при расставании с девочкой господин Амамия явно беспокоился лишь о риске для себя, но никак о возможности, что девочка раскроет их прикрытие внезапной кровавой бойней или ужасом плоти. — Наверно, я зря об этом сказал, — иронично, что именно Линдо заметил за затянувшемся промедлением директора мнимую угрозу, отчего тут же напрягся. — Ничего страшного. Мы тут привыкли к экстравагантным личностям и ситуациям. И, даже без учёта сей удобной привычки, вы показали себя достойным нашего доверия вольным Охотником, —высказался в нейтральном ключе директор, поправив очки на переносице. — Хотя жаль, что я не смог оказать вам гостеприимного приёма своим предложением. — Поверьте, у вас до сих пор есть такая возможность, — скромно для утверждения такой формулировки проговорил Линдо, в тоже время поворачивая за последний угол перед лифтом, куда ему ранее и указывал Озпин. — Если в этом дворце найдётся чем смочить горло, я буду безмерно рад. — Здесь школа, так что спиртного мы не держим. — Сейчас сойдёт и стакан обычной воды, — мужчина вяло и без ярко выраженных эмоций пожал плечами.       В этот момент Озпин про себя отметил, что своим умением так легко переключаться между пламенным волнением и ледяным спокойствием Линдо Амамия очень похож на Кроу.       Наконец, они оба подошли к дверям стеклянного лифта. Нажав кнопку и дождавшись, когда прозрачные створки с тонким звоном откроются, директор Бикона отступил назад, уступая дорогу. Не обратив внимания на его манёвр, Линдо незамедлительно зашёл внутрь и облокотился на дальнюю стенку, терпеливо ожидая, пока Озпин зайдёт следом. Когда они поднимались уже к вершине башни Академии, безмятежный мистралец разве что хмыкнул над ловким прохождением лифта между гигантских шестерней часового механизма, находящегося прямо под столь же прозрачными полами просторного кабинета директора.       Покинув лифт, при открытии дверей издавший столь же мелодичный перезвон колокольчиков, Озпин первым делом пошёл налить стакан воды. Короткая прогулка до раковины, оформленной под миниатюрный фонтанчик, наполнение крупной чашки прохладной жидкостью и ещё одна мелка прогулка до массивного рабочего стола заняли примерно столько же времени, сколько господину Амамии понадобилось на то, чтобы как следует осмотреться, уделив особое внимание виду из окна. Действительно, оттуда открывался чудесный пейзаж на город Вейл, затерянный в море листвы почти бескрайнего леса. — Прошу, наслаждайтесь, — поставив чашку с водой на край стола, расположенный ближе к креслу для посетителей, директор сам занял привычное место на своём личном комфортабельном кресле. — Если хотите, можем также опробовать кофе. У меня, знаете ли, имеется не скудная коллекция сортов. — Кофе, говорите? — Линдо хоть и не вёл себя как пустынный странник, но всё же довольно быстро до дна осушил предложенный стакан. — Помнится, в последний раз я пробовал кофе полгода назад, так как тогда к нам его и завезли. Не скажу, что должным образом распробовал этот напиток. Горьковатый, как по мне. Впрочем, что-то я придираюсь, а ведь не так давно перебивался стародавними консервами, которые Шио удавалось отыскать среди руин. Хех.       Озпин, внимательно сощурившись, добавил сей факт себе в заметки. Часть легенды или честной биографии, господину Амамии и девочке Шио, похоже, некоторое время приходилось выживать в опасных для одиночной жизни территориях. Учитывая повсеместное засилье Гримм, список мест сужался не очень охотно. Но мужчина только что упомянул про подбираемые для пропитания консервы, а такая продукция производилась только в пределах городских заводов. И обычно столь долгоиграющую еду в больших количествах берут с собой либо Охотники, собирающиеся в дальний поход, либо скупают торговцы, намеревающиеся обменяться с жителями отдельных деревень. То есть сомнительно, что в одной удалённой от цивилизации области минимум несколько лет теряли запасы целые команды Охотников или потерпели крах чьи-то торговые караваны.       Как раз именно здесь к рассуждению и прибавлялись некие руины. Мелкие деревни, живущие преимущественно за счёт сельского хозяйства, отметаются сразу, поэтому единственным место с развитой инфраструктурой, практически обращённой в прах, из которого всё же можно иногда достать большие запасы реликтов, остаётся Гора Гленн. Вот только она не так далеко от Вейла, чтобы не подать экстренный сигнал о помощи и, главное, не быть в курсе целого культурного пласта здешнего менталитета, высказывая возможность откармливать выдуманных Гримм друг другом.       Внутренне кивнул проведённой в глубине своего разума аналитике, Волшебник медленно и сосредоточенно сложил пальцы перед собой домиком. Пришёл черёд спросить господина Амамию обо всём напрямую. Хочется надеяться, мужчина не станет придумывать новых отговорок, которые будут противоречить с подразумеваемыми деталями его прошлых высказываний. — Какая это, однако, беда — влачить своё угрюмое существование без живительной дозы кофеина каждый день. Просто не могу представить такого в своей жизни, — вкрадчиво проговорил он вступительную часть. — Удивительное у вас всё же свойство, господин Амамия… — Можно просто Линдо. — Хорошо, Линдо, — исправившись, Озпин продолжил речь тем же тоном. — Удивительно в вас то, что мы знаем вас не больше суток, а уже успели несколько раз услышать из ваших уст о вещах, которые мы ранее не могли себе представить. Не говоря уже о загадке вашего появления здесь.       Если Линдо и почувствовал себя неуютно от прозвучавших слов, он этого не показал. — Эх, могу вас понять. А также позавидовать вашей выдержке, — вместо всякого волнения он облокотился на спинку кресла. — В смысле, у вас в лесу появляется из ниоткуда пара незваных гостей, но вы относитесь к самому факту телепортации с таким будничным отношением, будто это рядовой случай. — Поверьте, случай не рядовой. Проявления такой специфики достаточно редки. Вам и самим должно быть об этом известно. — Я плохо учился в школе? — слабо отшутился чужеземец, пожав плечами. — Даже если так, это отнюдь не главная странность. Иначе бы мы сосредоточились на поиске виновника, — Озпин с твёрдым лицом парировал порыв юмора. — Нет, вместо него мне не даёт покоя место, из которого вы пришли. — Мм. Вот, значит, как, — хмыкнул Линдо. — Огорчу вас сразу и скажу, что ничего полезного ваш интерес не принесёт. Гиблое это дело. Очень. — Я отчётливо слышу искренность в ваших словах, отчего меня опять мучает не интерес, а подозрение, — выдал уточнение директор. — Подозрение? — его собеседник переспросил. — Да, подозрение, — Озпин кивнул. — Может быть до вас уже всё дошло, а может быть вы и вправду лишь актёр с плохим сценарием, но, так или иначе, большая часть того, что вы успели рассказать о себе, той девочке и месте, откуда вас забрали, звучит слабоубедительно для Ремнанта.       По окончанию последней речи от глаз директора Бикона не скрылось, как взгляд обвиняемого мужчины соскользнул со старого лица перед собой и сосредоточился на правом плече его зелёного пиджака. Не похоже на лихорадочную реакцию во дворе Академии. Внутри разума господина Амамии наверняка шла куда более напряжённая мыслительная работа, не оставляющая простора даже на отвлечённые микродвижения. Кажется, мистралец и дышал через третий раз.       В точно такой же манере игнорируя и медленно запотевающие в сцепке пальцы, Озпин не стал спешить с выкриком окончательного приговора, боялась спугнуть мужчину раньше срока. Предчувствие и развитая интуиция толкали Волшебника на ожидание ради чего-то, что они считали важным. — Прошу прощения. Должно быть, я принёс вам кучу головной боли, — по результатам долгого ожидания, Линдо отдал почтительный кивок, который можно было бы принять за поклон, находись он в стоячем положении. — Но, прошу понять, у меня есть веская причина до этого выставлять себя как человека, знающего местные правила. — Всё зависит от того, насколько конкретно ваша причина веская, — директор продолжил проявлять терпение. — Расскажите мне о ней поподробнее. — Разумеется. Глупо думать, что такой отговорки достаточно для любого ответственного лица, — толкнув своё туловище чуть вперёд, Линдо слегка сгорбился в кресле, опять взирая прямо на директорскую переносицу. — Только не примите меня за сумасшедшего, но я считаю, что мы с Шио прибыли к вам с совсем другой планеты.       Часовой механизм у них под ногами проскрипел шестой час вечера. Истина.       Амамия Линдо с полной серьёзностью назвал себя со спутницей инопланетянами. Тоже истина. — Продолжайте. — А что продолжать? Я, как и вы, увидел сегодня много такого, чего давно не видел или о чём только слышал. Например, целый лес деревьев, которые просто стоят, шелестят и вовсе не собираются вонзать в тебя иглы из под коры. Трава, мягкая и яркая, тоже получилась сюрпризом. У вас тут вообще много зелёного, — демонстрируя всю широту своего приятного удивления, Линдо мечтательно вдохнул полную грудь воздуха. — Если бы не ваша жуткая Луна, счёл бы, что оказался в прошлом, ещё до катастрофы, — затем мужчина задумчиво почесал еле проступающую бородку. — Хотя, чем дольше я об этом думаю, тем более тщательно рассматриваю вероятность, что оказался в будущем, где планета уже восстановилась и от Арагами остались лишь блёклые тени жалких монстров, с которыми разбираются более совершенные юниты, которым даже браслет не стоит носить. Скажите, наименование «Фенрир» не вызывает у вас никаких исторических справок?       Заключительный вопрос сбил с Озпина слабый флёр задумчивости, в которую он впал, услышав теорию про путешествия во времени. Было бы приятно получить помощь от другого мага, даже если ради этого пришлось бы уколоть себя чувством вины за то, что он похитил его из благополучия той потерянной эпохи и заставил разбираться с беспорядками сегодняшнего дня. Тем не менее, вряд ли господин Амамия обладал настоящей магией. Пускай он считал необходимым для Луны быть цельной, Линдо, будь он магом, всё ещё помнил бы Гримм, порождений Бога Тьмы. Плюс, наверняка отличил бы       Значит, возвращаемся к стыдливому привкусу из-за того, что на таком-то веку своей вечной жизни Волшебник допустил столь банальную ошибку в выполнении заклинания, отбросив все заученные правила в отчаянной надежде добиться невероятного результата, и сильно промахнулся с результатом. — Извините, нет, — Озпин отрицательно покачал головой. — Наименование «Фенрир» мне не знакомо. — Тогда мы с другой планеты, — развёл руками межмировой путешественник. — Это единственное объяснение, которое я с трудом принимаю сам просто потому что менее безумных вариантов не осталось. — Ладно. Допустим, — Озпин разомкнул пальцы и мирно положил ладони на стол, обдумывая продолжение разговора.       Тут в нём вновь заиграло любопытство, на этот раз не окрашенное тревогой. Всё же его вчерашние действия привели к нему новых людей, так что может быть то была вовсе не ошибка, а судьбоносное провиденье, дарующее усталому борцу за выживание всего человечества светлый лучик свежей возможности? — Откуда же вы в таком случае прибыли, Амамия Линдо?       Как и ожидалось, его собеседник не затараторил при первом удобном поводе, вместо этого выглядя слегка ошеломлённым, явно не ожидая столь быстрого согласия со стороны Озпина. — Земля. Планета Земля, — минуту спустя Линдо уже собрался с мыслями и взялся за пояснения, в целом звуча удручённо. — Мир, в котором миллионы лет всё шло своим чередом, пока не случилась самая масштабная катастрофа. Буквально за одну ночь каждая отдельная жизнь, каждый долгосрочный план и уклад каждой существующей страны оказались перевёрнуты с ног на голову. Я… я не историк и у меня не бывает много свободного времени для изучения событий прошлого ради интереса. В общих чертах мне известно только то, что раньше бескрайние пустоши и городские руины были насыщены жизнью и довольством, а теперь я и мои товарищи забиваем весь свой день охотой на разнообразных чудовищ, вышедших будто из мифов, стараясь убить их до того, как им взбредёт в голову поохотится в стенах нашего городка. Когда мы не успеваем, стены рушатся и на остатки нашего народа обрушивается голодная ярость, что даже некоторые ведущие умники принимают её за божественную кару, — взгляд мужчины стал острее. — Поэтому я предостерегал вас от выяснения подробностей о места, откуда пришли я и Шио. Оно гиблое. Главным образом потому, что до боли очевидно, что у нас нет надежды исправить ситуацию, в которую нас загнала безумная природа вещей этого мира. Не знаю, как у вас, но для жителей дальневосточного филиала «Фенрира» уже давно не имеют какого-то сакрального смысла молитвы богам. Все, кто когда-то во что-то верил, убеждены либо в том, что боги нас оставили, либо в том, что они ополчились против всего человеческого рода. Поэтому монстров и стали называть Арагами, то есть разгневанными богами, а людей вроде меня, которые осмеливаются бросить им вызов — Пожирателями Богов.