Игра

      — Тебе правда нравится играть со мной в эту игру?       Девочка положила кубик на уже потрепанную временем доску. Изображение на ней местами уже давно стерлось и было бережно закрашено фломастерами, а пару игровых фигур заменяли игрушки из шоколадных яиц.       — Конечно, — с улыбкой ответил Мальчик, сидевший напротив.       — Правда-правда? — робко переспросила Девочка, в надежде вновь услышать столь желанный ответ.       Мальчик вздохнул. Отставив ненадолго настольную игру, он впервые посмотрел на свою подругу так серьезно. В сердце той все сильней прокрадывались тревожные сомнения.       — Почему ты спрашиваешь? — Мальчик приподнял брови, искренне желая узнать правду.       — Потому что мне это важно, — та смущенно отвела взгляд и слегка опечалилась.       — Почему? — повторил друг уже настойчивей. — Мы ведь уже давно в нее играем. Мне нравится, как и всегда.       Девочка опустила глаза. Она долго разглядывала свою старую игру, все дорожки, нарисованные на доске, все указатели, подсказки, написанные где-то в уголке.       — Три года, — продолжил Мальчик, и снова грудь его приподнялась тяжелым вздохом. — Уже три года мы играем в нее с тобой. Каждый день. Это ведь наша любимая игра! Помню первые недели — я так торопился к тебе, чтобы сыграть в нее снова. Но вот прошел год, и ты спросила об этом впервые. Нравится ли мне? Я подумал, это так странно. В тот раз я ответил «да», и то была чистая правда. Но не прошло и недели, как вновь прозвучал этот вопрос: «Тебе правда нравится? Скажи, ты ведь себя не заставляешь?». И я ответил тебе так же честно. Прошло три года, но теперь каждую неделю ты снова и снова спрашиваешь меня об этом. Что же случилось? Неужели тебе самой не нравится со мной играть?       Девочка вновь взяла в руки кубик, с одной стороны которого уже давно были стерты красные точки в крохотных впадинках в пластике. Столько раз они кидали его по очереди. Закатывали случайно под диван. Как много приятных моментов было с ним связано. Но почему-то сейчас, вспоминая о них, Девочка только больше грустила.       — Знаешь, а ведь сейчас ты — единственный, кто играет со мной, — начала она очень издалека. — Когда мне только-только купили эту игру, со мной играли все друзья. Они приходили ко мне вместе или по одному. Мы сидели здесь, на этом самом ковре, играли, как сейчас, с тобой. И почему-то с каждым годом этих друзей становилось все меньше. Мы все так же общались, но играть со мной им было уже совсем не интересно… Приходили новые друзья. Я радостно доставала игру с полки и заново рассказывала им всем правила. Они играли со мной пару раз, но снова игра забывалась. Кто-то вовсе не хотел слушать. Стоило мне потянуться к коробке, как ее задвигали обратно. И мы играли только в то, что нравилось им. За столько лет я узнала очень много новых игр, но моя так и оставалась на полке, пока не появился ты.       — Но с тобой ведь мы играем! — обрадовался Мальчик, взъерошив подруге кудрявую макушку. — Почему же ты думаешь, что мне неинтересно?       — У меня была подруга, — с еще большей грустью ответила она. — С ней играли мы дольше всех. Даже когда другие перестали, она все равно продолжила приходить ко мне. Я вновь доставала коробку и смахивала с нее пыль. «Эта игра такая интересная!» — говорила мне подруга и снова приходила, когда мне уже не с кем было играть. Но однажды мы как всегда играли… нам было так весело… и вдруг она встала и воскликнула: «Какая глупая игра! Как же она мне надоела!». «Но тебе ведь всегда она нравилась» — удивилась я, но та продолжала: «Глупая! Глупая! И ты, и эта игра! Мне никогда на самом деле не нравилось играть с тобой!»… — подняв взгляд, Девочка с грустной улыбкой посмотрела на своего друга, и к глазам ее подступили слезы. — Она взяла коробку и раскидала мою игру по всей комнате… Знаешь, столько лет прошло, а ведь я до сих пор не могу найти все детали.