Провидица

Мистер Локонс потребовал начать учебные тренировки, и Гвендолин пришлось спуститься с подмостка, присоединившись к остальному народу. У преподавателя ЗОТИ хорошо получалось совладать с буйством ребят младших курсов главным образом потому, что ему в этом сопутствовал мистер Снейп, которому достаточно бросить взгляд на объект своего раздражения, чтобы тот обрел беспрекословное молчание. Гвендолин нашла свою предусмотрительность вполне оправданной – ведь это она просила директора позвать на помощь профессора зельеварения, как только узнала о больших планах мистера Локонса в отношении дополнительных занятий. — Как здорово ты его сделала! – заявила Гермиона, взглянув на девушку блестящими восторженными глазами. — Даже профессор Локонс не смог противостоять Снейпу. — Скажу тебе по секрету, мистер Локонс вообще мало чему может противостоять, - лукаво сообщила Гвендолин, но гриффиндорка пропустила это высказывание, так как сам предмет обсуждения обратился к девочке, приглашая принять участие в дуэли. В пару с девочкой встал следующий вызванный мистером Локонсом ученик – Гарри Поттер. Но Мистер Снейп возразил выбору мальчика и нашел для него кандидатуру получше. — Мистер Малфой, подойдите сюда, - обратился зельевар к слизеринцу, - Посмотрим, как знаменитый Гарри Поттер сразится с вами. Ученики занесли палочки на изготовку, и Локонс еще раз повторив задание (разоружить противника) начал отсчет. Пренебрегая правилами, Драко решил действовать насчет «два» - сноп искр, вырвавшийся из его волшебного оружия, едва не сбил гриффиндорца с ног. С этого момента начался настоящий балаган, ведь мистер Поттер захотел проучить негодяя. — Я сказал, никакого насилия! – Испуганно завопил Локонс, увидев, как заклинание Гарри отбросила Малфоя под ноги мистеру Снейпу. Зельевар поднял мальчишку за шиворот мантии – как котенка, которому неделя отроду – и недовольно толкнул, настаивая на ответном ударе. Мистер Локонс все вопил свои приказы немедленно остановиться, но мальчишкам не было до преподавателя никакого дела, они продолжали соревноваться в знании заклятий. Судя по насмешливому выражению лица мистера Снейпа – он единственный, кого происходящее забавляло. В отличие от Локонса, который только и мог, что кричать и нервничать, когда никто не хотел его слушать – зельевар снимал заклинания то с Драко, то с Гарри, но только ради того, чтобы те пустились колдовать в отместку друг другу. К компании мальчиков подоспели и другие ребята, взяв нехороший пример. В конце концов Большой зал окутала зеленная дымка, Гвендолин едва могла разглядеть то, что происходило на подиуме. Впрочем, когда ей это удалось, она поймала себя на мысли, что хорошо было бы вновь этого не видеть. Невилл и парень из Когтерана лежали на полу, почти бездыханные. Симус парил в воздухе, а Рон пытался докричаться со своими извинениями – оправдывал себя тем, что виновата его палочка-инвалид. — Гермиона! – Требовательно воскликнула Гвендолин, заметив, как гриффиндорка бросила свою палочку на пол и пустилась в рукопашный бой со своей противницей – Милисентой. Милисента была девочкой плотного сложения и Гермиону превосходила размером в два – а то и три – раза, поэтому Гвендолин пришлось приложить большие усилия, чтобы разжать грубые пальцы слизеринки на шее гриффиндорки.  — Серпенсортиа! – Выкрикнул мистер Малфой. Раздался звук, похожий на выстрел. Недавно царивший в помещении гомон затих и все уставились на длинную черную змею, выскочившую из волшебной палочки слизеринца и шлепнувшуюся под ноги мистера Поттера. — Стойте смирно, Поттер, - скомандовал мистер Снейп и поторопился подняться на подмосток, — Я её сейчас уберу. — Нет, уж, позвольте, я! – Вмешался мистер Локонс и устремил на змею свою палочку. С ужасом Гвендолин осознала, что змея не исчезла, она взмыла в воздух и с секунды на секунду собирается приземлиться на макушку Гермионы Грэйнджер. Гвендолин, повинуясь первому порыву, закрыла собой девочку, свалившись вместе с ней на спину. Змея не долетела несчастных пару футов, осталась сновать в ногах, настороженно оглядывая присутствующих, особенно ей понравился Джастин Финч-Флетчли, при виде которого она приподнялась на хвосте и разинула пасть, готовясь к броску. Гарри Поттер рванул с места и воскликнул слова, но не на привычном языке. Этот язык вызвал ужас в глазах детей, даже больший, чем в свое время появился от созерцания змеи. Гвендолин сразу его узнала – он был чудно схож с тем, который она однажды прочитала в расчудесной книге, однако были в нем отличия, не позволяющие расшифровать сказанное. Змея послушалась Гарри Поттера и отступила от Джастина. Тогда же мистер Снейп взмахнул волшебной палочкой, превращая её в темное облако дыма. Зельевар не упустил возможности посмотреть на Гвендолин сверху вниз, подарив девушке глумливый взгляд. — Вы особой ловкостью не отличаетесь… - заявил он, даже не думая протянуть руку помощи. — Как и вы тактичностью… - спокойно заметила Гвендолин, поднимаясь на ноги и отряхивая платье от пыли. Девушка могла бы сыскать более оригинальный вариант ответа профессору, если бы в эту секунду её не интересовал вопрос о том, откуда же Гарри Поттер знает Парселтанг, о чем поспешила поделиться с профессором. Мистер Снейп разделял опасение волшебницы и размышлял в том же ключе. — Думаете, после сегодняшнего Дуэльный клуб прикроют? – Спросила Гвендолин, когда ребята разошлись по комнатам. — Уверен, - коротко ответил мистер Снейп.

***

На первом же занятии дуэльный клуб действительно изжил себя, и организовывать повторное сборище мистер Локонс не рискнул. Тому бы воспротивилась и школьная медсестра, которая, несомненно, удивилась толпе учеников, посетившей её лазарет в тот вечер. Впоследствии очередной неудачной идеи мистера Локонса, Гарри Поттер заработал дурную славу. Слухи о том, что мальчик – змееуст разошлись по Хогвартсу со скоростью бланжера на поле для Квиддича, оттого гриффиндорцу приписали родственные связи с самим Слизерином – тот в годы своей жизни являлся известнейшим носителем Парселтанга. С тех пор мальчишку обходили стороной все маглорожденные, а затем придумали себе, что именно он натравил змею на несчастного Джастина Финч-Флетчли. Гвендолин сильно сомневалась в убеждениях школьников, но дать себе объяснение – как второкурснику удалось убедить пресмыкающееся хоть в чем-то – никак не могла. Дело близилось к Рождеству – это подтвердил ночной снегопад, укрывший землю плотной белоснежной шубой – прямо как пена покрывает сливочное пиво, подаваемое в «Трех мёлтах». К тому времени, директор смог убедиться, что организуемые им дежурства учителей, не смогли уберечь школу от новых жертв. Заклятию оцепенения поддались сэр Николас (который, даже будучи призраком, не смог совладать с таинственной магией) и Джастин Финч-Флетчли, бросив на мистера Поттера новый шквал обвинений. Теперь никто и не думал сомневаться в том, что именно он открыл Тайную комнату и с помощью неё заколдовывает людей и призраков. К счастью, пока никто не повторил судьбу Колина Криви, и следующие жертвы в лазарете дожидаются спасительного зелья мистера Снейпа. После завтрака Гермиона Грэйнджер дожидалась Гвендолин около Большого зала, оправдываясь желанием скрасить её путь до кабинета ЗОТИ болтовнёй. — Профессор Трелони будет вести у нас прорицание на следующем курсе, - вещала девочка, – Мне не терпится посетить её занятия. Гвендолин отделалась безэмоциональным «угу», и гриффиндорка продолжила: — Я всё вспоминаю день, когда она захотела с тобой познакомиться – говорила так, словно ты большая знаменитость! Обычно с таким воодушевлением просят автограф у профессора Локонса. — Наверное с кем-то спутала, - уклончиво ответила волшебница. — Она упомянула какой-то «броделик». — Бродевик, - поправила мисс Роуз. — Знаешь, что это значит? — Не имею понятия, - соврала волшебница. Гермиона вдруг замялась и безуспешно попыталась скрыть нервозность, затем все же собралась с духом и спросила Гвендолин о том, ради чего, по всей видимости, и затевался весь этот разговор. — Гвендолин, ты ведь раньше помогала мистеру Снейпу… и…ну… может у тебя остались некоторые ингредиенты для зелий? — Что-то могло заваляться, о каком ингредиенте идёт речь? — Нужны водоросли, собранные в полнолуние. — Не помню, чтобы на вашем курсе были зелья, включающие в себя такую составляющую. Водоросли изучаются на пару лет позже. — Это для моего собственного проекта, - объяснила девочка, нервно хихикнув, — Я уже успела собрать все остальные ингредиенты, остались только они. Не придав большого значения просьбе Гермионы, Гвендолин сообщила, что та может прийти за своими водорослями после уроков, как гриффиндорка и поступила. С каждым днем в замке становилось все морознее, Гвендолин – дав волю фантазии – даже предполагала, что ночью, когда она не видит, стены школы индевеют, точно от дыхания Дементоров. Но на утро заставала лучи господствующего над землей солнца, слишком далекого, чтобы теплом растопить верхний слой снега, но достаточно близкого, чтобы своим светом пробудить ото сна. Вместе с первыми лучами солнца в окно комнаты пробилась заплутавшая сова с конвертом в клюве. Гвендолин не ждала никаких писем, потому почти отослала птицу восвояси, предположив, что та ошиблась комнатой, но сова согласилась улететь, только когда конверт оказался в руках волшебницы. Мисс Роуз успела оценить прекрасного качества бумагу с оттиском печати в виде буквы «М». Внутри девушку ждало небольшого формата приглашение на мероприятие со следующим текстом: «Мисс Гвендолин Р., приглашаем Вас посетить приём по случаю Рождества, проходящий в особняке «Малфой-мэнор» 25 декабря в 7:00pm. С уважением, Мистер и Миссис Малфой». Бумага была подписана четой Малфоев, но отчего-то Гвендолин оставалась убеждена, что инициатором приглашения выступала одна лишь миссис Малфой. Гвендолин вновь припомнила странную встречу в книжной лавке, и теперь тот случай показался куда более значимым, чем предполагалось сперва. Долго над решением девушка не раздумывала – точнее сказать, она просто умирала от желания поскорее посетить мероприятие, - не ради светского раута, разумеется, но, чтобы изъясниться с хозяйкой особняка. К вечеру девушка подумала, что совсем засиделась в одиночестве (к тому же желудок не соглашался с призывом перебиваться одним сухпайком), поэтому оделась потеплее и спустилась в подземелья. Отужинав на кухне, она унесла с собой маффин, щедро украшенный сливочным кремом, и стакан горячего пунша, намереваясь отведать десерт в театре. Напиток оставался в целости ровно до того момента, как Гвендолин – не предвидящая никакой опасности – прошла развилку. Нечто – внезапно появилось в темном коридоре и схватив девушку за запястье – с такой силой, что её ладони пришлось беспомощно выпустить стакан, который неизбежно раскололся на множество осколков – затащил во тьму и заключил в ловушку из рук, оперев их о стену по обе стороны от головы пленницы. В то же мгновение Гвендолин прошептала заклинание – её глаза вспыхнули, и в стройном ряде факелов воспылал огонь, озаривший лицо негодяя, поймавшего девушку врасплох. — Да вы же совсем рехнулись! – Воскликнула волшебница, узнав перед собой взгляд темных глаз мистера Снейпа, - Я же на миг подумала, что вы чудище Тайной комнаты! Ещё чуть-чуть и я бы… — И что бы вы сделали? – совсем немилым тоном поинтересовался зельевар, - Да что вы вообще можете сделать? – с очевидным насмехательством добавил мужчина. — Вот только разозлите меня по-настоящему – тогда и узнаете! – Сквозь зубы прошипела Гендолин и свободной рукой попыталась отстранить от себя зельевара, но он предугадал её действие – удержал и второе запястье, взгромоздив над её же головой. Когда девушка вознамерилась совершить удар ногой, использовав выученный прием, профессор и здесь опередил – прижав её своим коленом. Теперь Гвендолин никак не могла пошевелиться и осталось только бросить попытки. — Извращенец! – Негодующе завопила она. — А вы воровка! – Парировал Снейп. — Сейчас же верните то, что украли! — Да о чем вы вообще? – Не понижая тона спросила она. — Вначале года вы решили распорядиться готовыми зельями, а теперь не побрезговали без спроса взять редкие ингредиенты. — На те зелья у меня столько же прав, сколько у вас, потому что сварены они были моими руками, а ингредиенты ваши мне и задаром не нужны, ведь, если вы все еще располагаете собственной памятью – я уже как полгода не работаю со снадобьями! Вашими стараниями! — Я не верю ни единому слову. — Неужели? Прямо как в тот раз, когда думали, что я служу Волан-де-Морту? – Гвендолин вновь постаралась выбраться из-под натиска мужчины, но тот только сильнее припечатал девушку к стене. Неожиданно Гвендолин ослабла, и, если бы не мистер Снейп, поддерживающий её собственным телом – наверняка бы упала. Её лицо сильно исказилось, как бывает от боли, и она глухо застонала. — Что с вами? – Нахмурился зельевар, — Снова этот приступ? В замешательстве он едва ослабил хватку, но этого было достаточно, чтобы Гвендолин стремительно высвободилась и отскочила от профессора подальше. — Я так и знал! – Оскалившись возвестил мистер Снейп, — Вы лгунья! — А вы неисправимы, мистер Северус Снейп… - с разочарованием прошептала девушка. Она равнодушно вручила профессору истерзанный маффин – точнее то, что от него осталось – испачкав в крем грудину сюртука, а затем ещё бросила вдогонку: «Угощайтесь. У меня пропал аппетит».

***

В канун Рождества Гвендолин предупредила тетушку о своем отсутствии этим вечером. Минерва была занята организацией праздничного ужина для оставшихся в школе учеников, поэтому не нашла случая поинтересоваться о делах своей подопечной и вместо всяких наставлений только пожелала хорошо провести время. День клонился к своему завершению. Теплый трепещущий свет, исходящий от разожженного камина, преобладал над духом угасающей белизны за окном, и рисовал на стенах и мебели новый мир, полностью состоящий из завораживающих своими танцами теней. Гвендолин долго смотрелась в зеркало, прежде чем совсем смириться с выбранным нарядом. То и дело бросала быстрый взгляд на куклу, усаженную на стопке книг около окна, и поправляла тяжелую юбку своего платья – практически такую же, как у фарфоровой Гвенди. Прекрасный бархатный корсаж обнимал талию девушки и заканчивался белоснежной кружевной лентой выше груди, а пышные рукава с ажурным обрамлением едва прикрывали плечи. Гвендолин спрятала за спину правую руку, чтобы скрыть от собственного взора воспалившееся предплечье. Глубоко вздохнув, она достала из подарочной коробки последнюю составляющую образа – атласные перчатки под цвет платья, скрывающие руки до локтей. У трюмо Гвендолин потянулась к помаде для губ насыщенно алого цвета, но в последний момент отдала предпочтение прозрачному смягчающему бальзаму с экстрактом белой сирени, который изготовила специально для холодной английской погоды. Гвендолин любила аромат сирени и добавляла её концентрат во все косметические приблуды, которые готовила самостоятельно. Она присела на пуф у туалетного столика и ещё раз поправила волосы, собранные совершенно простенько и никак не оправдывающие роскошь вечернего платья. Выпущенные из прически локоны перекинула на одно плечо и осталась смотреть в собственное отражение, словно ожидая уличить девушку в зеркале в отличительном кивке головы или появлении на её лице лишней эмоции, которая позволила бы назвать отражение чужим. Мисс Роуз прожигала взглядом незнакомку всего пару секунд, но за это время солнечный диск успел совсем спрятаться за горизонт, и спальная комната погрузилась в полумрак. Когда Гвендолин поднялась с пуфа в следующий раз – настала пора отправляться к месту встречи приглашенных на рождественский бал. Старинный особняк семейства Малфой предстал в своем истинном великолепии и только в пару раз уступал размерам самого Хогвартса. К поместью вела широкая подъездная дорога, проходящая сквозь территорию парка в Уилтшире, который также принадлежал упомянутой семье. Гвендолин не исключала вероятности, что весной и летом – когда сады и живые изгороди обретут свои сочные краски – это место может явиться взору в своем похорошевшем обличии, но сейчас вид угрюмого серого здания с его башнями объятыми плотной завесой туч – обещающих с секунды на секунду разорваться и сбросить на землю свои ледяные слезы – нагоняли на девушку скверные воспоминания о прошлом, где однажды она уже стояла пред мрачными воротами похожего особняка. Она вновь вспомнила, как сердце её билось в горле, как руки немели от немощи – прямо как сейчас от холода, – и как в голову приходили предрекающие мысли: «В таком доме понравилось бы располагаться какому-нибудь чудовищу». В парадной гостей встречала прислуга, если быть точнее – славный домовой эльф. Домовик принимал верхнюю одежду волшебников, приглашенных на праздничный вечер. Несмотря на то, что шубы и мантии гостей оказывались слишком тяжелые для тоненьких рук нерослого эльфа – он продолжал ответственно выполнять задание, а посетители никак не реагировали на прислугу, даже когда одежда накрыла того с головой и на месте существа образовалась высокая покачивающаяся из стороны в сторону куча дорогого барахла. Гвендолин захотелось разгрузить беднягу, но вовремя себя одернула. Этот прием – собрание интеллигенции – прямо как те, которые Гвендолин посещала вместе с мадам Максим во времена своей учебы в Академии Шармбатон. Поймав девушку за подобным непристойным действом – директриса строго указала бы на моветон и пристыдила ученицу. Поэтому Гвендолин, как и те другие, положила свою накидку поверх остальных – разве что сделала это с особой аккуратностью, – и в это же мгновение тихо поинтересовалась в порядке ли услужливый домовик. — У Добби всё под контролем, мэм! -  прорвался живой голосок сквозь слои одежды, — Лучше не бывает, мэм! Огромная центральная зала поместья имела форму буквы «Т». Помещения украшали узкие окна невероятной высоты – доходили они чуть ли не до поддерживаемого колоннами свода. Там, где оканчивался свод – практически у самого округлого потолка – красовались множественные фрески, основным мотивом которых служили русалки и подводный мир. Детализированные украшения многократно повторялись и по низам зала. Оконные проемы были забраны чертовски дорогими витражами, которые скрывали глубокую вязкую темень по другую сторону стекла. Темнота за окнами только преумножала свет внутри помещения, отражая бесконечное число языков пламени множественных канделябров. Когда Гвендолин вошла, людей в зале было больше, чем нужно для комфортного времяпрепровождения, но меньше, чем необходимо для того, чтобы затеряться среди толпы. В основном гости задерживались около длинных столов с закусками, разместившихся у стен под колеблющимися на сквозняке гобеленами и гирляндами. Потому когда Гвендолин очутилась в центре залы – попала в самый фокус всеобщего интереса. И немудрено, ведь её наряд сильно выделялся среди хмурой гаммы цветов с преобладающими черными и дымчато-серыми оттенками – отчего девушка незамедлительно почувствовала себя не в своей тарелке. Дабы не обрекать себя на большую неловкость, Гвендолин не стала осматриваться по сторонам. Тем же шагом, каким она заходила в залу – прошлась вперед, глядя строго перед собой.  На столах теснились замысловатые композиции необычных ледяных скульптур; закуски всех цветов и размеров; огромное количество соусов. Право, девушка не решилась попробовать ничего из представленного. Нежелание отведать блюда могло быть связано с их крайне эстетичным видом, что на подсознательном уровне могло оставить печать некой фальшивости. А быть может отсутствие аппетита связано с предвкушением разговора с хозяйкой поместья. Как бы там ни было, Гвендолин бы не отказалась променять подобное изысканное застолье на рождественскую индейку, какой балуют в Хогвартсе по праздникам. К тому же, сегодня наверняка подают её любимый малиновый десерт… Прислуга разносила подносы с вином, лавируя среди гостей. К одному такому потянулась Гвендолин, но не успела пискнуть, как её рука оказалась заключена в крепкой хватке. Спустя мгновение девушка оказалась притянута нос к носу к человеку, который своим черным одеянием куда больше вписывался в атмосферу приема, чем сама Гвендолин. Перед ней стоял мистер Северус Снейп, продолжающий держать волшебницу за запястье. — Какого черта вы здесь забыли? – прошептал он так усердно, что шепот этот легко можно было сравнить с криком. — Вы хотя бы имеете представление о том, что хватать девушку за руку таким образом непростительно бестактно? – подстать недовольному тону профессора поинтересовалась Гвендолин. — На нас смотрят… - сообщила она, поймав заинтересованные взгляды онемевших гостей, заставших сию картину. Профессор обернулся, и удостоверившись в истине слов волшебницы, отвел её в сторону подальше от любопытствующих. — Да вы никак приоделись, профессор, - озорно заметила девушка. На профессоре вместо обыкновенного сюртука красовался камзол, расшитый черными нитями, и черный кафтан без изысков. Хотя Гвендолин и выразила в своих словах долю насмешки – скорее из вредности, чем отдаваясь своим настоящим чувствам, – потому как оказалась поражена неожиданной привлекательностью мужчины. Его статной внешности, по мнению Гвендолин, уступал любой гость поместья. Чего стоят широкие плечи, строгие черты лица и эти темные глаза – такие же темные как тьма за окном. Волшебница едва сдержала себя, чтобы не поправить загнувшийся угол воротника его одежды. Она долго смотрела на несчастный ворот, а затем вновь вернула взор на угольный взгляд мага. В тот же момент на лице мужчины скользнуло удивление. Что его поразило? Её взгляд? Так смотрят на полную луну, взошедшую над бесконечным синим горизонтом. Её улыбка? Так улыбаются первым лучам солнца, подставляя небу истомившееся в прохладных ветрах лицо. Её тихий проникновенный голос, который произнес: «Может, вы все-таки отпустите мою руку, мистер Северус Снейп»? Он так и поступил. Скорее отдернул руку и как ни в чем ни бывало поправил рукава кафтана. — Вы не похожи на человека, которому нравятся светские рауты, - добавила девушка. — Вы правы. По моему мнению все эти сборища до зевоты скучны и насквозь фальшивы, - подтвердил профессор. — Вы не ответили на мой вопрос. — Я здесь, потому что получила приглашение, - коротко сообщила волшебница. — Мы вроде как встречались с хозяевами поместья. — В книжном магазине, - подтвердил профессор, удостоверив девушку в своей доброй памяти и внимательности. — Разве ваша беседа не длилась меньше мгновения, чем вы заслужили приглашение на закрытый прием? — Наверное у меня прекрасно получается очаровывать людей за короткий промежуток времени. Возможно, вы единственный кто не поддался моему внушению. Мистер Снейп не ответил, но уловка девушки смогла приманить на его лицо едва различимую улыбку, которая сперва отразилась в приподнятых бровях – точно они удивлялись такому нахальству, затем откликнулась мимолетным блеском в глазах, и только потом застыла на тонких губах, но могла означать лишь тень насмешки. И почему-то Гвендолин решила, что только она смогла бы различить в ней добрую иронию. А может таким образом она приняла желаемое за действительное? Гвендолин вновь зацепилась взглядом за одежды профессора. Противится более было не в её силах, и она легко коснулась нежной ткани кафтана, ворот скользнул меж пальчиков, объятых атласными перчатками, и её ладони остановились на груди мужчины. — Так лучше, - заявила она, но взор спрятала за трепещущими ресницами. Вдали прозвучало радостное восклицание имени волшебницы. Когда она обернулась, застала подступающего мистера Галлахера. — Гвен! – Повторил он, а Гвендолин в тот же момент поспешила отстраниться от профессора, — Меньше всего я ждал встречи в подобном месте, разве ты не говорила, что на таких приемах одна скука и фальшь? Дастин предстал в модном костюме. Под пиджаком виднелся украшенный вышивкой бирюзовый жилет, оттеняющий светлые глаза. В теплом свете свечей его каштановые волосы приобретали ржавый оттенок. А легкий румянец, появившийся в следствие царивших в помещении винных паров, скидывал молодому человеку пару-тройку лет. — Не могу припомнить, - быстро ответила та и бросила кроткий взгляд на зельевара. — Дастин, ты знаком с мистером Снейпом? Мистер Снейп преподает зельеварение в Хогвартсе. — Я наслышан о Вас, профессор, - воодушевленно заявил знакомый девушки и протянул руку для приветствия, на которое мужчина не ответил. — Наслышаны? – Только и всего переспросил он и вопросительно взглянул на бывшую помощницу. — Я ни словом о вас не обмолвилась, - залепетала мисс Роуз, — Честно слово. — Нет, нет, - подтвердил Дастин, сконфуженно убрав руку, — Я недавно прибыл в Министерство Британии, там ходят разговоры о ваших методах обучения. — Ты ведь достаточно смышлен, чтобы не верить в глупые слухи, правда? - засмеялась Гвендолин, хотя впору было бы сбежать куда подальше от напряжения, царившего между этими двумя. — Разумеется, не волнуйся об этом, - отмахнулся молодой человек. — Я просто не могу не заметить, как прекрасна ты в этот вечер, Гвен! – Мистер Галлахер нежно взял руку девушки и покружил, развивая юбку её платья. — Я оставлю вас, - сообщил Северус, сопроводив слова легким кивком. Гвендолин почти удалось воззвать к профессору, призывая его вернуться, но удаляющийся силуэт мистера Снейпа закрыл полноватый нерослый человек в полосатой мантии и с бледно зеленым котелком, качавшимся в его руке в такт походке. А как только завидел Гвендолин и Дастина поспешил присоединиться к разговору. — Вот я и нашел Вас, Дастин, - прихлопнул в ладоши мужчина, — Кто ваша прекрасная подруга? — Это мисс Гвендолин Роуз, - представил девушку молодой человек, —Подопечная Минервы МакГонагалл и одна из лучших учениц французской академии магии. — Мистер Галлахер преувеличивает, - улыбнулась Гвендолин, — Я рада личной встрече, мистер Фадж. Для меня честь встретить министра магии Британии. О мистере Фадже Гвендолин знала не многое. Про его неприятный характер девушка узнала от близнецов Уизли на одном из уроков ЗОТИ. Тогда мистер Локонс сделал всем большое одолжение и заболел на пару дней, поэтому уроки проходили в форме повторения пройденного материала, а в должности смотрителя за порядком выступала мисс Роуз. Разумеется, никакого повторения не было и быть не могло. Заняться ей больше нечем, как повторять с детьми любимые и нелюбимые времена года мистера Локонса. Вместо этой скуки Гвендолин была рада поболтать с учениками на волнующие всех темы. Так Фрэд Уизли – а следом и Джордж подхватил (мисс Роуз часто стало казаться, что, если разделить этих двоих, никто из них не сможет закончить ни одно предложение, ведь они всегда доканчивали слова друг за другом) – начал разговор о министре, посетившем Хогвартс накануне урока. Мальчики предположили, что визит Фаджа – дурной знак, ведь тот всегда трусил принимать собственные решения, поэтому наверняка сделает так, как ему нашепчут лица, заинтересованные в закрытии дверей Хогвартса, или, что еще похуже. — Вы на попечении у дорогой МакГонагалл… - задумчиво повторил министр, — Ах, да… я наслышан о вас и вашем даре. — Прошу прощения, - обеспокоенно прервала мужчину Гвендолин, — Я бы не хотела…понимаете… — Где мои манеры, - глухо засмеялся Фадж, — Вы правы, мне лучше умолкнуть на мгновение. Тем более, смотрите, наши дорогие мистер и миссис Малфой показались на приеме, должно быть будет приветственная речь. Они наверняка захотят представить меня гостям. Мистер Галлахер, возьмите мою шляпу, да, вот так, посторожите её до моего возвращения. Спасибо. Речь вещал мистер Малфой, миссис Малфой только стояла неподалеку от мужа и с нервной улыбкой выискивала кого-то среди гостей. Впрочем, слова хозяина дома назвать речью можно было с натяжкой – он блеснул своей дорогой брошью на вороте рубахи, тряхнул своими длинными пепельными волосами и в двух предложениях пожелал всем хорошего вечера. Мистера Фалджа представлять никто не имел намерения, что немало его разочаровало. Он забрал свою шляпу у Дастина, отряхнул свою мантию и отправился покорять своим красноречием иных слушателей, которые не видели его не оправдавшихся обещаний и позора. Гвендолин, в свою очередь, пожелала Дастину повеселиться – насколько это будет уместно на подобной сходке – и отправилась искать хозяйку дома, которая успела скрыться из виду. У столов с закусками девушка заметила мистера Снейпа. Он не искал себе компании, ни с кем не разговаривал – проводил своё время, с призрением разглядывая странные блюда. Другой раз – поднимал представленные на столах бокалы, внимал аромат, и что-то решив, ставил обратно на стол, не удовлетворившись обнаруженным. Хотя профессор того и не желал, Гвендолин захотела составить ему компанию, но неожиданно чья-то рука остановила её за плечо. — Мисс Роуз, - воззвал тихий голос, — Я искала Вас. Миссис Малфой отвела девушку в одну из гостиных комнат. После оживленной трапезной залы, встретившая в стенах помещения тишина показалась блаженством и легла успокоительным бальзамом на душу. Гостиная была немногим меньше парадной, поэтому чтобы отопить помещение, здесь зажигались два камина. В центре стояли два полукруглых дивана друг напротив друга и овальный стол на коротких ножках. Хозяйка предложила Гвендолин занять один диван, а сама села на другой. Распорядилась, чтобы домовые эльфы приготовили поднос с чайными принадлежностями (к слову, к которому в процессе беседы ни одна не обратилась), и начала разговор только после того, как отослала их прочь из комнаты. Первым, что произнесла миссис Малфой – были слова сочувствия об утрате девушки. — Вы хорошо знали мою мать, миссис Малфой? – спросила Гвендолин, когда молчание женщины сильно затянулось. — Катрина училась на старших курсах, когда судьба свела нас. Мы были совершенно разные, к тому же нас разделяли года и факультеты, но нам удалось отыскать точки соприкосновения. Я принимала её за старшую сестру, - с улыбкой продолжала женщина, — Несмотря на то, что я имела двух родных. Она была справедлива, непредвзята и никогда не отказывала в помощи. Моя семья не могла похвастаться подобными качествами. — Ваша дружба кончилась, когда мама окончила школу? – не отыскав вопроса получше, протянула девушка. — Катрина работала в Министерстве, там же позже оказался мой супруг. Общение продолжалось до того момента, как она объявила, что вышла за магла. Ваша мать всегда была понимающей, я же не смогла ответить ей тем же. В нашей семье строго пресекалось близкое общение с представителями магловской крови, и я была обязана оборвать любую связь. Но, кое-что мне пришлось утаить от моей семьи. Миссис Малфой поднялась, прошлась к ближайшему камину, а вернулась с деревянным сундучком, в котором хватило бы места, возможно для пары небольших томиков. — За несколько месяцев до своей смерти Катрина вновь напомнила о себе. Она сказала, что теперь может верить только прошлому, ведь будущее и настоящее не перестает её подводить. Все произошло так давно, но её слова навсегда впечатались в мою память. Катрина была напугана и выглядела болезненно. На мой вопрос: что же её так взволновало? Она ответила, что её преследует злой дух. Чтобы это ни значило. Миссис Малфой передала сундук Гвендолин, а затем еще долго не знала, куда деть свои руки. Такую растерянность было странно наблюдать у женщины её статуса. Похоже, она волновалась не меньше самой Гвендолин. — Ваша мать оставила его перед уходом и просила сохранить. Сказала, что в этом сундуке все, что нужно, чтобы спасти себя. — Почему вы так долго ждали? – сказала девушка, превозмогая ком в горле, который противился её словам. — Все просто, - пожала плечами женщина, — Катрина всегда повторяла, что никогда не родит дочь. А когда это случилось, держала Ваше существование в секрете. Никто не знал, что она оставила наследницу своей проклятой крови. Гвендолин опустила взгляд. На её коленях покоился сундучок с резным рисунком на крышке и ржавой защелкой вместо замка. — О каком духе она говорила? – Произнесла Гвендолин скорее для себя, чем для женщины напротив, но та поспешила ответить. И ответила она коротким: «Я не знаю». Миссис Малфой поднялась, Гвендолин последовала её примеру. — Я выполнила своё обещание и… долг перед добрым другом. И надеюсь, что Вы, мисс Роуз будете благосклонны и освободите меня от моей ноши. — Вы чувствовали вину? — Я много раз прокручивала в голове тот день и пришла к выводу, что кем бы ни был тот мужчина, я не должна была отталкивать её. — Тот мужчина был моим отцом и героически погиб, защищая меня – свою дочь, - негодующе воскликнула Гвендолин, — Он стоял против темной волшебницы, хотя был маглом. Его храбрости может позавидовать любой чистокровный! — Мне жаль, если я расстроила Вас, - твердо объявила хозяйка особняка. — Я должна оставить Вас, прошу меня простить. За дверьми гостиной бал пребывал в самом разгаре. Гремел музыкальный ансамбль, по залу носились пары, парившие в танце. Гвендолин вытянулась как струна в попытке отыскать аспидно-черную макушку. Та выделялась среди каштановых и блондинистых, поэтому Гвендолин без труда отыскала мистера Снейпа. Лавируя между танцующими, Гвендолин пару раз пришлось отказать потенциальным кавалерам, предложившим девушке пуститься в вальс. Когда же ей удалось настать зельевара, она незамедлительно просила уделить ей несколько минут, отрывая того от диалога с его давним знакомым. — Северус, не представишь меня своей прелестной спутнице? – С самодовольной ухмылкой влез хозяин особняка. — Вы не нуждаетесь в представлении, мистер Малфой, - с натянутой вежливостью ответила девушка, — И вы ошибаетесь, мы с мистером Снейпом вовсе не вместе пришли. — Как ваше имя? – задал вопрос волшебник. Говорил он надменно и свысока (и вовсе не потому что в действительности был выше Гвендолин на пару голов). А от его оценивающего взгляда хотелось спрятаться под скатерть ближайшего стола. Неожиданно инициативу перенял мистер Снейп и поспешил ответить: — Ты можешь звать её просто… Гвендолин вздрогнула, будто водой облитая, схватила зельевара за предплечье и поторопилась докончить его фразу более выгодным для себя положением: — Гвендолин, - воскликнула девушка, заглушая его тихое «мисс Гвенди», — Гвендолин Роуз. Мистер Снейп недоумевал и показательно приподнял свою руку, которая до сих пор находилась в мертвой хватке. — Я думал, что это совершенно бестактно. «Решила посоревноваться с вами в бестактности!» - хотела было ответить Гвендолин, но затем подумала, что большая бестактность – это унижать мужчину при его друзьях, поэтому это колкое заявление так и осталось обжигать её язык. И вместо этого она отпустила рукав профессора и тихо произнесла: — Прошу прощения… сэр! – Впрочем, эмоции на лице, по всей видимости, она сдержать не смогла, иначе не это ли вызвало приступ смеха мистера Малфоя, наблюдающего за битвой взглядов раздражения между Гвендолин и Снейпом. — Что думаете о нашей музыке, мисс Роуз? – Поинтересовался мистер Малфой, — Не составите мне пару в следующем танце? — Музыка была бы лучше, если за смычки и клавиши посадили людей, а не пользовались бездушной магией. Магия играет по нотам, но этого мало для того, чтобы родить чувственное произведение. Я надеюсь оставить долг на танец до лучшего времени, сейчас я подошла с целью оповестить мистера Снейпа о своем возвращении в Хогвартс. — Я оставаться не намерен, - сообщил зельевар, словно бросая последнее слово своему знакомому. — В таком случае мы могли бы вернуться вместе, - подхватила Гвендолин и направилась просить у домовых эльфов свою верхнюю одежду. Мистер Малфой проводил гостей в очередную гостиную, в которой не было никакого убранства, кроме высокого каменного камина с вырезанными змеями на верхней панели. На полке камина стояла чаша с летучим порохом. — Дамы вперед, - объявил мистер Снейп вовсе не манерно, скорее с откровенным желанием скорее избавиться от упомянутых дам. — Северус, все же подумай над моим предложением, - сказал мистер Малфой в то время, как Гвендолин уже зашла внутрь камина. — Мы все будем в выигрыше, уверяю! Гвендолин ждала ответа зельевара, но его не последовало, тот даже не удостоил своего друга взглядом, только встал перед средством передвижения, дожидаясь своей очереди. Мисс Роуз одной рукой крепче прижала к груди сундучок, а второй бросила летучий порох под ноги. — Хогвартс! – Воскликнула она.