Драббл о брелке

Затаив дыхание, замерев на месте подобно статуе, не обращая внимания на то, что стоит ему только сделать лишнее движение, как затекшие конечности болезненно заноют, Широгане гипнотически пялился на небольшой холст, изредка взмахивая по нему от плеча жесткой кистью. Из большого окна лился холодный, привычный для этого мира «свет», освещая полупустую комнату и отражаясь от белых стен. Руки его были чуть ли не по локоть вымазаны в черной масляной краске. Не от нарочной неаккуратности, а исключительно потому, что сидел он так достаточно долго, полностью погрузившись в свои мысли, и уже совершенно не ощущал, как слипаются пальцы и под ногтями скапливается масло. Он уже совсем потерял счет времени, когда его вдруг окликнул подошедший сзади Акира. Широгане вздрогнул, выронил кисть и попытался было обернуться, но тотчас схватился за поясницу и тихо застонал. По ногам побежали мерзкие мурашки. — Чего тебе? — Он хотел, чтобы прозвучало строго, но получилось как-то слегка жалобно. — Кого рисуешь? — Ответил Акира вопросом на вопрос, и вальяжно расселся на соседнем стуле. Широгане поморщился и сделав подобие разминки снова раздраженно поднял глаза на противоположность. — А что, не видно? — Эээ… — Акира приподнял брови, — Дракула какой-то? — Он еще раз присмотрелся к холсту, — Не разбираюсь в истории Румынии. — Это Рюуко, идиот! — Широгане одарил его чрезвычайно злой гримасой. Акира неловко покашлял в кулак, разбавляя повисшее молчание. — Разве Рюуко не был чем-то типа моей копии? — Он тут же исправился, — То есть, наоборот. Тяжело вздохнув, Широгане закрыл лицо руками. Так и есть. Для всех прочих — для заставших обоих Светлых реев и синов, для призванных, для Ко. Но не для него. Однако, была одна проблема… Вернув себе фактор и власть, первым же делом Широгане принялся искать хоть что-нибудь, что оставил после себя Рюуко. Он оббежал весь темный и весь светлый дворцы, но к своему ужасу не нашел ничего. Ни единой вещи, ни пылинки. Они были слишком уверены в своей нерушимой вечности, и никогда не понимали желания людей увековечить память о себе. Единственное, что имел Рюуко, его самое главное сокровище, его вековая мудрость, и та досталась ублюдку самозванцу Акире. Ох, как Широгане хотелось бы вытащить ее из его черепушки, расколотив ее голыми руками. Проблема с каждым днем становилась все ощутимее. День за днем видя перед собой лицо школьника Никайдо Акиры, он все больше забывал лицо светлого короля Рюуко. Любимое лицо тускнело, размывалось, воспоминание рассыпалось, словно песок. Все, что ему оставалось, это рисовать, но стоило Широгане только набросать образ Рюуко, как он тотчас начинал напоминать Акиру. Он смотрел на лицо Акиры, и оно было отвратительно ему каждой своей чертой. Нет, не было этих черт в лице Рюуко, никогда не было, не могло быть. И он исправлял и закрашивал, расходуя горы тюбиков краски, в конце концов меняя ненавистное и любимое лицо до неузнаваемости, заостряя аккуратный овал, превращая холодный взгляд в абсолютно безумный, добавляя лишних морщин и глубокие впадины под глазами… Наконец, когда от Акиры не оставалось и следа, он мучительно убеждал себя, что то, что он воссоздал — Рюуко, или хотя бы отдаленно напоминает его. Но как бы болезненно не было это признавать, это костлявое, красноглазое лицо никогда не принадлежало ему. Это был не Рюуко. — Пошел вон. Акира было послушно встал со стула, но на мгновение промедлил, заглянув Широгане в глаза. И, судя по всему, разглядев в них помимо боли и тоски, ответ на свои мысли, вышел прочь, оставив тень наедине с неудачной картиной. На следующий день настроение у Широгане было вполне закономерно поганым. Впрочем, с тех пор, как он вернулся, оно было таким ежедневно, так что особенной разницы никто не заметил. Он сидел у окна, подперев рукой щеку и глядел в пустую даль, размышляя о чем то бессвязном. Вид его заметно помрачнел, когда послышался робкий стук в двери его покоев. — Широгане, я же знаю, что ты здесь. Эй, слышишь меня? — Судя по тону, Акира понял, что ему не откроют, так что, по своему обыкновению уперто, просто сел под дверь и продолжил, — В общем, рисую я так себе, да и помним его мы с тобой явно по-разному, так что… — Он встретился взглядом с выглянувшим Широгане. Вздохнув, Акира протянул ему… Что-то. — Это тебе. Широгане растерянно моргнул, глянув на брелок в виде черного красноглазого котенка в своей ладони. — Я купил его в магазине, так что он целиком принадлежит миру света. — Заметив, как молчание вновь становится неловким, Акира торопливо попрощался и поспешил ретироваться, зная, что все-таки сделал небольшой шажок в налаживании их отношений. Широгане так и замер, рассматривая брелок. Акира любит кошек. А Рюуко… Кажется, не отдавал особых предпочтений какому-то конкретно виду животных… Хотя ему нравилось проводить время с кошками и собаками, да, особенно с одной конкретной. Широгане сжал игрушку в кулаке до побелевших пальцев. Вонючие, гавкающие, царапающиеся, хлопающие крыльями и стрекочущие, они все отвратительны. А этот котенок — не Рюуко. Он запер дверь на два замка, на ослабевших ногах дошел до кровати и бессильно рухнул лицом вниз. Зачем Акира дал ему эту чепуху? Плечи Широгане задрожали от тихих всхлипов. Никто раньше не дарил ему ничего материального. Зачем истинному королю тени набитый куском синтепона котенок? Похоже на злую шутку, хотя не похоже, чтобы Акира был склонен к такому. Скорее, он просто слишком глуп, чтобы осознать, что с его стороны это просто гадкая насмешка. Широгане не нуждается ни в чем материальном, кроме, разве что, крови своих врагов на руках. — Не смотри на меня. — Увидев свое лицо в отражении пластмассовых глаз, он бросил брелок в другой конец кровати. Последнее, чего ему бы хотелось, так это чтобы сквозь них на него глядел Акира. Но через секунду стало как-то совестно. И немного одиноко. Так что тяжело вздохнув, он подобрал котенка и залез под одеяло. От него действительно веяло светом. Как-то неосознанно, Широгане прижал его к груди, прикрыв глаза. В голову все еще лезли непрошенные ассоциации. Мысль о том, чтобы засыпать в объятиях с Акирой казалась странной, однако… Не такой уж отталкивающей.