Corvus Corax ("Резидент", книга вторая)

Эбонканд, красные феи Сопротивление (часть вторая)

      «Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью»

© слегка изменённый марш авиаторов

             Когда за феей в красной униформе закрылась дверь, Эбо прикрыл единственный глаз и усмехнулся в глубине своего холодного разума. Ситуация сильно напомнила трагедию абсурда, написанная бездарным графоманом, ни черта не смыслящим в драматургии.       Мёртвые птицы атакуют обитель мёртвого Бога, защитниками которой выступают осколки души мёртвой Богини…       «Абсурд и бред кругом, — подумал он. — Наверное потому, что мы пытались создать из этой планеты новый дом, а создали братскую могилу. К этого ли мы стремились? Где свернули не туда? Впрочем, поздно теперь думать об этом. Пути назад нет… как и пути вперёд. Остаётся утонуть в собственном дерьме, убеждая самих себя и окружающих, что это принесёт удовольствие. Тонем и тянем остатки мира за собой на дно».       Открыв глаз он попытался силой воли нажать кнопку вызова горничной, но, как и ожидалось, любые устройства, основанные на магических принципах, стали мёртвыми. Наклонившись к подлокотнику, он ухитрился-таки вдавить клавишу костлявой нижней челюстью. Через секунду в коридоре застучали сперва лёгкие шаги, а после — скрипнула отворяющаяся дверь. — Отвези меня на крышу, — приказал он вошедшей ящерке бесцветным, но властным голосом. — Мой Бог, там очень опасно, — пыталась убедить его девушка — рептилоид. — Возможно, будет лучше если я сейчас доставлю вас в убежище? — К чёрту убежище! Сдохнуть мне больше не грозит, — твёрдо возразил Эбо. — А пропустить шоу, которое вот-вот начнётся, я никак не могу. Поэтому — не трать время на разговоры, выкатывай меня на крышу, а сама бегом в подвал.       Ящерка на секунду замешкалась, словно разыскивая в уме новые аргументы, но он не дал ей второго шанса: — В подвале думать будешь! Шевелись, если жизнь дорога! Счёт идёт на секунды…       Выйдя из ступора, горничная шустро подхватила кресло-каталку с Богом за обе ручки и бегом потащила её в сторону идущего наверх пандуса. — Так-то лучше, — усмехнулся Эбо, когда за ящеркой захлопнулась ведущая на крышу дверь.

***

      С высоты птичьего полёта ситуация выглядела не совсем так, как он ожидал, но всё равно паршиво. Птиц — големов, вроде той, что на рассвете лишила его глаза, нигде не было видно, зато крылатые споры шестого зверя сыпались со всех сторон, словно из рога изобилия.       «Красные» уже успели выдвинуться на позиции и рассыпаться в окрестностях дворца-пирамиды группами по трое. То здесь, то там среди зелёной листвы мелькали их яркие мундиры. Судя по тому, что в воздух ни одна фея не поднялась, Эбо сделал вывод — боевая магия всё так же оставалась недоступной. Лепреконам придётся рассчитывать на собственные навыки и — особенно! — на количество бойцов. Преимуществом «Красной Армии» (в отличие от «Крылатой Стражи»), всегда была высокая численность личного состава. Если на островах Регул-Айра все подразделения «Стражи» насчитывали в сумме около двухсот восьмидесяти лепреконов, в личной армии Эбонканда на одном лишь втором острове служило триста фей. Количеством такая армада могла задавить кого угодно, если бы не пару сопутствующих нюансов.       Первым из них было полное отсутствие у красных фей боевого опыта. Поскольку о наличие на втором острове армии знал один мёртвый Бог — «Второй» да его подельник — «Первый», «засвечивать» своих бойцов в стычках со зверями Эбо остерегался. А потому воинскую науку его подопечные изучали на бесконечных учениях, для проведения которых он нанял пару офицеров — рептилоидов в отставке, заключив с ними пожизненные контракты с баснословной оплатой и драконовскими условиями конфиденциальности.       Вторым существенным недостатком его войска был дефицит вооружения. Тайком найти три сотни карильонов, даже самых простеньких — класса «персиваль» — было нереально ни за какие деньги, поэтому «Красная Армия» была вооружена ими лишь на треть и на две трети — допотопным хламом от шашек и сабель до винтовок-трёхлинеек. Большинство карильонов находилось в сильно ушатанном состоянии, а привести их в порядок было некому. Именно поэтому известие о том, что активировать «magic swords» не удастся, Эбонканда не столько опечалило, сколько добавило интереса к происходящему.       Тем временем, разбежавшиеся по территории отряды фей приступили к выполнению своей боевой работы. Сперва лепреконы отслеживали споры в полёте и атаковали их в момент приземления. Если зверь не успевал сразу же вылупиться, задача по его уничтожения сводилась к банальному разрубанию споры — зародыша.       «Интересно, сейчас на всех островах такое творится или зверьё бьёт только по пунктам дислокации войск? – подумал Эбо и оглянулся по сторонам. — Неплохо бы птичек этих найти и на прочность проверить. Иначе потом сюрпризов не избежать».       Однако, как он не напрягал своё ставшее небинарным зрение, высмотреть крылатых помощников нападающих не удавалось.       Сражение тем временем перешло в новую фазу. Несмотря на все усилия «красных», большая часть зверей сумела уцелеть и вылупиться из спор. Похожие на чёрные растения твари растянулись длинной цепью и попытались оттеснить отчаянно сопротивляющихся лепреконов к зданию «пирамиды». Зелень парка «украсили» первые неподвижные тела в красной униформе. Несмотря на численное преимущество, убить тиммера обычным холодным оружием — хотя бы один раз! — при отсутствии магии было почти непосильной задачей. Нападающие со всех сторон феи успешно рубили конечности, но заключённый в бронированном панцире мозг и жизненно важные органы зверя были для них недоступны. Через некоторое время обороняющиеся поняли, что лишенный стебельков и щупалец тиммер не мог реинкарнировать, поскольку по факту оставался живым, но больше не представлял для них опасности. Тогда феи сосредоточились исключительно на лишении нападающих всех конечностей без разбору. Несколько лишенных чресел неподвижных тушек уже маячило над полем боя, напоминая подбитые артиллерией боевые машины поздней техногенной эпохи, названия которой Эбо не помнил.       «Хорошая тактика, — похвалил подчиненных Эбонканд. — Ещё и пленных возьмём в изрядном количестве».       Радость его, однако, была преждевременной. В один момент прятавшиеся в кронах деревьев чёрные твари вновь поднялись в воздух. На мгновение Эбо показалось, будто стая воронов собралась атаковать лепреконов сверху, однако опять ошибся. Поднявшись над верхушками деревьев метров на двадцать, птицы, словно по команде, закружились над полем боя и… лишенные конечностей раненые звери стали один за другим валиться замертво.       «Что происходит? — удивился Эбо. — Зачем…»       Ответ пришёл сам собой в следующую секунду. От туши мёртвого тиммера отпочковался клон и на глазах начал расти. Триада фей, яростно рубящая поблизости щупальца оставшихся в живых монстров, бросилась к возрождённому зверю, но не успела ничего сделать. Реинкарнированный тиммер успел достичь боевой кондиции и моментально вступил в бой.       «Тиммер возрождается до двадцати раз, как птица Феникс из эмнетвайтовских легенд. Учитывая потери при первой атаке… — он окинул взглядом поле боя и насчитал на земле шестнадцать бездыханных тел, — … до двадцатой у нас может не хватить бойцов».       Яростное рубилово в ботаническом саду тем временем продолжалось. Возрождённые звери теснили лепреконов со свежими силами, чего нельзя было сказать о лишённых вененума феях. Несколько защитниц погибло прямо на глазах их властителя: трое пали, пронзённые копьями-побегами, одну раздавил преобразованный в молот стебель, а последнюю жертву зверю удалось схватить щупальцами и разорвать пополам.       «При отсутствии магии, лепреконы мало отличаются от людей, — подумал Эбо. — Может, их ещё и хоронить придётся? Кого-то предстоит этим озадачить, если с возвращением магии тела павших не распадутся на фотоны».

***

      По истечении часа сражения потери «Красной Армии», по подсчётам Эбонканда, составляли около пятидесяти убитых. Раненых он не видел и не считал. Если так продолжится, спустя ещё час положение «красных» станет критическим.       «Стоп… а почему они проигнорировали мой приказ сбивать големов огнестрелом? — внезапно вспомнил Эбо. — Кого-то придётся наказать».       Ответом на эту мысль стал внезапный скрип ведущей на крышу двери у него за спиной. Следом раздался гулкий звук, словно через дверной проём затаскивали что-то тяжёлое. Эбо попытался повернуться, чтобы увидеть, что происходит, но в очередной раз не успел. — Всевышний, разрешите вас потревожить, — извиняющимся голосом обратилась к нему появившаяся откуда-то сзади совсем юная феечка в красной униформе с двумя лычками младшего сержанта на рукаве. — Позиции повыше этой мы сейчас не найдём… — Разрешаю! — немногословно согласился Эбонканд, который наконец смог повернуться к вошедшим и в упор рассматривал трёх перепуганных девчонок лет десяти, пока его взгляд случайно не зацепил… ПРЕСВЯТЫЕ ПТЕРОДАКТИЛИ!!! Более нелепого чуда оружейной мысли Бог никогда не видел. На колёсном лафете был установлен скрывающий оружейный ствол рифлёный кожух, к которому с противоположной стороны крепилась закрытая коробом рама с ударным механизмом. Спереди монстра прикрывал защитный металлический щиток, в который была вмонтирована примитивная прицельная планка. — Это ещё что такое? — удивлённо спросил Бог. — Всевышний… эту машину мы обнаружили в арсенале и поскольку остальное оружие было недоступно… — Как недоступно?! — взорвался от негодования Эбо. — Где винтовки, пистолеты? — Мой Бог, всё оружие заперто в сейфах, а ключи от них у господ офицеров… которые сейчас руководят боем из подвала.       «Кажется, я знаю кто будет собственноручно убирать трупы», — подумал Эбонканд, одновременно кроя про себя командиров — рептилоидов за «смелость» на чём свет стоит. Закончив серию проклятий, он сфокусировал свой единственный глаз на притащенном феями девайсе. — А вот это значит… — Не помещалось ни в один сейф! Поэтому хранилось открыто в качестве украшения и экспоната. — Украшения, значит… — повторил за ней Эбо. — Кстати… вы бы представились… все трое.       Феечка-сержант побледнела и вытянулась по стойке смирно. Второй и третий номер расчёта за её спиной последовали примеру командира. — Младший сержант Победоносная, Всевышний, Первый номер восемнадцатой триады . Со мной бойцы моего расчёта — Второй Номер Убийственная и Третий Номер Меткая. — Отлично, — ответил ей Эбо, прекрасно понимая, что до озвученного им эпитета пока далеко как до луны. — Как называется аппарат, что вы приволокли и сумеете ли вы с ним справиться?       Сержант посмотрела на Второго Номера и та, поняв намёк, ответила: — Мой Бог, судя по клейму на щитке это оружие носит древнеэмнетвайское имя «Максим». Мы с девочками решили, что его создала влюбленная девушка для своего парня-воина по имени… — Сколько же ему лет? — поинтересовался Бог, не дослушав романтическую версию происхождения машины смерти. — Оружию, в смысле, а не парню-воину. —Согласно выданному сальвакерами ярлыку, этот огнестрел был найден при раскопках исторического горизонта пятитысячелетней давности. — И всё ещё работает? — усомнился Эбонканд. — Господа офицеры говорили — такое оружие практически вечно. — Боекомплект? — продолжил сыпать вопросами «Череп». — На складе сохранилось два цинка по двести пятьдесят патронов каждый, — ответила Третий номер Меткая, указывая на плоский металлический ящик болотного цвета, из которого торчал хвост утыканной патронами ленты.       Эбонканд счёл за благо закончить допрос и без того напуганных его присутствием девчонок и молча кивнул. — Цельтесь по птицам, — сухо порекомендовал он. — Если снова спрячутся, проверьте кроны деревьев. Панцирь зверя огнестрел не возьмёт. Меня не стесняйтесь. Я, в отличие от господ офицеров, предпочитаю всё ВИДЕТЬ. — Хвала Всевышнему! — хором ответила триада.       Эбо демонстративно отвернулся, чтобы не мешать лепреконам готовиться к бою.       Какое-то время за его спиной раздавались негромкие звуки: сначала что-то катили, потом подкручивали, после открывали и закрывали, куда-то что-то заливали. Наконец раздался лязг металла о металл и… — Ну что, поехали? — спросила Второй номер Убийственная. — Смерть врагам! — отозвалась Третий номер Меткая. — ОГОНЬ! — приказала Первый номер Победоносная.       …Мир вокруг взорвался оглушительным миксом звуков, запахов и огненного шквала.       Если утром Эбонканд наполовину ослеп, то сейчас он практически оглох.

***

Виллем, Лилия, феи Сопротивление (часть третья) — Виллем, тирранозаурус тебя укуси!!! Озвучь план обороны этой богадельни…если он, конечно, существует, — внезапно обернулась к нему Лилия, всё ещё дрожа от предвкушении предстоящей драки. — Пятьсот лет ждала, когда можно будет кому-то от души вломить! — Никакого официального плана обороны склада нет, — хмуро ответил старший лейтенант. — Будем действовать по обстановке. Сколько нас — шестеро? Не густо но… логично, если каждое направление — север, юг, запад, восток — будет защищать по одному бойцу. Этим займутся феи. Ну а мы с тобой попытаемся контратаковать. — От-вра-ти-те-льно! — смакуя каждый слог прокомментировала план командира принцесса. — Какие контратаки с таким соотношением сил, да без магии? Кроме того, у нас нет связи с младшенькими, а ты им, между прочим, каждой по во-о-т-такенному стволу только что доверил. Уверен, что они сейчас друг друга сдуру не перестреляют? Да и сам ты, милый, после ранений и окаменений воин еще тот…. хоть и герой. — Что предлагаешь? — спросил Виллем, продолжая недовольно хмуриться. — Предлагаю в твой план поправки внести. Первая его часть — по одному бойцу на каждое направление — мне нравится. Это будет наша вторая линия обороны. Первой линией обороны буду я… как же руки чешутся меч в дело пустить! — Стоп, — обалдело уставился на неё Виллем. — А я что буду делать? — А ты, наш дорогой полководец, будешь следить за обстановкой на поле боя и вносить в план коррективы по ходу пьесы. И — главное! — будешь держать со всеми связь, а то чует моё сердце… — Какая, к тирранозаурусу, связь — ты в своём уме? Ничерта ж не работает! — начал злиться Виллем. — Ха! А вот и нет, господин командир! — ехидно возразила Лилия. — У Найглард в кладовке громкоговоритель лежит, «орало» называется. Такая здоровенная штуковина, железную воронку напоминает. Ей никакая магия не нужна — надо чего до личного состава довести — орёшь в неё что есть силы и мы тебя услышим. Ну и… — она на секунду замолкла и окинула взглядом четырёх невозмутимых боевых подруг, — …если на одном направлении станет совсем жарко, ты уж там помоги. Хоть и обещал меч против этих вот не подымать. — Как будто я когда-то иначе поступал, — сердито буркнул Виллем. — Раскомандовалась… — Я, вообще-то, — гордо ответила Лилия, — до сих пор официально старшей феей Ктолли Нота Сеньорис числюсь! Потому на тактическое руководство штурмовой группой имею полное право! А ты б, господин лейтенант, лучше стратегией занялся — ОРАЛО НАШЁЛ!!! — Она снова повернулась к феям и скомандовала: — По позициям, девочки — и побыстрее! — Постой, — неожиданно схватила Лилию за рукав Нефрен, так что оба героя удивленно уставились на неё. — Вавилонский талисман ей отдай, — обратилась она к Виллему. — Это зачем же? — спросил ничего не понимающий Кмеш. — Нет времени объяснять, — отрезала Мышка. — Тебе он точно не пригодится, а ей не помешает. — Логично, — ответил Виллем, вспомнив совет фикуса в больнице и полез в карман за ромбиком. — Лови!       Принцесса — воин ловко поймала талисман на лету и, сунув в карман, решительно направилась к воротам.

***

— Расскажи нам, что тебе Мышка на ушко нашептала? — с хитрым выражением мордашки спросила у Тиат Панибал, когда нагруженные винтовками младшие феечки выползли во двор и сгрудились вокруг тяжеленного ведра, полного сияющих медью боеприпасов. — Двести сорок один, двести сорок два, двести сорок три… — продолжала считать зеленоволосая. — Не отвлекай меня! Сейчас всё разделим, а поговорим потом. — Потом ты передумаешь, скажешь что это военная тайна, — грустно констатировала неизбежное Коллон. — И правильно сделает! — возразила подруге Лакеш. — Мало ли какие у девочек между собой секреты могут быть. — Ага, секреты… — ответила Панибал. — Зная нашу Мышку, которая слова лишнего не скажет. Но если уж скажет чего — то… — Двести семьдесят семь, двести семьдесят восемь… ДА ПОМОЛЧИТЕ ВЫ ХОТЬ МИНУТУ!!! — заорала на подруг Тиат. — Я всего ничего вами командую, а вы уже задолбать меня успели! Чуть не сбилась!       Учитывая буйный темперамент и высокую (с точки зрения подруг) новую должность зеленоволосой, мелкофеи сочли за благо временно захлопнуть свои маленькие ротики. Следующие несколько минут они молча наблюдали как Тиат считала боеприпасы, а затем раскладывала их на четыре равных кучки. — Ну вот — закончила, — сказала зеленоволосая и отряхнула пыль с ладоней. — По сто восемнадцать патронов на каждую. Налетай. — А чего это они разные? — спросила Колллон, вертя перед глазами винтовочный патрон. — Есть с чёрной отметкой, есть с чёрно-красной, а есть просто блестящие. — А в этом и заключается ВОЕННАЯ ТАЙНА! — заговорщически подмигнула «командующая», — подойдите ближе, скажу чего по секрету.       Малявки сгрудились вокруг неё и Тиат шёпотом произнесла: — Те, что разукрашенные — это бронебойные и бронебойно — зажигательные. Такими можно по зверям лупить. — Ух ты! — восхищённо прошептала Лакеш. — Откуда знаешь? — Разведка донесла, — подмигнула Тиат. — Ладно, хватит болтать — разбежались по крышам.

***

      Выйдя за ворота, Лилия оглянулась по сторонам. В поле зрения противников видно не было или они хорошо маскировались. В воздухе тоже было чисто — видимо, споры успели осесть и вылупиться.       «Тиммера лес не любят, — вспомнила она боевые рассказы Айсеи. — Им там тесно, не развернуться. Чистое поле — вот их стихия».       «Повезло девчонкам, — усмехнулась принцесса-воин. – Незамеченным через такую чащу никто не пройдёт. А там ещё и ручей с болотом… кстати!»       Дойдя до переброшенного через болото деревянного мостика, где некогда столь неудачно принял бой с мелкофеями предмет её воздыханий, Лилия окинула его критическим взглядом.       «Не стоит ли разрушить его прямо сейчас?— подумала она, однако решила, что подобная переправа может в будущем послужить врагам «бутылкой с узким горлышком», где она успеет изрядно проредить их ряды.       За болотом начиналось обширное поле и посреди него она, наконец, увидела ИХ.       На расстоянии от трёхсот до пятисот метров по полю рассредоточились около полусотни чёрно-зелёных тварей, напоминающих…       «Не знаю, какие они там в бою, но на вид пупсики ещё те, — подумала принцесса-воин, прикидывая, как с минимальными усилиями завалить подобного монстра. – Ржавый дракон раз в пять страшнее будет, а я их когда-то пачками шинковала».       Заметив открыто идущего в направлении их человека, Звери зашевелились и бочком, словно гигантские крабы, неспешно двинулись в её сторону, образовав строй в виде вогнутого внутрь полумесяца.       «Надеются меня окружить, наивные», — ухмыльнулась Лилия, как вдруг…       «Соединение установлено, — радостно сообщил из кармана кителя талисман. — Устройство готово к использованию и ждёт команды».       «Это ещё что такое? — удивилась принцесса-воин. — Никогда такого не было и вот опять. Зря взяла — отвлекать будет».       Поскольку принцесса не знала, как выключить «незваного помощника», она лишь вздохнула и, положив руку на эфес «Сибилуса», рывком выдернула меч из ножен.       Она шла навстречу превосходящему в пятьдесят раз противнику и совершенно не по-доброму улыбалась.       «Ненависть? О чём вы — это всё в прошлом! Будет чертовски ВЕСЕЛО!»       Когда между ней и «бешеными одуванчиками» оставалось метров пятьдесят, она поняла — «Пора!»       В голове Истинного героя щёлкнул невидимый триггер, переводя тело в режим берсерка.       «По-о-о-ог-нали!» — во всю мощь лёгких закричала Лилия ускоряясь в сторону правого фланга неприятеля. По понятным причинам она совершенно не задумывалась о том, что такого боевого клича никогда раньше не знала.

***

Манускрипт Панацея или исчадие? (часть третья) «…не пять, а семь.       Сей загадочный факт весьма озадачил сэра Роберта Шугарта, капитана имперской гвардии, назначенного Его Святейшеством командиром подразделения крылатых големов. Обладая острым умом и не будучи фанатиком догматов, сэр Роберт почувствовал скрытую опасность намного раньше, чем она проявилась. Это нас всех и спасло.       Узнав о необъяснимом происшествии, капитан первым делом приказал от греха подальше перевести големов в спящий режим, что и было немедленно сделано. Ничего не подозревающие крылатые твари были упакованы в «яичный формат» и заколочены в прочные дубовые ящики. Поразмыслив и решив не тревожить до выяснения всех обстоятельств Пресвятое руководство, сэр Роберт приказал направить в местность, где погиб отряд, группу конных разведчиков с целью выяснения истинных причин смерти рыцарей и загадочного размножения адских птиц. Отряд был сформирован из лучших специалистов «Имперской Службы Плаща и Кинжала», которые съели изрядную собаку на раскрытии придворных заговоров, заказных убийств и дворцовых переворотов. Руководить миссией капитан назначил свою «правую руку» — лейб-адъютанта Карла Эстерлица, эсквайра. Который также, как и его подопечные, был не только отпетым воякой, но и опытным лазутчиком, от бдительного взора которого не ускользала ни одна деталь.       Напутствуя эсквайра, сэр Роберт сказал: «Карл, перед тобой стоит две равновеликие задачи. Первая — познать истину происшедшего. Вторая — попытаться исправить то, что можно исправить. А если исправить будет невозможно — сожги всё к дьяволу. НИКОГО НЕ ЖАЛЕЙ».       Отлично знающий своего сюзерена эсквайр уточнил: «Всё так плохо, сэр?», на что капитан ответил — «Возможно даже хуже, чем мы оба предполагаем».       Сэр Карл не проронив больше ни слова — лишь молча кивнул, отсалютовал капитану шпагой и, вскочив в седло, во главе конного отряда из девяти бойцов направился к северной границе.       Одиннадцать дней от разведчиков не было никаких известий, а на двенадцатый в столицу въехал купеческий караван.       Сэр Роберт как раз размышлял, не стоит ли отправить людей на поиски пропавшей миссии, когда дежурный солдат сообщил ему о прибытии посетителя. Приказав впустить гостя, капитан спустился в холл и увидел богато одетого незнакомца коммерческого сословия.       Этот человек поведал сэру Роберту следующее. Торговца звали Арчибальд Шапиро. Он промышлял импортом товаров северных королевств в южные провинции Империи, где у гильдии был налажен стабильный и весьма прибыльный сбыт. Загрузившись в пограничном с Оркобадом и землями хаоса вольном городе Пан-Цин шкурами зверя го, грузом драгоценных таёжных орехов и целебных кореньев растения тань-пань, караван из восьми повозок третий день полз на юг, в сторону имперской столицы. Прошло двое суток, как они пересекли границу и получили ярлык, уплатив таможне причитающиеся казне пошлины. Утром третьего дня погонщики следовавшей в авангарде повозки увидели на обочине бредущего в попутном направлении человека. Поначалу его приняли за бродягу, но когда приблизились к нему поняли, что ошибались. Из взорам предстал воин — израненный, измождённый и худой. Приписанный к каравану лекарь диагностировал у него сильный жар, истощение и многочисленные ожоги. Путник изнемогал от полученных увечий и потому не мог говорить. Эскулап предположил, что несчастный доживает последние часы и предложил остановиться на постой, дабы дать ему дожить оставшееся время в спокойствии и отправиться к праотцам без мучений с миром в душе. Все участники, видя состояние путника, единогласно поддержали предложение. Вскоре, поставив повозки кругом, купцы разбили внутри него лагерь. Умирающему была выделена отдельная палатка, а лекарь не покидал его ни на минуту.       Под вечер, когда стало смеркаться, эскулап пришёл к господину Арчибальду и поведал, что больному стало легче. Его жар спал и он просит привести ему руководителя купеческой гильдии.       «Бедняге осталось совсем недолго, — добавил врач. — Обычно за пару-тройку часов до кончины больному становится лучше, но вскоре смерть избавит от мучений».       Шапиро кивнул в знак согласия и, не теряя ни минуты, направился к умирающему. Войдя в шатёр он натолкнулся на совершенно осмысленный взгляд глубоко сидящих в глазницах очей возлежащего на койке человека. — Благочестивый сударь, я знаю, что Истинный Бог вскоре призовёт меня к себе, — негромким, но твёрдым голосом произнёс умирающий, — посему покорнейше прошу выслушать меня и донести эти слова до ведома моего сюзерена сэра Роберта. Сие крайне важно, ибо жизнь множества людей, а возможно и само существование нашего мира под угрозой. Моё имя Карл Эстерлиц и я имею честь служить лейб — адъютантом капитана гвардии Шугарта

***

      Рассказ, воспроизведённый купцом со слов эсквайра, поразил сэра Роберта похлеще удара молнии. Проведя в дороге три дня, с рассветом четвёртого, отряд пересёк границу «серых» земель и ступил на территорию пограничной провинции, ставшим братской могилой погибшему отряду. Лазутчики произвели осмотр окрестностей, но не обнаружили ничего интересного, кроме россыпи характерных для птиц — големов чёрных маховых перьев в нескольких местах. Можно было предположить, что гибель отряда могла быть неким образом связана с рукотворными воронами, однако прямые доказательства отсутствовали. Посему эсквайр дал команду проследовать дальше — в глубь земель хаоса, дабы найти подтверждение либо опровержение сей гипотезы.       Вскоре на пути отряда оказалось поселение. Издали оно казалось чистым и ухоженным, если бы не полное отсутствие жителей как во дворах, так и в поле. Впечатление резко изменилось, стоило лазутчикам зайти в посёлок. Тяжелый запах тлена и разложения обрушился на них. В каждом доме всадники обнаружили по нескольку трупов, причём расположение тел ясно указывало, что смерть несчастных наступила мгновенно и никого не пощадила. Старик в кресле-качалке, младенец в колыбели, доярка в хлеву, равно как и её корова — все пали мгновенно, не успев понять что произошло. На телах погибших не было замечено ни малейших признаков насилия либо болезни, а вскрытие провести было невозможно, ибо тела начали изрядно разлагаться. Похоронив несчастных в братской могиле и установив столб с памятной табличкой, отряд двинулся дальше. Чтобы спустя час пути вновь натолкнуться на ещё одни вымерший поселок — с тем же отсутствием признаков насилия или болезни и последующими погребальными работами.       Следующий посёлок находился гораздо дальше — до него было около трёх часов пути. На радость путников, все его жители оказались в добром здравии и ничего не ведали о том, что случилось с их соседями.       Вышедший встречать гостей староста пригласил всадников заночевать в его доме, который после смерти жены и отъезда детей в столицу на заработки пустовал. Эсквайр охотно принял предложение и, расквартировав подчиненных на ночлег, отправился к хозяину с намерением задать ему вопросы.       Старостой посёлка был крепкий старик по фамилии Шульц, лет шестидесяти отроду. Хозяин ожидал гостя за обеденным столом в обнимку с объемным бутылем тёмного эля. Выпив, как подобает, за благополучие дома, эсквайр ненавязчиво поинтересовался, не происходило ли в окрестностях поселка нечто необычное. — Необычное? — переспросил старик. — Такого не припомню. Вот разве что птиц откуда-то поналетело. Шастают туда — сюда. Но посевы нам не разоряют и слава Богу! Да и в село не залетали ни разу. — Птиц? Как они выглядели? — спросил сэр Карл, удивляясь редкому везению жителей села. — «Не иначе как пресвятая Мэри П. укрыла их своим всезащитным зонтом!» — подумал он. — Большие такие, чёрные, — уточнил Шульц, закусывая эль копчёным свиным ухом. — Толи грачи, то ли вороны — я их не разбираю. Далеко летят, ближе к горизонту. Я, сэр, охотник — белке в глаз со ста пятидесяти ярдов попадаю. Так вот даже с моей соколиной зоркостью стаи пташек едва разглядеть могу. — А когда чаще летят — утром или вечером? — Да шут их знает! Сейчас затихли как-то, уже дней пять не видно их. А раньше постоянно шастали.       Эсквайр заподозрил, что причина того, что жители села до сих пор живы, каким-то образом связана с их удалённостью от пролётной трассы вестников апокалипсиса. — Каково направление их полёта — север, юг? — В аккурат вдоль посёлка и летят, — ответил староста. — На юго-запад, стало быть, с северо-востока.

***

      Ранним утром следующего дня, пока солнечный диск не успел показаться из-за горизонта, разведчики попрощались с гостеприимным хозяином, оседлали коней и рысью погнали их на северо-восток — туда, откуда уже пять дней не летели чёрные убийственные птицы.