Кровно-бумажные узы

Отец был им обеспокоен. Шинья пришел домой с перебинтованной головой и рукой, родители же неодобрительно вздохнули, посчитав, что шансы сына малы на хороший итог. Но когда парню пришло письмо об успешном поступлении в Юэй, те облегченно выдохнули. Быть ниндзя в их семье - честь. Его предки по мужской линии еще до причуд славились, как доблестные и храбрые воины, позже - как герои. Отец Шиньи был ниндзя, правда в отставке на данный момент из-за возраста и многочисленных травм. И Камихаре искренне хотелось продолжить семейную традицию. Именно поэтому, прочитав письмо, Шинья от радости ходил по дому призраком. Когда мама обняла его, а отец похлопал по плечу, когда он ел за столом и потом лег в постель - Камихара прибывал в своих мыслях и думал, что все ближе становится к заветной цели. Даже образ своей спасительницы на миг исчез из головы. Шинья вспомнил о ней, когда перешагнул арочные ворота и оказался в толпе учеников Юэй. Это был его первый день на территории академии. Среди людей и нелюдей, разношерстных школьников, он пытался взглядом выцепить серебристую макушку. И не увидел никого с таким цветом волос, лишь около того: беловолосые, седые, с желтоватым оттенком или металлически-голубым. Шинья искренне надеялся, что она просто опоздала, а не провалила экзамен или поступила на другой факультет, и что у него есть хоть маленькое везение встретить ее в собственном классе. Но видимо ни судьба, как пророчила Исцеляющая девочка, ни удача ему не светили. Потому что спустя неделю Шинья так и не нашел ее. За это время Камихара успел заобщаться с Цунагу Хакаматой, талантливым, одиноким одноклассником, которого многие недолюбливали за эгоцентричность. Но Шинья его уважал: Хакамата усердно учился, соблюдал жесткую дисциплину и схватывал азы на лету. Камихара и сам такой же, вот почему ему был близок этот молчаливый и загадочный парень с зализанной причёской. – Все в порядке? – спросил однажды Цунагу, когда они возвращались с обеденного перерыва. Коридор был пуст, но отчего-то Шинья мельком озирался вокруг. – Да так, – отмахнулся Камихара, сделав вид, что это не он пару секунд назад мотал головой во все стороны. – Кого-то ищешь? – непринужденным тоном продолжил спрашивать Хакамата. Шинья мог бы ответить "нет" и тогда бы Цунагу не стал доставать его вопросами дальше, но... почему-то сказал вместо этого краткое: – Хочу найти одну девушку со вступительных. И не пожалел, потому что Цунагу тут же отозвался: – А, та девушка в сером костюме, оказавшая первую помощь? Шинья замер. Цунагу сделал несколько шагов вперед и только потом, заметив, что рядом с ним больше никто не идет, остановился тоже. Камихара застыл с лицом, выражающим смесь удивления и воодушевления. – Ты что-то знаешь о ней? – Шинья сделал шаг ему навстречу. Сам не понял, почему так этому обрадовался, хотя казалось, он давно смирился с участью не найти свою спасительницу. – Ничего, что могло бы дать тебе стопроцентную информацию. Но догадываюсь, она провалила экзамен. – Не может быть, – осекся Шинья, он в это не верил, – в конце-концов она спасла меня, а это, как известно, очень ценится на вступительных. Цунагу пожал плечами, он и сам счел это странным. – Я бы сказал, у нее скорее целительная причуда, чем геройская, по-моему у экзаменаторов была своя логика. "Никакой логики" – подумал Шинья и решил больше не говорить ни слова, дабы никому не нагрубить. Хакамата может и не провидец, но интуиция у него работала неплохо, и из-за этого Камихара злился на самого себя – ему почему-то всегда хотелось верить своему гениальному однокласснику. Осознание, что Шинья потерял свою спасительницу на неопределённое время, а может и навсегда, больно ударило по нему. Видимо поступление в академию истратило весь запас везения лишь на этот год, потому что уже следующей весной, снова переступив арочные ворота, он смог сразу выцепить взглядом серебристую макушку в толпе. Шинья не верил в бога, но в этот единственный раз он был искренне благодарен небесам.