теплые варежки

      алая макушка мелькает в толпе то тут, то там: кажется, кто-то куда-то спешит. удивительно, но он никого не толкает, и кажется, что это просто морозный ветерок юркает между людьми, будучи почти незамеченным. возможно, так бы и казалось дальше, если бы редсан не останавливался перед магазинами, сверялся со списком и покупал то, что нужно. брови его сведены к переносице, и продавцы подозрительно часто интересуются, почему у него такое плохое настроение в канун праздника; впрочем, не чаще, чем в каждый канун рождества, когда он покупает подарки тем самым "родным и близким", с которыми нужно отмечать этот праздник совместно, за большим и шумным столом. хотя к таким людям редсан относит еще кое-кого, кому также собирается купить подарок, но вслух об этом говорить не собирается. – редсан! – восклицает мягкий голос кого-то, кто чуть ли не напрыгивает на упомянутого с объятиями со спины; в мыслях проносится что-то типо "вспомнишь солнце, вот и лучик", но, вероятно, в более грубом варианте. – а я всегда знала, что на самом деле нежный и любишь мягкие игрушки, – замечание мей указывает на отдел магазина, в котором они находятся, и на то, что лежало в корзине редсана на данный момент: там лежал очаровательный плюшевый дракон, которого ему посоветовал взять мк, как подарок "кое-кому". – значит, ты всегда ошибалась, – теплые, даже горячие, не смотря на холод на улице, руки провели по куртке мей в районе карманов, словно прощупывая почву, и аккуратно убрали девушку со спины. – это не мне, а человеку, который попросил его купить, ведь дракон – символ наступающего года, не говоря уже о традиционных символических значениях, – произнес с видом знатока редсан, словно мей – маленькая девочка, не знающая очевидных вещей; ему бы еще очки важно поправить, и он будет точной копией учителя, объясняющего простую тему с видом, что она самая сложная и важная. – да? как жаль, что я не тот человек, ведь дракоша такой очаровательный, – с театральной, но искренней грустью протягивает мей; редсан в ответ лишь закатывает глаза, пока девушка, незаметно достав из корзинки игрушку, начала беззаботно кружить с ней, затягивая его с собой. нет, редсан не сопротивляется, лишь активно пытается притворяться, что ему не нравится вот так кружиться, видя перед собой счастливое лицо мей и ощущая прикосновения ее замерзших пальцев, – хотя, стоит подметить, что ему действительно не нравится факт того, что они опять замерзшие. так бы этот круговорот и продолжался, если бы консультант не остановил их, наругав за ребячество, нарушающее правила поведения в общественных местах. – ты опять без варежек ходишь? на улице холодно же, – редсан смотрит на мей недовольно, как на провинившегося ребенка, не отпуская ее холодных рук. девушка невинно пожимает плечами, мол, даже не представляет, как так получилось; сначала она хотела пошутить над другом и его заботой, но по какой-то причине этого делать не стала. редсан глубоко вздыхает, словно его резко одолела усталость всего мира сего, и ведет ее к кассе. – оплачу игрушку, и пойдем покупать тебе варежки, и только попробуй их не надеть хоть раз.       от слов редсана в груди растекается, словно волнами или мягкими потоками, приятное тепло, и то-ли оно от все еще держащей ее руки, то-ли от осознания, что мей больше не будет мерзнуть, то-ли от чего-то еще. девушка расплывается в улыбке, сжимает чужую ладонь покрепче в тонких, слегка покрасневших пальцах и ускоряет шаг, чтобы не плестись позади.

***

      мей обнимает новые, теплые темно-зеленые варежки, словно они – плюшевая игрушка, а всего мгновение назад она так же сжимала в объятиях редсана, шепча ему слова благодарности. да, казалось бы, самая обычная вещь, но для нее это действительно важно, как ничто другое; как важно и для редсана, – тот даже перестал хмуриться, наблюдая за ее счастьем. честно сказать, он готов простоять так весь вечер, но вдруг мей кто-то звонит, а она, явно вспомнив, что забыла про что-то важное, убегает, извиняясь и тараторя, что куда-то опаздывает. девушка не замечает долгого взгляда ей вслед и далеко не сразу обнаруживает письмо, написанное аккуратным почерком, с приглашением провести это рождество вдвоем, в кармане куртки, все еще хранящего осторожные прикосновения горячих рук.